| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1821 |
| Категории: | Историческое произведение, Трагедия |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Сарданапал. Действие первое. (старая орфография)
САРДАНАПАЛ.
ТРАГЕДИЯ В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ.
Перевод П. Вейнберга и А. Соколовского
ВЕЛИКОМУ ГЕТЕ
иностранец дерзает поднести дань уваженья
литературного вассала своему ленному господину, первому из современных писателей,
создавшему литературу в своём собственном отечестве
и прославившему литературу европейскую.
Недостойное произведение, которое автор осмелился посвятить ему,
называется:
"САРДАНАПАЛ".
ПРЕДИСЛОВИЕ.
Издавая в свет нижеследующия трагедии {"Сарданапал" и "Двое Фоскари".}, я повторю только, что, сочиняя их, решительно не имел в виду постановки их на сцену. О попытке, сделанной один раз театральными антрепренёрами, публика уже выразила своё мнение. Что же касается моих личных воззрений на этот предмет, то так-как, повидимому, они не ставятся ни во что, то и я умолчу о них. Относительно исторической основы этих трагедий, отсылаю читателя в примечаниям.
В одном из предыдущих драматических произведений, автор сделал попытку сохранить три "единства", а в другом - по возможности приблизиться к ним, полагая, что при полном отсутствии их можно написать стихотворение, по никак не драму. Автору известно, как непопулярна эта система в современной английской литературе; но она изобретена не им, а есть ничто иное, как теория, ещё недавно господствовавшая, как закон, в литературе всего мира и удержавшаяся в этом виде до-сих-пор у наиболее образованных народов. Но nous avons changé tout cela и пожинаем плоды этой перемены. Автор далёк от мысли, что ему удастся создать в этом роде что-нибудь, могущее сравниться с произведениями его предшественников, как державшихся классических правил, так и не обращавших на них внимания; ему желательно только объяснить, почему он предпочёл правильную драматическую постройку, хотя и слабую, полному отступлению от всяких правил. Где он потерпел неудачу, там вина её должна быть приписана архитектору, а не самому искусству.
ДЕЙСТВУЮЩИЯ ЛИЦА.
АРБАК, мидянин, замышляющий сделаться царем.
БЕЛЕЗИС, халдейский прорицатель.
САЛЕМЕН, деверь царя.
АЛТАДА, дворцовый чиновник.
ПАНИА.
ЦАМЕС.
СФЕРО.
БАЛЕА.
Женщины: ЗАРИНА, царица.
МИРРА, рабыня-ионянка и любовница Сарданапала.
Гаремные женщины, стражи, свита, халдейские жрецы, мидяне и другие.
Действие в Ниневийском дворце.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
СЦЕНА I.
Зала во дворце.
САЛЕМЕН
Он мучит государыню - но он
Ей господин; сестру мою он мучит -
Но он мне брат: он мучит свой народ -
И подданным, и другом быть ему -
Снасти его от гибели постыдной.
Я не могу, не должен допустить,
Чтоб без следа изсякла под землёю
Немврода кровь, Семирамиды кровь,
Чтоб кончилась пастушескою сказкой
История тринадцати веков
Владычества. Он должен пробудиться.
В его душе изнеженной разврат
Не истребил отваги беззаботной;
Природную энергию его
Испорченная жизнь лишь подавила,
Не сокрушив; и в сладострастье он
Не утонул, а лишь погряз глубоко.
Родясь в избе он мог бы государство
Себе добыть: рождённый для венца,
Он но себе оставит только имя -
Ничтожное наследство для детей.
Но и теперь ещё не всё погибло;
Позорное бездействие, когда бы
С той легкостью, с какою стал он тем,
Чем быть ему не следует, решился б
Тем сделаться, чем быть ему должно.
Как-будто бы своим народом править
Трудней, чем жизнь в разврате Истощать?
Быть во главе своих солдат труднее
Владычества в гареме? Он себя
Губительным распутством разслабляет;
И дух, и плоть подкапывает он
Занятьями, что не дают здоровья -
Как лов зверей, и славы - как война.
Да, должен он проснуться. Ах, лишь громы
Небесные его разбудят!
(За сценой нежная музыка.) Вот,
Вот звуки лир, и лютень, и кимвалов -
Гармония баюкающей неги,
Истомы сладострастной! Голоса
Гаремных жен и тварей ниже женщин
Великий царь всего земного мира,
Увенчанный цветами, возлежит,
Откинувши небрежно диадему -
Хватай её, кто только хочет... Вот,
Они идут. Уже благоуханье
От их одежд доносится ко мне;
Ужь вижу я - вдоль галерей сверкает
Каменьями толпа нарядных дев,
Его певиц я, вместе с тем, советниц
И между них, сам женщина с лица
И женщиной одет, Семирамиды,
Великого царя ничтожный внук.
Но вот и он. Остаться мне? Конечно -
И подойти и смело все сказать,
Что говорят о нём друг другу люди,
Хорошие и честные... Идут,
Идут рабы и, в их главе, владыка
И подданный, слуга своих рабов!
Входит САРДАНАПАЛ, одетый по женски, в венке из роз; за ним и молоодые рабы.
