Родерик Рендон.
Глава XVI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Родерик Рендон. Глава XVI. (старая орфография)

XVI.

На другой день утром, я отправился на место свидания, где прождал часа два, но напрасно. Взбешенный обманом, я отправился один в Сити, с намерением отыскать моего нового приятеля и потребовать отчета в его безстыдстве. Проходя мимо морского департамента, я вошел в переднюю, где увидел множество ходящих взад и вперед юношей, одетых не лучше меня. Всмотревшись в их физиономию, я подошел к одному из них, более располагающему к себе, и просил его указать мне форму прошения о допущении к экзамену. Он, на чистом шотландском наречии, тотчас же изъявил готовность показать мне копию своего прошения, написанного под руководством человека знающого. И действительно, вынув из кармана бумагу, подал ее мне, прибавив, что ежели я потороплюсь, то могу подать прошение сегодня же до обеда, так как после обеда присутствия не бывает. Мы с ним отправились в соседнюю кофейню, где я, написав бумагу, тотчас же отдал ее докладчику, объявившему мне приказание явиться завтра в это же время за ответом.

Окончив это дело, я успокоился и, встретив столько услужливости в чужом для меня человеке, пожелал с ним познакомиться ближе, с твердым, однако, намерением не попадаться больше в просак. Он согласился идти обедать вместе со мною, и по дороге завел меня на биржу, где я надеялся встретить мистера Джаксона (так звали надувшого меня франта). Поискав его тут без успеха, я рассказал своему спутнику о его проделке. Он мне сообщил, что хотя лично и не знает мистера Джаксона, но слышал о красавчике (как его называли в морском департаменте). "Этот господин, - говорил мой новый знакомый, - имеет репутацию доброго, беззаботного малого, занимающого деньги у первого встречного. Все знающие его говорят, что он хороших правил, но, запутавшись в долгах, он не в состоянии уже с честию выйти из затруднения".

Сообщив мне эти сведения, спутник, мой, которого звали Томсоном, рассказал мне, что четыре месяца тому назад он служил третьим помощником третьяго класса; а с этого времени постоянно посещает морской департамент, в, надежде получить назначение на первую вакансию. И эти надежды возлагает, на вновь приехавшого родственника своего, обещающого снабдить его деньгами для взятки секретарю. Томсон чрезвычайно понравился мне, вероятно в следствие сходства нашего положения. Мы провели весь день вместе, и так как он жил в Ваппинге, то я предложил, ему переночевать у меня.

На другой день мы возвратились в морской департамент. Тут, меня спросили о месте моего рождения и воспитания и за тем дали мне предписание в совет врачей. - Заплатив за него пол-кроны писарю, я отнес предписание туда, вместе с шиллингом, данным другому писарю за внесение меня в книгу. К, этому времени мой капитал уменьшился до двух шиллингов, и у меня не только не было средств заплатить пошлину за экзамен, в совете врачей, но просто нечем было существовать. Страп объявил мне, что он заложит все, что имеет, даже бритвы, но не допустит меня до нужды. На эту крайность я не решился, говоря, что лучше наймусь в солдаты, о чем я уже не раз думал, чем буду в тягость ему.

и содействия. Это обещание успокоило его; он, мне сообщил, что скоро получит недельное свое жалованье; а мне посоветовал, поискать Джаксона и вытребовать у него долг. В продолжении нескольких, дней я шлялся по городу, отыскивая его, но напрасно. Однажды, проголодавшись и привлеченный парами, выходящими из известного читателю подвала, я зашел в него, с намерением, утолить голод вареною говядиной на два пенни. Тут, к крайнему моему удивлению, я застал Джаксона, обедающого с каким-то лакеем. Увидев меня, он вскочил и, схватив за руку, уверял, что рад меня видеть, и думал после обеда зайти ко мне. Я был так доволен этою встречею и извинениями в его неакуратности, что, забыв свою досаду, сел за обед в приятном ожидании не только воротить свое, но и выманить у него обещанную им сумму на расходы но экзамену.

Окончив обед, он простился со своим собеседником и затащил меня в ближайшую кофейню, где, пожимая руку, снова принялся извиняться.; "Вероятно я вам кажусь порядочной скотиной, мистер Рендом, сказал он. И признаюсь, я виноват; но вы, вероятно, извините меня, если я вам скажу, что причиною моего поступка было письмо от леди, на которой (что пока еще секрет) я намерен жениться. Это вам, может быть, покажется странным, но это совершенная истина. - У ней тысяч пять фунт. cтеp. капитала. Что же до меня касается, то, право, не знаю, что во мне может нравиться женщине, но, вы знаете, каприз - в таком случае зачем упускать свое счастие. Я познакомился с нею чрез лакея, обедавшого с нами. Теперь дело идет к концу. Я.... но отойдем в сторону.... я сделал предложение, и день уже назначен - она очаровательное создание! - Пишет как ангел. Она знает все английския трагедии не хуже актеров Дрюриленского театра! и так любит спектакль, что наняла квартиру подле театра. Но вот её последнее письмо." С этими словами он всунул мне в руки записку, показавшуюся мне, по прочтении, образцом безграмотности и невежества:

"Милое создание!"

"Так как ты составляешь милый предмет для моих взоров, то моя химерическая фантазия безпрестанно рисует идею о тебе, тогда когда Морфей посылает своих сынов на глаза спящих смертных, и когда Фоб сияет с своего полуночного трона."

