| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1821 |
| Категории: | Трагедия, Историческое произведение |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Сарданапал. Действие первое. (старая орфография)
САРДАНАПАЛ.
ТРАГЕДИЯ.1
Славному Гёте.
Чужестранец осмеиивается ноднести дань литературного вассала своему ленному государю, первому из современных писателей, создавшему литературу своей страный прославившему европейскую. Недостойное произведение, которое автор решается посвятить ему, называется"Сарданапал".2
ДЕЙСТВУЮЩИЯ ЛИЦА:
Сарданапал, царь ассирийский.
Арбак, миданин, покусившийся на трон.
Белезис, халдейский жрец и прорицатель.
Салмиен, брат жены Сарданапала.
Альтада.
Пания. Зама.
Сферо.
Балеа.
Вестник.
Зарина,
Мирра, гречанка-пленница, наперсница Сарданапала.
Женщины, составляющия гарем Сарданапала; стража; дворцовые служители, мидяне - с словами и без слов.
(Место действия -- палата в царском ниневийском дворце.)
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
СЦЕНА I.
Дворцовая палата.
Салимен (один).
Он враг жене - но он ей господин;
Он враг моей сестре - но он мне брат;
Народу враг - но он его властитель,
Мой долг к нему: быть подданным и другом,
И я не допущу, чтоб он погиб,
Чтоб кровь Семирамиды и Немврода
Изсякнула, чтоб столь многостолетней
Империи окончилась скрижаль
Пастушечею сказкой. Пробудить
Его пора. В его груди растленной
Не истребил; есть сокровенный пыл
Подавленный, но не совсем погасший,
Глубоко погруженный, но отнюдь
В пучине сладострастья не заглохший.
Родись он пастухом - он багряницы
Достичь бы мог; родившись в ней, он детям
С наследство завещает лишь одно
Униженное имя. Но не все
Потеряно; он искупить способен
И праздность, и позор свой, ставши тем,
Чем должен быть, так точно, как он стал,
Чем быть не должен бы. Иль управлять
Народами, вождем быть над войсками
Безславнее, чем жизнь влачить в гареме?
Изобретать забавы, пресыщаться
С утратой сил - есть тот же тяжкий труд,
Лишь недающий славы, как война,
Здоровья, как охота. Пробудить
Его пора.
Увы! один лишь гром
Способен пробудить его. Чу! - лира
И тамбурин, и лютня; страстный звон...
Томящих струн и голоса гаремных
Погибших жен - и тварей, что ничтожней
И самих жен - собою оглашают
Его полдневный пир, межь тем как он,
Великий из великих, возлежит
В венке из роз, откинув диадему
Как-бы затем, чтоб дерзкая рука
Ее смелей схватить могла. Они
Идут сюда; предтеча - аромат
Несется от одежд благоуханных;
Пожар камней горит над вереницей
Блестящих дев - вдоль этих галерей -
И между них, - ни видом, ни нарядом
От них не отличаясь, - жалкий внук
Семирамиды, женщины-героя.
Я выскажу ему, что говорят
О нем все те, кто любит добродетель.
Вот он - в челе рабов своих идущий,
Властитель - подданный своих рабов!
СЦЕНА II.
Входит Сарданапал, одетый по-женски, с красиво-небрежными складками на платье, увенчанный цветами, окруженный вереницею женщин и молодых рабов.
Сарданапал (к одному из окружающих).
Так слушай же: евфратский павильон
Цветами разубрать и осветить,
И ложами уставить, как прилично
Для пиршества; мы в полуночный час
Трапезовать там будем, чтобы роскошь
Была во всем; да прикажи, чтоб нам
Готовили галеру. Над речною
Поверхностью ужь дышет ветерок
Свежительный: мы скоро отплывем.
Прекрасные богини! с кем так сладко
Сарданапал проводит дни, так - мы
Когда мы соберемся, будто звезды,
Горящия над нами и когда
Из вас самих сияющее небо
Такое же составится: дотоле
Вы над своим досугом госпожи.
А ты за кем пойдешь, моя гречанка,
За ними, иль за мной?
Мирра.
Мой повелитель...
Сарданапал.
Мой повелитель? жизнь моя, зачем
Ты говоришь так холодно? Но в этом
Проклятие царей, что им дают
Подобные ответы... Управляй
Сама своим досугом; мой - сполна
Принадлежит тебе; скажи жь - с гостями
Уходишь ты, иль времени теченье
Заворожишь на-время для меня?
Мирра.
Царь, прикажи; твой выбор - мой закон.
Сарданапал.