САРДАНАПАЛ.
(обращаясь к некоторым из свиты).
Для пиршества в Евфратском павильоне
Устроить всё пышнее! Разубрать
Гирляндами и осветить поярче!
Мы ужинать там будем ныньче в полночь.
Исполнить всё, как должно; а теперь -
Галеру мне! Над светлою рекою
Свежительный кружится ветерок -
Мы поплывем. Вы, нимфы дорогия,
Делящия со мной часы утех,
Увижу вновь я вас в тот час сладчайший,
Когда мы соберёмся, точно хор
Небесных звезд, и вы такое жь небо
Блестящее сплетёте из себя.
Располагать собой. А ты, моя
Ионянка возлюбленная, Мирра,
Где хочешь ты остаться: в их среде
Иль близь меня?
МИРРА.
Властитель мой!
САРДАНАПАЛ.
Властитель!
Ах, жизнь моя! Что это за ответ
Убийственно-холодный? Уж такое
Проклятие царей - ответы слышать
Подобные. Ты госпожа себе,
Как мне. Скажи, с гостями ль удалиться
Желаешь ты, иль чаровать меня
Останешься?
МИРРА.
Царя желанье будет
Законом мне.
САРДАНАПАЛ.
Ах, перестань со мной
Так говорить! Блаженством высочайшим
Все исполнять. Я собственных желаний
Высказывать не смею, опасаясь
Их выразить на перекор тебе,
Затем-что ты чужим желаньям в жертву
Всегда свои принесть готова...
МИРРА.
Я
Хотела бы остаться. Выше счастья
Не знаю я, как вечно быть с тобой;
Но...
.
Что же но?Межь мною и тобою
Единственной преградой может быть
Твой произвол пленительный...
МИРРА.
Обычный час совета твоего
Ужь наступил; мне лучше удалиться...
САЛЕМЕН (подходя).
САРДАНАПАЛ.
Кто говорит? Ты, брат мой?
САЛЕМЕН.
Брат
Тебе же, царь, всеподданный слуга.
САРДАНАПАЛ (обращая к свите).
И так, прошу вас всех своим досугом
олночи, а там
Мы вновь вас ждём.
(Все уходят. Мирра тоже собирается уйти).
Ты, Мирра, мне казалось,
МИРРА.
Государь,
Ты не сказал остаться мне...
САРДАНАПАЛ.
Но это
Ты
Малейший взгляд глаз ионийских этих,
И я прочёл, что от меня уйти
Не хочешь ты.
МИРРА.
Ваш брат, мой повелитель...
.
Царицы брат, его супруги брат,
Меня назвать ты смеешь
И не краснеть при этом?
САРДАНАПАЛ.
О человек, лишенный глаз, и сердца!
В её лице зажечь такой пурпур,
Каким в часы вечерняго заката
Блестят снега Кавказа - и потом
Холодною!... Как - слёзы, Мирра?
САЛЕМЕН.
Пусть
Оне текут! Она слезами платит
Причина слёз гораздо ядовитей.
САРДАНАПАЛ.
Будь проклят тот, из-за кого она
Заплакала!
.
Не проклинай себя же,
Когда уже мильоны без того
Тебя клянут.
САРДАНАПАЛ.
Чтоб вспомнил я, что я монарх?
САЛЕМЕН.
О, если б
Ты вспомнить мог!
МИРРА.
Мой принц, уйти позвольте мне.
САРДАНАПАЛ.
Что жь делать,
Боль грубою рукою ранил он
Мы свидимся. Ах, лучше потерять
Мне мой престол, чем радость быть с тобою!
(Мирра у ходит.)
САЛЕМЕН.
Разстанешься.
САРДАНАПАЛ.
Брат! видно, я умею
Собой владеть, когда такия речи
Из всех границ моей натуры слабой!
САЛЕМЕН.
Из этой-то натуры, черезчур
Бездейственной и слабой, и хочу я
Поднять твой дух, хотя бы даже жертвой
Сам сделался!
САРДАНАПАЛ.
Клянусь Ваалом, он
САЛЕМЕН.
Ты и теперь тиран! Иль, может-быть,
Ты думаешь, что только там тиранство,
Где льётся кровь, где вечный звон цепей?
Безсилие, тупая апатия
И чувственность позорная творят
Мильонами тиранов; их жестокость
Безкровная далёко превосходит
Исполненных энергии кровавой.
Да, зрелище разврата твоего -
И тяжкий гнёт, и страшная отрава;
В нём гибели источник твоему
Извне ли враг нахлынет на тебя,
Внутри ль страны возстанье загорится -
И тут, и там погибель для тебя:
Разбить врага народ твой не съумеет,
САРДАНАПАЛ.
Что жь делает тебя всего народа
Глашатаем?
САЛЕМЕН.
Моей сестры царицы, и любовь
Природная к племянникам-малюткам,
И преданность к царю, в которой он,
Я думаю, нужду ощутит скоро
К Немвродову потомству, и ещё,
Ещё одно, с чем незнаком ты.
САРДАНАПАЛ.
Что же?
.
Неведомое слово для тебя.
