| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1815 |
| Категория: | Трагедия |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Вернер или Наследство. Действие пятое. (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ.
СЦЕНА I.
Большая и величественная готическая зала в замке Зигендорф, украшенная трофеями, знамёнами и гербами этой фамилии.
Входят АРНГЕЙМ и МЕЙСТЕР.
АРНГЕЙМ.
Поторопись: граф тотчас возвратится,
А дамы здесь. Послал ли ты за тем,
Кого он ищет?
МЕЙСТЕР.
Я гонцов повсюду
Давно ужь разослал его искать.
Когда его удастся проследить
По описанью, сделанному вами,
Он наших рук, конечно, не избегнет.
Чтоб чёрт побрал пиры и торжества!
Они, быть-может, зрителям приятны,
По тем, кто в них участвует, нисколько.
.
Молчи: идёт графиня.
МЕЙСТЕР.
Я готов
Скорей весь день охотиться на кляче,
Чем гарцовать на этих церемоньях,
Среди блестящей свиты нашей знати.
АРНГЕЙМ.
Да убирайся ты с своим ворчаньем!
(Уходят.)
Входит ГРАФИНЯ ЖОЗЕФИНА, ЗИГЕНДОРФ и ИДА ШТРАЛЕНГЕЙМ.
ЖОЗЕФИНА.
Ну, слава Богу, зрелищу конец!
ИДА.
Как это можно! Я такого блеска
И в грёзах сна себе не представляла:
Цветы, знамёна, камни дорогие,
Толпа дворян и рыцарей блестящих,
С весельем в лицах, солнца светлый луч,
И фимиам, и тихия гробницы,
И гимн святой, не к небу восходивший,
А будто нисходивший к нам с небес,
И, словно грома грозные раскаты,
Органа потрясающие звуки,
И поднятые взоры в небесам -
И всюду мир и общая любовь!
О, мать моя!
(Обнимает Жозефину.)
ЖОЗЕФИНА.
Возлюбленная дочь!
Ты будешь ею скоро, я надеюсь.
ИДА.
Я и теперь уж ваша дочь родная:
Послушайте, как сердце бьётся.
ЖОЗЕФИНА.
Правда!
Дай Бог, чтоб никогда не волновалось
Оно другим, не столь отрадным, чувством!
ИДА.
Что может нас печалить? Я и слышать
О горе не хочу. К чему грустить,
Когда мы искренно друг друга любим -
Вы, Ульрих, граф и Ида, ваша дочь?
ЖОЗЕФИНА.
О, бедное дитя!
ИДА.
Вам жаль меня?
ЖОЗЕФИНА.
Нет, с грустью я завидую тебе;
По чувство то не схоже с тем пороком,
Который в свете завистью зовут,
Где он царит сильней других пороков.
ИДА.
Я не хочу, чтоб вы бранили свет,
В котором вы и Ульрих мой живёте.
Скажите: что сравниться может с ним?
Как гордо он над всеми возвышался!
Как взоры всех стремилися к нему!
К его ногам из каждого окна
Цветочный дождь, казалось, чаще падал -
Они ещё доселе не завяли.
ЖОЗЕФИНА.
Ты можешь, друг мой, Ульриха испортить
Такими похвалами.
ИДА.
О, не бойтесь!
Он не услышит их. Сказать так много
Я не посмею: я боюсь его.
ЖОЗЕФИНА.
Но почему-жь? Тебя он очень любит!
ИДА.
Я выразить словами не могу
Всех дум моих. К тому же, иногда
Он на меня наводит трепет.
ЖОЗЕФИНА.
Чем?
ИДА.
Нередко мрак лазурь его очей,
Как туч грядой, внезапно покрывает,
А он молчит - ни слова не промолвит.
ЖОЗЕФИНА.
Пустое, Ида! В наши времена
ИДА.
Я лишь о нём забочусь.
ЖОЗЕФИНА.
