Вальс
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Вальс

Дж. Г. Байронъ

Впервые перевелъ на рус. яз. Н. Холодковскiй

Байронъ. Библiотека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. III, 1905.

Я - помещикъ изъ средней Англiи. Я могъ бы заседать въ парламенте, какъ представитель нашего округа, такъ какъ получилъ на общихъ выборахъ въ 1812 г. столько же голосовъ, какъ генералъ Т. {Именно Б.} Но я всегда стремился къ тихому семейному счастью; и вотъ, 15 летъ тому назадъ, посетивъ Лондонъ, я женился на девице среднихъ летъ изъ хорошаго семейства. Мы счастливо жили въ Горнэмъ-Голле до последняго сезона, когда жена моя и я были приглашены графинею Вальсъ-Вертись (дальняя родственница моей супруги) провести зиму въ городе. Такъ какъ я не виделъ въ этомъ ничего дурного и такъ какъ наши дочери достигли такого возраста, что оне, какъ говорится, на выданьи; такъ какъ кроме того, я имею въ городе давнишнее судебное дело по нашему фамильному именiю, то мы и прiехали къ нашей старинной коляске (къ слову сказать, черезъ неделю жена моя стала такъ стыдиться этого экипажа, что пришлось купить подержанный кабрiолетъ; жена говоритъ, что я могу сидеть на козлахъ, если желаю править, но никогда не долженъ садиться рядомъ съ нею, такъ какъ это место предназначено для господина Августа Цыпочкина, ея постояннаго кавалера, который сопровождаетъ ее въ оперу). Будучи много наслышанъ объ искусстве мистриссъ Горнэмъ въ танцахъ (она особенно отличалась въ святочныхъ минуэтахъ въ конце прошлаго столетiя), я нарядился и прибылъ на балъ къ графине, ожидая увидеть контрдансы, и въ крайнемъ случае, котильоны, риль и другiе известные старые танцы подъ новую музыку. Но представьте себе мое изумленiе, когда я увиделъ, что моя бедная, милая мистриссъ Горнэмъ на половину обняла какого-то гусара огромнаго роста, господина, котораго я до техъ поръ ни разу не выдалъ; а онъ - я говорю правду - обхватилъ ее почти вокругъ всей талiи, - и давай вертеть, вертеть, вертеть, причемъ они раскачивались подъ звуки какого-то чертовскаго мотива, напоминающаго одну изъ нашихъ деревенскихъ песенекъ, но более "affettuoso", такъ что у меня сделалось головокруженiе и я только удивлялся, какъ это и у нихъ голова не закружится. Затемъ они прiостановились и я думалъ, что они сядутъ или упадутъ, - но нетъ; мистриссъ Горнэмъ положила руку на его плечо, "quam familiariter" (какъ говорилъ Теренцiй, когда я былъ въ училище {Я совсемъ позабылъ латынь (если можно забыть то, чего никогда не помнилъ). Эпиграфъ къ своему гимну я заимствовалъ у одного католическаго священника за бумажку въ три шиллинга, после того, какъ я долго упрашивалъ его уступить мне эти строчки за полшиллинга. Я неохотно отдалъ деньги паписту, хорошо помня Персеваля и его "Долой папства" и очень сожалея о паденiя папы, такъ какъ мы уже не можемъ сжечь его.}, - и они около минуты гуляли, а затемъ опять начали вертеться, какъ два майскiе жука на одной булавке. Я спросилъ, что все это значитъ, и девочка, не старше нашей Вильгельмины (я нигде не встречалъ этого имени, кроме "Векфильдскаго священника", но жена уверяетъ, что мать назвала ее по имени принцессы Шваппенбахъ), ответила мне съ громкимъ смехомъ: "Боже мой, не ужели вы не видите, что они вальсируютъ?" (или вальсуютъ, - я забылъ, какъ она сказала); затемъ она, ея мать и сестры отошли и разсказывали это окружающимъ до самаго ужина. Теперь я знаю, что это такое, и полюбилъ вальсъ более всего на свете, какъ и мистриссъ Горнэмъ (хотя я, практикуясь какъ-то утромъ, четыре раза уронилъ служанку моей жены и сломалъ себе ногу). Въ самомъ деле, вальсъ мне такъ понравился, что, имея даръ писать стихи и испытавъ свои силы въ несколькихъ избранныхъ балладахъ и въ песняхъ въ честь нашихъ победъ (въ последнемъ отношенiи я, впрочемъ, имелъ мало практики), - я заселъ за писанье и, съ помощью эсквайра Вильяма Фицъ-Джеральда и несколькихъ указанiй доктора Бесби (я очень люблю слушать его декламацiю и ужасно одобряю тотъ способъ, который онъ применилъ для чтенiя речи своего отца въ Дрюри-Лэнскомъ театре съ огромнымъ успехомъ) - я сочинилъ нижеследующiй гимнъ, чтобы довести мои чувства до сведенiя публики, которую я, впрочемъ, отъ души презираю, равно какъ и всехъ критиковъ.