САРДАНАПАЛ.
Желательно услышать...
САЛЕМЕН.
САРДАНАПАЛ.
Неведомое слово! Да ничто -
Ни рев трубы, ни крики пьяной черни
Не резали ушей моих сильней,
Его одно и слышу я в устах
Твоей сестры.
САЛЕМЕН.
Чтоб разговор несносный
САРДАНАПАЛ.
А от кого?
САЛЕМЕН.
Пожалуй, хоть от ветров,
а народа - для тебя
Неслышный звук.
САРДАНАПАЛ.
Послушай, я - ты знаешь -
Ты в этом убеждался: отвечай же,
Что двигает тобой?
САЛЕМЕН.
Беда, тебе
САРДАНАПАЛ.
Не понимаю.
САЛЕМЕН.
Слушай:
Ты от отца - к тебе пылают злобой
Открытою.
САРДАНАПАЛ.
Ко мне? Чего ж хотят
САЛЕМЕН.
Царя.
САРДАНАПАЛ.
А что же я такое?
.
Для них - ничто; по мне же - человек,
Способный быть и кое-чем побольше.
САРДАНАПАЛ.
Шваль пьяная! Чего же это им
Всё есть у них.
САЛЕМЕН.
Да, мира больше, чем
Не срам иметь, а изобилья - меньше,
САРДАНАПАЛ.
Кто жь тут виной, как не одни мои
Грабители-сатрапы.
САЛЕМЕН.
Сам государь, который никогда
Не сделает ни шагу за ворота
Дворцовые, а если и рискнет,
То лишь затем, чтоб спрятаться от зноя
Великий Вал, создавший это царство
Обширное и ставший богом в нём,
Иль так, как бог, блиставший яркой славой
В течение столетий - вот, смотри,
Он никогда ещё, как властелин,
Не видел царств, с которыми разстался
Ты, как герой, которые трудом,
И временем, и кровью нам ты добыл -
Источником налогов и стяжаний
Для оргии, для прихотей слепых
Любовницы...
САРДАНАПАЛ.
Желал б ты, чтоб превратился я
В воителя. Клянусь звездами неба,
Открытыми халдеянам - клянусь,
Безумные рабы вполне достойны,
Нашли своё проклятье и чтоб к славе
Я их повёл.
САЛЕМЕН.
А отчего же нет?
А между тем к Гангеса берегам
Она своих водила ассириян.
САРДАНАПАЛ.
Да, это так. Но только - как вернулась
САЛЕМЕН.
Как муж и как герой:
Разбитая - то правда, но постыдно
Не павшая. С своими двадцатью
На Бактрию.
САРДАНАПАЛ.
А сколько их она
Оставила для коршунов индийских?
.
О том молчат анналы.
САРДАНАПАЛ.
Ну, так я
За них скажу, что, право, двадцать платьев
Чем с двадцатью солдатами спасаться,
Покинувши мильоны верных слуг
Среди волков, и воронов, и тварей
Свирепее, страшнее их - людей!
Меня в моём позоре навсегда!
САЛЕМЕН.
Не всем бойцам одна и та же доля.
Великая праматерь ста царей
Но бактриян, и персов, и мидян
Она за-то прибавила к народам,
Которыми владела, как и ты
Владеть бы мог.
.
Я и владею ими,
Она жь одно умела - покорять.
САЛЕМЕН.
Ах, меч её для них - и скоро - больше.
САРДАНАПАЛ.
Жил,
Как говорят, на свете некий Бахус.
Я от моих гречаночек о нём
И, стало быть, совсем не божество
В Ассирии; а между-тем то царство
Индийское, где, по твоим словам,
Так пострадать пришлось Семирамиде,
САЛЕМЕН.
И я о нём слыхал;
Ты видишь сам - в людях прослыл он богом
За подвиг свой.
.
И я сейчас почту
Божественность его. Эй, виночерпий!
САЛЕМЕН.
Что хочет царь?
.
Хочу, чтоб был почтён
Ваш новый бог и старый победитель.
Вина сюда!
(Входит виночерпий.)
Украшенный каменьями, мой кубок,
Что чашею Немвродовой зовут.
Полней! Скорей!
(Виночерпий уходит.)
.
Ещё твой пир недавний
Не выспался, а ты уже готов
Возобновить!
(Виночерпии возвращаете с вином.)
.
Мой благородный сродник
Коль варвары далёких берегов
Ионии и подданные наши
Не лгут - так он, тот Бахус, покорил
САЛЕМЕН.
Да, правда,
И вот за-то прослыл он богом.
САРДАНАПАЛ.
Нет, не за-то! Две-три его колонны,
Которые моими быть могли б,
Сочти я их достойными покупки
И поисков - вот всё, что говорит
Что пролил он морями, о сердцах,
Разбитых им. Но здесь, здесь, в этой чаше
Лежит его безсмертие - в лозе
Безсмертной той, откуда душу первый
На радость дал, как слабое возмездье
За зло своих побед. Да, но сверши
Он этого, и гроб его, и имя
Лишились бы безсмертья, и подобно
Остался б он на веки межь людьми
Чудовищем каким-то, с полу-блеском
Божественным. Вот богом что его
Соделало - тебя ж пусть человеком
Вот чаша, пей в честь греческого бога!