Есть не мало
И без него, которых все считают
Не менее красивыми, чем Ульрих:
Вот, например, хотя б граф Вальдорф. Ныньче
Он глаз с тебя всё время не спускал.
ИДА.
Я не могла его заметить: взор мой
Лишь Ульриха искал. Скажите мне:
В тот миг, когда склонили мы колена,
Вы видели его? Я прослезилась,
Но даже и сквозь слёзы мне казалось,
Что смотрит он с улыбкой на меня.
ЖОЗЕФИНА.
Я к небесам лишь взоры возносила
Со всем народом вместе.
ИДА.
Я душою
Сама была на небе, хоть глядела
На Ульриха.
.
Уйдём отсюда, Ида!
Они к столу должны сейчас собраться,
А мы пойдём и снимем наши перья
И наши шлейфы длинные.
ИДА.
А с ними
И эти драгоценные каменья,
Чья тяжесть грудь и голову гнетёт:
Под блеском их тревожно сердце бьётся
А голова страдает. Я иду.
(Уходит.)
Входит ЗИГЕНДОРФ, в богатой одежде и ЛУДВИГ.
ЗИГЕНДОРФ.
Ещё не розыскали?
ЛУДВИГ.
Всюду ищут,
И если в Праге он - его найдут.
.
Где Ульрих?
ЛУДВИГ.
Он с товарищами ехал
Другим путём, но скоро их оставил
И, кажется, сейчас с своею свитой
Подъёмный мост проехал.
Входит УЛЬРИХ в богатой одежде.
ЗИГЕНДОРФ (Лудвигу).
Прикажи,
Чтоб поиски не прекращались.
(Лудвиг уходит.)
ЗИГЕНДОРФ.
Ульрих,
С каким я нетерпеньем ждал тебя!
УЛЬРИХ.
И дождались: ну вот я здесь теперь.
.
Убийцу я видал.
УЛЬРИХ.
Кого?
ЗИГЕНДОРФ.
Венгерца,
Который Штраленгейма умертвил.
УЛЬРИХ.
Приснилось вам.
ЗИГЕНДОРФ.
Увы! то был не сон!
Его я видел, слышал - и при этом
Моё он имя произнести дерзнул.
УЛЬРИХ.
Какое имя?
ЗИГЕНДОРФ.
Вернер. Это имя
Когда-то я носил.
УЛЬРИХ.
Но вы теперь
ЗИГЕНДОРФ.
Нет, никогда!
С ним связана судьба моя на веки:
Его не будет на моей могиле
Но - верь - оно сведёт меня в неё.
УЛЬРИХ.
Ну, что-жь венгерец?
ЗИГЕНДОРФ.
Слушай. Храм был полон
И служба шла. Не хор один, казалось,
А целый сонм народов возносил
Хвалу Творцу за день единый мира,
Наставший после трёх десятков лет,
Из коих каждый бил грозней другого.
Я с места встал, как все. и, с высоты
Знамёнами украшенной трибуны
Блуждая взором средь толпы молельцев,
Я был как-будто молньей поражен
Виденьем, глаз меня на миг лишившим
Венгерца пред собой, - и помертвел.
Когда-жь туман, мои застлавший очи,
Разсеялся и посмотрел я вниз -
Там не было его. Но вскоре служба
Окончилась - ни из храма вышел.
УЛЬРИХ.
Ну, что же дальше?
ЗИГЕНДОРФ.
Мы дошли до моста.
А на реке безчисленные лодки,
С весёлым людом, в праздничных одеждах,
Скользили вкруг. Но ни убранство улиц,
Ни гром музыки, ни ряды солдат,
Привет прощальный подвигам былым,
Ни звон подков, ни возгласы народа -
Ничто из мыслей не могло изгнать
Его лица, хоть я его не видел.
.
Затем его вы больше не видали?
ЗИГЕНДОРФ.
Нет, не видал, хотя искал его,
Как ищет вкруг смежающимся взором
Взамен его...
