Автор: | Байрон Д. Г., год: 1817 |
Категория: | Драма |
АКТ ТРЕТИЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Зала в замке Манфреда.
Манфред и Герман.
Манфред
Который час? |
Герман
Час до заката солнца, |
И вечер обещает быть прелестным. |
Манфред
Скажи, ты все ли приготовил в башне, |
Как я велел? |
Герман
Все, господин, готово. |
Вот ключ и вот шкатулка. |
Манфред
Хорошо. |
Теперь иди. |
Герман уходит.
Мир, мне еще неведомый доныне |
И непонятный. Если б я не знал, |
Что самое обманчивое в мире - |
Химеры философских измышлений, |
Что мудрость их - пустейшая из фраз |
В учено-схоластическом жаргоне, |
Я, кажется, охотно бы поверил, |
Что золотые грезы о Калоне |
Уже сбылись, что я его сыскал |
В себе самом. Мой мир недолговечен, |
Но все же хорошо его изведать |
Хотя однажды. Нужно записать, |
Что есть такое ощущенье... Кто там? |
Входит Герман.
Герман
Аббат святого Мориса. |
Входит аббат.
Аббат
Мир дому! |
Манфред
Для замка твой приход благословеньем. |
Аббат
Дай бог, чтоб было так! Но я желал бы |
Поговорить глаз на глаз. |
Манфред
Выйди, Герман. |
Что скажет мой достопочтенный гость? |
Аббат
Скажу без предисловий: сан, седины, |
Желание добра тебе и наше |
Давнишнее соседство, хоть знакомы |
И не были с тобою мы, дают мне |
На это право. Странный и ужасный |
Пронесся слух, и этот слух позорит |
Твое, граф, имя, - доблестное имя, |
Которое ты должен для потомства |
Таким же и оставить. |
Манфред
Продолжай. |
Я слушаю. |
Аббат
Ты, говорят, предался |
Вступил в союз с сынами преисподней, |
С нечистой силой демонов и бесов, |
Блуждающих в долине сени смертной. |
С людьми, своими братьями по духу, |
Общаешься ты редко, жизнь проводишь |
В уединенье, - свято ли оно? |
Манфред
Скажи, кто распускает эти слухи? |
Аббат
Мои благочестивые собратья, |
Окрестный люд, - твои вассалы даже, |
Что на тебя взирают с беспокойством, |
Да мы и все за жизнь твою трепещем. |
Манфред
Возьми ее. |
Аббат
Я прихожу спасать, |
А не губить. Я не хочу касаться |
Твоей души, но, если справедливы |
Все эти слухи, верь, еще не поздно |
Очиститься от скверны покаяньем |
Манфред
Я выслушал. И вот что я отвечу: |
Кто б ни был я, но я не изберу |
Посредником меж мной и небесами |
Ни одного из смертных. Если я |
Уставы нарушаю - покарайте. |
Аббат
Мой сын, я не о каре говорю, - |
Я только призываю к покаянью. |
Пусть наказует небо. "Мне отмщенье", - |
Сказал господь, и, со смиренным сердцем, |
Раб господа, я только повторяю |
Его глаголы грозные. |
Манфред
Старик! |
Ни власть святых, ни скорбь, ни покаянье, |
Ни тяжкий пост, ни жаркие молитвы, |
Ни даже муки совести, способной, |
Без демонов, без страха пред геенной, |
Преобразить в геенну даже небо, - |
Из недр души тяжелого сознанья |
Ее грехов и сокровенной муки. |
Та кара, что преступник налагает |
Сам на себя, страшней и тяжелее |
Загробных мук. |
Аббат
Я рад все это слышать, |
Затем что все это должно смениться |
Надеждой благодатной, что спокойно |
Взирает на блаженную обитель, |
Ее же всякий ищущий обрящет, |
Коль скоро он покинет путь неправый. |
Начало же спасения - сознанье |
Его необходимости. Покайся - |
И все грехи, что отпустить я властен, |
Я отпущу, - что преподать сумею, |
Все преподам. |
Манфред
Когда несчастный Нерон, |
Чтобы избегнуть мук позорной смерти |
Его рабов, ударил в грудь кинжалом, |
Какой-то воин, полный состраданья, |
Прижал свой плащ к его смертельной ране, |
Но Нерон оттолкнул его и молвил |
С величием во взоре: "Слишком поздно!" |
Аббат
К чему ты клонишь речь? |
Манфред
Я отвечаю |
На твой призыв к спасенью: слишком поздно! |
Аббат
Нет, никогда не поздно примириться |
С своей душой, а чрез нее и с небом. |
Иль у тебя нет никаких надежд? |
Ведь даже те, что в небеса не верят, |
Живут какой-нибудь земной мечтой, |
Прильнувши к ней, как тонущий к тростинке. |