САЛЕМЕН.
Всех царств твоих я нё взял бы за-то,
Чтоб, так-как ты, глумиться над родною
САРДАНАПАЛ.
Он, стало быть, герой
По твоему, затем, что кровь морями
Лил по земле - но ужь никак не бог
Волшебную, сменяющую грусть
Веселием, вливающую юность
В кровь стариков и вдохновенный пыл -
В дух юношей, дающую забвенье
Опасности, творящую нам новый
Роскошный мир, когда тускнеет тот,
Где мы живём. Ну, что жь, коли не хочешь
За бога пить, так пусть, как человек,
Мир изумил злодейством и добром.
(Пьет.)
САЛЕМЕН.
Ты оргии готов опять предаться,
САРДАНАПАЛ.
А если бы и так?
Весёлый пир, где ни одна слезинка
Не потечёт, не лучше ли победы?
Не хочешь ты со мною - продолжай
По своему: тебя я не стесняю.
(Виночерпию.)
Иди, дитя!
САЛЕМЕН.
Но только одного
Желал б я - стряхнуть с тебя дремоту.
Пусть лучше мной ты будешь пробуждён,
САРДАНАПАЛ.
Какой мятеж? Откуда?
И для чего? и почему? и где?
Я государь законный; я потомок
Я пред моим народом провинился
И пред тобой, чтоб ты меня бранил,
А он вставал мятежно?
САЛЕМЕН.
Мне собственно - об этом умолчу.
САРДАНАПАЛ.
Но всё-таки, ты думаешь, конечно,
Что оскорбил царицу я? Ведь так?
.
Я думаю? Как будто оскорбленья
Здесь не было на самом деле?
.
Князь,
Терпение и выслушай. Царица
Окружена всем блеском, властью всей,
Какия ей по сану подобают,
И вверены её надзору принцы
Наследные. Я с нею в брак вступил
Из видов государства, как монархи
Вступают в брак, и так её любил,
Но если вы надеялись, что к ней
Я привяжусь, как мужичек халдейский
К своей жене, то, значит, ни меня,
Ни сердце человека, ни монархов
САЛЕМЕН.
Царь, лучше о другом
Поговорим. В моей крови нет места
Для жалобы; сестре же - не нужна
Властителя Ассирии. Она
Отвергнет страсть, что делят вместе с нею
Наложницы, рабыни чуждых стран.
Она молчит.
.
Зачем же не умеет
Молчать и брат?
САЛЕМЕН.
Я - эхо голосов
Лишиться тот, кто ими долго так
Пренебрегал.
САРДАНАПАЛ.
О, грубые и злые
Что крови их не лил я, что в пустыни
Песчаные на гибель не водил
Мирьяды их, что берегов Гангеса
Не убелял костями, что не гнул
Что никого не изнурил трудом
Постройки стен и башень вавилонских!
САЛЕМЕН.
Но это всё трофеи, во сто раз
Чем музыка, и песни и пиры,
Наложницы, сокровищ расточенье,
Попрание всего благого...
САРДАНАПАЛ.
Трофеями два города имею:
В единый день и Тарс и Анхиал
Построены, ты знаешь... Ну, а эта
Старуха кровожадная, моя
Стыдливая - что сделала б ещё?
Разрушила б, и только...
САЛЕМЕН.
Это правда;
Два города соорудил ты - просто
Из прихоти, и надписью такой
Украсил их, которая послужит
Тебе и им позором навсегда.
.
Позором мне! Клянусь Ваалом, эти
Два города, как там ни хороши,
Но надписи не стоят. Как угодно
Брани меня, правление моё
Правдивое оспаривать не тщись;
Здесь в трёх строках история все и жизни
И дел людских; её ты помнишь? "Царь
Сарданапал, сын Анасиндаракса,
Ешь, пей, люби; всё прочее не стоит
Щелчка."
САЛЕМЕН.
Мораль достойная, слова
Внушает царь!
САРДАНАПАЛ.
А ты чего б хотел?
Чтоб я писал указы: "повинуйся,
Служи в его фалангах! жертвуй кровью
Из-за него, благоговейно падай
Пред ним во прах, вставая, чтоб нести
Тяжелый труд!" Иль так: "На этом месте
Своих врагов. Смотрите, вот их гробы -
Его трофей!" Такия вещи я
Воителям свершать предоставляю:
С меня жь вполне довольно, если дам
Гнёт бед земных и приближаться к гробу
Без горьких слёз. Какие льготы я
Себе даю - в таких же нет отказа
И моему народу. Все мы поди.
.
Твои отцы как боги чтились.
САРДАНАПАЛ.
Да,
В пыли гробов, когда они ни боги,
Червяк - вот бог! Он ест по крайней мере
Твоих богов, покамест наконец,
Сожравши все, без пищи сам издохнет.
А тля", твои - простые люди. Вот,
Я тысячу земных вещей в себе,
А божества - ни капли, разве только
Наклонность та, которую во мне
Ты так хулишь - любить, быть милосердным,
И - это вот в натуре человека -
Нестрогим быть и к собственным своим.