          О Терпсихора, муза быстрыхъ ногъ!

          (Положимъ, ныне светъ нашелъ предлогъ,

          Чтобъ руки, какъ и ноги, принимали

          Участье въ чарахъ танцевъ). Ты всегда

          Девицею считалась, хоть едва-ли

          Не по ошибке (сущая беда -

          Названье это черезчуръ непрочно);

          Такъ или нетъ, - безстыдствомъ съ давнихъ поръ,

          Какъ и красой, сiяешь ты спокойно

          И имени весталки ты достойна

          Всехъ менее изъ Девяти Сестеръ.

          Къ чему тебе и пляски легкимъ жрицамъ

          Жеманиться, быть строгимъ, какъ девицамъ?

          Пусть васъ бранятъ: всехъ победите вы;

          Пускай смеются: что вамъ до молвы?

          Порхай смелей: весь мiръ тебе награда, -

          Укороти лишь юбки, сколько надо;

          На грудь твою тебе не нуженъ щитъ:

          Лишь былъ бы лифъ достаточно открытъ!

          Танцуй! Почти предъ всеми непреклонна,

          Снимай "доспехи", выходя на бой;

          Усынови и въ светъ введи съ собой

          Твой "вальсъ", рожденный не совсемъ законно.

          Тебе въ угоду, несмотря на шпоры,

          Воители и рьяные танцоры,

          Всю ночь гусары мчатся въ вальсе! Светъ

          Такихъ чудесъ не виделъ, безъ сомненья,

          Отъ древнихъ техъ временъ, когда Орфей

          Своею лирой укрощалъ зверей.

          О вальсъ, будь славенъ! Ты до помраченья

          Доводишь умъ! Подъ властiю твоей

          Герой новейшiй, ради новой моды,

          Въ Гонслоускихъ рощахъ совершалъ походъ

          И, славу Вэльсли взявъ за идеалъ,

          Куражился, стрелялъ, - и не лопалъ,

          Но цели все жъ достигъ. О Муза страсти!

          Красавица, твоихъ исполнясь чаръ,

          Что можетъ, все тебе приноситъ въ даръ,

          А прочее - вручаетъ нашей власти.

          Во имя вашихъ выспреннихъ речей,

          О Фицъ и Бесби, - верности твоей,

          Нашъ Фицъ, твоихъ остротъ, нашъ Бесби славный, -

          И танецъ твой хвалю еще сильней!

          Вальсъ царственный! Къ намъ завезенъ ты съ Рейна,

          Изъ края винъ и родословныхъ древъ.

          Являйся къ намъ, страною завладевъ,

          Безпошлинно; ты намъ важней рейнвейна!

          Кой въ чемъ, однако, сходствуете вы:

          Рейнвейнъ хорошiй - погребъ прославляетъ,

          А вальсъ - породу нашу исправляетъ;

          Вино - опасный ядъ для головы,

          Тебе жъ, напротивъ, головы не надо:

          Ты льешь струю изысканнаго яда

          Намъ въ сердце; вдоль по жиламъ онъ течетъ

          И тело все къ безумiю влечетъ.

          Германiя! Ты многимъ насъ снабдила;

          Тому самъ Питтъ свидетель, неба сынъ.

          Но вотъ въ союзъ проклятый ты вступила, -

          И Францiя теперь твой властелинъ,

          А намъ остались отъ тебя въ наследство

          Долги да танцы. Даромъ наши средства

          Въ Ганновере лишились мы владенья;

          Но мы за то обязаны судьбе

          Георгомъ Третьимъ: лучшiй, безъ сомненья,

          Изъ королей, онъ темъ уже намъ милъ,

          Что скоро насъ.Четвертымъ" наградилъ!

          Германскiя высочества мильоновъ

          Намъ стоили, - но разве не отъ нихъ

          Мы получаемъ королевъ своихъ?

          Иль мало мы беремъ съ немецкихъ троновъ?

          Изъ Брауншвейга и изъ прочихъ местъ

          Пришло къ намъ мало-ль принцевъ и невестъ?

