Бледная графиня.
Часть 1.
XX. Замысел.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бледная графиня. Часть 1. XX. Замысел. (старая орфография)

XX. 

Замысел.

Неожиданное появление Лили в замке и произошедшая вслед за этим описанная нами сцена, спустя несколько минут были известны всему замку и вызвали конечно большие споры между прислугой.

Часть с Максом во главе не признавала Лили, другая же под предводительством узнавшей молодую графиню служанки была противного мнения.

Кучер и садовник видевшие ассесора и его спутницу, подтвердили, что это ни коим образом не могла быть графиня.

Кухарка, один из рабочих и конюхи были, на оборот, одного мнения со служанкой, видевшей Лили и говорившей с ней, и утверждали, что они также узнали молодую графиню.

- Неужели вы думаете, что это может быть графиня? вскричал Макс.

- Это скорее Мария Рихтер, заметил садовник.

- Что-то они быстро улепетнули из замка! прибавил кучер.

- Что за безумие! возразила служанка, говорившая с Лили. Это была молодая графиня! Это также верно как то, что вы передо мной! Неужели уж я не знаю молодой графини!

- Пусть ее говорит! заметил Макс, обращаясь к кучеру. Я не хуже её знал графиню. Теперь я был на верху вместе с Францем и сам слышал как графиня сказала этой девушке, что она ее не знает.

- Что там ни говорите, вскричала служанка, а это она. Она только немного изменилась, это от долгой болезни, но все-таки это она, молодая графиня!

Конюхи поддержали мнение служанки, уверяя, что они тоже с разу узнали молодую графиню.

- Позвольте! вскричал Макс. Дайте мне предложить вам один вопрос. Вы конечно помните, что тогда, в июле на графине было надето светлое летнее платье. Я как теперь его вижу.

- И я тоже!

- И я тоже! раздалось со всех сторон.

- Значит это вы знаете, продолжал Макс, хорошо! Графиня была тогда в светлом летнем платье - а теперь?

- А сегодня она надела другое! возразили противники.

- Она купила другое платье вот и все! сказала служанка. Это только новое доказательство того, что я права. В новом платье она и выглядит немного иначе чем прежде, вот в чем вся и перемена!

- А я вам говорю, что еслибы это была она, она надела бы то светлое платье. Я ни одной минуты не думал, что это молодая графиня. Да и графиня сама назвала ее обманщицей и погрозила ей судом. Она видите уверяла, что Губерт невинен, а ее столкнул в пропасть господин фон-Митнахт. А ведь он в это время был в замке.

Он нашел графиню в небывалом волнении.

- Она была здесь! сказала она ему поспешно в полголоса.

- Что же дальше? Я видел ее, отвечал фонъМитнахт с полным спокойствием.

- Вильденфельс привел ее сюда. Она тебя обвиняет.

- Это помешанная! проворчал Митнахт.

- Я это и сказала. Но она стояла на своем и сказала, что будет жаловаться в суд.

- Что же ты тогда сделала?

- Я назвала ее обманщицей.

- И это верно. Это скоро будет доказано, сказал фон Митнахт с угрожающим и решительным видом. Она обманщица и хочет завладеть миллионом графини.

- Теперь ты видишь, что мой план был хорош! сказала графиня с торжествующим видом. А ты считал его безполезным. Мария Рихтер была бы опасным для нас свидетелем - а теперь она в далекой Америке. Только одно еще необходимо если мы хотим победить.

- Я знаю о ком ты говоришь! о докторе!

- Да, он должен умереть! Нечего больше медлить, сказала графиня. Тогда всякая опасность будет устранена.

- Это очень трудное дело, заметил мрачно фон-Митнахт. Очень трудное. Он чрезвычайно осторожен.

- Я говорю тебе только одно: он должен замолчать навсегда! шепнула графиня.

Эта женщина со своей чудной красотой была безсердечным злодеем, который не колеблясь, хладнокровно приносил человеческую жизнь в жертву своим планам и замыслам.

Она подошла к письменному столу и. открыв известный ей одной потайной ящик, вынула оттуда старательно завернутый в бумагу порошок и подала его своему сообщнику.

- Мы теперь у цели, сказала она тихо, наступила последняя решительная битва. Нам только два исхода: или мы победим, или - мы погибли! Возьми это! Этого будет с него довольно.

- Если бы это можно было всыпать в какое-нибудь кушанье! пробормотал фон-Митнахт. Этот доктор Гаген человек опытный, надо придумать что-нибудь получше.

