Джэни Эйр.
Часть вторая.
Глава XVI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Джэни Эйр. Часть вторая. Глава XVI. (старая орфография)

ГЛАВА XVI.

В семь часов Софи вошла ко мне, чтобы одеть меня к венцу; она долго возилась надо мною, так долго, что м-р Рочестер, потеряв, должно быть, терпение, прислал наверх спросить, почему я не схожу. Она в эту минуту прикалывала к моим волосам вуаль (в конце концов, мне все таки пришлось надеть простенький тюлевый вуаль, купленный мною); я освободилась из её рук при первой возможности.

-- Погодите! - воскликнула она. - Взгляните на себя в зеркало, ведь вы же ни разу не посмотрели на себя.

Я снова вернулась. В зеркале я увидела нарядную, окруженную облаками тюля, фигуру, так непохожую на мой обычный вид, что я готова была принять ее за чужую.

-- Джанни! - раздался снизу голос, и я поспешила вниз. На лестнице меня ждал м-р Рочестер. Он повел меня в столовую, глядя на меня ласковым и любящим взором. Сказав, что даст мне не больше десяти минут на завтрак, он позвонил. Вошел слуга.

-- Джон закладывает лошадей?

-- Да, сэр.

-- Багаж снесен вниз?

-- Они сносят его теперь, сэр.

-- Подите в церковь и узнайте, там-ли м-р Вуд (священник) и причетник. Вы вернетесь сюда с ответом.

Церковь находилась у самых ворот парка; слуга скоро вернулся.

-- М-р Вуд в ризнице, сэр; он облачается.

-- А коляска?

-- Лошади заложены.

-- Джэни, ты готова?

Я встала. У нас не было ни шаферов, ни дружек, ни родственников, которых надо было бы ждать - никого, кроме м-ра Рочестера и меня. М-рс Фэрфакс стояла в сенях, когда мы проходили. Мне хотелось сказать ей несколько слов, но железная рука сжала мою руку и быстро влекла меня вперед; одного взгляда на лицо м-ра Рочестера было достаточно, чтобы видеть, что он ни в каком случае не потерпит ни малейшого замедления. Я спрашивала себя, выглядел-ли когда-нибудь жених, идя в церковь венчаться, так, как выглядел он - столько непреклонности, столько мрачной решимости было в его лице, и таким странным блеском сверкали его глаза из под густых бровей.

Я не знаю, был ли тогда ясный или пасмурный день. Идя вперед по аллее, я не видела ни неба, ни земли. Я вся была поглощена одной мыслью, одной тревогой - о м-ре Рочестере. Я желала проникнуть глазами в то нечто невидимое, на что был так упорно устремлен его пристальный, страшно возбужденный взгляд; я желала отгадать те мучившия его мысли, которые отражались на его лице печатью тяжелой внутренней борьбы.

У ворот церковного двора он остановился. Теперь только он заметил, что я задыхаюсь от быстрой ходьбы.

-- Отдохни немного, - сказал он, - обопрись о мое плечо, Джэни.

Я помню также покрытые дерном могильные холмики; и я вижу фигуры двух незнакомцев, медленно бродящих среди могил и читающих надписи на немногих надгробных памятниках. Я обратила на них внимание, потому что, увидя нас, они поспешно скрылись за углом церкви, и я не сомневалась, что они войдут в церковь через боковую дверь, чтобы присутствовать при венчании. М-р Рочестер не заметил их; он устремил тревожный взгляд на мое лицо, от которого в эту минуту вся кровь отлила; я чувствовала, как на лбу моем выступали холодные капли пота, щеки и губы мои были совершенно холодны. Но я скоро пришла в себя, и он медленно и заботливо повел меня к дверям церкви.

Мы вошли в тихую, скромную церковь. Священник ждал у алтаря. Около него стоял причетник. Кругом была полная тишина. Только две тени двигались в отдаленном углу. Мои предположения оправдались: незнакомцы проникли в церковь раньше нас. Они стояли у гробницы Рочестеров, повернувшись к нам спиной, и разглядывали сквозь решетку почерневшую от времени мраморную плиту, на которой коленопреклоненный ангел охранял останки сэра Дамера Рочестера, убитого при Марстонь-Мурю в междоусобной войне, и Елизаветы его жены.