          За кровь простую кровью ихъ породы

          Не платятъ ли германскiе заводы?

          Германiя! Ты дюжину дала

          Намъ герцоговъ, и королей не мало,

          И королеву даже намъ прислала,

          Чтобъ грехъ покрыть, - и вальсъ намъ принесла!

          Богъ съ нею, впрочемъ! Съ ней и съ ними будетъ,

          Конечно, такъ, какъ Бонапартъ разсудитъ.

          Скажи мне, Муза страсти и движенья:

          Какъ этотъ вальсъ, дитя любви твоей,

          Проникъ сюда въ британскiя владенья?

          Гиперборейскiй вихрь его примчалъ

          Изъ Гамбурга (оттуда приходила

          Въ то время почта, и не нужно было

          Молве ползти межъ Готенбургскихъ скалъ

          И засыпать среди снеговъ, иль съ дрожью

          Внезапно пробудившись, рынокъ твой,

          О Гельголандъ, снабжать пустою ложью;

          Намъ присылались вести и Москвой,

          Которая еще не погорала

          Отъ своего же друга генерала;

          И вотъ пришла къ намъ истины молва,

          И съ нею вальсъ, и полная кошница

          Депешъ; газетъ правдивыя слова

          И радостная весть изъ Аустерлица:

          Ни Moniteur, ни Morning Post вестей

          Во векъ не приносили равныхъ ей!

          Пришли, едва влача свою судьбу,

          Десятки пьесъ и сказокъ Коцебу,

          Шесть музыкальныхъ разныхъ сочиненiй,

          Затемъ посольскихъ писемъ целый рядъ

          И все, чемъ Франкфуртъ съ Лейпцигомъ дарятъ

          Насъ каждый годъ, какъ это всемъ знакомо;

          Трудъ Мейнера, - четыре толстыхъ тома

          О женщинахъ (служа не для того-ль,

          Чтобъ разыграть лапландской ведьмы роль,

          Попутный ветеръ судну сообщая?);

          Творенья Брунка, - тоже вещь большая, -

          Пошли въ балластъ, и Гейне къ нимъ примкнулъ, -

          Настолько, чтобъ корабль не потонулъ.

          Такъ нагруженъ (и въ грузе томъ, не скрою,

          Красавецъ вальсъ всего ценнее былъ),

          Корабль къ родному берегу приплылъ

          И встреченъ былъ прелестныхъ дамъ толпою.

          Ни самъ Давидъ, когда онъ ликовалъ

          И предъ ковчегомъ соло танцовалъ, -

          Явившiй, какъ заметилъ Санчо верный, -

          Ни ты, Иродiада, хоть, увы,

          Твой дивный танецъ стоилъ головы, -

          Ни Клеопатра на своей галере,

          То ногу въ большей или меньшей мере,

          То шею оголяя на показъ, -

          Никто не сталъ такъ славенъ, всемъ на диво,

          Какъ ты, сладчайшiй вальсъ, когда у насъ

          Ты закружился мерно и красиво

          Подъ музыку немецкаго мотива!

          Къ вамъ, о мужья, чьей свадьбе - десять летъ,

          Чьи лбы болятъ, давно уже рогаты;

          Къ вамъ, новички, которые женаты

          Едва лишь годъ и у которыхъ нетъ

          Большихъ роговъ, а только ихъ начала,

          Какъ украшенья меднаго металла

          Лбовъ вашихъ (хоть дополненъ тотъ металлъ

          Темъ, что законъ въ приданое вамъ далъ);

          Къ вамъ, о матроны, чьей души стремленья

          А сыновьямъ испортить; также къ вамъ,

          О барышни, - всегда произведенья

          Своихъ мамашъ и редко ихъ мужей;

          Къ вамъ, женихи, которымъ Гименей

          Дней на семь радость, на всю жизнь - мученья

          Сулитъ, когда способствуетъ своихъ

          Невестъ ловить иль отбивать чужихъ, -

          Къ вамъ въ гости, къ вамъ явился вальсъ прелестный,

          На всехъ балахъ владыка повсеместный!

          О нежный вальсъ! Совсемъ затмилъ твой тонъ

          Ирландскiй джигъ и древнiй ригодонъ;

          Шотландскiй риль и модныя кадрили, -

          Все, все тебе, пришельцу, уступили;

          Вальсъ, вальсъ одинъ привлечь искусно могъ

          Къ участью въ танцахъ руки, кроме ногъ;

          Ногамъ дана изрядная свобода,

          Рука заходитъ, на глазахъ народа,

          Куда захочетъ. Поубавьте светъ:

          Онъ слишкомъ ярокъ для такого риска!

