Бледная графиня.
Часть 2.
XXIX. Борьба на жизнь и смерть

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бледная графиня. Часть 2. XXIX. Борьба на жизнь и смерть (старая орфография)

XXIX. 

Борьба на жизнь и смерть

Прежде чем посмотреть, что за ужасная сцена готовилась разыграться в доме умалишенных Св. Марии, вернемся в Америку, в один из отдаленных кварталов Нью-Иорка, где находилась одинокая гостинница.

Мы уже видели, что оставшись вечером один в гостиннице, Гаген велел затопить печку, так как было холодно, а сам поспешил улечься спать чувствуя себя очень усталым. Предыдущую ночь ему почти не удалось уснуть, и поэтому он теперь надеялся во сне почерпнуть новые силы для предстоящей ему на другой день поездки.

Этот сон, по плану Джона Ралея, должен был сделаться очень продолжительным, тем сном без конца, который называют смертью.

Было десять часов, когда Гаген погасил лампу и полураздетый бросился на постель.

В доме было все тихо. Приятная усыпляющая теплота охватила Гагена и почти в ту æe минуту он уснул, побежденный усталостью.

Но этот сон продолжался не долго. Вдруг он почувствовал, что он просыпается под влиянием какого-то непонятного, тяжелого чувства. Ему казалось, что его что-то душит... К счастию, он еще не много вдохнул угара и поэтому не вполне лишился чувств, так что имел еще настолько силы, чтобы подняться и понять грозящую ему опасность.

Его голова болела невыносимо и он едва держался на ногах; он готов был лишиться сознания, но чувство самосохранения одержало верх. Он чувствовал, что ему необходимо выйти вон из этой комнаты, из этого дома, дохнуть свежим воздухом. Какая-то неодолимая сила влекла его отсюда, но в тоже время он понимал, что надо выйти так, чтобы его уход не был замечен, так как он чувствовал, что угар был не случайностью невероятно, его пытались удушить. Он был уверен, что ему грозит смертельная опасность, если он останется на ночь в этом доме.

Не зажигая свечи и осторожно ступая, пробрался он до двери в соседней комнате и начал прислушиваться - все было тихо по прежнему.

Время было удобно для бегства. Собрав самые необходимые вещи и бросив все остальное, Гаген вышел и начал осторожно спускаться но лестнице.

В ту минуту, когда он спустился в сени, снаружи послышались чьито голоса; дверь отворилась и вошел Джон Ралей, в сопровождении какого-то господина. Голос последняго показался знакомым Гагену, но тут было не время раздумывать и припоминать и он едва успел скрыться под лестницей.

На его счастье, у вошедших не было с собой света, только Джон Ралей нес под полой свой потайной фонарь.

Разговор прекратился и оба пришедшие начали осторожно подниматься по лестнице. Чтобы посветить своему спутнику, Ралей приоткрыл слегка свой фонарь и осветил ступени лестницы, но лица обоих оставались в тени и нельзя было узнать, кто был спутник Ралея, хотя Гагену этого очень хотелось, так как голос незнакомца показался ему похожим на голос Митнахта.

И Гаген не ошибся. Ночной посетитель был никто иной, как Митнахт.

- Ну, что, мы одни? спросил он Ралея, когда тот вышел к нему, услышав стук у дверей.

Джон Ралей не успел еще осмотреть денежную сумку Гагена, поэтому приход Митнахта был ему, видимо, неприятен.

- Одни! совершенно одни, милорд, отвечал он однако, с почтительным поклоном.

- Что, иностранец еще наверху?

- Да, милорд, он, кажется, только что лег спать.

- Мне надо с ним переговорить.

- Да, милорд, я знаю, что вы хотите ему сказать. Через полчаса было бы ужь поздно, а теперь слишком рано.

- Что это значит? спросил Митнахт.

Митнахт искоса взглянул на странного хозяина гостинницы.

- Значит, он должен задохнуться? спросил он.

- Это очень возможно! Он сам того хотел! отвечал Джон Ралей.

- Так пойдемте наверх.

- Я боюсь, что теперь уже поздно, милорд!

- Но кто же вам велел сделать это?

- Сам иностранец, милорд, никто другой, как он сам! Но я надеялся, что это будет для вас приятно, так как я помню, вы говорили, что не можете жить вместе с ним. Но подождите еще четверть часа, тогда я схожу наверх и посмотрю.

- Кто просил вас мешать мне? продолжал с неудовольствием Митнахт. Разве я не говорил вам, что я приду свести мои счеты с этим иностранцем?

- Я думал оказать вам услугу, милорд, заметил Ралей. Я не знал, что вам это будет неприятно!

- Пойдемте наверх! Я хочу посмотреть.

- Как вам угодно! сказал Ралей, стараясь скрыть свое неудовольствие. Тише, милорд! осторожнее! продолжал он, вводя Митнахта в сени гостинницы. Дайте мне руку! Тут на лестнице совсем темно.

Вслед за тем, как мы уже видели, Джон Ралей приоткрыл свой фонарь и оба осторожно и медленно ступая, поднялись на лестницу.

- Откройте дверь и впустите меня! приказал Митнахт, поднявшись наверх.

Ралей толкнул дверь, которая была только притворена и Митнахт услышал тяжелый запах угара. В эту же минуту Ралей открыл свой фонарь и начал поспешно оглядывать комнату, ища знакомую сумку, но её не было нигде видно.