Манфред
О да, отец, и я лелеял грезы, |
И я мечтал на утре юных дней: |
Мечтал быть просветителем народов, |
Лишь для того, чтоб снова пасть на землю, |
Но пасть могучим горным водопадом, |
Что, с высоты заоблачной свергаясь |
В дымящуюся бездну, восстает |
Из бездны ввысь туманами и снова |
С небес стремится ливнем. - Все прошло, |
И все это был сон. |
Аббат
Но почему же? |
Манфред
Я обуздать себя не мог; кто хочет |
Повелевать, тот должен быть рабом; |
Кто хочет, чтоб ничтожество признало |
Его своим властителем, тот должен |
Уметь перед ничтожеством смиряться, |
Повсюду проникать и поспевать |
И быть ходячей ложью. Я со стадом |
Мешаться не хотел, хотя бы мог |
Быть вожаком. Лев одинок - я тоже. |
Аббат
Зачем не жить, не действовать иначе? |
Затем, что я всегда гнушался жизни. |
Я не жесток; но я - как жгучий вихрь, |
Как пламенный самум, что обитает |
Лишь в тишине пустынь и одиноко |
Кружит среди ее нагих песков, |
В ее бесплодном, диком океане. |
Он никого не ищет, но погибель |
Грозит всему, что встретит он в пути. |
Так жил и я; и тех, кого я встретил |
На жизненном пути, - я погубил. |
Аббат
Увы! Я начинаю опасаться, |
Что я тебе помочь уже не в силах. |
Но ты еще так молод, я хотел бы... |
Манфред
Святой отец! Есть люди, что стареют |
На утре дней, что гибнут, не достигнув |
До зрелых лет, - и не случайной смертью, |
Иных порок, иных науки губят, |
Иных труды, иных томленье скуки, |
Душевные страдания и скорби. |
Страшнее нет последнего недуга: |
Все имена, все формы принимая, |
Он требует гораздо больше жертв, |
Чем значится в зловещих списках Рока. |
Вглядись в меня! Душевные недуги |
Я все познал, хотя довольно б было |
И одного. Так не дивись тому, |
Что я таков, дивись тому, чем был я, |
Тому, что я еще живу на свете. |
Аббат
Но выслушай... |
Манфред
Отец, я уважаю |
Твои года и звание; я верю, |
Что ты пришел ко мне с благою целью, |
Но ты предпринял тщетный труд. Быть грубым |
Я не хочу, - я лишь тебя щажу, |
А не себя, так резко обрывая |
Наш разговор - и потому - прости! |
Аббат
Он мог бы быть возвышенным созданьем. |
В нем много сил, которые могли бы |
Создать прекрасный образ, будь они |
Направлены разумнее; теперь же |
Царит в нем страшный хаос: свет и мрак, |
Возвышенные помыслы - и страсти, |
И все в смешенье бурном, все мятется |
Без цели и порядка; все иль дремлет, |
Иль разрушенья жаждет: он стремится |
К погибели, но должен быть спасен, |
Затем что он достоин искупленья. |
Благая цель оправдывает средства, |
И я на все дерзну. Пойду за ним |
Настойчиво, хотя и осторожно. |
СЦЕНА ВТОРАЯ
Другая комната.
Манфред и Герман.
Герман
Вы, господин, велели мне явиться |
Манфред
Да? - Я взгляну. |
(Подходит к окну). |
Великое светило! |
Бог первозданной, девственной природы! |
Кумир могучих первенцев земли, |
Не ведавших болезней, - исполинов, |
Родившихся от ангелов и дев, |
Сиявших красотой неизреченной! |
Царь меж светил, боготворимый миром |
От первых дней творения, вливавший |
Восторг в сердца халдейских пастухов |
И слышавший их первые молитвы! |
Избранник неземного, что явило |
В тебе свой светлый образ на земле! |
Венец и средоточие вселенной, |
Дающее небесную отраду |
Всему, что прозябает в дольнем мире! |
Владыка всех стихий и повелитель |
Свои неизгладимые печати |
На дух и облик смертных! Ты, что всходишь, |
Свершаешь путь и угасаешь в славе{ |
Ты, видевшее некогда мой первый |
Взор, полный изумленья и восторга! |
Прости навек, - прими мой взор последний, |
В последний раз тебя я созерцаю; |
Твои лучи уж больше никогда |
Не озарят того, кому дар жизни |
Был даром роковым. - Оно сокрылось; |
Мой час настал. |
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Горы. - В отдалении замок Манфреда. - Терраса перед
башней. - Сумерки.
Герман, Мануэль и другие слуги Манфреда.
