Герцогу Дорсету.
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Герцогу Дорсету.

ГЕРЦОГУ ДОРСЕТУ.

(То the duke of Dorset).

          Дорсетъ, который въ юности со мною

          Все тропки въ рощахъ Иды исходилъ,

          Кому, защитникъ, преданный душою

          Я больше другомъ, чемъ тираномъ былъ,

          Хотя обычай грубый въ нашей школе

          Тебя моей всецело вверилъ воле,--

          Ты, чей уделъ черезъ немного летъ -

          И даръ богатствъ,и власти пышный цветъ,--

          Ты и теперь ужъ именемъ прославленъ:

          Немного ниже трона ты поставленъ.

          Но это пусть не соблазнитъ тебя

          Презреть науку иль бежать контроля, 

          Хотя бы воспитатели, любя

          Покой и лень, во всемъ тебе мирволя,

          Боясь обидеть знатнаго сынка,

          Чья власть въ грядущемъ будетъ велика,--

          На герцогскiя шалости смотрели

          Сквозь пальцы и бранить тебя не смели.
 

          Которымъ былъ не ты, - кумиръ златой

          (И въ юности, на самомъ дней разсвете, 

          Готовы льстить рабы дрянные эти),--

          Когда они внушать тебе начнутъ,

          Что почести одне тебя лишь ждутъ,

          Что ты къ величью избранъ отъ рожденья,

          Что лишь глупцы корпятъ въ тискахъ ученья

          Надъ книгами, что благородный духъ

          Къ морали общей можетъ быть и глухъ,--

          Не верь: они влекутъ на путь позора, 

          Честь имени ты съ ними сгубишь скоро!

          Нетъ, обратись къ немногимъ темъ друзьямъ,

          Которыхъ въ Иде ты узналъ сызмала,

          Иль, если даже не найдешь и тамъ

          Такихъ, чья смелость правду бы сказала

          И осудить дурное все дерзала,--

          Спроси свое ты сердце: пусть гласитъ 

          Оно, какъ твой советникъ и свидетель;

          Оно тебе, мой мальчикъ, верный щитъ,

          И верю, - въ немъ таится добродетель.
 

          Но рокъ зоветъ: я осужденъ къ уходу...

          Въ твоей душе я силы находилъ, 

          Которыя, созревъ, людскому роду

          Благословеньемъ были-бъ. Ахъ, я самъ

          Дикъ по природе, слишкомъ гордъ, упрямъ;

          Я безразсудства, точно, сынъ любимый; 

          Но если такъ во многомъ грешенъ я,--

          Пусть это все падетъ лишь на меня,

          Пусть я одинъ паду, неукротимый;

          Но все-жъ ценить умею я вполне

          Те доблести, которыхъ нетъ во мне.
 

          Достаточно ль - межъ прочими сынами

          Могущества, на краткiй часъ блеснуть,

          Какъ метеоръ, украсивъ именами

          Страницы пэрства, жизненный свой путь

          Отметивъ только спесью передъ нами?

          Такому общiй жребiй рокъ сулитъ;

          При жизни знатенъ, а въ гробу забытъ,

          Не отличенъ отъ смертнаго простого

          Ничемъ, какъ только камнемъ гробовымъ

          Да свиткомъ геральдическимъ, чье слово

          Напыщенно, но пусто. Такъ спитъ лордъ,

          Безвестенъ, немъ, хоть именемъ онъ гордъ; 

          Такъ мирно спятъ могилы средь забвенья,

          А въ нихъ - тела, безумства, прегрешенья

          Техъ, чей отмеченъ въ летописяхъ родъ,

          Хоть запись ту едва ли кто прочтетъ.
 

          Хотелъ бы я, хоть въ будущемъ далекомъ,

          Пророческимъ тебя увидеть окомъ

          Межъ мудрецовъ и добрыхъ, въ ихъ среде;

          Хотелъ бы, чтобъ въ успехе неустанномъ

          И чтобъ ты былъ прославленный везде,

          Порокомъ не запятнанъ ни единымъ,

          Фортуны не любимцемъ - лучшимъ сыномъ!
 

          Взоръ обрати въ анналы прежнихъ летъ: 

          Одинъ, хоть царедворецъ былъ известный,

          Жилъ, какъ достойный человекъ и честный, 

          И, - о хвала! - подвинулъ онъ впередъ

          И при дворе, и въ войске, и въ сенате;

          Въ бою отважный, Музъ любимецъ, онъ

          Во всехъ делахъ былъ блескомъ окруженъ.