УЛЬРИХ.
Ну, что-жь вы увидали?
ЗИГЕНДОРФ.
На тихо колебавшемся пере
Твоём. Оно всех выше и красивей
Средь моря перьев, Прагу наводнивших,
Колеблемое ветром, волновалось.
.
При чём же тут венгерец?
ЗИГЕНДОРФ.
Дело в том,
Что я почти забыл о нём, любуясь
Когда умолк гром музыки и пушек
И возгласы лобзаньями сменились -
Услышал я глухой и тихий голос,
Сильнее пушек слух мой поразивший,
УЛЬРИХ.
И то был...
ЗИГЕНДОРФ.
Он! Я быстро оглянулся,
УЛЬРИХ.
Зачем? И это видели?
ЗИГЕНДОРФ.
Конечно,
Мне помогли стоявшие вблизи,
Затем-что ты со мной не находился
И мне помочь не мог.
УЛЬРИХ.
Могу помочь.
ЗИГЕНДОРФ.
Но как?
УЛЬРИХ.
Но что потом нам делать с ним, скажите?
ЗИГЕНДОРФ.
Я сам не знаю.
УЛЬРИХ.
ЗИГЕНДОРФ.
Затем-что я покоя знать не буду,
Пока его не сыщут. Связан он
С судьбою ИИИтраленгейма и моею -
Входпуиь СЛУГА.
СЛУГА.
Желает, граф, вас незнакомец видеть.
ЗИГЕНДОРФ.
СЛУГА.
Себя он не назвал.
ЗИГЕНДОРФ.
Впустите.
Слуга вводить и затем уходит
ЗИГЕНДОРФ.
Ах!
ГАБОР.
Так это точно Вернер!
(гордо).
Да, это имя я носил когда-то.
ГАБОР (глядя на Зигендорфа и Ульриха.)
Я узнаю обоих вас теперь:
Что вы меня искали - и пришел.
ЗИГЕНДОРФ.
Да, я искал, - и, наконец, нашел.
Вас обвиняют в страшном злодеяньи,
ГАБОР.
В каком - скажете мне - и я готов
Ответить за него.
ЗИГЕНДОРФ.
Да, ты ответишь!
ГАБОР.
ЗИГЕНДОРФ.
Всё -
Когда не все. Всеобщая молва,
Присутствие моё на месте, время
Чтоб подозренье пало на тебя.
ГАБОР.
Лишь на меня? А нет ли тут другого,
Кто может быть причастен к делу тоже?
ЗИГЕНДОРФ.
Ты обратить желаешь? О, ты знаешь
Всех лучше, как невинен тот, кого
Желаешь ты убийцей заклеймить.
С тобой терять я времени не стану:
Без изворотов.
ГАБОР.
Обвиненье ложно.
ЗИГЕНДОРФ.
Кто утверждает это?
ГАБОР.
ЗИГЕНДОРФ.
Но как
Докажешь ты?
ГАБОР.
Убийцу указавши.
.
Так назови его.
ГАБОР.
Но, может-быть,
И у него - как и у вас когда-то -
Имён есть много.
.
Если обвиненье
Взвести, злодей, ты вздумал на меня,
То я готов его спокойно встретить.
ГАБОР.
Убийцу знаю я.
.
Где-жь он?
ГАБОР (указывая на Ульриха).
Близь вас.
(Ульрих бросаетгя на Габора,
ЗИГЕНДОРФ.
О, демон лжи! Но, нет, ты не умрешь:
Ты безопасен здесь, в моём жилище!
(Ульриху.)
Чудовищность её так велика,
Что в аде лишь могла она родиться;
Но в ней самой её опроверженье.
Оставь его и успокойся!
ГАБОР.
Прежде
Взгляните на него, затем - меня
Послушайте.
ЗИГЕНДОРФ.
(Взглянув на сына.)
О, Боже!
Ты так глядишь...
УЛЬРИХ.