Мы стали перед алтарем. Услыхав позади себя осторожные шаги, я слегка повернула голову: один из незнакомцев приблизился к алтарю. Венчание началось. Священник сделал шаг вперед и, слегка повернувшись к м-ру Рочестеру, произнес:

-- Итак, я прошу и требую от вас обоих (ибо вы будете отвечать за ваши поступки в торжественный день Страшного Суда, когда тайны всех сердец откроются) - если одному из вас известно какое-нибудь препятствие, мешающее вам вступить в законный брак, пусть он его объявит.

Он остановился, как бы выжидая ответа. По следовал-ли когда-нибудь ответ за этим вопросом? Может быть, раз в сто лет. И священник стал продолжать. Он протянул руку к м-ру Рочестеру и открыл рот, чтобы спросить: "Желаешь-ли ты взять эту девушку себе в жены?" - как вдруг какой-то голос вблизи нас явственно произнес:

-- Брак не может состояться. Я объявляю, что существует препятствие.

Священник и причетник, в немом изумлении, смотрели на говорившого. М-р Рочестер сделал движение, как если-бы земля поколебалась под его ногами; но он сейчас-же овладел собою и, не поворачивая головы, сказал: - Продолжайте!

Глубокое молчание последовало за этим словом, произнесенным тихо, но уверенно. Затем м-р Вуд заговорил:

-- Я не могу продолжать, не изследовав сначала того, о чем было здесь заявлено, и не убедившись в правде или лжи этого заявления.

-- Обряд венчания не может быть продолжен, - раздался опять голос позади нас. - Я могу доказать истину того, что я утверждаю: что существует непреодолимое препятствие к этому браку.

М-р Рочестер слышал эти слова, но, казалось, не обратил на них внимания; он стоял неподвижно и непреклонно и только сильнее сжал мою руку - как горячо и крепко он ее сжимал! На его бледном, выпуклом, высоком лбу лежала в эту минуту окаменелость мрамора, глаза смотрели спокойным, бдительным и вместе с тем огненным взглядом.

М-р Вуд был в нерешимости.

-- Какого рода это препятствие? - спросил он. - Может быть, его можно устранить?

-- Едва-ли, - был ответ. - Я назвал его непреодолимым, я говорил обдуманно.

Говоривший вышел вперед и облокотился на решетку алтаря. Он продолжал, произнося каждое слово ясно, спокойно, уверенно, но не громко.

-- Оно заключается в существовании другого, прежде заключенного брака. М-р Рочестер имеет жену, которая еще жива.

Эти тихо произнесенные слова поразили меня так, как не мог-бы поразить гром - все нервы во мне затрепетали, кровь всколыхнулась в моих жилах; однако, я сейчас же овладела собой. Я взглянула на м-ра Рочестера и заставила его посмотреть на себя. Его безкровное лицо казалось высеченным из камня, глаза метали искры. Он ничего не отрицал; но у него был такой вид, точно он готов вызвать на бой все, и природу, и людей. Он не говорил, не улыбался и, казалось, перестал видеть во мне живое существо; он только крепче прижимал меня к себе.

-- Кто вы? - спросил он незнакомца.

-- Мое имя Бриггс, я - адвокат из Лондона.

-- И вы хотите навязать мне жену?

-- Удостойте же меня дальнейшими сведениями о ней, назовите её имя, её родство, её местопребывание.

-- Непременно. - М-р Бриггс вынул бумагу из бокового кармана и начал читать деловым тоном, произнося слова в нос:

-- "Я удостоверяю и могу доказать, что 20 октября - года (число показывало пятнадцать лет назад) Эдуард Фэрфакс Рочестер из Торнфильд-Голля, - шайра в Англии, и сестра моя, Берта-Антуанета Мэзон, дочь купца Джона Мэзона и жены его Антуанеты, креолки, сочетались законным браком в церкви города --, на Ямайке. Документ о венчании находится в церковных книгах названного города, а копия - в моих руках. Подписано: Ричард Мазон".

-- Этот документ - если он подлинный - может доказать, что я был женат, но он не доказывает, что женщина, указанная в нем, как моя жена, еще жива.

-- Она была жива три месяца тому назад, - возразил адвокат.

-- Откуда вы знаете?

-- У меня есть свидетель, который может подтвердить этот факт И показания которого даже вы едвали станете оспаривать.

-- Доставьте его - или ступайте к чорту!

-- Я сначала представлю вам его - он здесь. М-р Мэзон, потрудитесь приблизиться.

