Духовное господство (Рим в XIX веке). Часть первая.
XXII. Пытка.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Духовное господство (Рим в XIX веке). Часть первая. XXII. Пытка. (старая орфография)

XXII.
Пытка.

Так-как грозный час торжественной мести и правосудия для патеров в это время еще не пробивал, то они сами себе создавали в ожидании его всякие страхи и ужасы. Так и в описанную мною ночь они опасались, что для них все уже кончено, что меч Божьяго гнева, висящий над их головами, на них неизбежно обрушится и истребит их: но казнь их была еще отсрочена! Отсрочена она, конечно, не потому, чтобы чаша их преступлений не была переполнена, а потому, что люди, вероятно, за свои заблуждения осуждены еще на некоторое время терпеть их владычество.

Знаете ли вы, что такое пытка?

Итальянцы! знаете ли вы, что великий Галилей, величайший из всех итальянцев, был подвергнут патерами пытке? Пытка тоже - их изобретение! Зверь, придумавший казнить графа Уголино голодною смертью с четырьмя его сыновыми, назывался архиепископом.

Привыкнув держать все человечество в невежестве и мраке, патеры, когда явился человек высокого развития, понимавший всю их ложь и могший обличить их в этой лжи, - не придумали ничего лучше, как подвергнуть этого человека пытке и пытать его до тех пор, пока он не перестанет отличать света от мрака, истины от лжи и не станет соглашаться с ними в том, на что им было нужно его согласие!

Чем более патеров в какой-либо стране, тех чаще в ней казни, тем безпощаднее наказания!

В некоторых странах, там, где прогресс не пустое слово, как в Америке, Англии, Швейцарии, уничтожены, по крайней мере, хоть пытки.

В Риме тоже о пытках молчат, но это еще ничего не значит. Это решится проникнуть в те потаенные ходы, которые идут под церквами, семинариями, монастырями? Кто может войти в те клетки безчисленных тюрем, где томятся осужденные на вечное одиночное заключение? Кто знает тайны тех братств, где всякое лицо, мужчина или женщина, принадлежащия к нему, дают страшные клятвы - позабыть все остальное человечество и служить телом и духом интересах одного братства! Кто знает, что делается в этих тайных конгрегациях, где деспотизм абсолютен, безответствен, всемогущ!

Да! в Риме, где находится престол наместника Бога мира и искупителя, до сих пор существуют пытки, как во время святого Доменика и Торквемады. В Риме, в его мрачных подземельях, до сих пор работают неустанно щипцы и веревки при каждом самомалейшем политическом волнении, при каждом пароксизме страха патеров.

Бедный Дентато! Этот драгунский сержант, помогший бегству Манлио, подвергался пытке по два раза в день, утром и вечером, - так жадно хотели от него добиться имен его сообщников.

угол его потайной кельи - при последнем издыхании - ожидать прихода смерти, как благодеяния. Но я не могу умолчать о том, что наши инквизиторы-палачи не довольствуются обыкновенно одними тяжелыми страданиями несчастных, попадающих к ним в руки. Терзая тело, они стараются в то же время унизить душу своей жертвы. Для этого, в то время, когда страдалец потеряет от мук всякия силы и произносит безсвязные слова, они обыкновенно прислушиваются к ним, ловят каждый неясный звук, для того, чтобы потом, придав им то значение, которое им нужно, по их соображениям, покрыть стыдом и позором добрую память замученного. Таким образом бедный Дентато адскими муками искупил свою любовь к Риму и Италии в когтях безчеловечных инквизиторов. И не один он. В эти дни бешенства и страха аресты были безчисленны. Из числа арестованных некоторых также пытали. Даже когда патеры очнулись от своего страха, то они и тогда еще продолжали свои жестокости. Трусы всегда в то же время и жестоки. Самые грозные тираны, самые кровожадные палачи во все века были в то же время и самыми позорными трусами.

Бедный Дентато! Его палачи наклеветали на него, распустив слух, что он назвал в раскаянии несколько имен. Во имя этого слуха были произведены еще новые аресты, новые жестокости, новые пытки.

Вот под какими условиями существует Италия. И образованный мир видит это и выносит. Мало того, он поддерживает наших гонителей, покровительствует им, делает их владычество для Италии обязательным.

Не знаешь просто, на чью долю выпадает более позорная роль; на долю ли наших патеров, их покровителей, или того тупого, несчастного народа, который, страдая без конца, переносит с непостижимым терпением свое рабство, бедствия и унижения!