          Иль, можетъ быть, стою я слишкомъ близко?

          Нетъ, нетъ, я слышу, - вальсъ намъ шепчетъ такъ:

          Во тьме всего верней мой скользкiй шагъ!"

          Краснея, муза это замечаетъ

          И вальсу юбку длинную вручаетъ.

          Вы, зоркiе туристы всехъ временъ!

          Скажите мне, мои расширивъ знанья:

          Съ чемъ вальсъ прекрасный можетъ быть сравненъ?

          Ромайки знойной скучное круженье,

          Прыжки болеро съ юркостью своей,

          Иль танцы группъ египетскихъ альмей,

          Для зрителя прямое искушенье, -

          Иль колумбiйцевъ танецъ боевой

          Подъ дикiй и воинственный ихъ вой, -

          Все, что изъ танцевъ разныхъ странъ отборно, -

          Съ тобою, вальсъ, сравнится ли? Ахъ, нетъ!

          Все, кто объездилъ этотъ белый светъ,

          Морейръ, и Гальтъ, и все туристы въ мiре, -

          Красавицы дней прежнихъ, чей расцветъ

          Пришелъ съ Георгомъ Третьимъ или раней,

          Чьи внучки ужъ достигли взрослыхъ летъ, -

          Изъ гроба вставъ, войдите въ залъ собранiй!

          Что самый рай въ сравненьи съ баломъ - прахъ!

          Фальшиво пудра дамъ не украшаетъ

          И любопытнымъ пальцамъ не мешаетъ

          Лифъ, туго накрахмаленный, девицъ;

          А вместо нихъ - мужчинъ женоподобныхъ

          Козлиныя бородки; никогда

          У насъ не дурно даме отъ стыда

          Въ тискахъ объятiй не совсемъ удобныхъ:

          Не нужно намъ ни капель, ни солей

          Для укрепленья нервовъ: превосходно

          Всесильный вальсъ все лечитъ, что угодно.

          О вальсъ! Хотя на родине твоей

          Но Вертеръ самъ считалъ развратъ прiятнымъ,

          Хоть былъ свободенъ отъ его цепей

          (Не слепъ, хоть и не чуждъ былъ ослепленья);

          Хоть о тебе былъ жаркiй споръ, и пренья

          Межъ бойкой Сталь и скромницей Жанлисъ,

          Которая изгнать тебя хотела

          Съ баловъ парижскихъ, - мода одолела,

          И, всюду бальной залой овладевъ,

          А за дверьми, усвоивъ баръ затеи,

          Танцуютъ вальсъ служанки и лакеи;

          Раздвинувъ кругъ своихъ волшебныхъ силъ,

          Всемъ вертишь ты, всемъ головы вскружилъ!

          Любитель танцевъ тянется къ тому же;

          Среди бродягъ - и тамъ охота есть

          Къ тому, чье имя имъ не произнесть;

          А я? Я такъ увлекся въ этомъ гимне,

          Въ удачный мигъ вальсъ сделалъ свой дебютъ:

          Дворъ, регентъ, вальсъ, - все сразу были новы:

          Рядъ новыхъ формъ гвардейцамъ дали тутъ,

          Среди друзей явился новый людъ,

          И новые законы, чтобъ бродягъ,

          Просящихъ хлеба, вешать навернякъ,

          И новыя монеты, на замену

          Исчезнувшихъ иль потерявшихъ цену,

          Хоть Дженки самъ не веритъ въ свой успехъ, -

          Явились войны новыя на сцену,

          Хотя и въ прежнихъ войнахъ мы удачъ

          Имели столько, что отъ нихъ хоть плачь,

          И новыя метрессы (хоть и стары

          Оне, но ново, что мы знаемъ ихъ), -

          Все ново, ново, кроме кой-какихъ *

          Старинныхъ плутней: новы офицеры,

          И ленты ихъ; новъ конницы нарядъ

          И ренегатовъ свежихъ целый рядъ;

          Такъ шепчетъ Муза на ухо поэта;

          Другъ: - что сказалъ бы ты на это?

          И воцарился сразу, гордъ и смелъ!

          Златое время! Все на моду падки,

          Нетъ больше фижмъ, отъ юбокъ - лишь остатки;

          Долой мораль и чинный менуэтъ!