САЛЕМЕН.
Ах! приговор подписан Ниневии!
Всех городов!
САРДАНАПАЛ.
Чего боишься ты?
САЛЕМЕН.
И, может-быть, чрез несколько часов,
Свирепая гроза уж уничтожит
Твоих, моих и самого тебя,
И к утру всё, что есть ещё сегодня
САРДАНАПАЛ.
Что ж нам грозит?
САЛЕМЕН.
Измена честолюбцев,
В своих сетях; но есть ещё спасенье:
Лишь царскою печатью ты меня
Уполномочь разоблачить все козни -
И головы виновных я сложу
САРДАНАПАЛ.
Гм... Головы... А сколько?
САЛЕМЕН.
Ужели я вести им стану счёт,
Мне действовать - дай мне свою печать
И предоставь уже распорядиться
Всем остальным.
САРДАНАПАЛ.
Я никому не дам распоряжаться.
Когда других лишаем жизни мы,
То что берём и что даём - не знаем.
САЛЕМЕН.
Которые грозят твоей?
САРДАНАПАЛ.
Ну, это
Такой вопрос... Но я отвечу: да.
Твоё навлёк? Вели арестовать.
САЛЕМЕН.
Желал бы я, чтоб ты моих ответов
Не требовал. А то они сейчас
Твоих гетер, оттуда по дворцу
Пойдут гулять, проникнут даже в город -
И всё тогда пропало. Предоставь
Мне действовать.
.
Тебе я доверялся,
Ты знаешь сам, всегда. Вот перстень мой!
САЛЕМЕН.
Но у меня ещё одна есть просьба
.
Я слушаю.
САЛЕМЕН.
Чтоб отменил ты пир
Сегодняшний в Евфратском павильоне.
.
Пир отменить! Да ни за что, хотя б
Тут собрались все сколько есть на свете
Бунтовщиков! Пускай себе идут,
Пусть делают все гадости, какие
Из-за стола не выйду раньше, кубков
Ни на один не уменьшу, в венке
Ни одного цветочка не убавлю,
Не сокращу веселья ни на час.
САЛЕМЕН.
Но если это нужным
Окажется - вооружишься ты,
Не правда-ли?
.
Быть-может. Славный панцырь
Есть у меня, и меч не из плохих,
Копьё и лук, какими б не побрезгал
И сам Немврод - немножко тяжелы,
Мне в ум пришло: давно ужь это всё
Употреблял я даже на охоте.
Тебе оно попалось на глаза
Хоть раз один.
.
Как во-время такия
Ребяческия шутки! Отвечай
Когда нужда придёт, ты за оружье
Возьмешься-ли?
.
Возьмусь-ли! О, когда
Так быть должно, когда рабов безумных
Не усмирить ничем помягче - я
До той поры мечем работать стану,
В моих руках веретеном увидеть.
САЛЕМЕН.
По их словам, твой скиптр ужь с давних пор
Веретено.
.
Они солгали! Впрочем,
Пусть говорят. У древних греков был -
Как пели мне не раз мои рабыни -
Главнейшим из героев Геркулес,
Лидийскую, такая же молва
Шла про него. Ты видишь - чернь повсюду
На клевету падка, чтоб в прах топтать
Своих владык.
.
Отцов твоих, однако,
Не обвинял в таких делах народ.
САРДАНАПАЛ.
Ну, да - не смел. Война или работа
Снимал лишь с тем, чтоб нарядиться в латы.
Ну, а теперь у них досуг, и мир,
И полная свобода веселиться
И горло драть. За это не сержусь
Красавицы дороже для меня
Всех возгласов, какими возносила
Когда-нибудь народная толпа
Ничтожество. В безумном реве этих
Взбесившихся, как-будто есть что-либо,
Из-за чего я мог бы дорожить
Хвалами их, или страшиться брани?
САЛЕМЕН.
Так, стало-быть, и их сердца да значат
Хоть что-нибудь.
САРДАНАПАЛ.
Такия же сердца
Но к делу. Ты мой перстень получил:
Коли они действительно бунтуют,
Ты усмири, но жестких мер прошу
Не принимать, пока ужь точно крайность
Страдания - в других ли их вселяю,
Терплю-ли сам; ведь все мы: от раба
Последняго до первого монарха
Достаточно страдаем для того,
Не умножать, но роковой удел,
Нам посланный судьбой, стараться только
Услугами друг друга облегчать.
Но этого они не знают, или
Всё делал, всё, чтоб жить им было легче:
Не воевал, не умножал налогов,
Свободы их домашней не стеснял,
Предоставлял собой распоряжаться,
Был господин.
САЛЕМЕН.
Ты ни во что не ставил
Обязанностей царских, и они
Не годен ты.
САРДАНАПАЛ.
Лгут. Только им и быть,
К несчастию, я годен, а иначе
На мой престол.
САЛЕМЕН.
И мидянин нашелся.
Замысливший...
.