ЗИГЕНДОРФ.
Как в ту ночь,
Когда тебя в саду я встретил.
УЛЬРИХ.
ГАБОР (Зигендорфу.)
Вам надо выслушать меня теперь:
Не я искал вас - вы меня призвали.
Когда с народом я склонял колени,
Я Вернера несчастного увижу;
Но вы меня призвали - я пришел.
ЗИГЕНДОРФ.
Что-жь, продолжайте!
ГАБОР.
Кому нужна была смерть Штраленгейма?
Не мне - такому-жь бедняку, как прежде,
Иль ставшему бедней от подозренья,
Лежащого на имени моём.
Ни драгоценностей - одну лишь жизнь,
Которая иным была помехой
Для достиженья власти и богатства.
ЗИГЕНДОРФ.
Как сына, так равно меня касаться.
ГАБОР.
Не я тому виной. Пусть тот ответит,
Кто знает за собой вину. Я знал,
Что вы невинны, граф, и говорил,
Теперь же я вас вынужден спросить:
Дерзнёте ль вы разспрашивать меня
И за мою ручаться безопасность?
(Зигендорф пристально взглядывает сначала на Габора, а потом на Ульриха, который отстегнув свой меч,
УЛЬРИХ (отцу).
Пусть продолжает.
ГАБОР.
Граф, я безоружен:
УЛЬРИХ
(с презрением предлагая свой меч Габору).
Возьмите.
ГАБОР.
Нет! Довольно, если оба
Оружия, запятнанного кровью,
Пролитою, быть-может, не в сраженьи.
УЛЬРИХ
(презрительно бросая меч).
Тебя когда-то пощадил.
ГАБОР.
Вы правы,
Но вы тогда пощаду оказали
С особой целью, чтоб покрыть потом
УЛЬРИХ.
Продолжайте. Повесть
Разскащика достойна без сомненья;
Но должен ли отец мой ей внимать?
(взяв сына за руку).
Свою невинность знаю я, мой сын,
В твоей - не сомневаюсь; но я должен -
Я обещался выслушать его.
ГАБОР.
Я не стану долго
Вас утруждать рассказом о себе.
Я рано начал жить: каким я есть -
Жизнь сделала меня. Провёл я зиму
В одном из тех общественных собраний,
В которых я не часто - но бывал,
Раз услыхал о странном приключеньи:
Отряд солдат был послан изловить
Попытка удалась, но оказалось,
Что были то разбойники простые,
Которые случайно или с целью
Покинули богемские леса.
Не мало знатных юношей - и этим
Все объясняли медленность суда.
Но, наконец, отправили их в Франкфурт
И предали гражданскому суду.
ЗИГЕНДОРФ.
При чём же тут мой сын?
ГАБОР.
Один из них
Был юноша, богато одарённый:
И храбростью безмерной и прямой
Его молва людская одарила.
Его влиянье на судей и власти,
Не только на товарищей его,
Что объясняли это колдовством;
Я-жь верил лишь в могущество металла -
И счёл его богатым. Родилось
Во мне желанье видеть это чудо.
.
И вам его увидеть удалось?
ГАБОР.
Скажу сейчас: мне случай тут помог.
Однажды шум толпу привлёк на площадь.
То был один из случаев, в которых
Людей являет в истинном их свете.
Лишь встретился я взором с ним - я вскрикнул:
"Вот он!" хотя он был, как и теперь,
С вельможами страны. Я был уверен,
Я всё заметил: рост, черты лица,
Манеру, поступь, и сквозь это всё,
Сквозь все дары природы и искусства,
Я разглядел, казалось, взор убийцы
УЛЬРИХ.
Разсказ
Не дурен.
ГАБОР.
Дальше, может, лучше будет.
Пред коими склоняется фортуна
И от кого судьба других зависит.
Какое-то неведомое чувство
Влекло меня к нему, как-будто он
Но я ошибся.
ЗИГЕНДОРФ.
