| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1817 |
| Категория: | Драма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Манфред. Действие первое (старая орфография)
МАНФРЕД.
ДРАМАТИЧЕСКАЯ ПОЭМА.
ДЕЙСТВУЮЩИЯ ЛИЦА.
МАНФРЕД.
ГОРНЫЙ ОХОТИК.
АББАТ СВ. МОРИЦА.
МАНУЭЛЬ.
ГЕРМАН.
ДЕВА ГОР.
АРИМАН.
НЕМЕЗИДА.
ПАРКИ.
ДУХИ.
Действие происходит в Альпах: частью в замке, частью в горах.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
СЦЕНА I.
Готическая галлерея. Полночь.
МАНФРЕД (един).
Она минуты той, когда засну я.
Мой сон - не просто сон, не просто грёза,
Но продолженье мысли бесконечной,
Которая ничем не отразима.
Мой дух не спит; глаза я закрываю,
Чтоб посмотреть, что делается в сердце...
И я живу, как человек дышу я -
Во мне его подобие и образ!...
Страдание! ты лучший. наш учитель;
Печаль для нас - глубокая наука.
Кто мог во всё умом своим проникнуть,
Тот истину встречает воплем скорби,
И знание - ему не древо жизни.
Что в знании? Я был мудрец, философ,
Я разгадал все таинства природы,
Всё необъятное обнял мой разум -
И всё напрасно было. В "том мире
Я расточал добро, я в людях даже
Добро нашел - но это всё напрасно...
Они меня, но раздавил я многих -
Напрасно всё!... Вокруг добро и злоба,
Волненья, страсти - всё, что сродно людям,
С минуты неизвестной мне, ложилось
На грудь мою, как дождь в пустыне мёртвой.
Боязнь мне незнакома. Нет проклятья
Ужаснее: не знать движений страха,
Ласк нежности, не чувствовать желаний,
Или любви к кому-нибудь хоть в мире.
Довольно ждать! Таинственные силы!
Вы, призраки незримые вселенной,
Которых я искал во тьме и свете!
Из недр земли, из областей эфирных,
Из омутов бездонных океана,
С высоких гор заклятием суровым
Я вас зову! явитесь предо мною!
(Молчание).
Вас именем первейшого над вами
Зову к себе! вас заклиная знаком,
Которая безсмертна! выходите!
А! вы противитесь! Но я заставлю
Повиноваться вас! Могучей властью
И клятвою ничем неотразимой,
Которой я не испытал над вами.
Той клятвою, родившейся когда-то
На проклятой, разрушенной комете,
Блуждающей в безгранном царстве ада,
Проклятием, на мне отяготевшим,
И мыслию, во мне живущей - духи?--
Я вас зову: явитесь же покорно!
(В темном углу галлереи появляется звезда и останавливается неподвижная фигура).
ПЕРВЫЙ ДУХ.
Из за облачного мира,
Где безсмертною весной
Лишь дыхание эфира
Мне служило пеленой,
Где денница светом алым
Расцветила мой приют,
Тучки тают и плывут,
Зову смертного послушный,
Для него, на краткий срок,
Я оставил свой воздушный.
Свой серебряный чертог, "
На луче звезды блестящей
Я примчался в этот край...
Смертный, помощи просящий,
Что ты хочешь? отвечай!
ВТОРОЙ ДУХ.
Коронованный горами,
Где на солнце - снег румян,
Белой тучей весь закутан,
Возвышается Монблан.
Стан его леса обвили,
И, теряясь в облаках,
Смертоносные лавины
Держит он в своих руках.
Но когда, порой, над миром
Я скажу - замрёт на взмахе
Заколдованный удар;
Прикажу - и мне покорна
Эта масса синих льдин;
Я велю - летят обвалы
С ледяных своих вершин.
Я зовуся горным духом,
Захочу - и их хребты
Срыть могу до основанья...
Так чего же хочешь ты
ТРЕТИЙ ДУХ.
В бездонной, прозрачной пучине,
Где спит голубая волна,
Где ползают гады морские,
Где вечно царит тишина,
Где жемчуг вплетают русалки
В зелёные пряди кудрей,
Стоит мой коралловый замок.
Я дух и властитель морей.
Домчало в мою глубину -
Зачем же тревожишь меня ты
И сонную будишь волну?
ЧЕТВЕРТЫЙ ДУХ.
