Замок Трамбль.
Часть I.
II. Взгляд назад

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Замок Трамбль. Часть I. II. Взгляд назад (старая орфография)

II.
Взгляд назад

Графа Шарля де-Монторни преследовало несчастие в течение всей его жизни.

По своему рождению и богатству владетель Монторни, Пуатре и Вильмена мог надеяться на участь достойную зависти, но судьба далеко не всегда сдерживает свои обещания.

Уже в коллегие товарищи называли его "бедным Шарлем". Ни один из них не был так часто и строго наказываем и за малейшия проступки и часто даже вместо настоящих виновников.

Таково было для него начало науки жизни.

С разсудительным умом, добрым и мужественным сердцем, граф соединял почти женственную мягкость: качество опасное для молодого человека, который рано остался одиноким на свете, сделавшись полновластным господином своих поступков и своего состояния.

Обманутый и осмеянный в тысяче видах, как в дружбе, так и в любви, наскучив льстецами, нагло эксплуатировавшими его доброту, бросив манию заводить дорогих лошадей, которые едва не брали приза Дерби, но в конце концов оставались без всяких призов, Шарль решился наконец бросить все это и принял энергическое решение с целью достигнуть спокойного и тихого счастия, о котором он мечтал, но которое постоянно убегало от него.

Он задумал жениться на доброй и скромной молодой девушке; он надеялся руководить её умом и сердцем, еще незнакомым с соблазнами этого ада, который называется Парижем. Он думал внушить ей если не любовь, то долгую и серьезную привязанность, безграничное доверие во всех случаях жизни.

Не один уже человек до графа де-Монторни преследовал подобную мечту и после многочисленных и тяжелых испытаний должен был признаться в своем разочаровании.

Таже участь постигла и несчастного Шарля де-Монторни.

Думая что нашел свой идеал, он женился на дочери одного храброго офицера, красивой девушке, скромного и покорного вида, с голубыми глазами, которые она постоянно держала опущенными. Из всех удовольствий ей были знакомы только пансионския балы, где она танцовала со своими подругами.

Она говорила мало и её слова дышали всегда наивной простотой, так как она была воспитана по принципам доброго старого времени.

С робко опущенными глазами и наивным взволнованным голосом произнесла молодая пансионерка торжественное "да", которое соединило её судьбу с судьбой графа де-Монторни.

Но едва графиня Марта де-Монторни почувствовала себя свободной от родительской власти, как маска упала с её прекрасного лица и истина явилась во всей своей наготе.

Характер, скрывавшийся под обманчивой оболочкой, скоро развился в полной силе и Марта де-Монторни сделалась самой совершенной кокеткой, какую только можно было встретить.

Это был ужасный удар для надежд, которые питал нежный и любящий муж. Все его иллюзии разсеялись.

Напрасно мечтал он о внутреннем рае, где избранная им Ева, воспитанная вдали от искушений света, посвятила бы себя безраздельно его счастию.

Однако он любил ее на столько, что сделался рабом её малейших желаний и капризов; напрасно старался он бороться против этой слабости, Марта, как она хвасталась своим интимным подругам, вертела им как хотела.

Когда оружие кокетства, слезы и улыбки не достигали цели, молодая женщина топала гневно ногой и с видом наружной холодности осыпала мужа едкими колкостями.

Это был непокорный и бурный характер, вспыхнувший тем с большей силой, что он был долго подавлен.

Пока Марта жила у отца, доброго человека, с честным и прямым сердцем, и у матери, женщины религиозной и простой, она оставалась, так сказать, в состоянии куколки. Но, сделавшись графиней, оне развила свои розовые крылья, усыпанные золотыми звездами; куколка обратилась в блестящого мотылька.

Она снова увлекла графа в водоворот парижской жизни и удовольствий, который тот навсегда думал было покинуть.

Безполезно следить шаг за шагом за жизнью этой так дурно подобранной пары.

Со всякой другой женой Шарль де-Монторни мог бы быть очень счастлив. Со всяким другим мужем Марта могла бы сделаться хорошей женой.

Графиня создала мужу жизнь исполненную мучений и после нескольких лет неравной борьбы наступил наконец роковой кризис.

