Замок Трамбль.
Часть II.
XXI. Продолжение признаний.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Замок Трамбль. Часть II. XXI. Продолжение признаний. (старая орфография)

XXI.
Продолжение признаний.

- И так бедная Маргарита приехала провести ночь в замке, чтобы на другой день, рано утром, отправиться в путь в сопровождении де-Ламбака. Места в дилижансе были взяты, так как надо было поспеть в Париж к первому поезду, отходившему в Безансон. Директор сумасшедшого дома был предупрежден и должен был приехать за Маргаритой, как только мы дадим ей наркотического. У де-Ламбака было много различных медицинских снадобьев, которыми он укрощал лошадей, мне поручено было дать выпить Маргарите порошок, который должен был усыпить её. Я дала ей порошок в чашке чая, которую сама принесла к ней в комнату, она поцеловала меня и благодарила за доброту, меня, которая... Мы были довольно дружны некоторое время, но ни мало не сходились во вкусах, кроме того, у нея в монастыре была подруга, гораздо более подходившая к её характеру. Я пожелала ей покойной ночи и оставила ее одну. Через два часа я снова вошла к ней. Казалось, что меня какой-то магнит притягивал к комнате, где она отдыхала, она казалось спокойно спала, тогда я подумала, что лекарство хорошо подействовало. Я осталась около нея, но её неподвижность начала меня безпокоить и даже пугать. Я дотронулась до нея, она была холодна. О! как холодна! Я положила руку на её сердце, оно перестало биться, стала прислушиваться к дыханию, но она не дышала, зеркало приложенное к губам нисколько не потускнело.

А! Каково было мое отчаяние! Как горько я плакала. Я обнимала ее, умоляя проснуться, стараясь согреть ее. Маргарита! Маргарита! звала я ее, но только эхо в корридорах замка отвечало на мои крики, так как несчастная была мертва и я убила ее!

- Вы значит не имели намерения убить ее?

- Это был случай, ошибка, а не заранее обдуманный план, с жаром перебила ее Амели.

- Да, это был случай. Я слишком близко стою к могиле, чтобы не отвечать чистосердечно, и беру небо в свидетели, что в то время, которое я провела у её постели, я охотно десять раз отдала бы свое существование, лишь бы возвратить ее к жизни. Я позвала все семейство де-Ламбак и умоляла их помочь мне оживить ее, но было слишком поздно. Вероятно она умерла уже несколько часов тому назад.

- Так значит это не убийство? Ах! я благодарю за это небо! Я счастлива, что вы не хотели сделать ей зла. Ты слышишь отец она не имела намерения убить ее, вскричала Амели де-Рошбейр.

- Слава Богу! сказал барон.

Наступило довольно продолжительное молчание, затем та, которую звали Маргаритой де-Монторни снова заговорила.

- Вы хотите иметь повод судить обо мне более снисходительно, снова заговорила она, но я не так думала о моем преступлении. Как! ягненок умер в объятиях волка и это не будет преступлением.

Правда, что я не хотела лишить её жизни, я даже не хотела, чтобы её заключение было вечно, я хотела только овладеть её именем и состоянием, но моя рука подала ей напиток, который должен был усыпить ее, а вместо того причинил смерть. Значит я её единственная убийца, кто осмелится утверждать противное? Преступление сделало мое сердце каменным. После первого припадка горя и угрызений совести, я стала руководить всеми окружающими, которые положительно были поражены. Сам Роберт де-Ламбак был очень взволнован, я видела слезы в его больших, злых глазах; печаль Гастона была гораздо меньше его боязни опасности, которой он мог подвергнуться. Моя бедная тетка, их невольная сообщница, которая только из боязни мужа согласилась... Но я должна торопиться... я...

Она остановилась задыхаясь и снова схватилась за сердце. Румянец исчез с её лица, которое было бледно как мрамор, но она была тверда и на вопрос барона, не больна ли она, отвечала лишь нетерпеливым жестом и продолжала свой рассказ.

- Мы похоронили ее в следующую ночь, в уединенной и заброшенной части парка; там мы скрыли нашу жертву от глаз людей, но Бог видел нас. Она теперь счастлива, а я погибла душой и телом. Демон, которому я продалась, обманул меня относительно выгоды, как я обманула тех, кто были моими сообщниками; это преступление никому не принесло выгоды.

Она замолчала, её голос, потеряв свою кротость и гармоничность, стал груб и пронзителен, как будто волнение совершенно истощило ее.

Но, хотя её бледность делалась все ужаснее, это все еще была очаровательница, высоко державшая свою прелестную головку, не опускавшая глаз и до конца сохранившая свою чарующую грацию, которая казалась вызовом.

В эту минуту Байе снова вмешался, говоря, что никого не принуждают признаваться в своих преступлениях.

- Если вы можете доказать ваши слова, вмешался Морель, то ваша жизнь не подвергается ни малейшей опасности, так как ни один присяжный не решится признать вашей виновности без смягчающих обстоятельств.

Маргарита де-Монторни в последний раз засмеялась своим ужасным, ироническим смехом, лживым и искусственным.

- Как люди великодушны в нашей прекрасной стране, сказала она, мне пощадят жизнь! Меня запрут в одиночное заключение! Я так еще молода. Подумайте, что через месяц мне будет девятнадцать лет, если я буду еще жива. Но не безпокойтесь о моей участи. Я презираю смерть.

Снова наступило молчание.

Все с безпокойством глядели на её прелестное личико, глаза еще сверкали, но губы побелели и румянец уступил место бледности.

- Вы больны, дорогая Маргарита! вскричала Амели с сильным безпокойством.

Говоря это, она подошла к подруге, которая была ей так дорога.

Но последняя заставила ее отступить решительным шестом, повелительным и полным грации.

Сделав над собою усилие, Маргарита снова собралась с мужеством, но её голос был сильно утомлен и едва слышен.

- Не удивились ли вы что я была так откровенна? прибавила она. Я созналась в своей вине. Может быть я имела причины так действовать. Может быть я могла говорить без боязни. Я похожа на преступника, который, при помощи флакона с ядом, ничего не боялся, точно также и я, Маргарита де-Монторни, т. е. Генриетта Жаке, я ускользну от тюремщиков, жандармов и всяких представителей закона. У меня действительно есть талисман...

- А! вот чего я боялся, вскричал Морель.

Он вместе с Байе кинулся к девушке, но прежде чем они могли оказать ей помощь, та, которую звали Маргаритой де-Моиторни тяжело упала на пол.