Там, где подземные раскаты
Земные недра шевелить,
Где мечет бешеная лава
Свой огнедышащий каскад,
Где корни Анд вросли глубоко
И крепли многие века,
А их зубчатые вершины
Взбежали гордо в облака -
Там я услышал заклинанье,
К твоим призывам не был глух.
Что нужно делать - прикажи мне:
Исполнит всё подземный дух,
ПЯТЫЙ ДУХ.
Повелитель ветров, гроз и бурь великан
Заставлял я реветь океаны.
И мой след заметали бураны.
На крыле непогоды я мчался сюда
По призыву таинственной власти;
Мне на встречу наймись морския суда:
Мачты новые,- свежия спасти...
Но, клянуся, что в ночь, до восхода зари,
Утоплю корабли-я-в пучине...
Смертный! звал ты меня: говори жь, говори,
Чем служить могу смертному ныне?
ШЕСТОЙ ДУХ.
Тень мрака, тень ночи ты вызвал на свет:
Зачем же тревожил меня - дай ответ?
СЕДЬМОЙ ДУХ.
В дни первобытного и девственного мира
Твою планету я зажег среди эфира.
Иной звезды с таким прозрачно-чистым светом
Ещё не видели на тёмном небе этом.
Сверкая и блестя, как лучший перл вселенной,
Она текла в выси стезёю неизменной;
И вдруг проклятие на ной отяготело,
И понеслась она, с своей зловещей славой,
Без сферы, без путей, кометою кровавой,
Чудовищем небес, позором всей природы,
Своим течением везде страша народы...
И ты, родившийся при свете той кометы,
Червяк ничтожества сказать что можешь мне ты?
Тебе покорен я, я повинуюсь - знаю -
Но, повинулся, тебя я презираю...
Так здесь среди духов склонившихся от страха,
Что просишь у меня ты, сын земли и праха?
ХОР ДУХОВ.
Звезды, воздух, горы, ветры,
Духи неба и земли,
Смертный, всё тебе покорно!
Ждёшь чего ты? повели.
МАНФРЕД.
Хочу забвения.
ПЕРВЫЙ ДУХ.
МАНФРЕД (указывая на свою грудь).
Того, что здесь и что назвать нет звука.
Узнаешь сам, в моё взглянувши сердце.
ДУХ.
Мы можем дать лишь то, что в наших силах.
Проси у нас владычества над миром,
Толпу рабом, сокровищ драгоценным
И над природой власти безграничной
Проси у нас - всё это в нашей воле
И всё - твоё...
МАНФРЕД.
Забвения мне дайте,
Самозабвения! О не-уже-ли
Его-то и не могут дать мне духи?
ДУХ.
Его? О, нет! оно не в нашей власти.
Но пожелай - и умереть ты можешь.
МАНФРЕД.
Но смерть сама забвение мне даст ли?
ДУХ.
Безсмертному забвенье незнакомо.
Нам нет часов - у нас есть только вечность,
Вот наш ответ.
МАНФРЕД.
Не смейтесь! вы рабы лишь,
Повелевать которыми могу я.
Не вам шутить над непреклонной силой:
Во мне жив дух и искра Прометея,
Горящая тем высшим, чистым светом,
4tф вам самим даёт существованье.
Я равен вам, хоть плоть моя из праха.
Ответьте же, иль горе непокорным!
ДУХ.
Всё нами сказано. Ищи ответа
В своих словах.
МАНФРЕД.
В словах своих? зачем же?
ДУХ.
Ты говоришь, что равен нам, а все мы
Так созданы, что незнакомы с чувством,
Которое зовётся в мире - смертью.
МАНФРЕД.
Вы не умеете, ил не хотите?
ДУХ.
Проси у нас возможного. Подумай,
Иль отпусти скорее. Власть и силу,
Покорность стран дадим мы, если хочешь,
Иль продолженье дней твоих...
МАНФРЕД.
Проклятье!
О, будьте прокляты! Что в ваших днях мне?
И без того они ужасно длинны.
Идите ж прочь!
ДУХ.
Не торопись! быть-может,
Тебе полезны будут наши силы -
И новое откроется желанье
В твоей душе... Подумай же немного.
МАНФРЕД.
Желаний нет. Но, погодите - прежде,
Чем пропадёте вы, хоть на минуту
Вы в образах явитесь предо мною.,
Звук ваших голосов ловлю я жадно,
По вместо вас в пространстве вижу ясно
Одну звезду - и только. Покажитесь -
Передо мной вы в настоящем лице.
ДУХ.