- Посветите-ка мне туда! сказал Митнахт, указывая на полу-открытую дверь в спальню Гагена.

Джон Ралей подошел и просунул в дверь руку с фонарем, наводя свет его на постель. Она была пуста, хотя и видно было, что еще недавно на ней кто-нибудь лежал. Кое-где по комнате лежали вещи Гагена, но сам он исчез.

- Что это значит! вскричал Митнахт. Постель пуста.

- Пуста? Постель пуста? повторил Джон Ралей, входя поспешно в спальню.

Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в справедливости слов Митнахта.

- Он убежал! вскричал Джон Ралей. Но он еще должен быть в доме; когда мы вошли, я запер за собой дверь, раньше она была тоже заперта, значит ему невозможно было уйти! Пойдемте, милорд... Мы перероем весь дом, но отыщем его.

Джон Ралей был в неописанном волнении. Он чувствовал, что его дело пропало, что ему нечего более разсчитывать на добычу, которую он уже, мысленно, считал в своем кармане.

С фонарем в руке, бросился он обыскивать все углы дома, так что Митнахт, незнакомый с расположением дома, едва поспевал за ним. Но все поиски были безполезны - иностранец исчез.

- Проклятие! вскричал он в бешенстве. Вторая дверь!.. Там... внизу...

И он указал Митнахту на спуск в подвал, из которого был выход наружу, о котором он совершенно позабыл и оставил незапертым.

Бледный от бешенства, Ралей спустился в подвал, Митнахт последовал за ним. Тут опасения Ралея вполне подтвердились. Дверь наружу была открыта; было очевидно, что Гаген бежал именно этим путем.

Не говоря ни слова, Митнахт бросился из дому. Ночь была не так темна, как прошедшая, так что можно было видеть вокруг на довольно большое разстояние.

Митнахт тотчас же заметил, вдалеке от гостинницы, человека, идущого по направлению к городу. В скором времени он должен был достичь первых домов предместья.

Это не мог быть никто иной кроме Гагепа и Митнахт, не медля ни минуты, бросился в след за ним.

Гаген, повидимому, не замечал, что его преследуют, так как он шел хотя и довольно скоро, но все-таки видно было, что Митнахт догонит его раньше, чем он успеет дойти до населенного места.

Вскоре Митнахт был так уже близко, что Гаген заметил, что за ним идут и, обернувшись, тотчас же узнал своего преследователя.

- Стойте! крикнул ему Митнахт. Защищайтесь!.. Теперь вам не уйти от меня! Защищайтесь же!.. Один из нас должен умереть... Я знаю, вы меня ненавидите, но моя непависть еще сильнее!.. Земля слишком мала для нас двоих!

- Остановитесь, Митнахт! вскричал Гаген, видя, что тот бежит на него с кинжалом в руке. Раз я уже едва не сделался вашей жертвой, берегитесь второго раза!

- Защищайтесь! крикнул в бешенстве Митнахт. Тут не может быть и речи об убийстве!.. Я вызываю вас на поединок!

- Назад! ни одного шага более! сказал Гаген, вынимая револьвер. Идите прочь, Митнахт, или а буду стрелять.

- Ха, ха, ха! засмеялся дьявольским смехом Митнахт. Подобный случай не часто представляется... Стреляйте!..

- Назад! Еще раз говорю вам, назад!

Раздался выстрел, но Митнахт остался невредим.

Гаген выстрелил еще раз, но хотя он был и хороший стрелок, пуля опять пролетела мимо. митнахт, казалось, был заколдован.

В ту же минуту кинжал Митнахта вонзился в грудь Гагена и он упал на землю, даже не вскрикнув.

Бросив взгляд на труп своего врага, Митнахт оглянулся и видя, что вокруг никого не видно, поспешно пошел по направлению к городу, оставив Гагена лежать среди дороги.

Но вдруг ему пришла мысль, что его враг, может быть, только ранен, а не убит. Тогда он вернулся и несколько раз погрузил свой кинжал в грудь Гагена. Убедившись, что тот более не шевелится, он оставил его и направился опять в город.

Джон Ралей видел издали, как встретились Митнахт и Гаген, даже до его слуха долетели несколько слов из их разговора, но он не мог разглядеть, кто остался победителем. Он услышал также два выстрела, которые очень испугали его; он опасался, что они могли быть услышаны на улицах предместья полицейскими, которые конечно не замедлили бы явиться, чтобы узнать их причину, а это могло иметь для Джона Ралея неприятные последствия.

Вскоре за тем он увидел, что один из боровшихся упал на землю, а другой сначала было поспешно удаляться, но потом вернулся и нагнулся над лежащим, как бы что-то ища на нем.

Не был ли убит упавший иностранец и не снимал ли с него его противник денежную сумку!

его карманы. Но его поиски были безуспешны. Или Гаген хорошо спрятал свои деньги или они были взяты победителем, так, по крайней мере, начал думать Джон Ралей.

Вдруг он прилег на землю около трупа, закрыв поспешно свой фонарь. Ему послышались в в отдалении чьи-то голоса.

Убедившись, что слух не обманул его, он взвалил себе на плечи безчувственного Гагена и понес его назад в гостинницу, чтобы там в безопасности обобрать его и скрыть его тело.

Положив Гагена на постель, которую тот занимал еще так недавно, он начал снимать с него платье, чтобы хорошенько обыскать его.

Ему, казалось, жаль было оставить на трупе самую ничтожную вещь!