Что это значит? Ты
Таинственен, вопросов не желаешь,
А я совсем не любопытен. Ну,
Распорядись, как знаешь; если дело
Тебе даю. Никто ещё на свете
Сильней меня, конечно, не желал
Над мирными владычествовать мирно;
Но раз они меня заставят встать -
Свирепого Немврода, их "ловца
Великого!" Я обращу в пустыню
Владения мои и стану в них
Травить зверей, что были
Своей людьми, но стали не людьми
По своему желанию. Во взгляде
Их на меня до-этих-пор все ложь;
О, то у них навеки отобьёт
Охоту лгать - и уж пускай за это
Самих себя потом благодарят.
САЛЕМЕН.
САРДАНАПАЛ.
Чувство!
Да чорную неблагодарность кто жь
Не чувствует?
.
На это не словами,
А делом я отвечу. Сохрани
В душе своей энергию, что дремлет
По временам, но всё ещё жива,
Правителя и мощь царя. Прощай!
(Уходит.)
САРДАНАПАЛ (один).
Моё кольцо - скиптр царский для него.
Он так же крут, как я безпечно-мягок,
Но и рабы достойны наконец
Почувствовать владыку над собою.
Не знаю: он открыл её - пускай-же
И устранит. Ужели жизнь мою -
Коротенькую жизнь - я тратить стану
Ещё на то, чтоб охранять её
Укоротить? Да стоит-ли она
Таких трудов. Нет, жить, бояся смерти,
Бунтовщиков повсюду чуя, всех
Вокруг себя за-то подозревая,
здесь они, а тех, что далеко -
За-то, что там - не значит-ли в могилу
До срока лечь? Но если быть тому
Они меня сметут с лица земли
И царств моих, так что земля? что царство?
Я жил, любил, свой образ размножал,
А умереть - как-будто не такое жь
Конечно, я не лил морями крови,
Как лить бы мог, чтоб превратить моё
Название в синоним смерти - в ужас,
В победный бич. Но в этом я ничуть
И ежели теперь прольётся кровь -
Не по моей вине она прольётся.
До-этих-пор, из ассирийских жил
Не вытекло ещё единой капли
Сокровищ Ниневии не потрачен
Малейший грош на то, что хоть одной
Слезы её сынам могло бы стоить;
И вот теперь им ненавистен я
И бунтовать они хотят за-то,
Что я не угнетаю их. О, люди!
Не скипетры, а косы вам нужны,
Чтоб, как траву, вас скашивать - иначе
Сбирать плоды гнилые недовольства,
Вносящие в благую почву яд,
Из житницы творящие пустыню...
Однако же, пора из головы
(Входит служитель.)
Поди, скажи гречанке Мирре, раб,
Что мы её желаем видеть.
СЛУЖИТЕЛЬ..
Ужь здесь, мой царь.
Входит МИРРА.
САРДАНАПАЛ
(Мирре.) О, ты моя,
Красавица - как все мои желанья
Ты чувствуешь! Чуть сердце по тебе
О, дай же мне уверовать, что есть
Неведомая сила, дух незримый,
Всегда, везде связующие нас,
Издалека влекущие друг к другу?
МИРРА.
САРДАНАПАЛ.
Я знаю сам, что есть;
Но как назвать по имени - не знаю.
Кто этот дух?
МИРРА.
Он божество; в душе моей - он чувство
Божественно-возвышенное, но
Не более как смертное: смиренья
Стыдливого исполнено оно
Блаженство в нём, когда б...
(Останавливается.)
САРДАНАПАЛ.
Вот так всегда
И тем, что нам является в мечтах,
Как счастие. О, дай мне уничтожить
Всё, что встаёт для счастья твоего
Препятствием - и моему не будет
МИРРА.
Мой государь!
САРДАНАПАЛ.
О нет!
Мой государь! Мой царь! Мой повелитель!
Почтительного страха! Видно, встретить
Весёлую улыбку я могу
Лишь на пиру, в его разгуле диком,
Когда шуты до равенства со мной
В животности? О, Мирра? Эти все
Названия: царь, государь, властитель,
Величество - могу я слышать; я
В былые дни ценил их даже - то-есть
Когда ж они лепечутся устами
Любимыми - устами, что к моим
Так часто прижимались - в сердце слышу
Я злую дрожь, и леденит меня
Давящого порывы чувств во всех,
Кто дорог мне - и хочется мне сбросить
Постылую тиару, и с тобой
В кавказскую избушку удалиться
Цветочными венцами!
МИРРА.
Ах, когда бы
Осуществить могли мы!...
САРДАНАПАЛ.
Такое же желанье? Для чего же?
МИРРА.
Тогда бы ты мог ты узнать, чего
Не суждено узнать тебе во веки.
САРДАНАПАЛ.
МИРРА.
Прямую цену сердца -
Я говорю о сердце женском...
САРДАНАПАЛ.
Я
МИРРА.
Сердец?
САРДАНАПАЛ.
Ну, да...
МИРРА.
Ни одного! Но час
САРДАНАПАЛ.
Да, он пробьёт. Послушай: Салемен
Мне объявил - откуда, как всё это
Он выведал, известно одному
Он объявил, что царский мой престол
В опасности.