Мое лишь в том, чтоб угождать тебе.
Я высказать своей не смею воли,
Боясь твою не угадать ты слишком
Скора на то, чтоб жертвовать другими
На счет своих желаний.
Мирра.
Я остаться
Хотела бы; хранить твое блаженство -
Мое блаженство; но...
Сарданапал.
Какое но? межь нами
Преградой остается тут один
Твой сладкий произвол, как и всегда.
Мирра.
Я думаю - обычный час совета
Ужь наступил; я лучше удалюсь.
Салимен (подходя ближе).
Рабыня правду говорит: ей лучше
Уйти отсель.
Сарданапал.
Да как же это ты, брат?
Салимен.
Брат царицы,
А твой, властитель, поданный - не больше.
Сарданапал (относясь к свите).
Так я сказал, что всех предоставляю
Самим себе; но в полночь просим вас
Собраться снова.
Мирра! мне казалось,
Что ты остаться хочешь.
Мирра.
Государь,
Ты не сказал мне этого.
.
Но ты
Глядела так. Я разумею каждый
Взгляд ионийских этих глаз: они
Как-будто говорили, что меня
Мирра.
Государь! твой брат...
Салимен.
Его супруги брат! Пойми жь, гречанка,
брат его супруги. Как меня
Ты смеешь называть и не краснеть?
Сарданапал.
Ни сердца нет! зажечь её ланиты
И пурпуром и розовою кровью,
Как снег вершин кавказских в час заката,
И укорять ее жь потом, что ты
Салимен.
Пускай текут; она причиной служит
Слез более горчайших, чем её.
Сарданапал.
Салимен.
Не проклинай себя, как проклинают
Тебя ужь миллионы.
Сарданапал.
Не заставляй опомниться - меня,
Что я монарх.
Салимен.
О, еслибы ты мог!
Мирра.
Позвольте мне уйти.
Сарданапал.
Когда иначе
Не может быть, когда он грудь твою
Но не забудь, что скоро час свиданья.
Я потерять готов скорее царство,
Чем случай быть в присутствии твоем.
(Мирра уходит.)
.
Ты оба вдруг их можешь потерять,
И оба навсегда, быть может.
Сарданапал.
Брат!
Владеть собой. Язык твой слишком смел.
Но, наконец, я слаб и есть пределы...
Салимен.
Едва-ли есть; ты слаб, ты слишком слаб...
Ты закипел, хоть с тем, чтоб показать
Ее на мне самом!
Сарданапал.
Клянусь Ваалом -
Я не тиран!
Салимен.
Нет - ты тиран. Не думай,
Что только тот, -кто вьет бичи, льет цепи,
Распущенность, нечестие разврата,
Безчестность, лень, потворство создают
Нам тысячи тиранов - и таких,
Что худшия деянья властелинов,
Пред чорными делами их; примеры
Твоих вседневных оргий точно так же
И угнетать способны, как разврат
Распространять: в одно и то же время
И колебать столбы его; да так -
Нахлынь враги, или мятеж домашний
Зажгись внутри - и то, и это гибель:
Одни внушат твоим народам страх,
Сарданапал.
Кто жь произвел тебя в мои пророки?
Салимен.
Забвенье слез моей сестры-царицы,
Усердие к царю - а он так скоро
Иметь в нем будет нужду - родословье
Великого Немврода, и еще
Есть вещь одна, которой ты не знаешь.
.
Какая вещь?
Салимен.
Но кто для тебя
Неведомое слово.
.
Я, однако,
Узнать его хотел бы.
Салимен.
Добродетель.
.
Не знать такого слова! Но оно
Мне более, чем уличные крики,
Иль ржавая труба, терзало слух.
Твоя сестра других и слов не знает.
.
Чтоб заменить сухой предмет, ты можешь
И о пороке слышать.
Сарданапал.
От кого?
.
От всех ветров, когда уже ты глух
К тому, о чем трубит народный голос.
Сарданапал.
Я мягкосерд - ты знаешь, терпелив -
Салимен.
Чтоб ты был безопасен.
Сарданапал.
Дальше!
.
Дальше -
Так я скажу, что все народы, да -
Ты получил их от отца так много -
Кричат против тебя.
.
Против меня?
Чего жь рабы хотят?
Салимен.
Царя.
.
А я?
Да я-то что жь?
Салимен.
На их глаза - ничто;
Еще бы мог быть чем-нибудь.
Сарданапал.
Шуты!
Бездельники! чего еще им надо?
Салимен
О! одного так много, как бы слава
Давать не позволяла; но другого
Я столько псам иметь бы и " желал.