Как теперь, быть-может.
ГАБОР.
Следя за ним, заискивать вниманье
Но дружбой он меня не удостоил.
Когда-жь он город бросить пожелал,
Мы вместе вышли и затем достигли
С ним городка, в котором укрывался
Барону Штраленгейму оказали.
Я до конца почти уже дошел:
Согласны-ль вы узнать конец рассказа?
ЗИГЕНДОРФ.
ГАБОР.
Я сразу угадал, что ваше званье
Гораздо выше, чем оно казалось,
И если не считал таким высоким,
Каким теперь я нахожу ого,
И в самых высших сферах человека
С умом таким возвышенным, как ваш.
Вы бедны были: я вам предложил
Мой кошелёк, хоть тощий, разделить -
ЗИГЕНДОРФ.
Мой отказ, надеюсь,
Меня не сделал вашим должником
Зачем же мне напоминать о нём?
ГАБОР.
Я-жь безопасностью своей - хоть мнимой -
Был вам обязан: вы меня укрыли,
Когда гнались за мною под предлогом,
Что я барона ночью обокрал.
.
Я спас тебя тогда, а ты, змея,
Меня и дом мой хочешь опозорить!
ГАБОР.
Я обвиняю лишь в свою защиту.
Вы сами, граф, судья и обвинитель:
Лишь справедливы будьте - и готов я
Быть милосердым.
ЗИГЕНДОРФ.
Милосердым, ты?
ГАБОР.
По-крайней-мере,
Зависеть это будет от меня.
Вы спрятали меня в проходе тайном,
Лишь вам известном, как вы мне сказали.
И опасаясь не найти дороги,
Я вдруг вдали увидел свет сквозь щель.
Приблизясь, дверь нашел я потайную,
Ведущую в покой, где я увидел,
Кровавую постель и Штраленгейма,
Лежащого на ней.
ЗИГЕНДОРФ.
Злодей! Он спал -
ГАБОР.
Он был ужь мёртв
И кровью истекал. Оледенела
И собственная кровь моя.
ЗИГЕНДОРФ.
Он был один? Ты никого не видел?
Не видел ты...
(Останавливается в волнении.)
ГАБОР.
Нет, тот, кого назвать
Едва припомнить смею, не был там.
ЗИГЕНДОРФ (Ульриху).
Так я могу считать тебя невинным.
Сказать тебе, что я невинен - ныньче
Я в свой черёд молю тебя о том!
ГАБОР.
Имейте же терпенье. Слов своих
Я не могу теперь ужь взять обратно,
Что хмурятся над вами. Вам известно -
Иль сыну вашему, по-крайней-мере -
Что в комнате барона все замки
Переменили под его надзором.
Но сквозь полуотворенную дверь
В прихожей я увидел человека:
Он руки окровавленные мыл
И часто взор тревожный и суровый
ЗИГЕНДОРФ.
О, Бог отцов моих!
ГАБОР.
Я видел ясно
Черты лица его, как вижу ваши
И вы теперь их можете увидеть,
Взглянув на сына. Выраженье, правда,
Теперь не то, но было и таким,
Когда его я обличил сегодня.
.
Всё это так...
ГАБОР.
Постойте. Вы должны
Всё выслушать теперь. Мне показалось,
Что вы и он (я увидал тогда,
На мнимое убежище нарочно,
Чтоб я ответил за злодейство ваше -
И первой мыслью было отомстить.
Но у меня был лишь один кинжал;
Ни ловкостью, ни силою руки,
Как утренняя ссора доказала.
Я бросился бежать - и только случай
Помог мне в дверь проникнуть потайную
О, если-б я застал вас не уснувшим,
Бог знает до чего бы подозренье
И месть меня ни довели; но спать,
Как Вернер спал тогда, не мог виновный.
.
Однако, сны ужасные я видел
И мой покой был краток: я ужь встал,
Когда ещё и звезды не померкли.