МИРРА.
Он поступил, как должно.
САРДАНАПАЛ.
Которую он оскорбил столь грубо,
И жесткими насмешками прогнать
Осмелился отсюда, и заставил
И покраснеть, и плавать?
МИРРА.
И плакать я должна гораздо чаще -
И Салемен напомнил только мне
Обязанность мою. Но про опасность
Ты говоришь. Опасность для тебя?
.
Да, от интриг, и тёмных заговоров,
И мидян вероломных, и солдат
Обиженных, и ропщущих народов -
Уж я и сам не знаю от чего;
Глухих угроз... Ты знаешь, Салемен
Всегда таков. Но человек он честный...
Да пусть их там! Подумаем с тобой
О пиршестве полночном.
МИРРА.
Теперь пора о пиршествах забыть.
Конечно, ты его советом мудрым
Не пренебрёг?
САРДАНАПАЛ.
МИРРА.
Гречанка я - так мне-ль страшиться смерти?
Рабыня я - так мне-ли задрожать,
Завидевши свободу?
САРДАНАПАЛ.
Твоё лицо бледнеет?
МИРРА.
Я люблю.
САРДАНАПАЛ.
А я? Тебя люблю я больше, выше,
А между-тем я не бледнею.
МИРРА.
Значит,
Ты ни себя не любишь, ни меня:
Кто полюбил другого, должен также
Любимого. Безумная отвага!
И жизнь свою, и царство так легко
Нельзя терять!..
САРДАНАПАЛ.
Что посягнуть решился бы на них?
МИРРА.
Но где и тот, который испугал бы
Столь дерзкого? Когда властитель сам
Себя забыл, ужели станет помнить
САРДАНАПАЛ.
Мирра!
МИРРА.
О,
Не хмурь бровей! Улыбками своими
Суровый твой страшнее наказанья,
Которого, быть-может, вестник он.
Властитель мой - я у тебя рабыня!
Царь, я тебе подвластна! Человек,
Чем роковым к тебе привлечена!
Гречанка я - и, стало быть, престолам
Природный враг; невольница - цепей
Не выношу; ионянка - должна я
Оковами, как страстью к иноземцу -
И всё-таки люблю тебя, люблю!
И ежели нашлось довольно силы
В моей любви, чтоб существо моё
Она всех прав, чтобы спасти тебя?
САРДАНАПАЛ.
Спасти меня! О, милая, так чудно
Ты хороша - и я в тебе ищу
МИРРА.
Где же,
Как не в любви, от всяких бед защита?
САРДАНАПАЛ.
Я говорю про женскую любовь.
МИРРА.
Грудь женщины; нас первым звукам учат
Ея уста; ваш первый плач унять
Идёт она; ваш вздох последний часто
Слух женщины приемлет, между-тем
Не слишком-то весёлой - сторожить
В последний час того, кто правил ими.
САРДАНАПАЛ.
О, милый мой оратор! речь твоя
Любимая забава у тебя
На родине, о чём так часто слышал
Я от тебя. Что это, Мирра? Ты
Заплакала! Ну, полно!
МИРРА.
Но я прошу - о родине моей,
Моих отцах не говори со мною.
САРДАНАПАЛ.
Но, Мирра, ты так часто говоришь
МИРРА.
Да, это правда, правда!
Недремлющая дума каждый миг
Излить себя в словах невольно рвётся;
Но чуть другой при мне заговорит
САРДАНАПАЛ.
Ну, хорошо. И так, меня снасти
Желаешь ты - но как-же?
МИРРА.
Научивши
И эти все обширные владенья
От ярости ужаснейшей из войн -
Меж братьями.
САРДАНАПАЛ.
И воины мне ненавистны. Я
Живу среди покоя и веселья;
Чего жь ещё от человека ждать?
МИРРА.
Ах, государь, с народной массой часто
Чтоб сохранять на деле блага мира,
И для царей полезней иногда
Внушать боязнь, чем быть любимым.
САРДАНАПАЛ.
Всегда искал одной любви.
МИРРА.
И вот
Ни первое тобою, ни второе
Не найдено.
.
И это говоришь
Ты, Мирра - ты?
МИРРА.
Я о любви народной
Здесь говорю, любви любви,
Желающей, чтоб правили народом
Закон и страх, - без гнёта, иль чтоб он
Не слышен был, по-крайней-мере; если жь
Защитою от гнёта, пострашнее
Своих страстей. Цари пиров, любви,
Вина, цветов и шумного веселья
Не могут быть царями славы...
.
Славы!
Но что она?
МИРРА.
Спроси о том богов,
Твоих отцов.
.
Они давно замолкли;
Жрецы жь за них тогда лишь говорят,
Когда хотят на храм добыть подачку.
МИРРА.
Так загляни хоть в летопись о тех,
САРДАНАПАЛ.
Нет, не могу: на ней повсюду кровь.
Да и к чему? Ведь наше государство
Ужь создано; а новые творить
МИРРА.
Старайся не утратить
Хоть своего.
САРДАНАПАЛ.