.
Так обвиняй грабителей-сатрапов
За это зло.
Салимен.
Нет, я виню монарха,
Почти не покидает, разве с тем,
Чтоб перейти в нагорные палаты,
Пока жары каленые спадут.
О ты, Ваал! кто создал это царство
Лишь просиял многостолетней славой,
Ужель он твой потомок? Но, клянусь,
Он никогда не управлял, как царь,
Народами, которых, как герой,
И для чего? чтоб алчность временщицы,
Иль оргию налогом обезпечить!
Сарданапал.
Сказать простей: ты хочешь, чтоб я был
Столь чтимые халдеями! рабы
И точно заслужили, чтоб найти
Проклятие в их собственных желаньях,
О, слишком заслужили, чтобы к славе
Салимен.
Зачем же нет?
Семирамида - женщина, не больше,
К гангесовым зыбучим берегам
Сарданапал.
Это правда.
Но как она вернулась?
Салимен.
Со славою, хотя и без победы;
На Бактрию устроив отступленье,
Она спаслась едва лишь с двадцатью
Солдатами.
.
А сколько за собою
Злым коршунам оставила в добычу?
Салимен.
Об этом летописцы умолчали.
.
Так я за них скажу тебе, что лучше
Ей во дворце наткать бы двадцать платьев,
Чем с двадцатью солдатами лететь
От Индии до Бактрии, мирьяды
На жертву псам и кровожадным птицам
И больше их свирепым - людям. Это ль
Ты славой называешь? Так оставь
Меня в моем безславьи навсегда.
.
Не всем война грозит таким уделом;
И славная праматерь ста царей,
Быв в Индии разбита, тем не меньше
Приобрела Мидию, Бактриану
И ты бы мог, как некогда она.
Сарданапал.
Я ими и владею, а она
Их только покоряла.
.
Власть над ними
В её мече, не в скипетре твоем.
Сарданапал.
Был, говорят, какой-то Бахус - правда ль?
По их словам, он бог был; бог, конечно,
Лишь греческий, кумир совсем безвестный
Халдейскому служенью; между тем
Он покорил златое царство Инда,
Салимен.
Такой герой известен; и ты видишь,
Что он прослыл за бога.
Сарданапал.
Хочу почтить божественность его
Сверхчеловечески. Гей! виночерпий!
Салимен.
Зачем царю слуга такой?
.
Затем,
Что новый бог и древний победитель
Ждет почести. Вина - я говорю!
(Виночерпию, который входит.)
Тот, что зовут Немвродовою чашей.
Налей полней, неси скорей!
(Виочерпий уходит.)
Салимен.
Ты вновь готов на подвиг возлияний,
И даже сном незаспанных еще?
(Виночерпий возвращается с вином.)
Сарданапал
Мой благородный сродник, если греки,
Как варвары непросвещенных стран,
Не хвастают, так этот Бахус их
Завоевал всю Индию - не так ли?
.
Завоевал, за что и прослыл богом.
Сарданапал.
Нет, не за то, нет; о его победах
Нам говорят лишь несколько колонн -
Его моими
И я б назвать легко мог, еслиб их
Лишь почитал достойными покупки,
Особенно провоза; не за то,
Что кровь он лил морями, что так много
Безсмертие его вот в этой чаше,
Оно в лозе безсмертной, из которой
Он первый выжал душу и дал людям
На радость душ, - как искупленье всех
Не будь лишь этой чаши - алтарем
Не быть его могиле, смертным звуком
Не перестать быть имени его.
Быть славною могла Семирамида,
Все жь не могло, как ни было чудесно.
Вот через что он богом стал.
(Подаем ему чашу.)
Отведай -
Сварливый брат - в честь греческого бога!
Салимен.
Я не возьму всех царств твоих, чтоб так
Над верою отчизны издеваться.
.
Без громких слов. Ты видишь в нем героя
За то, что кровь он проливаль, как воду.
Но плод простой он сделал чародейством,
Что обновляет старость, веселит
На юношей нисходит, забывать
Труды дает усталым, боязливым -
Опасности, мир открывает новый,
Когда постыл становится нам этот.
Я для тебя пить за него готов
Лишь как за человека, что безмерно
В добре и зле всех смертных превзошел.
(Пьет.)
.
Уже ль сейчас ты оргию откроешь?
Сарданапал.
И еслиб так, то все гораздо лучше,
Чем покупать ценою слез трофеи.
Мне отвечать, так делай что ты хочешь.
Уйди, дитя!
(Виночерпий уходит.)
Салимен.