          Вотъ балъ открытъ: при входе въ двери зала

          Приветствуетъ гостей хозяйка бала

          Иль дочь ея. Принявъ веселый видъ,

          Какъ Кентъ, иль видъ задумчиво-серьезный,

          За талiю взять дамочку спешитъ

          Сiятельство иль светлость; смотришь: танецъ

          На щечкахъ дамы вызвалъ ужъ румянецъ

          (Будь это встарь, - сказали бъ, что она

          И вотъ - отъ места, где въ былые годы

          Велелъ бы сердцу быть законъ природы,

          До талiи, ища себе утехъ,

          Рука мужчины бродитъ безъ помехъ,

          Гуляетъ вдоль сiятельнаго брюха.

          Блаженствуя, скользятъ они вдвоемъ,

          Одна рука - на талiи, другая

          Вверхъ, на плечо взошла и, возлегая,

          Лицомъ къ лицу, кружась, они несутся -

          И вдругъ замрутъ, - и ноги остаются

          На мигъ въ покое, но не руки: имъ

          Покою нетъ во время остановки.

          â tour, несутся быстры, ловки

          Графъ Звездочка и лэди Псевдонимъ,

          И сэръ Такой-то, - словомъ, знатныхъ стая,

          Чьи имена находимъ мы, читая

          Газету "Morning Post"; а если тамъ

          То, месяцевъ чрезъ шесть отъ этой даты,

          Наверно ихъ намъ скажутъ адвокаты.

          За парой пара, то замедливъ ходъ,

          То вновь ускоривъ, мимо насъ плыветъ,

          Соприкасаясь тесно и интимно,

          Невольно возбуждаютъ въ насъ вопросъ,

          Который какъ то слышать довелось

          Отъ турка: "танецъ этимъ, вероятно,

          " Такъ, честный мой Мирза!

          Всегда скажу и повторю стократно:

          Ты правъ, сказалъ ты правду намъ въ глаза!

          Поверь поэту: будетъ продолженье,

          Когда придетъ удобное мгновенье!

          Предъ кемъ угодно, въ зале иль въ гостиной, -

          Та женщина ужели такъ сильна,

          Чтобъ устоять наедине съ мужчиной?

          О вы, Фицъ-Патрикъ, Шериданъ и все

          И ты, мой принцъ, кому въ своей красе

          По вкусу были старыя матроны, -

          Духъ Квинсбери! Все знаютъ, какъ и я,

          Какой въ делахъ разврата ты судья!

          Отъ зрелища неразделенной ночи!

          Скажите мне: въ расцвете вашихъ дней

          Такой успехъ имелъ ли Асмодей?

          Умелъ ли онъ распутныхъ думъ уроки

          Высказывать во взоре томныхъ глазъ,

          Чтобъ сердце млело, тело на показъ

          Сквозило бы восторгомъ вожделенья,

          Едва скрывая грешныя стремленья,

          Осиливъ волю, сбросивъ всякiй гнетъ?

          Когда такъ сильно чувство въ насъ задето,

          Кто скажетъ намъ, чемъ кончится все это?

          А вы, кому стыдливость не нужна,

          Кто радъ сорвать лишь плодъ, упасть готовый;

          Прельщаться ль вамъ победой столь дешевой?

          Та, кто готова каждому свой станъ,

          Который пыломъ страсти обуянъ,

          Ужель для васъ полна очарованья?

          Работе рукъ приличныхъ где пределъ

          При неприличной близости двухъ телъ?

          Да, если такъ, - откажемся навечно

          Что рукъ пожатье, нежно и сердечно,

          Дается намъ безъ мысли о другомъ,

          А милый взоръ всегда съ обидой встретитъ

          Взоръ глазъ чужихъ, когда въ немъ страсть заметитъ;

          Лобзать уста, которыя давно

          Осквернены, - быть можетъ, не лобзаньемъ, .

          Но близостью преступной! Если ты

          Доступенъ чарамъ этой красоты,

          Счетъ денежный! Души въ ней больше нетъ,

          Достоинства исчезъ въ ней всякiй следъ!

          Вальсъ сладостный! Какъ смелъ слова укора

          Я произнесть? Ведь ты мне тему далъ

          Прости меня, прости, о, Терпсихора!

          На всехъ балахъ теперь моя жена

          Танцуетъ вальсъ, и дочь плясать должна;

          Мой сынъ (иль нетъ, - молчокъ на этомъ месте:

          Когда нибудь и онъ, какъ я, свой плодъ

          Для родословной нашей принесетъ), -

          Танцуя вальсъ, онъ внуковъ, безъ сомненья

          Мне дастъ, друзьямъ наследниковъ именья!

