| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1817 |
| Категория: | Драма |
Джордж Гордон Байрон
Манфред
Драматическая поэма
Перевод И. Бунина
Собрание сочинений в четырех томах. Т. 4. М., Правда, 1981
There are more things in heaven
and earth, Horatio, than are dreamt
of in your philosophy.
Shakespeare {*}.
{* Есть на земле и в небе то, что вашей
Не снилось философии, Горацио. - Шекспир,}
DRAMATIS PERSONAE {*}
{* Действующие лица (лат.).}
Манфред.
Фея Альп.
Охотник за сернами.
Ариман.
Аббат св. Маврикия.
Немезида.
Парки.
Герман.
Духи.
Действие происходит в Бернских Альпах, -
частью в замке Манфреда, частью в горах.
Готическая галерея. - Полночь.
Манфред
(один)
| Ночник пора долить, хотя иссякнет |
| Он все-таки скорей, чем я усну; |
| Ночь не приносит мне успокоенья |
| И не дает забыться от тяжелых, |
| Неотразимых дум: моя душа |
| Не знает сна, и я глаза смыкаю |
| Лишь для того, чтоб внутрь души смотреть. |
| Не странно ли, что я еще имею |
| Подобие и облик человека, |
| Что я живу? Но скорбь - наставник мудрых; |
| Тот должен был в страданиях постигнуть, |
| Что древо знания - не древо жизни. |
| Науки, философию, все тайны |
| Чудесного и всю земную мудрость - |
| Я все познал, и все постиг мой разум, - |
| Что пользы в том? - Я расточал добро |
| И даже сам встречал добро порою; |
| Я знал врагов и разрушал их козни, |
| И часто враг смирялся предо мной, - |
| Что пользы в том? - Могущество и страсти, |
| Добро и зло - все, что волнует мир, - |
| Все для меня навеки стало чуждым |
| В тот адский миг. Мне даже страх неведом, |
| И осужден до гроба я не знать |
| Ни трепета надежд или желаний, |
| Ни радости, ни счастья, ни любви. - |
| Но час настал. - |
| Таинственные силы! |
| Властители вселенной безграничной. |
| Вы, в воздухе сокрытые, - незримо |
| Живущие в эфире, - вы, кому |
| Доступны гор заоблачные выси, |
| И недра скал, и бездны океана, - |
| Во имя чар, мне давших власть над вами, |
| Зову и заклинаю вас: явитесь! |
Молчание.
| Ответа нет. - Так именем того, |
| Кто властвует над вами, - начертаньем, |
| Которое вас в трепет повергает, - |
| Велением бессмертного! - Явитесь! |
Молчание.
| Ответа нет. - Но, духи тьмы и света, |
| Вам не избегнуть чар моих: той силой, |
| Что всех неотразимее, - той властью, |
| Что рождена на огненном обломке |
| Разрушенного мира, - на планете, |
| Погибшей и навеки осужденной |
| Блуждать среди предвечного пространства, |
| Живущею во мне и вкруг меня, - |
| Зову и заклинаю вас: явитесь! |
В темном конце галереи появляется неподвижная звезда
и слышится голос, который поет.