При звуках этого имени м-р Рочестер заскрежетал зубами; судорояшая дрожь охватила его; стоя рядом с ним, я почувствовала трепет бешенства или отчаяния, пробежавший но его телу. Второй незнакомец, стоявший до сих пор в тени, выступил теперь вперед - бледное лицо, выглядывавшее из-за плеча адвоката - да, оно принадлежало Мэзону. М-р Рочестер подернулся и взглянул на него. Его черные глаза получили теперь какой-то кровавый отблеск; вся кровь бросилась ему в голову - его смуглые щеки и бледный лоб горели огнем, подымавшимся, казалось, из самой глубины его истерзанного сердца. Он сделал движение, поднял руку - он собирался опустить ее на Мэзона - может быть, повалить его на пол - одним ударом положить конец его жизни; но Мэзон в испуге отступил назад и крикнул: Милосердый Боже! - Рука м-ра Рочестера опустилась, его гнев мгновенно пропал, бешенство уступило место холодному презрению. Он только спросил:

-- Что вы имеете сказать?

Мэзон пробормотал что-то невнятное.

-- Чорт вас возьми, если вы не умеете отвечать ясно, я вас снова спрашиваю: что вы имеете сказать?

-- Сэр, сэр - прервал его священник, - не забывайте, что вы находитесь в священном месте.

Он обратился к Мэзону и спросил его кротко:

-- Вы знаете, сэр, жива ли жена этого господина или нет?

-- Смелее! - поддержал его адвокат, - говорите открыто.

-- В Торнфильд-Голле! - воскликнул священник. - Это невозможно! Я старожил здесь, сэр, и я никогда не слыхал о м-рс Рочестер в Торнфильд-Голле.

Мрачная улыбка искривила губы м-ра Рочестера, и он пробормотал:

-- О, нет! Я позаботился, чтобы никто не мог о ней слышать- под этим именем. - Он остановился, в течении десяти минут он как-будто совещался с самим собою; наконец, он принял решение и заговорил:

-- Довольно - теперь все должно выйти наружу! - Вуд, закройте свою книгу и снимите свою рясу; Джон-Грин - обратился он к причетнику, - вы можете итти домой; сегодня венчания не будет.

Причетник повиновался. М-р Рочестер продолжал решительно и смело:

-- Судьба меня перехитрила, или Провидение остановило; последнее, может быть, вернее. Я в настоящую минуту кажусь вам немногим лучше дьявола и- как сказал бы наверное наш пастырь - заслужил перед небом без сомнения, самые ужасные наказания - вплоть до неугасимого огня и вечного проклятия. Господа, мой план разрушен! - этот адвокат и его клиент сказали правду: я действительно был женат, и женщина, на которой я был женат, еще жива! Вы говорите, Вуд, что никогда раньше не слыхали о м-рс Рочестер; но до вас наверное не раз доходила сплетня о таинственной помешанной, которую держат в доме под строгим присмотром. Объявляю вам, что это моя жена, на которой я женился пятнадцать лет тому назад - Берта Мэзон, - сестра этого безстрашного, решительного господина, дрожащие члены и побледневшее лицо которого доказывают вам, какое храброе сердце бьется иной раз в груди мужчины. Будь смелее, Дик, не бойся меня! Я скорее ударю беззащитную женщину, чем тебя. Берта Мэзон помешанная, она происходит из больной семьи - давшей идиотов и сумасшедших в течение трех поколений! Её мать, креолка, была помешанная и в довершение этого пила запоем! Я узнал это только после того, как женился на дочери - от меня до этого тщательно скрывали семейную тайну. Берта, как покорная дочь, пошла по стопам матери в том и другом. У меня была очаровательная подруга жизни! вы можете себе представить, каким счастливым мужем я был. О, если бы кто-нибудь знал все, что я испытал! Бриггс, Вуд, Мэзон, я приглашаю вас всех к себе в дом посетить мою жену, находящуюся на попечении м-рс Пуль. Вы увидите, какого рода то существо, на котором меня обманным образом заставили жениться, и вы будете судить, имел ли я право порвать подобные узы и искать хоть немного симпатии и счастья у другого, человеческого существа. Эта девушка, - продолжал он, глядя на меня, - знала не больше вас, Вуд, об этой отвратительной тайне; ей и в голову не могло придти, что она готова вступить в неправильный по закону брак с презренным обманщиком, связанным уже с порочной, помешанной женщиной, потерявшей всякий человеческий образ! Пойдемте, пойдемте все, следуйте все за мной!

Все еще крепко держа меня, он вышел из церкви; трое мужчин последовали за ним. У подъезда дома мы увидели ждавшую нас коляску.