Байронъ провелъ осень 1812 г. на водахъ въ Чельтенгеме, Тамъ онъ написалъ адресъ на открытiе Друри-Лэнскаго театра и сатиру на вальсъ, только что начинавшiй тогда входить въ моду въ широкихъ кругахъ англiйскаго общества. Следующей весной это произведенiе было издано безъ имени автора, но публика отнеслась къ нему холодно, и поэтъ говорилъ Муррею: "Опровергайте слухъ, будто я - авторъ какой то злокозненной сатиры на вальсъ". Муръ въ своихъ воспоминанiяхъ говоритъ, что Байронъ "ненавиделъ вальсъ", и вспоминаетъ о размолвке "хромого мальчика" съ Мери Чавортъ изъ-за того, что "она танцовала съ какимъ-то незнакомымъ ей человекомъ? Конечно, эта антипатiя къ вальсу отчасти объясняется личнымъ физическимъ недостаткомъ поэта, который лишенъ былъ возможности принимать участiе въ танцахъ; но не следуетъ также забывать, что первое впечатленiе новаго танца, по отзывамъ многихъ современниковъ, было далеко не благопрiятно; некоторые изъ англiйскихъ писателей, какъ, напр., Кольриджъ, Робинсонъ и др. находили вальсъ прямо-таки непристойнымъ. Но мода, занесенная въ Англiю изъ Германiи, мало-по-малу взяла свое, и около 1812 г. даже самое "фэшiонэбельное" общество стало увлекаться вальсомъ, какъ четверть века спустя полькой. "Ни одно событiе", - говоритъ одинъ писатель, - "не произвело въ англiйскомъ обществе такой сенсацiи, какъ введенiе немецкаго вальса". Старые и молодые начали учиться новому танцу, и все по утрамъ стали вальсировать по комнатамъ со стуломъ въ рукахъ, изучая па и кадансъ вальса. Противники вальса забили тревогу, стали громко вопiять противъ него; матери запрещали дочерямъ вальсировать, и всякiй балъ вызывалъ сцены споровъ и браня... Но ко времени выхода сатиры Байрона новый танецъ успелъ уже одержать полную победу. Когда увидели императора Александра, въ его узкомъ мундире, усеянномъ орденами, вальсирующимъ въ Альмакъ-гоуве, и лорда Пальмерстона - делающимъ безконечное количество туровъ съ графиней Ливенъ, - тогда предразсудки островитянъ разсеялись, и вальсъ получилъ общее признанiе".

Стр. 544.

...столько же голосовъ, какъ генералъ Т*.

Стр. 545.

О Терпсихора, муза быстрыхъ ногъ!

Сверкните строемъ вашихъ ногъ" (Грей),

Славу Вельсли взявъ за идеалъ...

"Славу лорда Вельсли или его племянника, - какъ угодно читателю: одинъ изъ нихъ завоевалъ красивую женщину, которой онъ былъ достоинъ, а другой долгое время сражался на Пиренейскомъ полуострове, но ничего не завоеванъ, кроме титула great Lord, что отдаетъ богохульствомъ, такъ какъ выраженiе это приложимо только къ высшему Существу, воспеванiе которому гимна Te-Deum ради резни является грубейшею хулою. Следуетъ думать, что генералъ въ одинъ прекрасный день вернется на свою Сабинскую ферму, чтобы тамъ покорить упрямую землю почти такъ же скоро, какъ онъ покорилъ Испанiю". Лордъ Питерборо завоевалъ материки въ одно лето; мы делаемъ больше: и завоевываемъ, и теряемъ ихъ въ еще более короткiй срокъ. Если Цинцинатовскiе успехи нашего "великаго лорда" въ земледелiи будутъ не быстрее, чемъ сказано въ только что приведенной цитате изъ Попа, то ему придется, по фермерской пословице, "пахать на собакахъ". Кстати, одинъ изъ титуловъ этой знаменитой особы пришелъ въ забвенiе, но его стоитъ вспомнить: "Salvador del mundo!" Credite, posteri! Если это имя дано обитателями полуострова который не спасъ ихъ, то спрашивается, достойны ли они спасенiя, хотя бы въ этомъ мiре? Ведь, если следовать самымъ мягкимъ видоизмененiямъ христiанскаго вероученiя, то въ иномъ мiре имъ придется сильно отвечать за это. "Спаситель мiра", - каково? Можно было бы пожелать, чтобы онъ или кто-нибудь другой могъ спасти хоть одинъ уголокъ мiра, - свою страну. Но это глупое злоупотребленiе именемъ, свидетельствующее о томъ, насколько суеверiе близко къ нечестiю, хорошо въ томъ смысле, что оно показываетъ, какъ мало страшнаго въ этихъ католикахъ(они же и инквизиторы), если они могли дать такое названiе протестанту. Я думаю, что въ следующемъ году его назовутъ "богородицей"; въ такомъ случае самъ лордъ Джорджъ Гордонъ не найдетъ ничего возразить противъ такихъ незаконныхъ детей нашей вавилонской жены". (Байронъ).