Графиня де-Монторни убежала из под супружеского крова в сопровождении молодого русского дипломата.

Этот скандал произошел в центре Парижа. Когда известие о нем проникло в жокей-клуб, члены этого почтенного учреждения объявили, что но истине непонятно, почему графиня не пустилась раньше на этот путь и что супруга, отныне осужденная на кочевую жизнь, не была в конце концов большой потерей для графа де-Монторни, который, напротив., должен был считать себя счастливым, что так дешево от нея отделался.

Каждый сообщал свои комментарии об этом событии и общее убеждение было то, что дело кончится, как следует быть, разводом.

Как и о всякой скандальной истории, об этом говорили неделю... потом позабыли.

Граф Шарль де-Монторни был однако не такой человек, чтобы отдавать себя на жертву праздному любопытству толпы, требуя развода по суду.

Наконец он был слишком тяжело поражен, чтобы думать об удовлетворении и мщении.

Его жена была пуста и легкомысленна, он это знал; не раз он в тайне страдал видя легкость её ума и слабость её характера, но ему была противна самая мысль признать виновной эту женщину, которую он так любил и которую, не смотря на её проступки, все еще продолжал любить.

Но мера переполнилась. Он не мог далее переносить. Он хотел было еще сомневаться, но истина была слишком очевидна, так как несчастная оставила неопровержимые доказательства своих ошибок и заблуждений.

Компрометирующия письма, которые она по разсеянности позабыла уничтожить или взять с собой, доказали обманутому мужу на сколько она была недостойна его любви.

Не было ни одного письма, в котором над ним не насмехались бы презрительно.

Он был игрушкой женщины, которая могла внушать только презрение. Как завидовал несчастный Шарль де-Монторни простому работнику, которого при возвращении с работы встречает с ласковой улыбкой его честная подруга.

Скоро граф исчез и в Париже никто не знал что с ним сделалось.

Более всего распространенный слух говорил, что граф вызывал любовника Марты, но что храбрый дипломат отказался дать удовлетворение человеку, которого он так жестоко оскорбил.

Прибавляли, что граф не мог выносить вида Маргариты де-Монторни - его единственной дочери, которой в то время было едва восемь лет.

Как мог граф разстаться со своей дочерью?...

Это случилось благодаря тому, что девочка и чертами лица и характером слишком напоминала ту, которая разрушила счастье всей его жизни.

Граф, говорили, отдал дочь в один из отдаленных монастырей, а сам поселился навсегда в своем замке Монторни.

Действительно, ни в клубах, ни в парижских салонах не стало более видно графа. Он упорствовал жить в абсолютном одиночестве, не принимая визитов и не делая их никому, считаясь в стране мизантропом.

Но человек не выносит бездействия. Шарль де-Монторни стал заниматься хозяйством и сделавшись опытным агрономом довел управление землями до совершенства.

Не было ни одной избушки или хижины, которую он не сделал бы здоровой и удобной для житья, изгоняя отовсюду бедность. Поэтому окрестности Монторни не знали тех лихорадок, которые так свирепствуют среди крестьян.

Конечно, ни один владетель не был так уважаем и любим всеми, как граф Шарль де-Монторни.

Время - этот великий врач-чудотворец, конечно утишило бы горе графа, но никогда не согласился бы он выставлять жадному взгляду любопытных старые, полузажившия раны своего сердца.

Его жена умерла и написала ему перед смертью, умоляя о прощении.

Он получил в одно и тоже время и это письмо, носившее следы слез, едва понятное, без подписи, и оффициальное известие о том, что писавшая эти строки уже скончалась.

Граф не хотел видеть своей дочери; он не жалел денег на её воспитание, но отец и дочь не встречались ни разу. Он даже не писал к ней, запретив и ей писать к нему.

Ребенок сделался взрослой девушкой, но граф не изменял своего решения. Только под ледяным дыханием смерти граф понял, как несправедлив был он отталкивая от себя ни в чем невиновного ребенка и ему захотелось увидеть у своего изголовья лицо Маргариты.

Было слишком поздно; последнее желание графа де-Монторни не могло быть исполнено.

труп отца.