- Только его мы должны бояться! Больше никого, продолжала графиня. Я говорю тебе, что он все знает. Если существует человек, который нас может погубить, так это он!

- Предоставь это мне, Курт. Позаботься только об одном, это употребить в дело немое оружие. которое у тебя в руке. Но не позабывай, что он говорил мне на празднике о ядах, я увидела тогда же к чему он это все говорит. Зачем он говорит, что специально изучает яды, и что можно открыть яд в трупе даже спустя несколько лет.

Фон-Митнахт ничего не отвечал.

- Теперь дело главным образом в том, продолжала графиня, чтобы яд не был найден. С приближением к цели увеличивается и опасность, Курт, но все будет хорошо, если ты будешь решителен и благоразумен.

В эту минуту казалось в Митнахте произошла внезапная перемена. Он сунул решительно порошек в карман и направился к выходу из комнаты.

- Ты едешь? спросила графиня.

- Сегодня вечером решится...

- Я знаю... Иди! прервала его графиня.

- Она знает!.. прошептал фон-Митнахт, выходя из комнаты и направляясь в занимаемую им часть замка. Это понятно!.. она не хочет ничего знать, предоставляет все мне, чтобы в случае неудачи выйти сухой из воды!..

В этот же вечер, около девяти часов, в маленькой выходившей на двор комнатке виноторговли находившейся на рыночной площади, сидело несколько человек, перед каждым стояла его бутылка или стакан вина.

Уже не в первый раз собирались они здесь и у каждого было свое обычное место.

К этому обществу, собиравшемуся здесь каждый вечер на час или на два принадлежал с недавняго времени и доктор Гаген, которого ввел сюда ассесор Вильденфельс.

Скоро доктор сделался своим человеком в этой маленькой задней комнате, так как он каждый день находил рассказать что-нибудь интересное из своих многочисленных путешествий.

Так и в этот вечер мы находим его в этой комнате, рассказывающого собеседникам свои приключения в Париже.

Он сидел спиной к отворенной двери ведущей в другия комнаты и попивал по немногу красное вино из стоявшого перед ним стакана.

В соседней комнате послышались шаги. Новый посетитель подошел было к открытой двери, но узнав доктора Гагена, быстро поворотил назад и вышел в соседнюю комнату.

Там он сел за стол и потребовал себе бутылку вина.

Этот новый посетитель был фон-Митнахт. Его хорошо знали в виноторговле, так как он часто бывал здесь когда приезжал в город, кроме того у него был в городе родственник, один из офицеров, с которым он не раз заходил выпить вместе бутылку вина.

Вскоре пришел лейтенант Брандт, родственник Митнахта и дружески поздоровавшись с ним представил его сидевшим тут знакомым офицерам. Скоро между ними завязался оживленный разговор, как и следовало ожидать, о появлении молодой графини, которую считали погибшей.

Фон-Митнахт старался уверить своих новых знакомых в том, что найденная девушка вовсе не графиня. Впрочем и без того, таинственное, чудесное спасение графини многим казалось невероятным.

Гаген всегда был готов оказывать помощь больным; поэтому он тотчас же вышел, сказав своим собеседникам число которых уже уменьшилось, что он еще зайдет сюда от больной, так как было еще рано.

Фон-Митнахт, которого доктор не заметил выходя, слышал эти слова и в тоже время увидел, что стакан доктора почти полный остался на столе Это было очень для него важно.

В его голове тотчас же созрел целый план, для исполнения которого нужно было только улучить удобную минуту, воспользоваться первым благоприятным случаем.

Вскоре после ухода доктора отворилась входная дверь и показался ассесор фон-Вильденфельс. Он подошел к столу офицеров так как он знал некоторых из них.

Один из знакомых офицеров, поздоровавшись с ним, хотел было представить ему своих товарищей и назвал уже имя лейтенанта Брандта, как вдруг Бруно, увидев фон-Митнахта, схватил свою шляпу и направился к выходу.

Лейтенант Брандт принял это за оскорбление себе и обратился к Бруно с требованием объяснения его странного поступка.

- Как мог я хотеть оскорбить вас, когда я вас совсем не знаю! отвечал останавливаясь Бруно. Я только не могу быть в обществе, где находятся такие господа.

С этими словами он указал на фон-Митнахта.

Фон-Митнахт вскочил и поднялся сильный шум. Офицеры приняли частью сторону Бруно, частью сторону Митнахта.

- Это мой родственник, вскричал лейтенант Брандт, и вашими словами вы оскорбили также и меня. Вот моя карточка...