Жильцы стихий, мы формы не имеем,
Но пожелай и выбери лишь форму -
И пред тобой мы явимся в том виде.
МАНФРЕД.
Где ж выбирать? я форм не видел в мире
Достойных отвращенья иль восторга;
Так пусть теперь первейший дух межь вами
Здесь явится в какой угодно форме.
СЕДЬМОЙ ДУХ.
(принимая вид прелестной женщины.)
Я здесь. Смотри!
МАНФРЕД.
О, Боже мой! Когда бы
Прелестный призрак не был лишь обманом,
Насмешкою фантазии капризной,.
Тебя обнять... с тобою вновь...
(Призрак исчезает.)
На части
Мне разорвало сердце...
(Манфред падает без чувств.)
ГОЛОС.
Когда луна в волнах трепещет,
Червяк на листьях засветил,
И огонёк болотный блещет,
И тени бродят вкруг мотал,
Когда звезда с небес спадает
И эхо чутко повторяет
Совиный крик, совиный свист.
Когда в ветвях не дрогнет лист.
Тогда владеет дух безсонный
Твоей душою непреклонной.
Пусть не отводит сон с лица,
Но он души твоей не тронет:
Есть мысли - их никто не сгонят,
Есть тени - нет для них конца.
Наедине с самим собою
Ты не пробудешь двух часов,
И, словно ризой облаков,
Ты обовьёшься властью новой,
Всегда ревнивой и суровой.
Хоть не найдёт меня твой взор,
Но ты почувствуешь, что всюду
Тебе во след ходить я буду,
Везде безсменно с-этих-пор.
Когда жь меня тревожным взглядом
Ты не найдёшь с собою рядом -
Не доверяйся силе глаз -
Вблизи скажусь тебе тотчас
И тайный страх твой, обнаружась,
Переродятся в явный ужас.
Тебя проклятью обрекли
В волшебных песнях духи мира;
Тебя властителя эфира
Вкруг, как змеями, оплели,
К тебе одне приносят муки;
Ты до утра в глухую ночь
Тоски не можешь превозмочь,
Тебе денница надоела
И солнца луч не греет тела.
Из слёз твоих я выжму яд,
Из этой груди непокорной
Я вырву сердце с кровью чёрной,
Я выпью твой змеиный взгляд
С неумолимой злобой яда,
Сорву с лица улыбку гадя,
Твоею кровью обагрю,
И яд убийственный сварю:
Из всех отрав и ядов света
Ужасней всех отрава эта.
Кляну тебя твоим же злом,
Твоей неправдою безмерной,
Твоей улыбкой лицемерной,
Лукавым, каинским умом,
И добродетелью заёмной,
Твоей двуличною слезой
Над человеческой судьбой -
Кляну тебя твоим же ядом:
Век сам себе ты будешь адом.
Отравой гнусной окроплён,
Тебе мученье сердце сгложет,
И смерть сойдти к тебе не может,
И не слетит покойный сон;
И проклятые жизни силы
Напрасно будут ждать могилы...
Терзая, муча и губя,
Кладу проклятье на тебя.
Конец! Свершилось заклинанье:
Живи ж для скорби и страданья!
СЦЕНА II.
Гора Юнг-Фрау. Утро.
МАНФРЕД (один на скале).
Наука волшебства мне изменила
И, вместо благ, дала одни терзанья -
И больше к ней я прибегать не стану.
Что может дать она? Ей непокорно
Прошедшее, а будущее скрыто
Под чёрной тьмой: тут знание безсильно...
О, мать-земля! ты, утро золотое,
Вершины гор, зачем вы так прекрасны?
Зачем теперь любить вас не могу я?
Ты, солнце лучезарное вселенной,
Равно для всех готовое на ласки,
Ты сердца моего уж не согреешь!
Вы, скалы дикия! с вершины вашей
Передо мною пропасти открыты,
Бегут ключи в зияющия бездны
И с высоты, где голова кружится
При виде необъятного пространства,
Гигантский лес мелькает, как кустарник...
Один прыжок отсюда, шаг - не больше -
Чтоб эти скалы стали мне гробницей,
И я б уснул... Зачем же я так медлю?
Я смерть зову - но к ней нейду на встречу,
Хочу прыгнуть - но недвижим стою я,
Прикованный к скале какой-то властью -
И эта власть меня связала с жизнью.
А что мне жизнь? Слепая немощь духа,
Сознание своих неправых действий,
Безсилье зла, безсильного на дело,
Холодный гроб, в который труп мой брошен.