Конец твоей дремоте: ведь опасней
Быть мятежем пробуждену, чем мной.
Сарданапал.
Какой мятеж? из-за чего? где повод?
Наследный царь из племени царей,
Непомнящих начала родословной.
Что сделал я тебе, иль этой черни,
Чтоб ты ворчал, она грозила бунтом?
.
Что сделал мне, о том не говорю я.
Сарданапал.
Но все равно, ты думаешь, что я
Салимен.
Я думаю. Она оскорблена!
Сарданапал.
Терпенье, князь, и выслушай меня.
Вниманье, блеск, значенье, власть, почот;
Ей вверены наследники престола.
Но я на ней женился, как монархи
Все женятся - из видов государства,
Жен любят вообще. Когда жь она,
Иль ты воображал, что я могу
Быть предан ей в той мере, как халдейский
Пастух своей подруге - это значит,
Ни сердца человека, ни меня.
Салимен.
Оставим разговор такой. До жалоб
Себя я не унижу, и любви
Ниже - у ассирийского царя!
Она сама отвергнула бы страсть,
Которую с рабынями гарема,
С гречанками должна б была делить.
Сарданапал.
Зачем же не молчит
И брат её?
Салимен.
Твоих лишь царств: тому, кто так легко
Глядит на них, не трудно потерять их.
Сарданапал.
Рабы неблагодарные! рабы
Что я не лил их крови, не водил
Их умирать мирьядами в пустыни
От голода и жажды, что Гангеса
Не запрудил громадой их костей,
Не воздвигал ни гордых пирамид,
Ни башен вавилонских их руками!
Салимен.
А между тем, то были бы трофеи
Равно как и народа, чем пиры,
Наложницы с их музыкой и пеньем,
С презреньем к добродетели и жаждой
Народные богатства расточать.
.
Что до моих трофеев, ты забыл,
Что я воздвигнул Тарс и Анхиал -
Два города в единый день; межь тем
Твоя Семирамида, ведьма злая,
Праматерь непорочная моя,
Лишь разорять умела!
Салимен.
Это правда:
Хоть из одной лишь прихоти, и ты
Их обезсмертил надписью, в которой
Твой стыд пройдет сквозь длинный ряд веков.
Сарданапал.
При всей своей чудесности, не стоят
Той надписи. Что хочешь говори
Ты обо мне, моем правленьи, жизни,
Но" истины не порицай; в немногих
Содержится история всех дел
И жизни человека. Слушай: "царь
Сарданапал, сын Анасиндаракса,
Воздвигнул в сутки Тарс и Анхиал.
Не стоит и щелчка." 3
Салимен.
Урок достойный,
Чтоб подданным его внушал сам царь!
.
А ты хотел, чтоб я писал уставы -
Как, например: "народ! служи царю;
Плати в его казну; вступай в ряды
Его фаланг; ни крови не щади,
И трепещи; вставай лишь на работу".
Иль так: "Сарданапал на этом месте
Сто тысяч неприятелей убил.
Вот их гроба и вот его трофеи".
А для меня довольно, если я
Для подданных хоть каплею единой
Груз нищеты природной облечгу,
Дам в гроб сойти без стонов и проклятий.
Доступной мне. Мы люди, все мы люди.
Салимен.
Отцы твои считались за богов.
Сарданапал.
Ни боги и ни люди. Говори
Еще ты о богах мне! Черви - боги.
Они живут по крайней мере мясом
Твоих богов, съедая их до тла.
На их потомка: он сто тысяч раз
Свою изведал смертность и ни разу
Божественность, - когда не брать в разсчет
Преступного, по твоему, влеченья:
Дурачества людския - и затем
Быть и к своим отчасти благосклонным.
Салимен.
Увы! скреплен, подписан приговор
Соперниц неимеющей столице!
Сарданапал.
Чего ты испугался?
Салимен.
Следят враги; чрез несколько часов
Промчаться может буря, чтоб сразить
Тебя, меня и близких нам обоим.
День завтрашний ужь может не видать
Сарданапал.
Кто же нам
Грозит такой бедою?
Салимен.
Которой ты опутан, как сетями.
Но мы их избежим: уполномочь
Меня своим лишь перстнем - эти козни
Разоблачить - и головы виновных
Сарданапал.
Как головы? И много?
Салимен.
Неужели
Твоя в опасности? Но, царь, пора:
Дай перстень мне - и предоставь все дело.
Сарданапал.
Нет, жизней человеческих не властен
Мы у других берем их, мы не знаем
Ни что берем, ни даже - что даем.
Салимен.