Я наслаждений в нём
Час наступил, галера наша ждёт,
И павильон, украшенный для пира
Полночного, заблещет скоро весь
И красотой, и яркими огнями,
Покажется такою-же звездою;
А мы с тобой, в венцах из свежих роз,
Красавица, возляжем там, как...
МИРРА.
Жертвы.
.
Нет, как цари - как пастухи-цари,
Что, в простоте норы патриархальной,
Алмазами имели лишь цветы
Весенние и ни одной слезинкой
Входит ПАНИА.
ПАНИА.
Да здравствует мой государь во веки!
САРДАНАПАЛ.
Не долее - пока любить он может.
Как мне претит, как ненавижу я
Такой язык! Из жизни даже делать
Умеет ложь, льстя вечностью тому,
Без дальних слов!
ПАНИА.
Царь, Салемен меня
Прислал к тебе с своей вторичной просьбой -
Чтоб из дворца сегодня ты
Те доводы, что смелости такой
Послужат объясненьем и, быть-может,
Монаршее прощенье принесут
Вмешательству непрошенному...
.
Вот что!
Так я в тюрьме? Так я уж пленник ваш?
Так воздухом небесным не могу я
Уже дышать? Поди и отвечай:
И бешеным кипела мятежом
Вкруг этих стен - я прятаться не стану!
ПАНИА.
Мой долг - царю повиноваться; но...
МИРРА.
О, государь, послушай!.. Много-много
Ты во дворце среди безпечной неги.
Не радуя собою глаз толпы,
Столь жаждавшей увидеть хоть однажды
Твоё лицо. А между-тем народ
С молитвами не падали жрецы;
Анархия все царство загрязнила,
И, наконец, заснуло тупо всё.
Всё, кроме зла. И ты теперь не хочешь
Тебя спасти он может? Ты не хочешь
Немногими часами подарить
Немногих слуг, тебе не изменивших.
Не сделаешь ты это ради их,
Твоих отцов, и сыновей твоих?
ПАНИА.
Она права. Настойчивость, с которой
К священнейшей твоей особе князь
Меня послал, в меня вселяет смелость -
О, государь, и мой ничтожный голос!
САРДАНАПАЛ.
Нет, никогда!
МИРРА.
Но ради твоего
САРДАНАПАЛ.
Прочь!
ПАНИА.
Во имя тех, которых
И преданность, и строгость соберут
САРДАНАПАЛ.
Всё это просто бредни!
Опасности и тени нет; её
Ваш Салемен измыслил, чтоб усердье
Для нас теперь ещё необходимей.
МИРРА.
Всем, что добро, что слова - я молю
Совету внять!
САРДАНАПАЛ.
МИРРА.
Подарка у владыки
Ассирии прошу я в первый раз.
САРДАНАПАЛ.
Да, ты права! - и если б тем подарком
Сдаюсь тебе. Ну, Паниа, ты слышишь?
Ступай!
ПАНИА.
Иду и повинуюсь, царь! (Уходит.)
.
Я изумлён: что побуждает, Мирра,
Тебя к таким настойчивым мольбам?
МИРРА.
Страх за тебя и, вместе, убежденье,
Что если бы опасность не была
Столь многого просить.
САРДАНАПАЛ.
Но если я
Сам не боюсь, чего же ты страшишься?
МИРРА.
Я за тебя и опасаюсь.
САРДАНАПАЛ.
Завтра
Как станешь ты смеяться над своей
МИРРА.
Разве ты
Подозревать кого-нибудь не можешь?
САРДАНАПАЛ.
Подозревать! На то шпионы есть!
Мгновений мы теряем на слова
И страх пустой. Сюда, рабы! Скорее,
Для пиршества вечерняго убрать
Немвродов зал! Уж если заставляют
Мы весело, по-крайней-мере, будем
Сидеть в цепях. Коль летний павильон
На берегах пленительных Евфрата
Для нас закрыт, то здесь ведь ужь ничто
(Уходит.)
МИРРА (одна).
За что его люблю я? Дочерям
Моей земли герои только милы
Рабыня всё теряет, лишь оковы
Остались ей. Да, я люблю его,
И нет звена тяжеле в длинной цепи,
Чем та любовь, где уваженья нет!
Когда любовь захочет он найти
Везде - и, ах, ни в ком её не сыщет.
И мне теперь его оставить? Нет,
То было бы на столько же постыдно,
Я выросла, убив его во блеске
Величия! Но я не создана
Ни для того, ни для другого. Если б
Его спасти могла я, возрасла б
Так нужно мне: я в собственных глазах
Упала так, отдавшись иноземцу.
И, между-тем, я, кажется, ого
Люблю сильней за-то, что ненавидим
Врагом всего, в чём кровь Эллады льётся!
О, если б я могла в него вдохнуть
Хотя одно аз чувств, одушевлявших
Фригийския войска, когда они
Как доблестно повергнул бы во прах
И растоптал он варваров мятежных!
Его душа мне отдана, и я
Его люблю: раба владыку любит
Пороков гнёт... А если не удастся -
Есть у меня ещё к свободе путь!
Не научу, как царствовать он должен,
То покажу, как оставлять престол
(Уходит.)