- Повторяю вам, что я и не думал оскорблять вас! отвечал Бруно спокойным тоном, хотя было видно, что ему стоило большого труда сдержаться.

Фон-Ильменау, один из знакомых Бруно офицеров, вмешался, стараясь примирить стороны, но все его усилия были напрасны. Брандт все более и более горячился.

- Если вы считаете себя оскорбленным, я готов обменяться с вами карточками, сказал наконец, теряя терпение, Бруно. Я не могу позволить, чтобы вы оскорбляли меня в присутствии этих господ. Я принимаю ваш вызов. Господин фон-Ильменау будет так добр, что завтра условится обо всем с вашими секундантами.

С этими словами Бруно поклонился офицерам и вышел.

Брандт хотел было тоже идти, но товарищи, зная его горячий характер, удержали его еще некоторое время.

Весьма естественно, эта шумная сцена привлекла внимание остальных посетителей. Собеседники доктора, дожидавшиеся его возвращения, не желая быть зрителями скандала, взялись за шляпы и поспешили уйти.

Фон-Митнахт, еще в самом начале ссоры, поднялся с своего места и вышел в соседнюю комнату, говоря, что не хочет быть причиной скандала в подобном месте.

Он ходил взад и вперед по комнате и не думал вмешиваться в бурный разговор, происходивший между Бруно и Брандтом.

Казалось, никто не замечал его, так как ссора привлекла внимание всех.

Там, действительно, было пусто; на столе стояли еще стаканы, но только стакан доктора был еще полон вином, рядом с ним стояла начатая бутылка.

Более удобный случай не мог представиться!

Убедившись, что за ним никто не следит, фон-Митнахт поспешно подошел к столу и, вынув из кармана данный ему графиней порошок, быстро высыпал его в стакан доктора.

Порошок мгновенно распустился в вине, не изменив его цвета и не дав ни малейшого осадка.

Затем, он сунул бумагу, в которой был порошок, в карман и, убедившись, что он не просыпал ничего на стол, вышел в соседнюю комнату, где снова начал ходить взад и вперед, до тех пор, пока ассесор не ушел.

Тогда он снова вернулся к столу офицеров.

- Не думай, чтобы я ушел из трусости! сказал он, обращаясь к Брандту. Я только не хотел заводить ссоры в обществе твоих товарищей!

Брандт поспешил уверить его, что он и не думал считать его трусом и сообщил ему о своем поединке с Вильденфельсом.

Это известие, казалось, очень обезпокоило Митнахта.

- К чему такая горячность! сказал он. Я сам должен был и хотел вызвать его, но ты меня предупредил.

- Если мне не удастся, тогда ты можешь вызвать его. Я ненавижу и презираю этого человека!

- Прошу вас, лейтенант Брандт, сказал Ильменау, не отзываться так о Вильденфельсе; он мне друг и я не могу позволить, чтобы в моем присутствии его оскорбляли.

Брандт и Митнахт поднялись с своих мест.

- Я думаю, нам следует сегодня разстаться, сказал первый. Прощайте барон! продолжал он, обращаясь к барону Альгейму, своему другу, прошу вас условиться обо всем с фон-Ильменау. Прощайте господа!

С этими словами он вышел в сопровождении Митнахта.

Пройдя некоторое разстояние, Митнахт простился с молодым офицером и обещал ему, что, в случае, если тому не удастся убить Бруно, он заменит его.

- Все мои дуэли были счастливы, сказал Митнахт. Поэтому-то мне и досадно, что ты напрасно подвергаешься опасности из-за меня. Впрочем, теперь ужь ничего не переменишь!

- Все равно, возразил Брандт, я давно уже его знаю и с первого раза я почувствовал к нему неприязнь. Сегодня только представился удобный случай. Да и наконец я сам не худо стреляю!

- Ты выберешь пистолеты?

С этими словами они разстались. Храбрый офицер и не подозревал чью руку он жмет и чьим защитником сбирается он быть.

Когда Брандт отошел довольно далеко, фон-Митнахт вернулся к виноторговле и, спрятавшись в тени стоящого напротив дома, стал наблюдать за проходящими.

Спустя несколько минут вернулись в виноторговлю двое из собеседников доктора, те самые., которые ушли, опасаясь скандала.

Наконец, спустя четверть часа, подошел еще человек, в котором Митнахт узнал доктора Гагена. Посетив больную, он возвращался к своим друзьям.

На это то и разсчитывал фон-Митнахт.

Когда доктор прошел, он оставил свой наблюдательный пост и вернулся в Варбург.