Тюркарэ.
Второй акт

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Тюркарэ. Второй акт (старая орфография)

ВТОРОЙ АКТ.

СЦЕНА I.

Баронесса, Фронтен.

Фронтен - подавая баронессе перстень. Изволите видеть, я не зевал. Вот-с вам и вещица. Ростовщив, как только увидал вексель, мигом отдал мне перстень. Он же и вексель разменяет. Барин остался там. Они сейчас придут и всё вам разскажут.

Баронесса. Наконец, я отделалась от Марины. Сперва я думала, что она только так, пугает, нет - в самом деле отошла. Теперь нужно будет позаботиться о новой горничной; ты, пожалуйста, Фронтен, похлопочи.

Фронтен. Дело ваше в шляпе: есть у меня девица, добрая, услужливая, самая вам подходящая. При ней хоть дым коромыслом стой в доме - она и то ничего не скажет.

Баронесса. Я очень люблю такие характеры. Ты хорошо ее знаешь?

Фронтен. Очень хорошо-с: она мне даже с родни.

Баронесса. Стало быть, на нее можно положиться?

Фронтен. Все равно, что на меня. Мне отдали ее на попечение. Её жалованье, приход и расход - под моим надзором.

Баронесса

Фронтен. Никак нет-с. На-днях отошла.

Баронесса. Из-за чего?

Фронтен. Да она служила у одних тут господ; выезжают они мало, принимают в себе людей серьёзных. Одним словом, барин с барыней влюблены друг в дружку. Диковинный народ! В доме тоска страшная, - ну, она и соскучилась.

Баронесса. Где-ж она теперь?

Фронтен. У одной знакомой мне старой девы; та берет в себе, из милости, горничных без мест, чтобы разузнавать, где что делается.

Баронесса. Я желала бы сегодня же с ней переговорить. Я не привыкла быть без служанки.

Фронтен. Я вам ее сейчас пришлю, сударыня, или сам приведу. Вы останетесь ею довольны. Я еще не все сказал: она поет и играет на разных инструментах.

Баронесса. Так она премиленькая, Фронтен?

Фронтен. Еще какая миленькая. Я думаю поместить ее в оперу. Только пускай сперва попривыкнет к свету. Туда требуются уж совсем готовые. Уходит.

Баронесса - одна. Эта девушка может доставить мне большое развлечение: она будет петь, играть; а та только всегда разстраивала меня своею моралью... А! Тюркарэ. Как он взволнован! Должно быть, Марина побывала у него.

СЦЕНА III.

Баронесса, Тюркарэ.

Тюркарэ - задыхаясь. Уф! не знаю даже с чего начать. Изменница!

Баронесса - в сторону. Насплетничала.

Тюркарэ. Узнал я про вас, много хорошого узнал. Мне рассказали про ваши хитрости, про ваше безпутство...

Баронесса. Продолжайте, не стесняйтесь в ваших милых выражениях.

Тюркарэ. Не перебивайте! Я вам все прямо в глаза скажу, все, что слышал от Марины. Этот красавец кавалер, что здесь целые-то дни просиживает, он мне не без резона казался подозрительным: выходит, что он вам совсем не двоюродный брать, как вы мне изволили его представить. Вы собираетесь выдти за него замуж и меня бросить, когда я вас обезпечу.

Баронесса. Я - люблю кавалера?

Тюркарэ

Баронесса. Нечего сказать, очень мила эта Марина. А больше она вам ничего не сказала?

Тюркарэ. Молчите, притворщица, молчите, у меня есть доказательства, не возражайте мне: отвечайте, где, например, перстень с огромным брильянтом? Я вам подарил его наднях? Покажите мне сию-же минуту. Ну, показывайте.

Баронесса. Если вы будете говорить таким тоном, я вам его не покажу.

Тюркарэ. А каким же тоном, чорт побери, вам угодно, чтоб я говорил? О! вы от меня не отделаетесь вашим ломаньем. Я не так глуп, чтоб разошелся с вами без шума, без скандала, я человек честный, люблю искренно, виды имею благородные и скандала не боюсь. Я ведь не аббатик какой-нибудь. Уходит в будуар баронессы.

Баронесса. Нет, он просто сумасшедший. Кричит ему вслед. Делайте все, что вам угодно, я и слова не скажу... Это что за шум?... Да он, в самом деле, с ума сошел. Мосье Тюркарэ, мосье Тюркарэ, я вас заставлю раскаяться!

Тюркарэ - входит. Ну, теперь как будто полегче стадо. Перебил ваше большое зеркало и весь фарфор, какой был получше.

Баронесса. Кончайте, кончайте.

Тюркарэ

Баронесса. А если я его тоже подарила кавалеру?

Тюркарэ. Так и знал!

Баронесса. Какой вы сумасшедший; мне даже жаль вас.

