Бледная графиня.
Часть 3.
VII. Яд.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бледная графиня. Часть 3. VII. Яд. (старая орфография)

VII. 

Яд.

Графиня знала какая ужасная опасность угрожала ей вследствие решения анатомировать труп графа, но ничто не показывало её волнения и безпокойства.

Несколько дней спустя после взятия трупа, вечером его снова привезли в склеп и при этом, в присутствии химика Польмана, был открыт также и гроб графини.

Камилла не присутствовала при этом, а отправила одного капеллана, который, по возвращении, сказал ей, что гроб графини также открывали.

С того самого вечера, когда взяли труп графа, графиня приказала своей горничной ложиться рядов со спальней, так как она чувствует себя нехорошо.

В спальню графини нельзя было пройти иначе, как через эту маленькую комнату, так что горничная стерегла ночью свою госпожу. Кроме того, на случай, еслибы пришлось послать за доктором, она приказала лакею Максу день и ночь быть в ближайшей передней, через которую надо было проходить на половину покойного графа и куда нельзя было войти иначе. Отдав все эти приказания, она спокойно ждала, что будет дальше.

Прошло около недели со взятия трупа, как однажды к замку подъехала карета.

Из кареты вышли трое, которых графиня всех знала. Это были прокурор, судебный стряпчий и химик.

Лоб графини сильно наморщился, она сильно позвонила. Вошел Макс.

- Приехали трое, сказала она лакею, я очень устала, скажите этим господам, что я совсем нездорова.

Лакей ушел. Графиня стала прислушиваться, что он говорит внизу с посетителями.

Через несколько минут он снова возвратился.

- Что еще? спросила графиня.

- Господин прокурор приказал сказать, что дело идет о таком важном сообщении, что его нельзя отложить, отвечал лакей.

Графння поспешно пошла в приемную, на её лице видны были следы страшного гнева.

Трое посетителей поклонились, а прокурор сделал несколько шагов на встречу графине. Но прежде чем он успел раскрыть рот, графиня заговорила сильно взволнованным голосом.

- Для меня очень утомительны эти посещения суда и я просила бы вас окончить сегодня все, что вам нужно сделать в моих имениях!

- Вы несправедливы, графиня, отвечал прокурор, мы только исполняем наш долг. Я подумал, что вы должны узнать о результатах розысков.

- Мы приехали сюда не по своему желанию, а по необходимости, обратился к ней Шмидт, необходимость, которой мы все должны покориться. Мы обязаны были произвести изыскания и старались сделать это как можно удобнее для вас, и теперь приехали сообщить вам о результате.

- Прошу вас сообщить мне сегодня все, холодно сказала графиня, жестом указывая на кресла и садясь сама, мои нервы не настолько крепки, чтобы устоять против всего этого. Я говорю о том, что произошло в склепе.

узнав в чем дело. Г. Шмидт разскажет все.

- Было произведено нечто в роде предварительного следствия, начал Шмидт. Выяснено, что тут совершено преступление, только преступник еще не найден, для этого то мы и обращаемся к вам, чтобы вы сообщили нам все, что вам известно по этому делу. Очень часто, повидимому, пустое обстоятельство ведет к изумительным открытиям.

- Говорите, сударь, я со своей стороны постараюсь дать вам самые точные ответы и скажу все, что я знаю, отвечала графиня.

- Опытный химик г. Пальман, сообщил нам теперь о результатах его исследований, продолжал Шмидт.

Но едва Пальман начал описывать свои исследования, как графиня пришла в волнение и перебила его.

- Прошу вас пощадить меня от этих ужасных описаний, сказала она, довольно, если вы коротко сообщите о результате.

- Результатом было открытие яда не только в трупе графа, но и графини! сказал химик.

Эти слова, казалось, сильно взволновали графиню.

- Яд! так это правда! прошептала она. Вы привезли мне ужасное известие.

- Теперь доказано, что граф и графиня умерли от яда, сказал прокурор.

В первое мгновение графиня была страшно поражена этим известием, которое навлекало на нея страшную опасность, но только на одно мгновение. Ничто еще не было потеряно. Она снова стала попрежнему холодна и спокойна.

- Это ужасное открытие, господа, сказала графиня, но я отчасти приготовлена к этому. Вы только подтверждаете мои подозрения, которые я имела уже сейчас после смерти графа. До сих пор я молчала из уважения к дорогому покойнику, но принесенное вами известие заставляет меня рассказать мои предположения.

- Говорите, графиня, так как случившагося нельзя изменить, заметил Шмидт.