Зачем меня ты пощадил? Отец мой
ГАБОР.
Я разъяснил его не добровольно.
Я убежал и долго укрывался -
И случай лишь привёл меня сюда,
Чтоб в Зигендорфе Вернера узнать.
Тот стал жильцом роскошного дворца.
Теперь вы тайну знаете мою
И, вероятно, вам не трудно будет
И оценить её.
(после минутного молчания).
А! в самом деле!
ГАБОР.
О чем вы размышляете: о мести
Иль правосудии?
.
Нет, я цену тайны
Хочу узнать.
ГАБОР.
Я вам её открою.
Когда вы бедны были (я-жь, хоть беден,
Кто мог бы позавидовать и мне)
Я предлагал вам кошелёк свой скудный;
Но разделить его вы отказались.
Я буду откровенней: вы богаты,
Вы понимаете меня?
ЗИГЕНДОРФ.
О, да!
ГАБОР.
Но не вполне. Вам кажется, что я
Меня судьба отчасти, может-быть,
И сделала таким, но я прошу лишь
Помочь мне так, как я бы вам помог.
К тому же, честь моя ужь пострадала
Обдумайте всё то, что я сказал.
ЗИГЕНДОРФ.
Решишься-ль ты последствий совещанья
Hе много подождать?
ГАБОР
А если - да?
ЗИГЕНДОРФ.
За жизнь твою я жизнью отвечаю.
Войди сюда.
ГАБОР (нерешительно).
Второй ужь раз приют
Вы безопасный мне даёте.
ЗИГЕНДОРФ.
А разве первый не был таковым?
ГАБОР.
Ну, не совсем! Попробую второй:
На этот раз я оградил себя.
Я в Прагу не один пришел, и если-б
Заговорят другие за меня.
Решайтесь поскорей.
ЗИГЕНДОРФ.
Я не замедлю.
Но вне дворца оно безсильно будет.
ГАБОР.
Я большого не требую от вас.
ЗИГЕНДОРФ
(указывая на меч Ульриха,
Возьмите меч: я видел как тревожно
Вы на него и Ульриха смотрели.
ГАБОР, (взяв меч).
Возьму - и жизнь не дёшево рродам.
ЗИГЕНДОРФ.
Ну, что-жь, граф Ульрих (сыном я назвать
Тебя не смею) - что теперь ты скажешь.
УЛЬРИХ.
ЗИГЕНДОРФ.
Как - правду, изверг?
УЛЬРИХ.
Да, истинную правду, мои отец!
Теперь мы можем оградить себя.
Да, мы должны его молчать заставить!
ЗИГЕНДОРФ.
О, да, хотя-б ценою половины
Чтоб обвиненье мог ты опровергнуть.
УЛЬРИХ.
Теперь для лицемерия не время!
Я вам ужё сказал, что это правда -
ЗИГЕНДОРФ.
Но как?
УЛЬРИХ.
Как Штраленгейму. Неужели прежде
Когда мы с вами встретились в саду,
Как мог я знать о смерти Штраленгейма,
Не бывши сам на месте преступленья?
Как мог бы я распоряжаться всем,
Как мог бы я так долго медлить с вами,
И как могли бы вы - предмет вражды
И страха Штраленгейма - убежать
Иначе, как задолго до того,
Я вас искал тогда, чтоб разрешить
Свои сомненья в том: вы лицемерны-ль,
Иль только слабы. Я нашел вас слабым,
Но столь доверчивым, что иногда
ЗИГЕНДОРФ.
Отцеубийца и убийца вместе!
Какая мысль, какой поступок мой
Тебя могли предполагать заставить,
УЛЬРИХ.
Отец, не вызывайте злого духа,
Которого не в силах вы смирить!
Теперь не время для семейных распрей:
Спокойным быть, когда он вас терзал?
Ужель вы думали, что без волненья
Его рассказ я слушал? Вы съумели
Меня заставить чувствовать за вас
Сочувствовать меня не научили.
