Гордость и предубеждение.
Том третий. Глава 7

Гордость и предубеждение

Том третий

Глава 7

Через два дня по возвращеньи г-на Беннета, гуляя в леске за домом, Джейн и Элизабет увидели, что к ним спешит экономка, и, заключив, что она пришла, дабы позвать их к матери, устремились ей навстречу, но когда приблизились, вместо ожидаемых призывов старшая сестра Беннет услышала:

- Прошу простить, сударыня, что вас прерываю, но я думала, может, вы получили добрые вести из города, вот я и взяла на себя вольность вас спросить.

- О чем вы, Хилл? Не было никаких вестей из города.

- Милая сударыня, - в великом удивленьи вскричала г-жа Хилл, - вы разве не знаете, что к папеньке вашему прибыл посыльный от господина Гарднера? Уж полчаса назад, хозяину письмо привез.

Девушки помчались прочь - нетерпенье не дало им вымолвить ни слова. Из вестибюля они вбежали в утреннюю столовую, оттуда в библиотеку - отца нигде не было, и они вознамерились было поискать его наверху у матери, когда им попался дворецкий, кой сказал:

- Коли хозяина ищете, сударыни, так он вон к той рощице пошел.

Услышав сие, они вновь промчались через вестибюль и по лужайке побежали за отцом, кой не торопясь направлялся к рощице пообок выгона.

Джейн, менее легкая на ногу и не столь привычная к бегу, вскоре отстала, а сестра ее, задыхаясь, подбежала к отцу и выкрикнула:

- О, папа́, какие вести? вести? Дядюшка написал?

- Да, посыльный доставил письмо.

- И какие вести? Хорошие? Дурные?

- Чего хорошего нам ждать? - отвечал он, извлекая письмо из кармана. - Но, возможно, ты захочешь прочесть.

Элизабет в нетерпеньи выхватила письмо. Подбежала Джейн.

- Читай вслух, - сказал их отец, - ибо я едва ли понимаю, о чем он толкует.

Грейсчёрч-стрит, понедельник, августа 2-го

Дорогой мой зять,

личной встречи. Достаточно сказать, что они обнаружены. Я видел их обоих…

 Я так и думала, все уладилось, - вскричала Джейн. - Они поженились!

Элизабет читала далее:

Я видел их обоих. Они не поженились, и я не обнаружил в них подобного намеренья; однако, если Вы готовы исполнить обещанья, кои я взял на себя смелость дать от Вашего имени, я надеюсь, они поженятся вскоре. От Вас требуется лишь обеспечить Вашу дочь равной долею пяти тысяч фунтов, распределяемых меж Вашими детьми по Вашем упокоении и кончине моей сестры, а равно взять на себя обязательство в течение Вашей жизни выплачивать ей сотню фунтов ежегодно. На подобные условия я, учитывая обстоятельства, не колеблясь согласился от Вашего имени, насколько полагал себя вправе. Я отправлю сие письмо с посыльным, дабы Вы отвечали мне, не теряя времени. Из сих подробностей Вы с легкостью заключите, что обстоятельства г-на Уикэма не столь безнадежны, как всеми предполагается. Мы все обманывались на сей счет, и я счастлив сообщить, что, даже когда все долги его будут уплачены, для моей племянницы останется небольшая сумма в дополненье к ее наследству. Если - как, я полагаю, сие и случится - Вы наделите меня полным правом действовать в сем деле от Вашего имени, я немедля велю Хэггерстону подготовить соответствующие бумаги. Для вторичного Вашего приезда в город нет ни малейших резонов, а посему оставайтесь спокойно в Лонгборне и доверьтесь моему усердию и заботам. Присылайте ответ как можно скорее и постарайтесь писать ясно. Мы сочли наилучшим, чтобы племянница моя была выдана замуж из этого дома - надеюсь, Вы сие одобрите. Сегодня она приедет к нам. Я напишу снова, как только что-либо решится.

Ваш, и т. д.

- Возможно ли? - вскричала Элизабет, дочитав. - Возможно ли, что он на ней женится?