- Позвольте мне сознаться вам в том, что бросалось мне в глаза еще при жизни мужа, продолжала графиня. Когда я еще жила у моей покойной, дорогой подруги Анны, поведение графа бросалось мне иногда в глаза, так как каждый раз после его посещения, дорогой больной делалось хуже. До её смерти мои наблюдения были однако довольно неполны, но после оне более подтвердились. После того, как по обещанию, данному моей покойной подруге, я отдала свою руку графу, меня поразило то, что он никогда не впускал меня в свой кабинет. Один раз я не хотела пить вина, налитого мне моим супругом, но он принудил меня выпить и ночью я почувствовала себя очень дурно. Тогда я стала наблюдать за графом и нашла, что время от времени, по известным дням, он был мрачен и разстроен и я убеждена, что он принимал яд. Я не могла приобрести доказательства, но тем не менее я уверена, что были дни, когда граф чувствовал непреодолимое желание непременно давать яд себе и другим.

- Такие случаи нередки! согласился прокурор.

- Мой муж умер наконец также, как и его первая супруга, моя приятельница, продолжала графиня, я не стану описывать, что я выстрадала за это время. Доктора не могли победить болезни, и теперь оказывается, что мои предчувствия были справедливы, что действительно яд был причиною смерти обоих.

- Ваше показание очень важно и мы очень благодарны вам за него, графиня, сказал Шмидт, когда разскащица замолчала, для меня необъяснимо только одно обстоятельство и для него ваше показание не дает никакого объяснения. Я говорю про то, что в трупах графа, графини и егеря Милоша найден один и тот же яд.

- Стрихнин! подтвердил Польман.

- Во всех трех трупах один и тот же яд! Действительно это очень странно, заметил прокурор.

- Для меня это также необъяснимо, господа, сказала графиня, пожимая плечами. Может быть здесь в замке кто-нибудь употребляет этот яд...

- Это надо хорошенько изследовать, продолжал Шмидт, допустив, что покойный граф отравил себя и графиню в припадках умственного разстройства, как возможно предположить, чтобы столько времени спустя, от такого же яда умер другой житель замка? Тогда надо допустить, что оставшийся после графа яд мог каким-либо способом попасть в кушанье, которое употреблял покойный Милош?

- На этот вопрос я не могу вам ничего ответить, и могу только выразить надежду, что все эти розыски наконец окончатся сказала графиня. Я ничем не могу помочь вам в этом случае, как только предложив произвести обыск в замке, тем более, что мне самой очень хочется узнать истину.

- Ваше желание понятно, графиня, и мы поспешим воспользоваться вашим любезным приглашением, сказал прокурор, очень может быть, что обыск наведет нас на истинный путь, который вообще не легко открыть в подобных случаях.

- Начните с моих комнат, господа, сказала графиня, вставая. Не оставьте ничего...

- В этих комнатах мы не ожидаем ничего найти, возразил Шмидт.

- Я предоставляю решение этого вопроса моему товарищу, сказал прокурор. Я следую за вами. Начнемте обыск.

- Куда можно здесь пройти, графиня, спросил Шмидт, указывая на дверь в передней, напротив дверей на половину графини.

- В покои моего умершого супруга.

- В таком случае начнемте с них, решил Шмидт.

- Делайте, что вам угодно, господа, отвечала графиня, Макс, откройте все двери в комнатах покойного графа. В этих комнатах все осталось в том самом виде, как было при покойном графе.

- Тем лучше, прошептал прокурор.

Все отправились на половину покойного графа и начался подробный обыск.

До кабинета графа не было найдено ничего особенного. Наконец приступили к осмотру его письменного стола. Все ящики подробно были осмотрены.

Но и тут не было найдено ничего подозрительного. Как вдруг Шмидт заметил потайной ящик. С помощию графини, его удалось очень скоро открыть.

Польман не долго разсматривал его.

- Это стрихнин! в полголоса сказал он.

- Мы нашли как бы подтверждение показания графини, сказал Шмидт, но будемте продолжать обыск.

Обыск продолжался, весь замок был осмотрен, вся прислуга допрошена, но не открылось ничего, что могло бы объяснить происшедшее.

Она отлично знала кому была обязана всеми этими розысками, хотя на нея лично еще не пало подозрении. Она говорила себе также, что тот, кто устроил все это, будет не особенно доволен результатом обыска, который отклонял от нея всякое подозрение, но в тоже время она знала, как ужасны могут быть для нея его показания, знала, что он решился уничтожить ее.

Но в тоже время, она не боялась его.

Когда наконец все трое, производившие обыск, уехали, найдя подтверждение слов графини, тогда она снова была в полной безопасности. Она положительно отклонила от себя всякое подозрение, опасность была устранена. Только один Гаген мог теперь погубить ее, она чувствовала что её судьба была в его руках, но против него она обезопасила себя, и без страха смотрела в будущее.