-- Поставь ее обратно в конюшню, Джон, - сказал м-р Рочестер спокойно, - сегодня она не будет нужна.

В сенях м-рс Фэрфакс, Адель, Софи и Лия ждали нас с поздравлениями.

-- Прочь все! - крикнул м-р Рочестер; - не надо ваших поздравлений! Кому они нужны? - Не мне! они опоздали на пятнадцать лет!

Он прошел мимо растерявшейся группы и, все еще держа меня за руку, стал подниматься по лестнице, сделав знак мужчинам следовать за ним. Мы поднялись по первой лестнице, миновали галлерею и пришли в третий этаж. М-р Рочестер открыл своим ключом низкую, черную дверь, и мы попали в обитую тканными обоями комнату, с её большою кроватью и старинной мебелью.

-- Ты знаешь эту комнату, Мэзон, - сказал м-р Рочестер, - здесь она тебя искусала и изранила.

Он приподнял портьеру у стены, и мы увидели вторую дверь, которую он тоже отпер своим ключом. Мы вошли в комнату без окон, в которой топился камин, защищенный высокой и крепкой решеткой; с потолка на цепи спускалась лампа. Грэс Пуль, склонившись над огнем, варила что-то в кострюльке. В противоположном конце комнаты, в тени, какая-то фигура бегала взад и вперед. В первую минуту трудно было сказать, было ли это животное или человеческое существо; оно, казалось, ползало на четвереньках; оно сопело и рычало, как дикий зверь; но оно было одето в платье, и масса черных, седеющих волос, точно дикая грива, покрывала его голову и лицо.

-- Доброе утро, м-рс Пуль! - сказал м-р Рочестер. - Как вы поживаете? И как поживает сегодня ваша больная?

-- Довольно хорошо, сэр, благодарю вас, - ответила Грэс, осторожно снимая с огня кострюльку с кипящей жидкостью. - Она сегодня не беснуется.

-- О, сэр, она увидала вас! - воскликнула Грэс, - вам лучше уйти отсюда.

-- Только несколько минут, Грэс; вы должны позволить мне остаться несколько минут.

-- В таком случае будьте осторожны, сэр! - ради Бога, будьте осторожны!

Помешанная заревела; она отвела от лица свою спутанную гриву и дико посмотрела на своих посетителей. Я сейчас-же узнала это багровое распухшее лицо, эти налитые кровью глаза. М-рс Пуль подошла к ней.

-- Никогда нельзя знать, что у нея есть, сэр: она так хитра; нет никакой человеческой возможности проникнуть во все её коварные замыслы.

-- Лучше было бы оставить ее, - прошептал Мэзон.

-- Ступай к черту, - было любезное предложение его шурина.

-- Берегитесь! крикнула Грэс. Трое мужчин в ту-же минуту отступили. М-р Рочестер отбросил меня назад. Безумная сделала прыжек и с бешенной злобой схватила его за горло, стараясь вцепиться губами в его щеку; они стали бороться. Она была крепкая, полная женщина и в этой борьбе она выказала чисто мужскую силу; несколько раз она чуть не одолела его, несмотря на его атлетическое сложение. Он мог повалить ее одним хорошо направленным ударом; но он не хотел бить, он только защищался. Наконец, ему удалось овладеть её руками; Грэс Пуль подала ему веревку, и он связал ей руки за спиной; при помощи второй веревки он привязал ее к стулу. Все это происходило среди дикого рева и отчаянных усилий вырваться. Справившись с этим, м-р Рочестер повернулся к зрителям; на губах его блуждала улыбка, полная горечи и отчаяния.

моя жена! - сказал он. Помолчав несколько минут, он продолжал:

-- Я был не единственный сын в своей семье, у меня был еще старший брат. Отец мой был страшно скуп, больше всего на свете он любил деньги. Он не мог переносить мысли, что ему придется делить свое состояние на части, и он решил, что оставит все моему брату. Но точно также он не мог примириться с тем, чтобы один из его сыновей остался бедным человеком. Это затруднение можно было устранить только выгодной женитьбой. Он заблаговременно позаботился о невесте для меня. М-р Мэзон, вест-индский плантатор и купец, был его старый знакомый. Он знал, что владения его обширны, он был настолько предусмотрителен, что навел точные справки о его состоянии. М-р Мэзон имел сына и дочь; от него самого отец мой узнал, что он дает своей дочери тридцать тысяч фунтов стерлингов приданого; этого было достаточно. По окончании университета меня послали на Ямайку, чтобы женить меня на заранее выбранной для меня невесте. Мой отец не говорил мне ничего о её богатстве; он сказал только, что мисс Мэзон славится во всем городе своей красотой. И это была правда, она была чрезвычайно красива. Мне показывали ее в обществе, в великолепных нарядах. Я почти никогда не видал ее одну, никогда не мог говорить с ней с глазу на глаз. Все восхищались ею; она поражала меня своей красотой; её родные употребляли все усилия, чтобы поймать меня в сети, так как я происходил из хорошого рода - и меня женили раньше чем я заметил, как это произошло. О, я теряю всякое уважение к самому себе, когда думаю об этом, мною овладевает чувство отвращения и презрения к себе. Я никогда не любил её, я не уважал её; я даже не знал

Матери моей невесты я никогда не видал, мне сказали, что она умерла. Только после свадьбы я узнал, как я ошибался: она была сумасшедшая, и ее держали в больнице для умалишенных. В семье был еще младший брат - немой и совершенный идиот. Старший, который находится теперь среди нас - единственный во всей семье, которого я не могу ненавидеть, потому что в его слабом мозгу есть еще искра любви, выражавшаяся не раз в заботливости к несчастной сестре и чисто собачьей привязанности, которую он когда-то питал ко мне. Мой отец и брат знали все это; но они думали лишь о тридцати тысячах приданого и таким образом участвовали в заговоре против меня.

Это было ужасное открытие. Но еще худшия открытия ждали меня впереди. Моя жена оказалась дурной, порочной женщиной, с низкими инстинктами и невыносимым характером. В конце концов она, подобно своей матери, стала пить запоем. Четыре года я прожил с ней и к концу этих четырех лет я с отчаянием пришел к сознанию полной невозможности повлиять на нее.

Между тем мой брат умер; вскоре за ним последовал и отец. Я стал теперь богат, но как бедна была моя жизнь счастьем. Я был связан на веки с ужасной женщиной, которую доктора объявили сумасшедшей. Вы ее видели, господа, вы можете себе составить, может быть, слабое представление о том, что я перенес, живя с нею. Чтож, судите меня за то, что я искал у этого молодого, чистого существа того счастья, которого не дала мне судьба! Судите меня! но помните что и вы судимы будете! А теперь прочь! прочь все! Я должен запереть свое драгоценное сокровище!

Мы все вышли. М-р Рочестер остался, чтобы отдать Грэс Пуль несколько распоряжений. Спускаясь с лестницы, адвокат обратился ко мне:

-- Мой дядя! Причем он тут! Разве вы его знаете?

-- М-р Мэзон его знает: м-р Эйр был в течении многих лет торговым корреспондентом дома Мэзонов. Когда ваш дядя получил письмо, в котором вы извещали его о вашей предполагаемой свадьбе с м-ром Рочестером, м-р Мэзон, приехавший на Мадейру для поправления своего здоровья, как раз гостил у него. Эйр сообщил ему о полученном известии: он знал, что мой клиент был знаком с джентльмэном по имени Рочестером. М-р Мэзон, изумленный и пораженный, как вы легко можете себе представить, открыл ему настоящее, положение вещей. Вот дядя - сообщаю вам это с крайним сожалением - очень болен; и принимая во внимание свойство его болезни - у него чахотка - и степень её, трудно предположить, чтобы он мог поправиться. Он сам не мог, конечно, отправиться в Англию; но он умолял м-ра Мэзона, не теряя времени, поспешить сюда, чтобы помешать этому браку. Он направил его ко мне, и я очень рад, что мы не опоздали; без сомнения, вы не менее меня рады этому. Если-бы я не был вполне убежден, что дядя ваш умрет раньше, чем вы успеете приехать на Мадейру, я посоветывал-бы вам сейчас же отправиться туда с м-ром Мэзоном; но при настоящем положении вещей, я думаю, вам лучше будет оставаться в Англии до получения известий от него или о нем. - Мы ждем еще чего-нибудь? - обратился он к Мэзону.

-- Нет, нет, уйдемте отсюда поскорей, - был полный страха ответ. И, не дожидаясь м-ра Рочестера, они направились к выходу. Священник остался еще, чтобы сказать м-ру Рочестеру несколько слов упрека или утешения. Стоя у полуотворенной двери своей комнаты, я слышала его удаляющиеся шаги.