Первый дух
| Смертный! На луче звезды |
| Я спустился с высоты. |
| Силе чар твоих послушный, |
| Я покинул мир воздушный, |
| Мой чертог среди эфира, |
| Нежно сотканный дыханьем |
| Туч вечерних и сияньем |
| Золотистого сафира |
| В предзакатной тишине. |
| Смертный! Что велишь ты мне? |
Второй дух
| Монблан - царь гор, он до небес |
| Возносится главой |
| На троне скал, в порфире туч, |
| Лесами стан его повит. |
| Громовый гул лавин |
| В могучей длани держит он |
| Над синей мглой долин. |
| Века веков громады льдов |
| Вдоль скал его ползут, |
| Но чтоб низвергнуться во прах - |
| Моих велений ждут. |
| Я грозный повелитель гор, |
| Единым словом я |
| До недр их потрясти могу, - |
| Кто ты, чтоб звать меня? |
Третий дух
| В тишине заповедной, |
| В синей бездне морей, |
| Где сирена вплетает |
| Перлы в зелень кудрей, |
| Где во мраке таится |
| Водяная змея, - |
| Долетел до меня. |
| Мой чертог из коралла |
| Он наполнил собой, - |
| Что ты хочешь, о смертный? |
| Дух морей пред тобой! |
Четвертый дух
| Где недра вулканов |
| Кипят в полусне |
| И лава клокочет |
| В гудящем огне, |
| Где Анды корнями |
| Ушли в глубину - |
| Вершинами гордо |
| Стремясь в вышину, - |
| Во мраке подземном |
| Тебе я внимал, |
| На зов твой покорно |
| Из мрака предстал! |
Пятый дух
| Я властелин ветров; |
| Свой путь к тебе я совершал |
| Средь молний и громов. |
| Чрез океан нес ураган |
| Меня на голос твой, - |
| Плыл в море флот, но в бездне вод |
| Он будет пред зарей! |
Шестой дух
| Дух Ночи пред тобой, дух темноты - |
| Зачем меня терзаешь светом ты? |
Седьмой дух
| Твоей звездою правил я |
| В те дни, когда еще земля |
| Была не создана. То был |
| Мир дивный, полный юных сил, |
| Мир, затмевавший красотой, |
| Теченьем царственным своим |
| Все звезды, что блистали с ним |
| В пустыне неба голубой. |
| Померкла дивная звезда! |
| Огнистой глыбой без лучей, |
| Зловещим призраком ночей, |
| Без цели мчится вдаль она, |
| Весь век блуждать осуждена. |
| И ты, родившийся под той |
| Для неба чуждою звездой, |
| Ты, червь, пред кем склоняюсь я, |
| В груди презренье затая, |
| Ты, властью, данною тебе, |
| Чтобы предать тебя Судьбе, |
| Призвавший лишь на краткий миг |
| Меня в толпу рабов своих, |
| Скажи, сын праха, для чего |
| Ты звал владыку своего? |
Семь духов
| Владыки гор, ветров, земли и бездн морских, |
| Дух воздуха, дух тьмы и дух твоей судьбы - |
| Все притекли к тебе, как верные рабы, - |
Манфред
Забвения.
Первый дух
Чего - кого - зачем?
Манфред
| Вы знаете. Того, что в сердце скрыто. |
| Прочтите в нем - я сам сказать не в силах. |
Дух
| Мы можем дать лишь то, что в нашей власти: |
| Проси короны, подданных, господства |
| Хотя над целым миром, - пожелай |
| Повелевать стихиями, в которых |
| Мы безгранично царствуем, - все будет |
| Дано тебе. |
Манфред
| Забвенья - лишь забвенья. |
| Вы мне сулите многое, - ужели |
| Не в силах дать лишь одного? |
Дух
| Не в силах. |
| Быть может, смерть... |
| Но даст ли смерть забвенье? |
Дух
| Забвение неведомо бессмертным: |
| Мы вечны - и прошедшее для нас |
| Сливается с грядущим в настоящем. |
| Вот наш ответ. |
Манфред
| Вы надо мной глумитесь; |
| Но властью чар, мне давших власть над вами, |
| Я царь для вас. - Рабы, не забывайтесь! |
| Бессмертный дух, наследье Прометея, |
| Огонь, во мне зажженный, так же ярок, |
| Могуч и всеобъемлющ, как и ваш, |
| Хотя и облечен земною перстью. |
| Ответствуйте - иль горе вам! |
Дух
| Мы можем |
| Лишь повторить ответ: он заключен |
| В твоих словах. |
Манфред
| В каких? |
Дух
| Что равен нам; а смерть для нас - ничто. |
Манфред
| Так я напрасно звал вас! Вы не в силах |
| Иль, не хотите мне помочь. |
Дух
| Проси: |
| Мы все дадим, что только в нашей власти. |
| Проси короны, мощи, долголетья... |
Манфред
| Проклятие! К чему мне долголетье? |
| И без того дни долги! Прочь! |
Дух
| Помедли, |
| Подумай, прежде чем нас отпустить. |
| Быть может, есть хоть что-нибудь, что ценно |
| В твоих глазах? |
Манфред
| О, нет! Но пред разлукой |
| Мне хочется увидеть вас. Я слышу |
| Печальные и сладостные звуки, |
| Я вижу яркую недвижную звезду. |
| Один иль все, в своем обычном виде. |
Дух
| Мы не имеем образов - мы души |
| Своих стихий. Но выбери любую |
| Из форм земных - и примем мы ее. |
Манфред
| Нет ничего на всей земле, что б было |
| Отрадно мне иль ненавистно. Пусть |
| Сильнейший между вами примет образ, |
| Какой ему пристойнее. |
Седьмой дух
(появляясь в образе прекрасной женщины)
| Смотри! |
Манфред
| О боже! Если ты не наважденье |
| И не мечта безумная, я мог бы |
| Опять изведать счастье. О, приди, |
| Приди ко мне, и снова... |
Призрак исчезает.