Тюркарэ. Какова! Вместо того, чтобы броситься к моим ногам, просить прощенья, она же изволит делать мне замечания, мне - замечания!

Баронесса. Конечно.

Тюркарэ. Ах, желал бы посмотреть, смеха ради, как это вы докажете мне вашу невинность!

Баронесса. И доказала бы, еслиб вы были спокойнее.

Тюркарэ. Да как же вы мне докажете, предательница?

Баронесса. Ах, оставьте меня; ничего, ничего, не стану вам доказывать.

Тюркарэ - Ну-с, говорите, говорите: теперь я спокоен.

Баронесса. Слушайте-ж, Марина все вам налгала.

Тюркарэ. Налгала, налгала! Да, тысячу чертей!..

Баронесса. Не бранитесь, и не перебивайте меня; теперь вы спокойны?

Тюркарэ. Хорошо, хорошо, я замолчу, сдержу себя.

Баронесса. Знаете ли, отчего я прогнала Марину?

Тюркаре. Потому что она защищала меня и мои интересы.

Баронесса. Напротив, потому что она постоянно нападала на мою привязанность к вам. "Это даже и смешно, - повторяла она чуть ли не каждую минуту: - вдова барона, хочет выдти замуж за г. Тюркарэ, Бог знает, какого рода, глупого, с пошлой наружностию"...

Тюркарэ. Дальше, дальше-с. Экая тварь!

Баронесса. "Когда вы можете выбрать себе в мужья любого дворянина. Вот этот бы, например, молодой маркиз: он вас обожает, родные его и спят и видят назвать вас невесткой; а вы отказываете маркизу и идете за г. Тюркарэ".

Тюркарэ

Баронесса. В моем отказе нет большой заслуги. Марш молодой человек, правда очень приятной наружности, но ни его привычки, ни образ жизни не нравятся мне. Он бывает иногда у меня с своим другом - кавалером. Я узнала, что маркиз подкупил Марину, и отказала ей. Она, желая отмстить мне, не замедлила отправиться к вам; а вы были так доверчивы, что поверили ей на слово. Вы хоть бы минуту подумали: ведь она служанка, служанка разсерженная, взбешенная. Еслиб, в самом деле, вы имели повод упрекать меня, ну разве я прогнала бы ее, разве я не опасалась бы её болтовни? Ну, скажите, неужели этого вам и в голову не пришло?

Тюркарэ. Конечно, но...

Баронесса. Но вы во всем виноваты. Марина вам сказала, между прочим, что перстень, который вы мне третьяго Дня надели, шутя, на палец, и не хотели после брать, что его Уж у меня нет?

Тюркарэ. Да, да; она мне клялась, что сегодня утром вы отдали перстень кавалеру, и что кавалер такой же вам кузен, как и китайский император.

Баронесса. А что вы скажете, если я сейчас покажу вам этот перстень?

Тюркарэ. О! тогда бы я... Нет, это дудки!..

Баронесса. Вот он. Извольте посмотреть хорошенько. Тот ли самый? Видите, насколько можно доверять ябедничеству иных слуг.

Тюркарэ. Ах, какая же дрянь эта Марина! Я вижу насквозь всю её подлость и мою глупость. Простите, что осмелился вас заподозрить.

Баронесса. Нет, вы не заслуживаете ни малейшого снисхождения и не стоите прощения.

Тюркарэ

Баронесса. Как не стыдно было накидываться на женщину, которая вас так нежно любит.

Тюркарэ. Конечно, конечно! Экая беда!

Баронесса. Согласитесь, что вы человек самый безхарактерный.

Тюркарэ. О! да...

Баронесса. Вас всякий может провести.

Тюркарэ. Да, да. Ах, Марина! Подлая, подлая Марина! Вы себе представить не можете, чего, чего не говорила эта тварь. Она говорила, что вы с кавалером смотрите на меня, как на вашу дойную корову, и отдай я вам завтра все мое состояние, вы меня и на порог не пустите.

Баронесса. Какова!

Тюркарэ. Все это она говорила: я от себя ни единого слова не прибавил.

Баронесса. И вы поверили?!

Тюркарэ

Баронесса. Надеюсь, теперь вы раскаиваетесь?

Тюркарэ. Простите, простите, сжальтесь! На коленях.

Баронесса. Прощаю. Встаньте. Я больше не сержусь. Вы бы менее ревновали, еслиб не любили так - и любовь ваша выкупает гнев.

Тюркарэ. Сколько доброты! Надо сознаться - я колоссальное животное.

Баронесса. Нет, кроме шутов, вы думали, что я предпочитаю вам кавалера?

Тюркарэ. Не думаю, но, ей-же-ей, боюсь.

Баронесса. Скажите, как мне успокоить вас?

