Бледная графиня.
Часть 2.
XXX. Лили препятствует своему спасению.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бледная графиня. Часть 2. XXX. Лили препятствует своему спасению. (старая орфография)

XXX. 

Лили препятствует своему спасению.

В больнице Св. Марии незаметно и в тиши приготовлялась ужасная катастрофа.

Подобно тому, как внутри земли собираются раскаленные массы лавы и горящия горы сначала колебля земную поверхность и потом уже извергаются потоками из кратеров огнедышащих гор, все уничтожая на своем пути.

Так и в этом доме работала какая-то таинственная сила, скоплялись уничтожающие элементы. И все это было делом одного человека!

И как люди не в силах воспрепятствовать губительному действию извержения, так и здесь никто не мог отклонить грозящую опасность.

Она была близка и неотразима.

Но в вулканических странах, по крайней мере, можно, по разным признакам, предугадать грозящее бедствие, здесь никто не знал и не мог знать о близкой катастрофе.

Дело истребления подготовлялось скрытно. В руках одного человека была участь сотен людей, ничего и не подозревавших.

Новый доктор был честный, благородный человек, безгранично преданный своему долгу, употреблявший все усилия, чтобы помогать несчастным, вверенным его знанию.

Он обратил особенное внимание на Лили. Не со слов Бруно, но основываясь на собственных наблюдениях пришел он к убеждению, что она вполне здорова и что не может быть и речи о её умственном разстройстве.

Все дело молодой графини, окончившееся заключением её в дом умалишенных, очень интересовало его. Он вспомнил, что уже не раз подобные заведения служили для достижения безчестных целей, скрывая в своих стенах жертвы преступлений.

Ему казалось, что теперь перед ним находится именно такой случай, хотя он и не мог найти ему никакого объяснения. Он не мог распрашивать Лили о ближайших подробностях, общий ход дела был ему известен по связи событий, но побудительные причины оставались для него тайной.

Лили, с своей стороны, благодарила Бога за то, что он сжалился над ней и послал ей такого человека. Он не был вовсе любезен и предупредителен. Повидимому, он даже был суров и неуступчив, скуп на слова, но за то это был честный, твердый характер, незнакомый с ложью и низкими страстями.

- Так, значит, доктор, вы объявили, что меня здесь несправедливо держат? сказала однажды Лили, когда доктор пришел в её комнату.

- Да, я заявлю, что у вас нет и следов разстройства мозга и что вы совершенно здоровы, отвечал он. Я много за вами наблюдал и теперь вполне убедился, что для вас нет места в этом доме.

- О! как я благодарна вам за это слово! сказала Лили, тронутая до слез, протягивая доктору руку. Как благодарна я вам за вашу защиту, за то участие, которое вы мне выказывали...

- Я принимал в вас не более участия, чем во всяком другом больном, которого состояние меня интересует. Моей обязанностью было обращать на вас более внимания, так как с первого взгляда мне показалось уже, что вы нисколько не больны. И я не ошибся. Городской врач, пославший вас сюда, вероятно был введешь в заблуждение. Вы так же умственно здоровы, как и я, и было бы несправедливо удерживать вас долее в этом доме.

- Значит, я могу надеяться, что мне позволено будет выйти отсюда?

- Без сомнения! И даже очень скоро. Что вам здесь делать, когда вы совершенно здоровы? Предоставьте мне заботу об этом. Я говорил уже об этом директору, он не совсем еще верит, но я надеюсь убедить его. Предварительно я должен сообщить об этом графине Варбург. Директор намекнул мне об этом.

- Моей мачихе? спросила Лили в неописанном страхе... Прежде всего дайте знать об этом господину фон-Вильденфельсу, чтобы он мог увезти меня к своей матери!... Я не хочу возвращаться в замок... лучше смерть!

На директоре заведения и на мне лежит большая ответственность и в таком случае, как ваш, мы должны быть осторожны, чтобы не нажить неприятностей. Поэтому, например, мы должны немедленно дать знать о вашем состоянии судебному врачу, доктору Феттеру.

- И ему тоже... Я не знаю отчего, я так боюсь его, с тех пор, как он так решительно говорил против меня на суде.

- Доктор Феттер честный и достойный человек, которого я в высшей степени уважаю и ценю!

- Но ведь он же послал меня сюда?

- Заблуждение! Ошибка! Врачи часто ошибаются в определении болезней. Вы не можете понять, как бывает иногда трудно сделать справедливое заключение, основываясь на каких-нибудь ничтожных признаках. Будьте спокойны! Я сам переговорю также и с господином ассесором.

- О! Как я благодарна вам за вашу доброту. Я наверно погибла бы, еслибы счастливый случай не послал мне вас! сказала с чувством Лили.

- И наконец, я хочу увидеть графиню Варбург, прибавил доктор. По тому, что я о ней знаю, можно заключить, что эта дама принадлежит к числу очень интересных особ.

- Это другое дело! сказала в пол-голоса Лили. Вы хотите видеть ее и говорить с ней, так как она вас интересует.

- И кроме того, чтобы узнать, как примет она весть о том, что вы совершенно здоровы. Мне хотелось бы узнать, что за личность эта графиня, особенно после того, что я узнал о ней от вас и от ассесора.

С этими словами доктор вышел. Комната, занимаемая Лили, находилась к одном из боковых строений, построенных большей частью из дерева. Это обстоятельство и заставило Дору Вальдбергер избрать именно эту часть больницы местом исполнения своего замысла; тем более, что тут постоянно находилось большое количество керосину.

То обстоятельство, что она была переведена из этого отделения в другое, имело также важное значение, так как в таком случае подозрение никаким образом не могло пасть на нее.

Еще только неделю оставалось ей пробыть в заведении, поэтому ей надо было спешить исполнением своего плана.

Ночь с пятницы на субботу была выбрана Дорой для решительного шага, если только ничто ей не помешает.

Лили должна была остаться в живых, это условие было поставлено Леоном Брассаром, а Лили именно и жила в той части здания, которая была первою обречена на жертву. Поэтому надо было переселить ее в другое место, где она могла быть легко спасена.

Но, несмотря на все усилия Доры Вальдбергер уговорить Лили переменить комнату, та оставалась непреклонна и отказывалась повиноваться иначе, как приказанию доктора, так как она думала, что Вальдбергер хочет перевести ее в другое место только для того, чтобы снова получить власть над ней, а Лили знала, что ей нечего ждать от этой женщины чего-нибудь кроме дурного.

Однажды вечером, когда становилось уже темно, Лили услышала, что дверь в её комнату отворяется. У Лили была лампа, преимущество, выпадавшее на долю немногих, и при свете её она увидела, что вошедший был никто иной, как Дора Вальдбергер.

Лили с испугом взглянула на нее.

- Я пришла, чтобы увести вас отсюда, сказала тихо надзирательница. Вы должны непременно уйти отсюда.

- Так скажите об этом доктору, отвечала Лили, если он согласится, я готова взять другую комнату.

- Здесь надо поместить одну тяжко больную. Вам приготовлена комната в другой части дома. Не упорствуйте, это к вашей же пользе.

- Я повинуюсь только приказаниям доктора, сказала Лили. Не старайтесь уговорить меня, Дора Вальдсергер, я не пойду с вами ни за что в свете!...

Лили вздохнула свободно, когда дверь наконец закрылась за ужасной старухой.

Она не подозревала, что в эту минуту она сама решила свою участь. Она не решилась следовать за той, которая хотела спасти ее от смерти и теперь была предоставлена своей судьбе.

Теперь Дора Вальдбергер не могла уже изменить своего плана и Лили была обречена на смерть вместе с другими.