          Средь мишуры сверкалъ онъ величаво,--

          Такихъ великихъ предковъ ты имелъ,

          Храни же славу ихъ великихъ делъ,

          Старайся унаследовать, по праву,

          Не только имя предковъ, но и славу!
 

          И я покину тесный тотъ прiютъ,

          Где радости я виделъ и печали;

          Мне бой часовъ гласитъ, что надо мне

          Покинуть кровъ, где душу въ тишине 

          Надежда пестрой радугой цвела,

          Минутъ летящихъ крылья золотила;

          Душевный миръ тревога не мутила

          О дняхъ грядущихъ, полныхъ бедъ и зла;

          Дано любить, когда такъ любятъ сладко!

          Прости, прости!.. Но полно, - силы нетъ

          Всемъ милымъ сценамъ посылать приветъ.

          Изгнанникъ такъ, отчизну покидая,

          И землю даль скрываетъ голубая,

          И взоръ немой печаленъ, но безъ слезъ,
 

          Прощай, Дорсетъ. Не жду участья къ горю

          Въ душе, столь юной, какъ твоя, - о, нетъ!

          Моей сотрется памяти весь следъ.

          Быть можетъ, мы въ грядущемъ, въ полной мере

          Созревъ, съ тобой въ одной сойдемся сфере;

          Въ сенате, въ преньяхъ, наряду съ тобой 

          И мы сидеть съ тобою будемъ рядомъ,

          Встречаясь лишь холоднымъ, чуждымъ взглядомъ;

          И буду я тебе ни врагъ, ни другъ,

          Твоихъ не зная радостей и мукъ;

          Не буду снова близокъ я съ тобой

          И лишь въ толпе услышу голосъ твой;

          Но, если чувствъ своихъ я не умею

          То, - до конца дай песню мне излить,--

          Надеюсь я, уверенность лелею,

          Что ангелъ твой хранитель вознесетъ

          Тебя во славе, какъ высокъ твой родъ.

Примечания

"Пересматривая своя бумаги съ целью выбрать несколько стихотворенiй для пополненiя настоящаго второго изданiя, я нашелъ эти стихи, совсемъ мною забытые. Они написаны летомъ 1805 г., незадолго до моего отъезда изъ Гарроу и относятся къ одному школьному товарищу высокаго происхожденiя, который часто бывалъ моимъ спутникомъ въ прогулкахъ по окрестностямъ. Но онъ никогда не видалъ этихъ стиховъ и, вероятно, никогда ихъ не увидитъ. Такъ какъ, перечитавъ ихъ я нашелъ, что они не хуже прочихъ, помещаемыхъ въ этомъ сборнике, то я печатаю ихъ теперь въ первый разъ, съ некоторыми поправками" (Байронъ).

Хотя обычай грубый въ нашей школе

"Во всякомъ общественномъ учебномъ заведенiи младшiе ученики должны всецело подчиняться старшимъ, пока сами не перейдутъ въ высшiй классъ. Отъ этого искуса не избавляетъ никакое высокое общественное положенiе; но, пройдя этотъ перiодъ, младшiе становятся старшими и, въ свою очередь, начинаютъ командовать". (Байронъ).

Хотя бы воспитатели, любя

Покой и лень...

"Я не делаю здесь никакихъ намековъ, хотя бы и самыхъ отдаленныхъ. Я говорю лишь вообще, что воспитатели нередко обнаруживаютъ подобную слабость". (Байронъ)

....

Родную драму, твой прославивъ родъ.

Томасъ Секвиллъ, лордъ Бокгорстъ (р. 1527), авторъ трагедiи "Горбодукъ", получившiй въ 1604 г. титулъ графа Дорсета.

"Чарльзъ Сэквиллъ, графъ Дорсетъ (1637--1706), считавшiйся самымъ совершеннымъ джентльмэномъ своего времени, одинаково отличался какъ при развратномъ дворе Карла II, такъ и въ мрачное царствованiе Вильгельма III. Онъ весьма храбро сражался въ морскомъ бою съ голландцами въ 1665 г., а накануне этого дня сочинилъ свою знаменитую песню "Ко всемъ красавицамъ страны". Его личность прекрасно описана Драйденомъ, Попомъ, Прайоромъ и Конгривомъ". (Прим. Байрона).