- Стало быть, Уикэм не столь низок, как мы полагали, - заметила ее сестра. - Папа́, милый, я вас поздравляю.

 Вы ему ответили? - спросила Элизабет.

- Нет, но сие нужно осуществить срочно.

Она крайне серьезно взмолилась не терять более времени и написать тотчас же.

- О, милый мой отец, - вскричала она, - возвращайтесь в дом и напишите немедля. Вы подумайте, как важен в подобном деле всякий миг.

- Дозвольте мне написать, - сказала Джейн, - если вам нежелательно затрудняться.

 Мне весьма нежелательно, - отвечал он, - однако я должен.

И с этими словами он вместе с дочерьми зашагал к дому.

- Можно спросить? - сказала Элизабет. - Но ведь на эти условия, очевидно, придется согласиться?

- Согласиться? Мне стыдно, что он попросил так мало! - И они должны такой человек!

 Да-да, они должны пожениться. Ничего не поделаешь. Но у меня имеются два вопроса, и я бы очень желал знать ответы: первый - сколько денег выложил ваш дядюшка, дабы сие произошло, и второй - каким таким манером я с ним расплачусь.

- Деньги! Дядюшка! - вскричала Джейн. - О чем вы, сударь?

- О том, что ни один человек в здравом рассудке не женится на Лидии, будучи соблазнен мизерной сотней в год на протяженьи моей жизни и полусотней после моей смерти.

 Это верно, - заметила Элизабет, - однако же я не сообразила. Его долги уплачены, и притом что-то остается! О, это, очевидно, сделал дядюшка! Щедрый, добрый человек, я боюсь, сие весьма затруднительно для него. Малой суммой тут не обойтись.

- Да уж, - отвечал ее отец. - Уикэм болван, если возьмет ее хоть фартингом меньше, чем за десять тысяч фунтов. Мне было б жаль столь дурно думать о нем с первых же дней нашего родства.

- Десять тысяч фунтов! Боже упаси! Как уплатить хоть половину этой суммы?

Г-н Беннет не отвечал, и все трое, погруженные в раздумья, молча подошли к дому. Отец отправился в библиотеку писать, а девушки ушли в утреннюю столовую.

- И они взаправду поженятся! - вскричала Элизабет, едва они остались вдвоем. - Как все это странно! И за такое мы должны быть благодарны. Крохотный шанс счастья, его подлая натура - и мы должны радоваться, что они поженятся. О, Лидия!

 Я утешаюсь мыслью, - отвечала Джейн, - что он наверняка не женился бы на Лидии, не питай он к ней истинного расположенья. Хотя добрый наш дядюшка отчасти попытался его обелить, я не верю, что он уплатил десять тысяч или сходную сумму. У дядюшки дети, да еще могут родиться новые. Как ему выбросить на ветер хоть половину этих десяти тысяч фунтов?

- Если мы когда-нибудь узнаем, каковы были долги Уикэма, - отвечала Элизабет, - и сколько он запросил за нашу сестру, мы ясно поймем, сколько сделал для них господин Гарднер, потому что у Уикэма за душою нет ни гроша. Дядюшке и тетушке невозможно воздать за доброту. Они забрали к себе Лидию, одарили ее защитою и поддержкой - они стольким жертвуют ради нее, что годы благодарности не смогут за сие отплатить. Сейчас она уже с ними! Если подобная доброта не заставит ее устыдиться, она не заслуживает счастья! Вот это, вероятно, была встреча, когда Лидия увидела тетушку!

- Нам нужно постараться забыть все, что произошло, про обоих, - сказала Джейн. - Я надеюсь и верю, что они все-таки будут счастливы. Мне представляется, его согласие жениться - доказательство того, что он на пути к добру. Их взаимная привязанность угомонит обоих, и я утешаюсь надеждою, что они устроятся так покойно и станут жить столь здраво, что со временем их неблагоразумье будет позабыто.