Уже ль пресечь ты не захочешь жизней,
Сарданапал.
Это трудный
Опять вопрос. Но я отвечу: да.
Нельзя ль без этого? И кто такие,
Под стражу посадить их?
Салимен.
Я б желал
До времени быть скромным, а не то,
Твою узнает тайну, через час
Она пойдет по улицам столичным
Гулять без покрывала - и тогда
Погибло все. Доверься лучше мне.
.
Ты знал, что я не поступлю иначе.
Вот перстень мой.
(Передает перстень.)
Салимен.
Тебя просить.
Сарданапал.
О чем?
Салимен.
В евфратском павильоне отложить.
Сарданапал.
Пир отложить! Ни ради всех воришек,
Когда-либо короны воровавших!
Ни в чем для них себе не откажу я;
С скамьи не встану раньше; ни одной
Не воздержуся чашей; ни листка
В моем венке цветочном не убавлю;
Их не боюсь.
Салимен.
Так ты по-крайней-мере
Вооружись.
!
Быть может. У меня
Есть доброе вооруженье: меч
Высокого закала, лук, копье -
Хоть самому Немвроду только в пору;
Однако я не помню ужь, когда
Употреблял их - даже на охоте.
Ты видел, брат, их прежде?
Салимен.
Теперь шутить так странно? Но в нужде
Захочешь ли ты их хоть приподнять?
Сарданапал.
Я захочу ль? О! если это нужно,
Без тяжких средств, я подниму мой меч,
Й я его не опущу дотоле,
Пока они не взмолятся, чтоб он
Был обращен в веретено.
.
Каким,
По их словам, твой скипетр стал давно.
Сарданапал.
И это ложь! Но пусть их говорят.
нам
Поют рабыни наши, был герой
Великий - Геркулес; о нем молва
Такая же носилась потому,
Что он любил лидийскую царицу:
Всегда чернить властителей готова.
Салимен.
Твоих отцов, однако, не чернила
Она так грубо.
.
Нет; она не смела.
Она была работой занята,
Или войной, и ежели скидала
Когда свои оковы, то затем,
Ей дали мир, свободу, позволенье^
Кричать и пить: я не сержусь на это.
Я не продам улыбку милой девы
За весь народный гул, какой лишь мог
Что значит рев безсмысленного стала
До наглости раскормленных скотов,
Чтоб дорожить их шумною хвалою,
Иль криков их противных трепетать?
.
Но ты сказал, что это тоже люди;
Так не забудь - у них есть и сердца.
Сарданапал.
У псов моих есть также, даже лучше,
Мою печать - и как они бунтуют,
То усмири-, не будь жесток, однако,
Не позабудь границ. Я не терплю
Ни сам страдать, ни заставлять других.
Чтобы рабы, как и монархи, дружно
Не возвышать старались тяжкий груз
Нам нищеты врожденной, а скорее
Взаимным вспоможеньем облегчать
Но этого они или не знают,
Иль не желают знать. Клянусь Ваалом!
Я сделал все, что только мог для них:
Не вел войны, не возвышал налогов,
Жить всякому, как он умел, как мог,
Как жил и сам.
Салимен.
Что ты забыл права свои, что быть
Поэтому монархом - ты не создан.
Сарданапал.
Но лгут они. К несчастью, я ничем
Мог мидянин и в правду быть царем.
Салимен.
Есть мидянин один, по-крайней-мере,
Который домогается им быть.
.
Что разуметь под этим? Но ты хочешь,
Чтоб это оставалось тайной, я
Не так и любопытен. Делай все,
Что ты найдешь лишь нужным; я заране
Нет, человека не было еще,
Который бы так счастия и мира
"Желал рабам подвластным. Но когда
Они вооружат меня, клянусь,
"Могучого ловца" воззвать из праха!
Я обращу в пустыни эти царства,
Зверей травить начну в них, что людьми
Быть сами не хотели. Коль за то,
Я буду тем, что превзойдет их жажду
Изобретать причины для злословья!
И пусть они благодарят себя.
Салимен.
Сарданапал.
Почувствовал! да кто жь неблагодарность
Не чувствует?
Салимен.
Делами отвечать спешу. Храни
Лишь этот дух, который спит порою,
Но никогда не умирал в тебе -
И ты еще и царствованьем можешь
Могучим быть. Прощай.
Сарданапал (один).
Прощай.
Унес с собой: теперь он тот же царь.
А он так строг, так строг, как я безпечен...
Но и рабы, однако, заслужили
Почуять господина над собой.
Ее открыл - пускай он и розыщет.