Речь идетъ о лорде Уильяме Полъ-Вэльсли,

Стр. 546.

Но вотъ съ союзъ проклятый ты вступила.

"Рейнскiй Союзъ? (1803--1818), по которому значительная часть германскихъ государствъ признала протекторомъ Наполеона I.

Гиперборейскiй вихрь его примчалъ

Со времени занятiя Гамбурга французскими войсками (1810) почта приходила въ Англiю черезъ Ангальтъ, Готенбургъ "Швецiя) и Гельголандъ, сделавшiйся, после захвата его въ 1817 году англичанами, важнымъ торговымъ городомъ

Намъ присылались вести и Москвой.

Байронъ намекаетъ на донесенiе лорда Кэткарта въ 1812 году о томъ, что русскiй полковникъ Чернышевъ

                              Москвой,

Которая еще не погорала.

"Патрiотическiе поджоги нашихъ милыхъ союзниковъ заслуживаютъ величайшей похвалы и обильнейшей подписки въ ихъ пользу. Сообщая разнообразныя подробности, нашъ красноречивый посланникъ забылъ сообщить (будучи занятъ подвигомъ полковника Ч., который переплывалъ замерзшiя реки и галопировалъ по непроходимымъ дорогамъ, что целая провинцiя погибла отъ голода самымъ жалкимъ образомъ. Дело вотъ въ чемъ: когда генералъ Растопчинъ устроилъ свое всесожженiе, то потребовалось столько сала и ворвани, что 143.000 человекъ умерли съ голоду! Тогда лондонскiе ламповщики пожертвовали каждый по пинте масла, а свечники единогласно вотировали множество лучшихъ свечей (по четыре на фунтъ) для спасенiя уцелевшихъ скифовъ; благодаря такому усердiю и тому обстоятельству, что количество провизiи важнее ея качества, нужда скоро прекратится. Говорятъ, что въ благодарность на это незатронутая войною Украйна пожертвовала нашимъ пострадавшимъ коммерсантамъ 60.000 быковъ для угощенiя (на одинъ день)". (Байронъ).

О женщинахъ.

Переводъ четырехтомной "Исторiя женскаго пола" Христофа Мейнера появился въ Лондоне въ 1808 г.

Есть поверье, что лапландскiе колдуны вызываютъ бурю, завязавъ узломъ веревку и выставивъ ее на ветеръ.

Творенья Брунка - тоже вещь большая.

Рихардъ Брункъ

...и Гейне къ нимъ примкнулъ.

Христiанъ-Готтлибъ Гейне (1729--1812), ученый филологъ, издатель Виргилiя, Пиндара и др.

Ромайки знойной скучное круженье.

Современный греческiй танецъ съ платкомъ.

Иль танцы группъ египетскихъ альмей.

"Альмеи танцовщицы, которыя даютъ за деньги то, что вальсъ даетъ даромъ".

Стр. 548.

...мужчинъ женоподобныхъ

Козлиныя бородки.

"Въ настоящее время уже нельзя жалеть, какъ жалела г-жа Боссьеръ о "Sieur de la Croix", что "нетъ более усовъ"; но насколько усы являются доказательствомъ воинскихъ или иныхъ доблестей, это еще подвержено сомненiю. Многое можно принести и въ пользу усовъ, и противъ нихъ. Въ древности философы имели усы, а воины не имели ихъ. Самъ Сципiонъ брился; Ганнибалъ находилъ, что его единственный глазъ достаточно красивъ безъ бороды; но императоръ Адрiанъ носилъ бороду (у него были бородавки на подбородке, которыхъ ни императрица Сабина, ни даже придворные не могли выносить). Тюрень имелъ усы, а Мальбругъ не имелъ ихъ; Бонапарте не носитъ, а регентъ носитъ. Величiе ума и величина усовъ могутъ и совпадать, и не совпадать между собою; во всякомъ случае отдельные примеры роста усовъ сильнее говорятъ въ пользу ихъ, чемъ проклятiе Ансельма въ царствованiе Генриха I говорило противъ длинныхъ волосъ Въ прежнее время рыжiй цветъ былъ наиболее излюбленнымъ. См. объ этомъ Lodowick Barrey, Ram Aller, 1661, действiе I, сцена I:

Побьемся объ закладъ, какого цвета борода покажется сейчасъ въ окно!