| Я раздавлен! |
Голос
(произносящий заклинание)
| В час, когда молчит волна, |
| Над волной горит луна, |
| Под кустами - светляки, |
| Над могилой огоньки; |
| В час, когда сова рыдает, |
| Метеор, скользя, блистает |
| В глубине ночных небес |
| И недвижен темный лес, - |
| Властью, силой роковой |
| Овладею я тобой. |
| Пусть глубок твой будет сон - |
| Не коснется духа он. |
| Есть зловещие виденья, |
| От которых нет спасенья: |
| Тайной силою пленен, |
| В круг волшебный заключен, |
| Ты нигде их не забудешь, |
| Никогда один не будешь - |
| В темных силах чар моих. |
| И проклятья вещий глас |
| Уж изрек в полночный час |
| Над тобой свой приговор: |
| В ветре будешь ты с тех пор |
| Слышать только скорбный стон; |
| Ночью, скорбью удручен, |
| Будешь солнца жаждать ты; |
| Но едва из темноты |
| Выйдет солнце над тобой - |
| Будешь ночи ждать с тоской. |
| Я в слезах твоих нашла |
| Яд холодной лжи и зла, |
| В сердце, полном мук притворных, |
| Кровь, чернее ядов черных. |
| Сорвала я с уст твоих |
| Талисман тлетворный их - |
| Твой коварно-тихий смех, |
| Как змея, пленявший всех. |
| И сильнее всех - твоя. |
| Лицемерием твоим, |
| Сердцем жестким и сухим, |
| Лживой нежностью очей, |
| Злобой, скрытою под ней, |
| Равнодушным безучастьем |
| К братским горестям, несчастьям |
| И умением свой яд, |
| Свой змеино-жадный взгляд |
| Глубоко сокрыть в себя - |
| Проклинаю я тебя! |
| Изливаю над тобой |
| Уготованный судьбой, |
| Роковой фиал твоих |
| Мук и горестей земных: |
| Ни забвенья, ни могилы |
| Не найдет твой дух унылый; |
| Заклинанье! - очарован |
| И беззвучной цепью скован, |
| И в страданьях - увядай! |
СЦЕНА ВТОРАЯ
Гора Юнгфрау. - Утро. - Манфред, один на утесах.
Манфред
| Сокрылись духи, вызванные мной, |
| Не принесли мне облегченья чары, |
| Не помогла наука волшебства. |
| Я уж не верю в силы неземные, |
| Они над прошлым власти не имеют, |
| А что мне до грядущего, покуда |
| Былое тьмой покрыто? - Мать Земля! |
| Ты, юная денница, вы, о горы, |
| Зачем вы так прекрасны? - Не могу |
| Я вас любить. - И ты, вселенной око, |
| На целый мир отверстое с любовью. |
| Ты не даешь отрады только мне! |
| Вы, груды скал, где я стою над бездной |
| И в бездне над потоком различаю |
| Верхи столетних сосен, превращенных |
| Скажите мне, зачем над ней я медлю, |
| Когда одно движенье, лишний шаг |
| Навеки успокоили бы сердце |
| В скалистом ложе горного потока? |
| Оно зовет - но я не внемлю зову. |
| Оно страшит - но я не отступаю, |
| Мутит мой ум - и все же я стою: |
| Есть чья-то власть, что жизнь нам сохраняет, |
| Что заставляет жить нас, если только |
| Жить значит пресмыкаться на земле |
| И быть могилой собственного духа, |
| Утратив даже горькую отраду - |
| Оправдывать себя в своих глазах! |
Пролетает орел.