Тюркарэ. Прогоните кавалера, прогоните его. Я помогу вам.

Баронесса. Как?

. Дам ему место директора.

Баронесса. Директора?

Тюркарэ. Я всегда так справляюсь с теми, кто мне не по-сердцу. Сколько в моей жизни наделал я директорами кузенов, мужей, дядей. Иных даже в Канаду усылал.

Баронесса. Но вы забываете, мой кузен хорошей фамилии, и такое место для него слишком низко. Перестаньте, пожалуйста, о нем думать и верьте - вам решительно нечего опасаться.

Тюркарэ. Уф! Я просто задыхаюсь от радости и от любви. Вы говорите так просто, так скромно, что совсем меня успокоили. Прощайте, божество мое, прелесть моя... мое - все! Не безпокойтесь, уж я съумею загладить мой проступок. Ваше большое зеркало было не из лучших, да и фарфор тоже плохонький.

Баронесса. Это правда.

Тюркарэ. Я вам пришлю что-нибудь получше.

Баронесса. Вот во что вам обходятся ваши вспышки.

Тюркарэ. Безделица; все, что я перебил, не стоило и трехсот золотых. ; баронесса останавливает его.

Баронесса. Постойте, я хочу попросить вас кое-о-чем.

Тюркарэ. Зачем просить - приказывайте.

Баронесса. Дайте какое-нибудь место Фламану. Он мне очень нравится.

Тюркарэ. Я бы давно вывел его в люди, да он ужасная простофиля, а это не годится в делах.

Баронесса. Поручите ему дела полегче.

Тюркарэ. Сегодня-ж будет по вашему.

Баронесса. Это еще не все. Я хочу приставить к вам в услужение Фронтена. Он лакей кузена-кавалера, тоже предобрый малый.

Тюркарэ. Очень рад. И его назначим приказчиком при первой окказии.

СЦЕНА IV.

Баронесса, Тюркарэ, Фронтен.

. Моя родственница, сударыня, сейчас явится.

Баронесса. Вот и ваш новый лакей.

Тюркарэ. Да он, кажется, очень уж глуп.

Баронесса. Как вы хорошо умеете узнавать людей!

Тюркарэ. Я никогда не ошибаюсь. Подойди сюда, скажи мне любезный: есть ли у тебя какие-нибудь принципы?

Фронтен. Какие такие принципы?

Тюркарэ. Принципы приказчика, т.-е. умеешь ли ты открывать плутовства, а при случае и помогать им?

Фронтен. Еще нет, сударь, но я чувствую, что этому можно скоро выучиться.

Тюркарэ. Ты умеешь ли хоть считать? Знаешь вести простые счеты?

Фронтен. Как-же-с, даже и двойные знаю. Я тоже умею писать под разные руки.

. Эвой фофан! Баронессе. Он-таки глуповат.

Баронесса. Поумнеет у вас в конторе.

Тюркарэ. О! на этот счет будьте покойны. Да по правде сказать, большого-то ума и не надо, чтобы проложить себе дорогу. Кроме меня и еще двух-трех, кто-ж у нас люди с головой? Нужно только некоторую снаровку и большую привычку. Подмечай, что есть у кого - и хватай, что получше. Вот и вся наука.

Баронесса. И не безполезная.

Тюркарэ. Ты, любезный, с этой минуты служишь мне, и жалованье получаешь с нынешняго дня.

Фронтен. Ваш верный слуга, сударь. Теперь позвольте доложить от имени моего прежнего барина, г. кавалера, что они приглашают вас и их двоюродную сестрицу на ужин сегодня вечером в этих покоях.

Тюркарэ. Очень рад.

Фронтен. Мне еще приказано сходит к Фиту, заказать разные разности, взять двадцать-четыре бутылки шампанского и для увеселения пригласить певцов и музыкантов.

Баронесса

Фронтен. Да, сударыня; еще мне приказано купить сто бутылок сюренского винца, это так-сказать вместо прохладительного для симфонии.

Баронесса. Сто бутылок!

Фронтен. Это не много-с. Будет восемь музыкантов, четыре парижских итальянца, три певицы и двое толстых певчих.

Тюркарэ. Он прав - сто бутылок не Бог-знает сколько. А ведь ужин будет превеселый!

Фронтен. Уж если г. кавалер возьмется за что, так сделает на славу. Ничего не пожалеет.

Тюркарэ. Это и видно.

Фронтен. Другой подумает, что он живет на даровщинку.

Баронесса. Он хочет сказать, что кузен все делает на широкую ногу.

Тюркарэ. Экой простофиля! - Посмотрим, посмотрим. А я, да большей забавы, приведу Глютонно-поэта. Я не могу есть без какого-нибудь умника.

. Вы мне доставите большое удовольствие. Конечно, он приятный собеседник?

