Замок Трамбль.
Часть II.
XIX. Маска падает.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Замок Трамбль. Часть II. XIX. Маска падает. (старая орфография)

XIX.
Маска падает.

У герцога д'Агильяра давался большой бал. Идея этого бала была внушена капитаном де-Бургом и бароном Гере, и благодаря дипломатии последняго, мать герцога д'Агильяра согласилась быть хозяйкой этого бала.

Само собою разумеется, что семейство де-Рошбейра было приглашено, так как офицеры придумали этот бал в честь Маргариты Монторни. Прежде чем говорить о ней в Париже, они хотели видеть ее на балу и судить на сколько она в состоянии блистать в большом обществе.

Оба офицера отказались от безполезной надежды на женитьбу на такой красавице как дочь графа де-Монторни, к личным прелестям которой присоединялось еще пять или шесть сот тысяч франков годового дохода.

Два экипажа, так как для семейства де-Рошбейр одного было мало, стояли у подъезда замка Монторни, все семейство собралось около камина в голубой гостиной и все, даже Рауль, не могли удержаться от восклицания восторга, когда в гостиную вошла Маргарита.

Все знали что она поедет на этот бал в белом платье, но никто не воображал чтобы этот костюм мог до такой степепи гармонировать с её чудной красотой.

Это было её первое бальное платье, шелк блестел сквозь волны тюля, отделанного перьями и бриллиантами, все вместе было так хорошо составлено, что еще более выставляло красоту Маргариты, точно богатая рамка дорогую картину.

В первый раз все увидали белизну и прелестную форму её плеч, а её чудная головка была в первый раз украшена цветами.

Жемчуг и бриллианты смешивали свой блеск и красоту, с красотой очаровательницы. Несомненно, считается очень благоразумным, когда богатая наследница просто одета и не носит богатых украшений, но блеск бриллиантов казалось составлял принадлежность этого ребенка, как благоухание составляет необходимую принадлежность розы.

Отсутствие всякого другого цвета еще более оттеняло черноту и блеск её волос, её щеки были по крыты легким румянцем. Одним словом это было восхитительное видение!

- Дорогая моя, сказала Люси, подходя к ней с истинным восторгом, лишенным всякой зависти, как вы прекрасны! Мы все в восторге от вас и я убеждена, что сегодня вечером...

В эту минуту раздались сердитые голоса, шаги, большое движение, потом новый спор.

Не договорив своей фразы, Люси с безпокойством оглянулась.

Шум все увеличивался и это обстоятельство было до такой степени необычайно в их доме, обыкновенно столь тихом, что баронесса пришла в безпокойство.

- Верно случилось какое-нибудь несчастие, сказала она.

Рауль поспешил отворить дверь, чтобы узнать причину шума.

Передняя была полна народу, один полицейский агент сторожил главный вход. Кроме того там было еще несколько человек посторонних, которые обменивались с мужской прислугой замка далеко не любезными словами, тогда как три или четыре горничных ходили туда и сюда с живостью говоря что-то.

- Что все это значит? вскричал входя Рауль. Что такое случилось?

- Выслушайте меня сударь, и прикажите прислуге отойти, сказал один из пришедших, мущина с энергичным и выразительным лицом, если мы шумели, то причиною этого они, а не мы. Мы должны сейчас же видеть барона де-Рошбейр, по одному крайне важному делу и тот, кто будет пытаться помешать нам увидать его, тот сильно рискует.

- Кто вы? Что вам надо? спросил Рауль, делая знак лакеям пропустить пришедших.

Их было трое. Тот, который говорил первый, снова обратился к Раулю.

- Нам необходимо сейчас же говорить с вашим отцем повторил он. Простите нас за причиняемое безпокойство, но мы обязаны исполнить наш долг. Вот г. Байе, один из агентов общественной безопасности, я сам агент, мое имя Морель. Нам отдан приказ парижским судом, он подписан королевским прокурором, мы должны арестовать...

- Ради Бога молчите, перебил его Рауль, идите сюда в кабинет отца, я сейчас предупрежу его.