| Могучий царь пернатых, сын эфира, |
| Превыше туч парящий в поднебесье, |
| О, если бы мне быть твоей добычей |
| И пищей для орлят твоих! В лазури |
| Чернеешь ты, и я тебя чуть вижу, |
| Пронзаешь взором воздух! - Как прекрасен, |
| Как царственно-прекрасен мир земной, |
| Как величав во всех своих явленьях! |
| Лишь мы, что назвались его царями, |
| Лишь мы, смешенье праха с божеством, |
| Равно и праху чуждые и небу, |
| Мрачим своею двойственной природой |
| Его чело спокойное, волнуясь |
| То жаждою возвыситься до неба, |
| То жалкою привязанностью к праху, |
| Пока не одолеет прах и мы |
| Не станем тем, чего назвать не смеем, |
| Что нам внушает ужас. - Чу, свирель! |
Вдали слышна свирель пастуха.
| Патриархально-сладостные звуки |
| Далеко раздаются по ущельям, |
| Сливаясь с колокольчиками стад, |
| И жадно я внимаю им. - О, если б |
| Я был незримым духом этих звуков, |
| Блаженством бестелесным, что родится, |
| Живет и умирает вместе с ними! |
Снизу поднимается охотник за сернами.
Охотник
| Да, серна здесь промчалась! Но куда? |
| Как на смех промелькнула и пропала! |
| Боюсь, что не окупится сегодня |
| Мой тяжкий труд. - Но кто это вдали? |
| Он с виду не охотник, а поднялся |
| На высоту, которой достигают |
| Лишь лучшие охотники. На нем |
| Богатый плащ, он мужественно-строен |
| И горд, как сын свободного народа. |
| Пойду к нему. |
Манфред
(не замечая охотника)
| До срока поседеть |
| От скорбных дум, подобно этим жалким |
| Обломкам сосен, бурей искривленным, |
| И быть таким, с тоскою вспоминая |
| Иные дни, и на челе носить |
| Морщины, что оставили не годы, |
| А лишь мгновенья, - тяжкие мгновенья, |
| Ужасные, как вечность! Вы, лавины! |
| Вы, глыбы льдов! Обрушьтесь на меня |
| И поглотите жизнь мою! Я слышу |
| Ваш непрестанный грохот, но, свергаясь, |
| Вы губите лишь то, что жаждет жизни: |
| Цветущий лес иль мирные селенья. |
Охотник
| С долины поднимаются туманы. |
| Скажу ему, что нам пора спускаться, |
| Не то он здесь останется навеки. |
Манфред
| Вкруг ледников дымится мгла и пахнет |
| Горящей серой; белыми клубами |
| К моим ногам всползают облака, |
| Как пена из пучины преисподней, |
| Обремененный грешными, как щебнем. - |
| Я задыхаюсь. |
Охотник
| Он едва стоит: |
| Мне нужно подойти к нему тихонько, - |
| Иначе он сорвется. |
Манфред
| С тяжким гулом |
| Обрушивались горы, прорывая |
| Ткань облаков и сотрясая Альпы, |
| Загромождали грудами обломков |
| Зеленые цветущие долины, |
| Запруживали реки, низвергаясь, |
| И в пыль и мглу их воды раздробляли. |
| Так некогда пал Розенберг. Зачем |
| Я не стоял тогда в его долинах? |
Охотник
| Приятель, осторожней! Лишний шаг - |
| И ты простишься с жизнью. Ради бога, |
Манфред
(не слыша охотника)
| Как спокойно |
| Уснул бы я! Мой прах не стал бы жалкой |
| Игрушкой ветра, не был бы развеян |
| По скалам и утесам. А теперь - |
| Простите, небеса! О, не глядите |
| Вы на меня с такою укоризной - |
| Не для меня вы созданы. - Земля! |
| Прими меня! |
Делает движение броситься со скалы, но охотник внезапно
схватывает и удерживает его.
Охотник
| Остановись, безумец! |
| Иди за мной - я не пущу тебя! |
Манфред
| Как тяжко мне! - Нет, не держи так крепко - |
| Я изнемог - кружась, мелькают горы - |
Охотник
| Скажу, скажу. - Теперь идем - все тонет |
| В тумане - опирайся на меня - |
| Стань вот сюда - сюда - и придержись |
| Возьми меня за пояс - легче! - так. |
| Теперь смелей - недалеко до дома - |
| Мы выберемся скоро на тропинку, |
| Прорытую ручьями. - Прыгай - славно! |
Медленно спускаются по скалам.