Мне ль тратить жизнь - столь маленькую жизнь -
меньше?
Да стоит ли? И жить под страхом смерти,
Боясь крамол, подозревая всюду -
Других за то, что далеко от нас,
Не значит ли до срока умирать?
Потом и то... допустим, что сметут
Меня с лица земли и царства, пусть...
Я жил, любил, я умножал свой образ;
Простая персть должна не меньше просто
И умереть? То правда, я не лил
Морями кровь, как лить бы мог, покуда
Я именам: опала, смерть, трофей.
Но в этом я не каюсь и теперь.
Мне жизнь - любовь; и если я до крови
Дойду когда, то не из жажды крови.
Из ассирийской жилы для меня.
Из тяжких груд сокровищ Ниневии
Ни обола не брошено на то,
Что стоило б её сынам хоть слезки.
Я милосерд - мне угрожают бунтом.
О люди! нет, не с скипетром, с косою
Должно стоять над вами, чтоб косить
Вас как траву, иль пожинать придется
Зловредную для почвы благородной,
Грозящую пустыней плодородью.
Что говорить! Гей! кто нибудь! Гей!
(Входит служитель.)
Скажи гречанке Мирре, что мы просим
Ее сюда.
Служитель.
Властитель, вот она.
Сарданапал ( служителю).
Так прочь отсель!
(Мирре.)
Ты узнаешь во мне желанья сердца:
Едва оно лишь для тебя забилось -
И ты идешь. Я верю, дух незримый
Какой-то есть, услужливый оракул,
И нас влечет друг к другу.
Мирра.
Да, он есть.
Сарданапал.
Я знаю - есть, но как его назвать?
Мирра.
В моей отчизне - Бог,
В моей груди - возвышенное чувство,
Достойное лишь Бога, хоть оно
Не более, как смертно; я не даром
То есть, могла, бы, но...
(Мирра не договаривает.)
Сарданапал.
Вот так всегда
Что счастием зовем мы, будто что-то
Находится. Скажи мне, чем могу я
Твое упрочить счастье; за свое
Тогда бы я ручался.
Мирра.
Сарданапал.
Величество - властитель - государь -
Так! вечно так! и все с подобострастьем.
Я не могу улыбки встретить, разве
Когда шуты напьются до, равенства,
Иль я до униженья их упьюсь.
О Мирра! нет, довольно, что я слышу,
И более, что я любил когда-то,
Величество - монарх - властитель - царь -
Из уст сатрапов и рабов. Когда жь
Столь нежно мной любимыми устами
Лепечут их, устами, что хранят
Мою объемлют душу, я кляну
Ту высоту, куда не смеют чувства
И даже тех подняться, для кого
Во мне и есть лишь чувство; я готов
Жить в хижине кавказской, не носить
Других венцов, кроме из трав сплетенных.
Мирра.
О еслиб мы могли!
Сарданапал
Так чувствуешь?
Мирра.
Ты там узнать бы мог,
Чего ты знать не- можешь никогда.
Сарданапал.
Мирра.
Прямую цену сердца -
По-крайней-мере, - женского.
Сарданапал.
Я знал
Мирра.
Сердец?
Сарданапал.
Я думаю.
Мирра.
Ни одного! но может
Сарданапал.
Пора -
Она идет. Послушай: Салимен
Мне объявил - а как и почему
Ваал, родоначальник мой, чем я,
Но Салимен мне объявил, что трон
В опасности.
Мирра.
Он честно поступил.
.
Ты ль это говоришь? и не тебя ль
Он оскорбил так грубо, разлучил
Насильственно со мною и своими
Столь дикими намёками заставил
Мирра.
Я должна бы чаще
То и другое делать: он напомнил
Мне только долг... Но ты сказал: опасность -
Опасность для тебя!...
.
Да; от каких-то козней,
Иль от сетей, от мидян, от солдат,
Народов недовольных - я не знаю;
Тут целый лабиринт загадок, тайн,
Ты знаешь Салимена - для него
Иначе невозможно. Но он честен.
А впрочем... пусть... подумаем с тобой
О празднике полночном.
Мирра.
Подумать о другом. Ты не отверг
Его предупреждений?
Сарданапал.
Как! и ты
Мирра.
Я? Но я гречанка,
Так как же я могу бояться смерти?
Раба - так почему бы мне страшиться
Моей свободы?
.
Почему же ты
Так побледнела?
Мирра.
Я люблю.
Сарданапал.
Я не люблю? Да я люблю тебя,
Как не люблю ни этой жизни краткой,
Ни этих царств обширных, может быть
И вправду угрожаемых; но я -
Мирра.