(Над его головой пролетает орел.)
Пернатый царь заоблачного царства!
Ты, чье крыло так часто видит небо,
Не даром пролетел ты надо мною:
Мой прах твоей добычей скоро будет,
И обращусь я в ужин твой кровавый!
Но ты опять взвился и потерялся
Там, в синеве небесного пространства,
Откуда всё твоим открыто взорам...
Течёт спокойно, ровно, бесконечно;
А мы - его царя и лже-владыки,
Часть божества в смешенья с частью праха -
Равно безсильные подняться кверху
Иль вниз упасть - мы двойственной натурой
Гармонию природы оскорбляем.
В нас гордость с униженьем ходит рядом,
И подле благородного порыва
В нас шевелятся низкия желанья,
И, наконец, похищенные смертью,
Становимся мы тем, о чём не смеем
Признаться и украдкою друг другу.
(Вдали слышен звук рожка.)
Чу! звук рожка! Не миф - патриархальность
Несётся звонко в воздухе свободном,
Сливаясь с колокольчиками стада.
Мне прямо в сердце рвутся эти звуки...
О, как бы я хотел летать в пространстве
Хотел бы я родиться только звуком
И звуком же по воздуху растаять!
ГОРНЫЙ ОХОТНИК
Сюда прыгнула лань. Под самым носом
Она передо мною промелькнула
И, быстроногая, надула славно -
И вот за труд опасный и тяжелый
Но это что? Я вижу человека,
Достигшого таких вершин, которых
Не достигал и лучший наш охотник.
Но он не из простых: одет богато,
Привыкшого к свободе гражданина.
Я ближе подойду к нему.
МАНФРЕД.
Быть вечно
Расколотым, подобно этим соснам,
Которые, доломанные бурей,
Среди ущелий трупами упали!
И быть таким, не быв таким когда-то!
Не годы провела - минуты скорби,
Часы страданий лютых и ужасных.
Вы, скалы снежные, лавины ледяные,
Которым нужен только шелест ветра,
Сорвитесь же и прах мой раздавите!
Вокруг меня везде ревут обвалы
Грозой долин и рощ, одетых в зелень,
Пастушеских жилищ, убогих хижин -
Но лишь меня, не трогая, минуют,
ОХОТНИК.
Туманы поднимаются всё выше.
Ему я дам совет - с горы спуститься,
МАНФРЕД.
Вкруг ледников, клубясь, плывут туманы;
Их серный дым взлетает надо мною
Седою пеной бешеного моря,
Как-будто бы от вздохов человека...
Шатаюсь я: так голова кружится.
ОХОТНИК.
Теперь необходимо осторожно
Малейшим шумом может быть испуган...
Его шаги не ровны так...
МАНФРЕД.
Я знаю,
До облаков всходившия вершины
Летели в прях, окрестность потрясая
И изрыгая вкруг себя обломки.
Потоки рек серебряною пылью
Себе русло другое пробивали.
Так пала Розенберг-гора когда-то...
Зачем же там не мог я быть в то время,
Чтобы погибнуть в общем разрушеньи?
.
Приятель, берегись! твой путь опасен;
Здесь что ни шаг - опасность пред тобою.
Прошу тебя: над пропастью не стой ты.
МАНФРЕД
Там для себя я тихий гроб нашел бы
И для костей приют нашел бы вечный.
А вот теперь, когда я брошусь в бездну,
По скалам разлетятся эти кости
Прощайте жь, небеса! О, не смотрите
Вы на меня теперь с таким укором!
А ты, земля, прими мои останки!
(Хочет броситься со скалы,
ОХОТНИК.
Безумец! стой! Хоть жизнь тебе постыла,
Но этих чистых скал не обагряй ты
Своей преступной кровью. Нет, за мною
МАНФРЕД.
Я чувствую, что кровь во мне застыла...
Оставь меня, оставь... я слаб... не вижу
Здесь ничего... вкруг горы точно пляшут...
ОХОТНИК.
Узнаешь это после.
Иди за мной! - Вкруг облака темнеют...
Вот так, склонись ко мне; теперь не бойся...
Вот дерево - рукой схватись за ветки...
Дай руку мне - держись за пояс крепче -
Потише - не спеши: нам недалёко
С тобой идти; опасность миновалась -
Ступай! вот так! *вот так! идёшь ты бодро,
Как опытный охотник. Ну, вперёд же!
(Спускаются со скалы. Ночь.)