Передняя замка Монторни представляла самое странное зрелище.

Это была большая комната, с мраморными колоннами и лепным потолком, но в эту минуту вид её был самый необычайный. Прислуга собралась группами и шепталась, они немного успокоились и гнев сменился любопытством.

Двери были тщательно заперты, так что и любопытные не могли разслышать разговора, происходившого притом же в полголоса.

Через несколько времени барон вышел из кабинета в сопровождении Рауля и обоих агентов.

- Оне должны узнать истину, сказал он со вздохом. Лучше если оне узнают все сразу.

После этого все вместе вошли в голубую гостиную где испуганная баронесса сидела с дочерями.

Баронесса де-Рошбейр была женщина далеко не храбрая, а начало болезни сердца заставляло её бояться волнений, так как ей постоянно повторяли, что всякое сильное потрясение может быть для нея опасно.

Барон знал это и удалял от нея всякия безпокойства, если только это было возможно, по в эту минуту он забыл всякую осторожность, так как поразивший его удар был слишком непредвиден и неожидан.

- Где Маргарита де-Монторни? хриплым голосом спросил он, где она? Это ужасное дело касается её.

Баронесса и её дочери оглянулись кругом и в первый раз после начала шума, заметили, что Маргарита исчезла.

- Ей не уйти от нас! сказал Морель улыбаясь и пожимая плечами.

Тогда барон опустился на стул и закрыл лицо руками. Перемена, происшедшая в нем в несколько мгновений была ужасна, он вдруг состарелся. Когда он вошел в комнату, глаза его сверкали гневом, но теперь, не найдя виновной, он чувствовал только одну печаль.

- Разскажи им Рауль, что мы узнали, сказал он, я не в состоянии сделать этого. Кто мог ожидать такой испорченности от этой интриганки, которую мы так нежно любили. Ах! как тяжел позор.

Затем несколько мгновений слышны были только рыдания и безсвязные слова. Баронесса лежала на диване почти без чувств. Наконец испуганные дочери решились предложить вопрос.

- Кто эта интриганка? Отец, вы не могли так говорить о Маргарите! вскричала Амели.

Рауль печально покачал головою.

- К несчастию это правда, моя бедная Амели, сказал Рауль сестре, она занимает здесь чужое место. К счастию она не нашего круга и не нашей крови. Это чудовищно, она похитила имя и богатство другой! Но остальное еще ужаснее.

Но тут он вдруг потерял хладнокровие и с жаром вскричал:

- И как только я подумаю что хотел жениться на ней, что она была сестрою моих сестер! О! как мы были обмануты, как велико было наше ослепление.

Тогда недоверие молодых девушек стало уменьшаться, оне залились слезами и на их горе было тяжело смотреть.

Сильно взволнованная баронесса старалась удержать биение своего сердца и с упреком глядела то на сына, то на мужа.

- Какой позор! какая подлость! сказала она наконец, и вы мущины, которые должны были бы лучше знать свет и не дозволить чтобы эта несчастная была подругой наших детей, и таким образом покрыла нас позором. Ах! это ужасно! и она зарыдала.

- Нет, матушка, вы не поняли, вскричал Рауль, клянусь вам, это не то, что вы думаете, её позор не таков, какой покрывает женщину, забывшую свои обязанности. Как ни испорчена она, но я готов поклясться моим спасением что она сохранила неприкосновенной свою девическую честь. Но есть другие проступки, за которые несчастной придется ответить перед Богом и людьми.

- Как? Что же она сделала? Тихо спросила Амели.

Голос Рауля дрогнул, когда он ответил сестре.

- Осудят? за что? вскричала баронесса.

- В убийстве! сказал Байе и к сожалению я должен прибавить, что нет никаких сомнений в её виновности.

- Убийство!

- Амели, сказал он дочери, ты храбрее всех в доме, у тебя более хладнокровия, чем у нас всех вместе, прочитай эти бумаги и скажи матери что в них заключается, и это печальное дело будет кончено.