Знак, что ни меня
Не любишь ты, ни самого себя.
Любить нельзя, не дорожа собою,
Хоть для души любимой. И возможно ль
Сарданапал.
Терять! - Но где жь отважный бунтовщик,
Который бы дерзнул их домогаться?
Мирра.
Но где и тот, кого бы он робел
Народов забывается, уже ль
О нем народ захочет помнить?
Сарданапал (гневно).
Мирра.
Не хмурься на меня: ты улыбался
Так часто мне, что вид твоих бровей
Нахмуренных - предвестников опалы --;
Мне тяжелей самой опалы. Царь! !
Я у тебя в рабынях. Человек!
Я так тебя любила. О! любила
Какой-то чудной властью, хоть гречанка -
И потому природный враг царей,
Ионянка - и страстью к иноземцу
Унижена страшней самих цепей!
Но я тебя любила. Если жь эта
И самую природу, неужель
Спасти тебя в её права не входит?
Сарданапал.
Спасти меня! Ты так прекрасна; я
Мирра.
Уже ль есть безопасность без любви?
Сарданапал.
Я говорю про женскую любовь.
Мирра.
Грудь женщины поит вас первой жизнью;
Ея уста; её рука слезинки
Вам отирает первому и вздох
Последний ваш как часто принимает
Слух женщины, межь тем как род мужской
И от того, кто был ему вождем.
Сарданапал.
Моя красноречивая гречанка!
Ты говоришь как музыка, тот хор
В твоей отчизне, по твоим словам...
Ты плачешь? успокойся.
Мирра.
Я не плачу,
Но я молю тебя - не говори.
Сарданапал.
Но ты так часто говоришь о них.
Мирра.
Да, правда, правда: думы неотступной
Я не могу не выражать в словах.
О Греции - мне больно.
Сарданапал.
Хорошо;
Так как же ты спасти меня хотела?
Мирра.
И самого себя и эти царства
От ужасов опаснейшей из войн,
Войны межь братьями.
Сарданапал.
Да я и так и воинов и войны,
Как язву, презираю; я живу
Средь мирных благ и в мире: что еще,
Как человек, могу я?
Мирра.
Чтоб сохранить благодеянья мир,
Нередко вид войны необходим;
И для царей порой бывает лучше
Внушать боязнь, чем заставлять любить.
.
Из двух всегда последняго искал я.
Мирра.
И вот то и другое потерял.
Сарданапал.
И это ты
Мирра.
Я говорю лишь о любви народной,
Гражданской, той, когда закон и страх
Народом управляют, так что он,
Быв содержим в границах, между тем
И чувствует, но видит в нем оплот
От худшого, последняго из гнётов -
От тираннии собственных страстей.
Царь праздников, любви, цветов, веселья
Сарданапал.
Что это значит - слава?
Мирра.
У богов -
Отцов своих спроси.
.
Они не скажут;
Да и жрецы нам говорят за них
Из кой-каких лишь. приращений к храму.
Мирра.
Так загляни хоть в летописи царства
Сарданапал.
Все не могу; они так страшно кровью
Запачканы. И для чего? ведь царство
Основано. Нельзя же бесконечно
Мирра.
Сохрани
Хотя свои.
Сарданапал.
Я имя насладиться
Нам время на Евфрат; уже галера
Причалена; зовет условный час;
Лишь павильон, украшенный для пира
И заревом, чтобы звездам небесным,
Представиться ответною звездой,
Мы будем возлежать там с головами
Венчавными как...
Мирра.
Сарданапал.
Нет - цари,
Как-будто бы те пастыри-цари
Времен патриархальных, что не знали
Что на своих триумфах не видали
Ни слез, ни крови.
(Входит Пания.)
Пания.
Царь, живи во веки.
.
Пока люблю, и более ни часу.
О, как язык я этот ненавижу, t
Что делает из жизни ложь, и праху
Льстит вечностью! Так Пания.
Пания.
Я от Салимена, он
Еще раз умоляет, чтобы царь
Не покидал дворца по-крайней-мере
На эту ночь: вернувшись, он представит
Его предупрежденья и, быть может,
Прощение за смелость заслужить -
Сарданапал.
Так я уже в осаде? я в плену?
Скажи жь ты Салимену: еслиб вся
Вкруг этих стен кипела Ассирия
Мирьядами сбесившихся рабов,
Я и тогда б не побоялся выйти.
Пания.
Мирра.
Властитель, вразумись! - как много дней
И месяцев средь этих стен дворцовых
Ты проводил в безпечном забытьи,
Очей толпы не радуя собою.