- Они поступили так, - отвечала Элизабет, - что ни ты, ни я, ни кто угодно сего забыть не смогут. Без толку и говорить об этом.

Тут девушки вспомнили, что их мать, по видимости, не имеет понятия о том, что произошло. Посему они направились в библиотеку и спросили отца, желает ли он, чтобы г-же Беннет о сем сообщили. Г-н Беннет писал; не поднимая головы, он холодно ответил:

 Поступайте, как знаете.

- Можно мы заберем дядюшкино письмо и ей прочтем?

- Забирайте, что хотите, и ступайте прочь.

Элизабет взяла со стола письмо, и они с Джейн поднялись к матери. С г-жою Беннет сидели Мэри и Китти - стало быть, одной декламации хватит на всех. Лаконично подготовив мать к добрым вестям, старшие зачитали письмо. Г-жа Беннет пребывала вне себя. Как только Джейн огласила надежду г-на Гарднера на скорую свадьбу Лидии, радость матери перешла все границы, и всякая следующая фраза лишь усугубляла ее ликованье. Ныне ее упоенье в восторге не уступало суетливости в беспокойстве и досаде. Ей достаточно было знать, что дочь выходит замуж. Страх за счастье Лидии не тревожил ее мать, воспоминанья о побеге не смущали.

- Дорогуша моя, дорогуша Лидия! - кричала она. - Какое счастье! Она выйдет замуж! Я снова ее увижу! Она выйдет замуж в шестнадцать! Хороший мой, добрый братик! Я знала, что так и получится, - я знала, что он все уладит! Как я по ней скучаю! И по дорогуше Уикэму! Но платье, подвенечное платье! Я немедля напишу сестрице Гарднер. Лиззи, дорогуша, сбегай к отцу и спроси, сколько он даст Лидии. Нет, не ходи, я сама спрошу. Позвони, Китти, вызови Хилл. Я через секундочку оденусь. Дорогуша моя, дорогуша Лидия! Как же мы повеселимся, когда увидимся!

- Ибо сим счастливым финалом, - прибавила Джейн, - мы в величайшей степени обязаны его доброте. Мы убеждены, что он предложил помочь господину Уикэму деньгами.

- Что ж, - вскричала ее мать, - так оно и полагается - кто еще для вас такое сделает, как не родной дядя? Кабы у него не было своей семьи, мне и моим детям, знаешь ли, достались бы все его деньги, а сейчас мы впервые хоть что-то от него получили, не считая пары-тройки подарков. О! Я так счастлива. Скоро у меня будет замужняя дочь. Госпожа Уикэм! Как прелестно звучит. А ей в июне только шестнадцать минуло. Дорогуша Джейн, я так дрожу, что совершенно точно не смогу писать, так что я подиктую, а ты запиши. С твоим отцом мы договоримся о деньгах позже, но есть дела, кои не терпят отлагательств.

освободится отец, дабы посоветоваться с ним. Задержка в день, заметила она, ничего не меняет, а мать ее была слишком счастлива, чтоб являть обычное свое упрямство. Ее посетили новые идеи.

- Побегу в Меритон, - сказала она, - вот только оденусь, расскажу наши радостные новости сестрице Филипс. А когда вернусь, навещу леди Лукас и госпожу Лонг. Китти, сбегай вниз, вели заложить экипаж. Я так думаю, свежий воздух мне пойдет на пользу. Девочки, вам что-нибудь привезти из Меритона? О, а вот и Хилл. Дорогуша Хилл, слыхали ль вы добрые вести? Госпожа Лидия выходит замуж, а вы все получите чашу пунша, повеселитесь на ее свадьбе.

Положенье бедной Лидии было в лучшем случае довольно дурно, но приходилось благодарить судьбу за то, что оно не стало хуже. Так ощущала сие Элизабет, и хотя, заглядывая в будущее, она не могла по совести надеяться, что сестру ждут разумное счастье или же земное процветанье, оглядываясь в прошлое, на то, чего семейство опасалось каких-то два часа назад, сознавала все достоинства того, что они обрели.