Адрiана. Брюнетъ, я думаю.

Таффета.

Ничто не ново подъ луною; но рыжiй цветъ, бывшiй тогда фаворитомъ въ глазахъ общества, въ настоящее время замененъ цветомъ фаворита". (Байронъ).

Въ удачный мигъ вальсъ сделалъ свой дебютъ.

"Это - анахронизмъ: выше сказано, что вальсъ и сраженiе при Аустерлице явились одновременно Поэтъ подразумеваетъ (если онъ вообще подразумеваетъ что нибудь), что вальсъ не получилъ большого распространенiя, пока регентъ не достигъ верха своей популярности.

Вальсъ, комета, усы и новое правительство, - большая иллюминацiя на небе и на земле, - все это пришлось въ одно и то же время; изъ всехъ этихъ явленiй - только комета исчезла, а прочiя продолжаютъ еще удивлять насъ". (Байронъ).

Исчезнувшихъ иль потерявшихъ цену.

"Между прочимъ, новая монета въ 9 пенсовъ, недавно появившаяся; по самому верному исчисленiю она стоитъ столько же, сколько бумажный фунтъ стерлинговъ". (Байронъ).

Хоть Дженки самъ не веритъ съ свой успехъ.

Дженкинсонъ, графъ Ливерпульскiй, былъ министромъ военнымъ и колонiй въ 180J 1812 гг. я въ особенности поддерживалъ экспедицiю Веллингтона на Пиренейскомъ полуострове.

"О если бы право силою!" Кто не вспомнитъ "деликатнаго розыска: въ "Виндзорскихъ кумушкахъ" Шекспира (действiе VI, сцена 3).

Фордъ: Поближе, пожалуйста; я тутъ кое-что подозреваю, и если я ошибаюсь, то можете смеяться и издеваться надо мною, сколько угодно: я тогда заслуживаю этого. Что вы тутъ несете?

Что тебе за дело до того, что они тамъ тащатъ? Недостаетъ еще, чтобы ты сталъ рыться въ грязномъ белье". (Байронъ).

Другъ .... что сказалъ бы ты на это?

"Благосклонный или сердитый читатель" можетъ заполнить этотъ пробелъ, какъ ему угодно: для этого годится любое двусложное слово (напр., слово "регентъ"). Неудобно было ставить какiе нибудь иницiалы, прибавляя букву къ алфавитному списку счастливыхъ игроковъ, выходящему каждый месяцъ; известныя согласныя считаются за излюбленныя, большею частью противъ желанiя знающихъ эти буквы" (Байронъ).

Комментаторы полагаютъ, что на месте пробела следуетъ поставить имя Мойрэ. Въ одномъ изъ своихъ писемъ Байронъ разсказываетъ, что однажды въ заседанiи парламента лордъ Мойрэ, сидевшiй впереди поэта, безпрестанно обращался къ нему во время речи Грея, спрашивая: "что вы скажете на это?"

Велелъ бы сердцу быть законъ природы.

"Nous avons changé' tout cela", говоритъ у Мольера "докторъ поневоле". Все ушло куда-то, - а куда это знаетъ только Асмодей. Впрочемъ, не особенно важно, где и какъ расположено у женщинъ сердце: оне пользуются отъ природы привилегiею распределять свои сердца самымъ нелепымъ образомъ. Но бываютъ также и мужчины съ такими скверными сердцами, которыя напоминаютъ разсказы изъ естественной исторiя; напр., мы находимъ крепкiй камень, который разбить можно только съ трудомъ; а когда его разобьютъ, то внутри оказывается живая жаба и, какъ говорятъ, очень ядовитая". (Байронъ).

Стр. 549.

"Танецъ этимъ, вероятно,

Не кончится?" Такъ, честный мой Мирза.

"Въ Турцiи это приличный вопросъ, - только у насъ онъ является неуместнымъ и излишнимъ. Буквально такой вопросъ былъ заданъ собеседнику однимъ персомъ, когда онъ смотрелъ на вальсъ на балу въ Пере. (См. Morier, А journey through Persia, 1812, p. 365)". (Байронъ).

Какой съ делахъ разврата ты судья.

Вильямъ Дугласъ, герцогъ Квинсбери -