Тюркарэ. Он не скажет и четырех слов; но за то ест и думает премного: о! это весьма приятный человек... Ах! я и забыл, что мне надо бежать к Дотелю, купить вам...

Баронесса. Прошу вас не тратьтесь, - не сорите деньгами.

Тюркарэ. Полноте, полноте, как вам не стыдно обращать внимание на такой вздор. До свидания, моя царица. Уходит.

Баронесса. С нетерпением буду ждать вас.

СЦЕНА V.

Баронесса, Фронтен.

Баронесса. Ну, Фронтен, теперь ты на дороге.

Фронтен. И постараюсь, сударыня, не бросать камешков и вашу.

Баронесса. Смотри только, пусти в ход весь твой редкий ум.

Фронтен

Фронтен. Жду с минуты на минуту. Сказал ей прямо приходить.

Баронесса. Доложи, когда она придет. Уходит в другую комнату.

СЦЕНА VI.

Фронтен - один. Не унывай Фронтен, не унывай дружище, сами кусочки тебе валятся в рот. Ты состоишь у откупщика, пристроила тебя его возлюбленная. Экое раздолье, экая жизнь! Так мне и кажется: за что я теперь ни возьмусь, все в золото будет превращаться... А, вот и моя воспитанница.

СЦЕНА VII.

Фронтен, Лизета.

Фронтен. Добро пожаловать, Лизета, тебя здесь ждут - не дождутся.

Лизета. Что-ж, это хорошо для начала.

Фронтен. Я уж объяснил тебе все, что здесь делается и что будет делаться. Ты только знай - не отставай. Служи и прислуживайся всем.

Лизета. Насчет этого, кажется, нечего безпокоиться.

Фронтен

Лизета. Да знаю - надоел.

Фронтен. Вот и сам кавалер.

Лизета. Я его никогда не видала; да какой он молодец!

Фронтен. Иначе он не приглянулся бы такой барыне, как баронесса.

СЦЕНА VIII.

Кавалер, Фронтен, Лизета.

Кавалер. А, кстати, Фронтен, я хотел сказать тебе, что... Это откуда такая красавица?..

Фронтен. Новая горничная баронессы. Я рекомендовал ее за место Марины.

Кавалер. Значить - твоя приятельница?

Фронтен. Я опекун её.

Кавалер

Фронтен. За что же?

Кавалер. Недоволен, говорю вам: вы знаете все мои дела; а свои собственные скрываете. Вы далеко не преданный Друг.

Фронтен. Я не хотел, сударь...

Кавалер. Доверие должно быть взаимно: зачем от меня скрывать такую милую находку?

Фронтен. По правде сказать, я боялся...

Кавалер. Чего?

Фронтен. Ах полноте, сударь, сами знаете - чего.

Кавалер. Плут! И где он выкопал это личико? Фронтен, когда вы хлопочете для самого себя, у вас является и прекрасное чутье, и изящный вкус, не то, что для других. Она, просто, очаровательна, восхитительна!..

Лизета. Вы слишком добры, сударь.

Кавалер

Лизета. Как господа умеют нежно говорить! Теперь я не удивляюсь тому, что все женщины бегают за ними.

Кавалер. Послушай, Фронтен, поменяемся. Уступи мне эту девочку, а я тебе отдам старуху-графиню.

Фронтен. Нет, сударь, уж я лучше оставлю Лизету про себя, у меня вкусы мещанские.

Кавалер. Презренный! Экое ему счастие! Прелестная Лизета, вы достойны лучшого...

Лизета. Простите, сударь, я иду к баронессе, она меня еще не видала; вы можете идти за мной и продолжать разговор при ней.

СЦЕНА IX.

Кавалер, Фронтен.

Кавалер. Теперь, Фронтен, поговорим о серьёзных вещах: и ведь не разменял векселя.

Фронтен. Тем хуже для вас.

Кавалер. Я отправился к одному ростовщику; он мне не раз давал денег взаймы; но его не оказалось в Париже, он выехал куда-то по делам, так я хочу препоручить вексель тебе.

Фронтен

Кавалер. Ты говорил, что знаком с одним маклером, и что он без проволочек даст денег.

Фронтен никто не выдаст.

Кавалер. Поэтому я и хочу сказать баронессе, что деньги получил и оставил дома, и что ты их принесешь завтра утром. А ты сбегай пока к твоему маклеру, вексель разменяешь, и неси деньги домой. Я тебя буду ждать там, вот только с баронессой переговорю. Уходит.

СЦЕНА X.

- один. Не мало-таки мне дела. Нужно сходить в ресторан, оттуда в маклеру, от маклера домой, из дому опять сюда, дожидаться Тюркарэ. Целый день протреплешься. Потерпим, и на нашей улице будет празднику. Тогда катайся, как сыр в масле, и только знай - замаливай старые грехи.