Герман
Дивлюсь я графу: вот уж сколько лет |
Все ночи он без сна проводит в башне - |
И непременно в башне. Я бывал в ней, |
Чем занят он. Наверно, потайная |
Есть комната, и сколько бы я отдал, |
Чтоб только заглянуть в нее! |
Мануэль
Напрасно. |
Доволен будь и тем, что ты уж знаешь. |
Герман
Ах, Мануэль, ты старше нас и мог бы |
Порассказать нам многое о замке. |
Когда ты поступил сюда? |
Мануэль
Давно. |
Я до рожденья графа был слугою |
Его отца, с которым никакого |
Он не имеет сходства. |
Герман
Что ж, не редкость! |
Мануэль
Я говорю не о чертах лица. |
Любил пиры и битвы, а не книги, |
Любил людей - и ночи превращал |
Не в бдения угрюмые, а в праздник, |
Да ведь какой! Он не блуждал, как волк, |
По дебрям и ущельям, - не чуждался |
Земных утех и радостей. |
Герман
Проклятье! |
Вот были времена! И неужели |
Они уж не вернутся в эти стены, |
Что смотрят так, как будто и не знали |
Счастливых дней? |
Мануэль
Пусть прежде переменят |
Владельца эти стены. О, я видел |
Немало в них диковинного, Герман! |
Герман
Будь добр и расскажи хоть что-нибудь. |
Мне помнится, что возле этой башни |
Мануэль
Был, видишь ли, точь-в-точь такой же вечер, |
Как и теперь; на Эйгере краснела |
Точь-в-точь такая ж тучка; ветер дул |
Порывистый, и снежные вершины |
Уж заливала трепетным сияньем |
Всходившая луна; граф Манфред, |
Как и теперь, был в башне; что он делал, |
Бог весть, - но только с ним была |
Та, что делила все его скитанья |
И бдения полночные: Астарта, |
Единственное в мире существо, |
Которое любил он, что, конечно, |
Родством их объяснялось... |
Кто идет? |
Аббат
Где граф? |
Герман
Вот в этой башне. |
Аббат
Постучись - |
Герман
Не смею |
Я нарушать его уединенье. |
Аббат
Но мне его необходимо видеть, |
Я на себя возьму твою вину. |
Герман
Ведь ты его недавно видел. |
Аббат
Герман! |
Ступай без рассуждений. |
Герман
Я не смею. |
Аббат
Так я войду без всякого доклада. |
Мануэль
Святой отец, постойте! Я прошу вас. |
Аббат
Но почему? |
Мануэль
Пожалуйте сюда, - |
Благоволите выслушать. |
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Манфред
(один)
Сверкают звезды, - снежные вершины |
Сияют в лунном свете. - Дивный вид! |
Люблю я ночь, - мне образ ночи ближе, |
Чем образ человека; в созерцанье |
Ее спокойной, грустной красоты |
Я постигаю речь иного мира. |
Мне помнится, - когда я молод был |
И странствовал, - в такую ночь однажды |
Я был среди развалин Колизея, |
Среди останков царственного Рима. |
Деревья вдоль разрушенных аркад, |
На синеве полуночной темнея, |
Чуть колыхались по ветру, и звезды |
Сияли сквозь руины; из-за Тибра |
Был слышен лай собак, а из дворца - |
Протяжный стон совы и, замирая, |
Невнятно доносились с теплым ветром |
В проломах стен, разрушенных веками, |
Стояли кипарисы - и казалось, |
Что их кайма была на горизонте, |
А между тем лишь на полет стрелы |
Я был от них. - Где Цезарь жил когда-то |
И где теперь живут ночные птицы, |
Уже не лавр, а дикий плющ растет |
И лес встает, корнями укрепляясь |
В священном прахе царских очагов, |
Среди твердынь, сровнявшихся с землею. |
Кровавый цирк стоит еще доныне, |
Еще хранит в руинах величавых |
Былую мощь, но Цезаря покои |
И Августа чертоги уж давно |
Поверглись в прах и стали грудой камня. |
И ты, луна, на них свой свет лила, |
Лишь ты одна смягчала нежным светом |
Седую древность, дикость запустенья, |
Скрывая всюду тяжкий след времен! |
Но осеняла новой красотой |
Все, в чем она погибла, и руины |
Казалися священными, и сердце |
Немым благоговеньем наполнялось |
Перед немым величьем древней славы, |
Пред тем державным прахом, что доныне |
Внушает нам невольный трепет. - Странно, |
Что вспомнилась мне эта ночь сегодня; |
Уже не раз я замечал, как дико |
Мятутся наши мысли в те часы, |
Когда сосредоточиться должны мы. |
Входит аббат.