"И до тех пор, пока ты не будешь наслаждаться в страдающих от любви объятиях, мне будет казаться, что старик-время потеряло свои крылья и купидон свои стрелы."

Винчар-Ярд, Дрюрилэн.

Января 12-го.

Пока я читал, приятель мой был в каком-то экстазе, потирал руки, смеялся и, наконец, схватив меня за руку, вскричал: "Вот стиль-то! - Дивное создание! - она боготворит меня. - Но знаешь ли, какое употребление я сделаю из её денег, как только оне попадут ко мне в руки? Во первых, я отдам вам; но как вы посоветуете? Купить ли мне какое нибудь место, на котором бы я мог подняться или поместье?" Я, без размышления, посоветовал купить поместье и поселиться в нем, тем более, что он уже видел свет. "Я согласен с вами, отвечал он, - только недостаток небольшого наличного капитала затрудняет меня". - Знакомый мой в Сити уехал за город недели на две, а за жалованием я опоздал сходить, замешкав у моей возлюбленной. Но на будущей неделе будет перекличка в Чатоме, куда посланы корабельные книги, и и просил одного приятеля получить за " - "Ежели за этим дело стало, то подождать несколько дней, небольшая важность", сказал я. "Вам кажется небольшая важность," прибавил он, "потому что вам неизвестно сколько у меня соперников, готовых воспользоваться моею оплошностию. Я низачто не буду испытывать её терпения - малейшее её сомнение в моем равнодушии погубит все, а такия случаи не встречаются каждый день."

"Вся моя надежда на какого нибудь доброго приятеля. Не знаете ли вы кого нибудь, кто бы дал мне в займы денег дня на два? Я уверил и его, что у меня нет никого знакомого в Лондоне, и что, погибай я завтра, никто не даст гинеи, чтобы спасти меня. - "Несчастие, просто несчастий, - воскликнул он. - Если бы было что заложить.... Да послушайте вот что - у вас прекрасное белье, - прибавил он, ощупывая мою рубашку; и сколько их у вас? - я отвечал, что шесть с манишками и шесть без них. При этом он выразил удивление и стал клясться, что джентельмену не следует иметь более четырех. "Сколько вы думаете их у меня? - вскричал он, клянусь вам, что только две. Заложив же ваш излишек, даже за полцены, мы соберем порядочную сумму. Эти рубашки стоять шиллингов шестнадцать. Следовательно, заложив восемь, мы будем иметь три фунта стерл. Это и довольно - так по рукам! - "Тише, тише, мистер Джаксон, возразил я, не распоряжайтесь моим бельем без моего согласия: вы отдайте мне лучше сперва полкроны; а там мы уже поговорим о другом. - Он божился, что у него нет и шиллинга, но что он заплатит мне из денег, вырученных закладом моих рубашек.

"Вы рассказываете все время о закладе моих рубашек, - сказал я, а почему же не заложить вашу шпагу мистер Джаксон? Мы и кажется, что за нее дадут порядочную сумму". - "Нельзя, чорт возьми: отвечал он, мне невозможно без нея никуда показаться. Но видя мою непреклонность касательно рубашек, он отстегнул шпагу и, указав мне на вывеску трех шаров, просил заложить ее там за два гинеи. Но всякое другое время я бы отказался от подобного поручения, но, сообразив, что, это единственный случай получить мои пять шиллингов, вошел в лавку ростовщика и потребовал, именем Томаса Вильямса двух гиней под залог шпаги. "Не раз она была уже у нас, говорил ростовщик, да не за дне гинеи, а за тридцати шиллингов; но так как я уверен в выкупе, то, пожалуй, я дам требуемую сумму. - Получив деньги, а разменял их и взяв себе пять шиллингов, отдал остальные тридцать семь Джаксону. Пересчитав деньги, он воскликнул: - Нет, чорт возьми! с этим ничего не сделаешь, а потому возьмите еще себе гинею. - Я поблагодарил его и отказался от предложения, не надеясь скоро возвратить занятое. При этом он, выпучив на меня глаза, заметил мне, что я еще новичок, а потому так и разсуждаю. Я же, прибавил он, имею весьма дурное мнение о человеке, отказывающемся при нужде занять у приятеля. - Это признак подлого характера

-- Полно дурачиться, Рендом, отдайте мне пять шиллингов и возьмите гинею, я уверен, что при первой возможности вы мне заплатите. Ежели же будете не в состоянии - то я и спрашивать не стану.

Подумав о моем настоящем затруднительном положении, я согласился взять предлагаемое и, поблагодарив мистера Джексона, тащившого меня в театр, отправился домой.

свои дела таким же средством. Ты вероятно слышал, как наш соотечественник, булочник, увез знатную леди и теперь держит собственную карсту. Между нами сказать, вчера утром я брил на дому одного богатого джентльмена. В комнате была и дочь его, девушка бойкая, до того строившая мне глазки, что сердце у меня стучало как ветреная мельница, а рука тряслась так, что я вырезал у старика кусок мяса. Он принялся ругаться и замахнулся на меня бичом, но она вступилась и усмирила отца. И чем же цирульник хуже булочника? При этом, вытащив кусок фабры, он принялся охорашиваться. Это заставило меня обратить на него внимание, и я с удивлением увидел, что, одевшись порядочно, он казался ловким малым. Я поздравил его с успехом, но он, заметив мою улыбку, назвал меня неверующим ни во что.