То, что услышала глухая

Из сборника «Сопоставление дел под сенью сакуры в нашей стране»

То, что услышала глухая

В старину в окрестностях Китано, неподалеку от столицы жил один человек. Торговал сакэ, а вдобавок еще и лавку закладную держал. И вот начал он богатеть. Дела его шли в гору, дом обрастал челядью.

Была в доме среди прочей прислуги швея, женщина весьма пригожая на вид. И вот в один прекрасный день эту швею потянуло на недозрелые сливы, после чего всем стало ясно, что это неспроста.

Сколько ни допытывалась хозяйка, кто же отец ребенка, та ни за что не соглашалась назвать его имя. Хозяйка рассердилась, и дело кончилось тем, что распутнице дали расчет и отправили ее обратно к родителям.

Спустя полгода хозяина хватил удар. Домочадцы заголосили, призывая на помощь богов, но мольбы оказались напрасными, и вскоре он испустил дух.

Супруга его тяжело переживала утрату, ведь детей у них не было, и теперь она осталась на свете одна-одинешенька. Родственники покойного жили далеко, на его родине в Дэве.

Пришлось вдове созвать свою родню, чтобы с ее помощью устроить похороны.

И вот как раз перед выносом тела в дом ворвалась швея с грудным младенцем на руках и, не обращая внимания на всеобщую скорбь, принялась кричать:

- Полюбуйтесь на наследника! Как видите, он благополучно появился на свет. И не без участия хозяина. Вон, спросите старшего приказчика, он расскажет, как было дело.

- Что такое? - воскликнул приказчик. - Я понятия ни о чем не имею.

- Не имеете понятия?! - возмутилась швея. - А кто приносил мне от хозяина деньги на воспитание младенца!

- Полно вам, я даже не знаю, где проживают ваши родители!

Тут швея бросилась к приказчику и истошным голосом возопила:

- Да как вы смеете твердить, будто знать ничего не знаете, если вам хорошо известно, что это чадо вашего господина?! Берегитесь, Небо вас покарает!

Захлебываясь слезами, швея с такой силой тормошила приказчика, что едва не стащила с него белую траурную одежду, а уж шапка точно свалилась на пол. Словом, тут стало не до похорон, а вздорная женщина побежала подавать жалобу наместнику сёгуна.

Выслушав рассказ швеи от начала до конца, наместник сёгуна вызвал к себе приказчика и учинил ему допрос.

- Приходится ли сей младенец сыном вашему покойному господину? Говорите чистую правду!

- Пожалуй, приходится, - отвечал приказчик. - Подробностей я не знаю, но могу засвидетельствовать, что в конце каждого месяца хозяин отправлял меня в Фудзимори, где проживают родители этой женщины, и передавал для нее по пятидесяти каммэ серебром. Вот все, что мне известно.

- Ни с того ни с сего покойный не стал бы посылать этой женщине деньги, - сказал наместник сёгуна. - Кроме того, как явствует из показаний истицы, на расспросы хозяйки она не отвечала именно потому, что отец ее ребенка - хозяин. Приняв, таким образом, всю вину на себя, она была вынуждена вернуться к родителям. Объяснение вполне убедительно. Итак, приказываю считать младенца полноправным наследником покойного, а мать младенца - кормилицей, коей надлежит должным образом заботиться о хозяйском сыне и лелеять его. Все родительские права передаются вдове; со временем, когда она решит отойти от дел и удалиться на покой, наследник должен будет о ней заботиться. Родственникам покойного и городским властям надлежит раз в году докладывать мне о состоянии финансов семьи. Все дела, связанные с ведением хозяйства, отныне возлагаются на главного приказчика. Как только наследник достигнет пятнадцатилетнего возраста, все имущество должно быть передано ему. До тех пор всем домочадцам следует беспрекословно подчиняться вдове. Если же, паче чаяния, у последней возникнут сомнения относительно кровного родства ребенка с ее покойным мужем, она должна сообщить об этом мне. Покойного же следует немедленно похоронить.

Повеление наместника сёгуна было в точности исполнено. Младенца назначили наследником, а покойного похоронили по всем правилам.

Несмотря на свое горе, вдова нет-нет да и предавалась сомнениям: а что, если этот младенец не сын ее мужа? «Долгие годы мы не имели детей, - размышляла она, - и муж с моего согласия взял в дом несколько миловидных наложниц. Ни одна из них не понесла от него. Так неужели он не поделился бы со мной радостью, если бы все было так, как утверждает швея?»

Эта мысль не давала покоя вдове, и в один прекрасный день она притворилась глухой. Отринув заботы суетного мира, она все свое время проводила подле домашней божницы, стараясь изо всех сил, чтобы никто не догадался о ее притворстве.

Незаметно подошел к концу год, наступила весна, и вот в один из дней недели весеннего равноденствия, в годовщину смерти хозяина, все домочадцы отправились в приходский храм возложить на могилу цветы и возжечь благовония. Когда все склонились перед надгробьем, вдова вспомнила прошлое и рукава ее платья увлажнились. Она взяла малыша за руку и сказала:

- Под этим камнем лежит твой отец. Не пожалей же водицы, напои его вдоволь.

Слова вдовы позабавили швею:

- Твой отец, - сказала она сыну, переглянувшись с приказчиком, - стоит перед тобой в накидке из шелка татэдзима, живой и невредимый. А ну-ка скажи этой глухой карге: что за чепуху вы несете?!

«Глухая», конечно же, все это слышала и на следующий день спозаранку отправилась к наместнику сёгуна.

- Мне нисколько не жаль ни денег, ни богатства, и горюю я совсем о другом, - заявила она. - Узнай мой покойный муж, что его наследником стал чужой ребенок, он перевернулся бы в гробу. - Сказав так, женщина поведала наместнику сёгуна об услышанном накануне.

- Отвечайте, - обратился он к швее, - почему вы назвали приказчика отцом вашего ребенка? Вдова утверждает, что слышала это вчера из ваших уст на могиле ее мужа.

- Ложь! - вскричали в один голос швея и приказчик. - Не иначе как она со своей родней решила нас опозорить. Ясное дело - не хотят выпускать наследство из своих рук, ведь распоряжаться денежками по своему усмотрению куда приятнее! Не только нам, но и всему городу известно, что в прошлом году, то ли в четвертом, то ли в пятом месяце, вдова оглохла. С тех пор какими только лекарствами ее ни лечили, одних глиняных тарелок будде-целителю больше тысячи штук снесли^[213] - и все без толку. Когда надо было ей что-то сказать, записки писали. Как же могло случиться, что она ни с того ни с сего вдруг начала слышать?

Тут вдова рассмеялась.

 Все очень просто, - сказала она. - Не зная иного способа установить истину, я решила притвориться глухой, хотя и понимала, что это грех.

Узнав, как было дело, швея и приказчик залились краской стыда и не нашлись, что сказать в свое оправдание.

велел ей надеть на голову глиняную чашу, взять в руки бамбуковую трубку для разжигания огня в очаге и черпак и в этом обличии простой служанки три дня просидеть на мосту у Пятого проспекта, где всегда многолюдно, чтобы все видели преступницу, которая посмела возвести напраслину на своего хозяина. Что же до ребенка, то было решено отправить его к родителям швеи с тем, чтобы со временем он принял постриг.

Примечания

213

«…одних глиняных тарелок будде-целителю больше тысячи штук снесли…»  д.). Выдолбленные в камешках или тарелках отверстия, в которые продевался шнур, символизировали желание обрести уши, отверстые для звуков.