Народа раздавались, беззаконья
Сатрапов вопияли, оставались
Без поклоненья боги, безначалье
Повсюду воцарялось, сон могильный
Что жь значит день, единый день, могущий,
Быть может, искупить тебя? Уже ль
Столь верным, столь немногим столь немного
Ты уступить не можешь ни для них,
Своих отцов, ни для наследья малых
Твоих детей?
Пания.
Царь! это справедливо.
Заботливость, с которой князь отправил
Велит и мне возвысить голос слабый,
Чтоб повторить что слышал ты сейчас.
Сарданапал.
Нет, этого не будет!
Мирра.
Тебя твоим престолом...
Сарданапал.
Прочь!
Пания.
Во имя
Вокруг тебя их верность...
Сарданапал.
Это бредни!
Опасности и не было и нет.
Чтоб доказать его преданность к нам
И показать ясней необходимость.
Мирра.
Во имя всякой славы и добра,
Прими благой совет...
.
Дела - до утра.
Мирра.
А если смерть в ночи?
Сарданапал.
Так что жь? пускай...
Среди утех, забав, любви, веселья;
Пусть я паду, как сорванная роза -
И лучше так, чем увидать!
Мирра.
Так ты
Когда-либо от лени пробуждавших
Бездейственных монархов, отложить
Не хочешь этот праздник?
Сарданапал.
Мирра.
Так ради
Моих хоть настояний - для меня. ,
Сарданапал.
Тебя, мое дитя?
Мирра.
Мне будет дар, какого лишь просила
Я у тебя, владыка ассирийский.
Сарданапал.
Да, это так, будь это даже царство -
Я уступлю. Прочь, Пания! Ты слышишь?
Пания.
И повинуюсь.
(Пания уходит.)
Сарданапал.
Так удивлен. Быть столько неотступной...
Что этому причиной?
Мирра.
Безопасность
Особы государя-, убежденье,
Столь многого твой князь не согласился,
Когда б не велика была опасность.
Сарданапал.
Я не боюсь; зачем же ты боишься?
Мирра.
за тебя боюсь.
Сарданапал.
Ты завтра же над этою боязнью
Мирра.
Или буду,
Быть может, там, где ни о чем , не плачут -
И здесь не улыбаться мне- тем лучше...
А ты?
.
Я быть могу царем лишь.
Мирра.
Где?
Сарданапал.
Там, где Ваал, Немврод, Семирамида;
Коль вне её, так с ними: мне судьбою
Назначено, чтоб я был тем, что есть;
Ей стоит захотеть - и я не буду
ничем; но должен ли остаться
Я чем-нибудьничем?
Униженным я жить не захочу.
Мирра.
Когда б ты так лишь чувствовал всегда,
Кто б смел тебя когда-нибудь унизить?
.
А кто жь теперь намерен это сделать?
Мирра.
Ты никого подозревать не хочешь?
Сарданапал.
Подозревать? на это есть шпионы.
О мелочи подобной тех мгновений,
Которые мы тратим? Кто тут есть?
Рабы! - вечерний пир устроить нам
В Немвродовой палате: коль дворец
Свои носить мы весело хотим.
Пусть берега прекрасные Евфрата,
Пусть летний наш евфратский павильон
Для нас запрещены - мы безопасны
(Сарданапал уходит.)
Мирра (одна).
Зачем так мил мне этот человек?
Ведь дочери моей отчизны любят
Все для рабы утрачено, лишь цепи
Остались ей. Но я его люблю,
Хоть нет цепей столь тягостных, как эта
Любовь без уваженья! Но пускай...
Любовь во всех и не найдет ни в ком.
Теперь его оставить было б ниже,
Чем сколько быть возвышенным могло
В глазах моей отчизны - поразить
Ни для чего не создана такого.
Ах, еслиб я спасла его! быть может,
Я и себя могла бы уважать...
И в собственных ужь мыслях, полюбив
Такого иноземца... Между тем *
Мне кажется, что я еще нежнее
Его люблю, наперекор тому,
Его так ненавидят... О! когда б м
В его груди я пробудить могла
Хотя одну из тех высоких дум,
Что вдохновляли даже и фригийцев,
Он варваров смирил бы; он бы в землю
Втоптал все эти шайки! Он меня,
Свою рабу, так любит, и раба
Так любит господина, что его
Не то, другой я знаю путь к свободе:
Коль быть царем его не научу,
Я покажу, как царь покинуть трон
Единственно лишь может. Но его
(Уходит.)