ЗИГЕНДОРФ.
Вот, вот оно проклятие отца!
УЛЬРИХ.
Прах мертвеца - противник не опасный:
Противиться ему гораздо легче,
Чем проследить крота, когда он роет
Свой тёмный путь под нашими ногами.
Меня хотите, то прошу вас вспомнить:
Кто умолял меня его послушать?
Кто говорил, что случаи бывают,
Могущие злодейство извинить?
Что за дарами счастья вслед идут
Дары небес? На ком я увидал,
Как добродетели порукой служит
Лишь слабость нервов? Кто лишил меня
Свои права, запечатлев, быть-может,
Печать позора на моё рожденье,
А на себе - преступника клеймо?
Тот человек, который совмещает
Лишь подстрекает всех других к *ему,
Что он свершить хотел бы, но не смеет.
И мудрено-ль, что мог я сделать то,
О чём могли вы думать! Но довольно
Теперь последствия нам взвесить надо,
А не причины. Я не знал барона
И спас его от смерти, повинуясь
Внезапному порыву, как я спас бы
Что он наш враг, я умертвил его,
Но не напрасно, не из жажды мести.
Он был скалою, преграждавшей путь -
И я её, как молния, разрушил,
Своею жизнью был он мне обязан -
И я свой долг потребовал обратно.
Вы, он и я над бездною стояли -
И общий враг наш был в неё низвергнут.
И к преступленью путь мне указали;
Так укажите-жь ныне путь к спасенью
Иль предоставьте действовать, как знаю.
ЗИГЕНДОРФ.
УЛЬРИХ
Лучше кончим с тем,
Что отравляет жизнь: с семейной распрей
И спорами безплодными о том,
Нам нечего скрывать иль узнавать,
Мне-жь нечего бояться: во дворце -
Хотя вы их не знаете - есть люди,
Готовые на всё, а сами вы
И всё, что-б ни случилось здесь, не может
Большого любопытства возбудить.
Храните тайну и глядите смело:
Ни говорить, ни действовать не надо -
Нам третьяго свидетеля не надо.
(Уходит.)
ЗИГЕНДОРФ (один).
И это-ль сын мой - сын мой дорогой?
Я кровь и тьму от века ненавидел -
И вот теперь среди их нахожусь!
Не надо медлить иль прольётся кровь -
Я угадать бы раньше мог... Слепец -
Ведь волки стаей бродят! Ключ от башни
У Ульриха - и надо поспешить,
А то придётся мне вторично быть
Преступника отцом. Габор! Габор!
(Входит в башню и запирает за собой дверь.)
СЦЕНА II.
Внутренность башни.
и ЗИГЕНДОРФ.
ГАБОР.
Кто звал меня?
ЗИГЕНДОРФ.
Я - Зигендорф.
Возьми!
Беги скорей, минуты не теряя!
ГАБОР.
Что делать с этим?
ЗИГЕНДОРФ.
Или продай. Будь счастлив... но не медли,
Иль ты погиб.
ГАБОР.
Вы поручились честью
За жизнь мою.
.
И слово я сдержу,
Насколько в силах: я не господин
Ни собственного замка, ни прислуги,
Ни этих стен - иначе я велел бы
Не то погибнешь.
ГАБОР.
Неужели правда?
Прощайте, граф - и помните, что сами
Свиданья рокового вы искали
.
Ты прав, но поспеши, чтоб для тебя
Оно не стало роковым. Спасайся!
ГАБОР.
По прежнему пути?
ЗИГЕНДОРФ.
Не медли в Праге: ты не знаешь с кем
Имеешь дело.
ГАБОР.
Нет, отец несчастный,
Я это знал и ранее тебя!
(Уходит.)
ЗИГЕНДОРФ (прислушиваясь).
Он вниз по лестнице идёт!
Спасён! спасён! О, грозный дух отца...
Мне дурно!...
(Склоняется на каменное сиденье у станы.)