Аббат
Я вновь к тебе непрошеным являюсь, |
Но пусть мое смиренное стремленье |
Помочь тебе - не прогневит тебя: |
Пусть все, что есть в нем темного, дурного, |
Падет лишь на меня, а все благое - |
Да осенит твою главу, - я страстно |
Сказать хотел бы: сердце! Если б тронуть |
Я спас бы дух, который лишь случайно |
Блуждает в тьме. |
Манфред
Напрасная надежда! |
Мой путь свершен, моя судьба решилась. |
Но уходи, - тебе здесь быть опасно. |
Аббат
Ты хочешь запугать меня? |
Манфред
О нет. |
Я говорю лишь, что близка опасность. |
Остерегись. |
Аббат
Чего? |
Манфред
Гляди сюда: |
Ты видишь? |
Аббат
Нет. |
Манфред
Гляди, я повторяю, |
И пристально. Теперь скажи, - ты видишь? |
Аббат
Я вижу, что встает из-под земли, |
Как адский бог, какой-то мрачный призрак; |
Он весь повит тяжелыми клубами |
Свинцовой мглы, но он не страшен мне. |
Манфред
Я знаю, что тебя он не коснется, |
Но взор его убьет тебя на месте, - |
Ты стар и дряхл, - уйди, прошу тебя! |
Аббат
А я в ответ: доколе не сражуся |
С исчадьем тьмы, - не сделаю и шагу. |
Зачем он здесь? |
Манфред
Да, да, зачем он здесь? |
Кто звал его? Он гость, никем не званный. |
Аббат
Погибший смертный! Страшно и подумать, |
Что ждет тебя! С какою целью ходят |
К тебе такие гости? Почему |
Вы смотрите так зорко друг на друга? |
А, он покров свой сбросил: на челе - |
Следы змеистых молний, взор блистает |
Бессмертием геенны - адский призрак, |
Манфред
Дух, зачем ты здесь? |
Дух
Идем! |
Аббат
Неведомый! Скажи, ответствуй: кто ты? |
Дух
Его Судьба. Идем - настало время. |
Манфред
О, я на все готов, но презираю |
Твой властный зов! Кем прислан ты сюда? |
Дух
Узнаешь в срок. Идем! |
Манфред
Мне покорялись |
И более могучие, чем ты, |
Я вел борьбу с владыками твоими, - |
Сгинь, адский дух! |
Дух
Настало время, смертный, |
Смирись. |
Манфред
Я знал и знаю, что настало. |
Но не тебе, рабу, отдам я душу. |
Прочь от меня! Умру, как жил, - один. |
Дух
Появляются духи. |
Аббат
Исчезните, владыки тьмы! Рассейтесь! |
Бессильны вы пред силою небесной, |
Я закляну вас именем... |
Дух
Старик! |
Не расточай без пользы слов, - мы знаем, |
Что властен ты, но здесь лишь мы владыки. |
Напрасен спор: он кары не избегнет. |
Вновь говорю: идем, настало время. |
Манфред
Я презираю вас, - я с каждым вздохом |
Теряю жизнь, но презираю вас! |
Я не смирюсь, покуда сердце бьется, |
Не отступлю, хотя бы мне пришлось |
Бороться с целым адом; вам удастся |
Взять не меня, а только труп. |
Дух
Безумец! |
Как жадно он цепляется за жизнь, |
Которая дала ему лишь муки! |
За грань земных пределов и мечтавший |
Быть равным нам? |
Манфред
Исчадье тьмы, ты лжешь! |
Мой час настал, - я это знал и знаю, |
Но не хочу ни на одно мгновенье |
Продлить его: тебе с толпою присных |
Противлюсь я, а не веленьям смерти. |
Я власть имел, но я обязан ею |
Был не тебе: своей могучей воле, |
Своим трудам, своим ночам бессонным |
И знаниям тех дней, когда Земля |
Людей и духов в братстве созерцала |
И равными считала их. Бессильны |
Вы предо мной, - я презираю вас, |
Вы жалки мне! |
Дух
Ты не избегнешь кары: |
Твои грехи... |
Манфред
Карает ли преступника преступник? |
Убийцу тать? Сгинь, адский дух! Я знаю, |
Что никогда ты мной не овладеешь, |
Я чувствую бессилие твое. |
Что сделал я, то сделал; ты не можешь |
Усилить мук, в моей груди сокрытых: |
Бессмертный дух сам суд себе творит |
За добрые и злые помышленья. |
Меня не искушал ты и не мог |
Твоей доныне не был - и не буду. |
Сгубив себя, я сам и покараю |
Себя за грех. Исчадья тьмы, рассейтесь! |
Я покоряюсь смерти, а не вам! |
Аббат
Увы, ты страшен - губы посинели - |
Лицо покрыла мертвенная бледность - |
В гортани хрип. - Хоть мысленно покайся: |
Молись - не умирай без покаянья! |
Все кончено - глаза застлал туман - |
Земля плывет - колышется. Дай руку - |
Прости навек. |
Аббат
Как холодна рука! |
Манфред
Старик! Поверь, смерть вовсе не страшна! |
(Умирает.)
Аббат
Он отошел - куда? - страшусь подумать - |