УЛЬРИХ и другие, с обнаженным оружием.
УЛЬРИХ.
ЛУДВИГ.
Здесь граф!
УЛЬРИХ (отцу).
ЗИГЕНДОРФ.
Когда другая жертва
Тебе нужна - рази.
УЛЬРИХ
Где негодяй,
Который, вас ограбил?
(Свите.)
Поспешите
Как я сказал - сорвал с отца брильянты,
Достойные быть царственным наследьем.
Вперёд, друзья! Я буду скоро с вами.
(Все, кроме Зигендорфа и Ульриха, уходят)
.
Где негодяй? Что это значит? Где он?
ЗИГЕНДОРФ.
Их два: скажи, которого ты ищешь?
УЛЬРИХ.
Ужель ему бежать вы дали?
ЗИГЕНДОРФ.
Да,
Он убежал.
.
И с вашего согласья?
ЗИГЕНДОРФ.
Полнейшого, и с помощью моею.
УЛЬРИХ.
(Делает несколько шагов.)
ЗИГЕНДОРФ.
Подожди!
Я требую... я умоляю, Ульрих!
УЛЬРИХ.
Ужель
Остаться здесь, чтоб выдали меня,
Чтобы в цепях по улицам влачили -
По жалкой и безплодной доброте
И малодушной жалости, готовой
Весь род наш погубить, чтобы спасти
Бездельника, которому на пользу
У вас нет сына, граф!
ЗИГЕНДОРФ.
Я никогда
И не имел его - и лучше-б было,
Куда пойдешь ты? Мне бы не хотелось
Тебя без всякой помощи оставить.
УЛЬРИХ.
Не безпокойтесь: я не одинок
Мне здесь подвластны тысячи людей:
Да, десять тысяч рук, сердец, мечей.
ЗИГЕНДОРФ.
Те самые, с которыми венгерец
УЛЬРИХ.
Те самые, отец - и это люди,
Достойные названия людей.
Предупредить сенаторов спешите,
А то они ужь что-то слишком рано
Затеяли в честь мира торжества.
Есть много недовольных, кроме тех,
Которые погибли с Валленштейном.
ЖОЗЕФИНА и ИДА.
ЖОЗЕФИНА.
Что слышу я? О, друг мой, слава Богу,
Ты невредим!
.
Кто? Я?
ИДА.
Вы, мой отец.
ЗИГЕНДОРФ.
Я не отец ужь больше - и меня,
Отныне этим худшим из имён!
ЖОЗЕФИНА.
Что хочешь ты сказать?
ЗИГЕНДОРФ.
Ты демону дала.
ИДА (взяв руку Ульриха).
Но кто-жь посмеет
Так Ульриха назвать?
(Иде).
Остерегись:
Рука его в крови.
ИДА (целуя руку Ульриха.)
Ту смою кровь, хотя б она была
Моей.
ЗИГЕНДОРФ.
Она твоя.
.
Прочь! Эта кровь -
Ведь твоего отца.
(Уходит.)
ИДА.
О, Боже правый!
(Падает без чувств.)
(Жозефина стоит в безмолвном ужасе.)
ЗИГЕНДОРФ.
Их обоих
Как прежде, Жозефина. Ах, когда бы
Такими оставались мы всегда!
Всё кончено теперь! Раскрой широко
Свою могилу предо мной, отец:
Руками сына вырыло её!
Угас на век род графов Зигендорфов!
ВЕРНЕР.
1. Неизвестного. (Разбойник богемских лесов. Трагедия в пяти действиях, в стихах, взятая из творений Байрона (Verner). В двух частях. Часть первая - Вернер, часть вторая - Атаман шайки Чёрных. Спб. 1829.) В 8-ю д. л, стр. 1--95. Это не перевод, а переделка драмы Байрона для сцены, причём конец совершенно изменён.
"Сочинения лорда Байрона в переводах русских поэтов", 1877, т. IV, стр. 171.