Бледная графиня.
Часть 3.
XIII. Отец и сын

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бледная графиня. Часть 3. XIII. Отец и сын (старая орфография)

XIII. 

Отец и сын

В день последняго посещения Гагеном замка, к Леону Брассару пришло письмо, которое передал ему лакей.

Леон был очень удивлен тем, что кроме капеллана и графини кто-нибудь знал его настоящее имя.

Он со всех сторон оглядел письмо, написанное незнакомым почерком и наконец распечатал его.

Это мог написать ему это короткое письмо, с таинственным приглашением? Письмо было без подписи и заключало в себе следующее:

"Приходите сегодня вечером, в семь часов, на лужайку на границе Варбургского леса, около дороги в рыбацкую деревню. Вы узнаете там важное известие".

Следовало ли ему идти? Дело шло, как говорилось в письме, о важном известии. Таинственность пленяла его и он решился пойти.

С пленницей в замке он все еще не добился никакого результата, но не оставлял надежды когда-нибудь назвать Лили своею.

Он каждый день ходил в башню и хотя Лили не обращала на него никакого внимания, не глядела на него и не отвечала ему, он все-таки не переставал говорить ей о своей любви.

- Неужели же я так отвратителен? говорил он в тот день, когда получил вышеназванное нами письмо без подписи, вы не будете раскаиваться, если выслушаете меня, Лили. Вы не отвечаете, я знаю за что вы на меня сердитесь, за то, что я привел вас сюда в замок, но и без меня вы все равно были бы здесь. Я должен обладать вами, иначе я не нахожу нигде покоя. И, тут Леон понизил голос, и если вы меня выслушаете, то все изменится, я подразумеваю ваше пребывание здесь, ваше сумасшествие и все остальное!

- Вы достойны презрения! отвечала наконец Лили. Вы знаете, что я не безумная, вы называете меня по имени и тем не менее помогаете тем, кто держит меня здесь как безумную!

- Слава Богу, это все-таки ответ.

- Я должна сказать вам, что я думаю о вас, как я вас презираю, продолжала Лили. Есть ли на свете другой такой презренный человек? Вы знаете, что я страдаю безвинно, и позволяете делать из себя орудие моих страданий. Ваш видь для меня ненавистен. Это последния слива, с которыми я к вам обращаюсь.

Леон вполголоса засмеялся, его бледное лицо с рыжими волосами и бородой было ужасно.

- Вы не можете оскорбить меня, вы девушка и к тому же такая прелестная девушка, что любовь к вам не дает мне покоя, продолжал он смеясь. Я не сержусь на вас, мое сокровище, но вы все-таки должны остаться здесь. Вы удивляетесь, что я обхожусь с вами как с сумасшедшей? Но разве это не дает мне возможность видеть вас ежедневно?

Лили отвернулась и больше не отвечала ни слова.

- Вы сами себе вредите, Лили, продолжал Леон. Если вы будете ко мне благосклонны, то все изменится к лучшему. Но вы не хотите этого лучшого, тогда будьте терпеливы. Еслибы вы были моей, я давно бы сказал вам что надо сделать, а иначе вы еще долго здесь пробудете. Или вы может быть не хотите ничего другого? насмешливо продолжал он. Но вы во чтобы то ни стало будете моей, в этом я клянусь вам.

Лили все более и более боялась Леона, которого она научилась бояться еще в сумасшедшем доме. Его испорченность была так велика, что он был способен на все, чтобы удовлетворить своей страсти. Ни просьбы, ни увещания не могли подействовать на сообщника графини. Он знал, что Лили та самая, за кого она себя выдает, это доказывали все его слова, и в тоже время он был орудием графини.

Какая разница была между ним и доктором заменившим его, который заплатил жизнию за свое самоотвержение.

Было около семи часов, когда Леон оставил замок. Никто не наблюдал за ним, никто не знал куда он идет. Он был в черном сюртуке и черной шляпе. Он шел медленно и осторожно глядел по сторонам.

Тот ли это был, кто пригласил Леона придти сюда?

В эту минуту незнакомец обернулся, по всей вероятности услыша шуме шагов.

Это был доктор Гаген.

Леон подошел к нему.

При первом взгляде на Леона, Гаген был сильно взволнован, эта встреча произвела на него более сильное впечатление, чем он ожидал. Он пришел с тем, чтобы переговорить с Леоном совершенно спокойно, а теперь чувствовал, что родительское чувство пробудилось в нем с неожиданной силой.

Предчувствовал ли Леон какая встреча предстояла ему?

Он уже видал раньше доктора Гагена и теперь старался угадать, что ему может быть от него нужно. Может быть он хочет говорить о Лили?

Он холодно поклонился Гагену и подошел ближе.

- Это вы прислали мне приглашение придти сюда, доктор Гаген? спросил он.

- Да. это я прислал вам письмо. Оно было не подписано по важным причинам, Леон Брассар.

- Откуда вы знаете мое имя? спросил Леон.

- Это вы сейчас узнаете! Я написал, что имею сделать вам важное сообщение, оно важнее чем вы можете предположить, так как касается вашей будущности, вашего рождения.

Леон недоверчиво поглядел на Гагена.

- Я должен вам сознаться, г. доктор, что не очень люблю, чтобы другие занимались моими делами, заносчиво сказал он.

- Я знаю причину вашей недоверчивости, Леон Брассар, вы хотите быть здесь как можно менее известным, а главное не хотите чтобы знали о вашем прошлом. Не бойтесь старого Брассара, он не преследует вас за взятые у него деньги, они возвращены ему.

Леон искоса взглянул на Гагена.

- Отчего вы мне это говорите? спросил он. Самсон Брассар мой отец. Это дело касается только нас двоих, и в него нечего путать других.

Эти слова произвели тяжелое впечатление на Гагена.

- Вы называете старого Брассара вашим отцем?

- Конечно! Разве вам известно что-нибудь другое?

- Другое, да! Старый Брассар только ваш названный отец. Я пригласил вас сюда для того, чтобы сообщить вам это, отвечал Гаген.

- Старик Брассар взял вас маленьким ребенком, чтобы воспитать вас и так верно исполнил свой долг, что вы считали его вашим родным отцом.

Леон помолчал несколько мгновений, наконец лицо его приняло неприятное, насмешливое выражение.

- Гм! сказал он, хороши должно быть родители, которые отдали своего сына слуге. Вы гораздо лучше сделали бы, еслибы не говорили мне об этом; так как хотя я и не нежен, но все-таки это возбуждает во мне странные мысли и было бы гораздо лучше, еслибы я не знал этого. Кроме того, чем докажете вы справедливость ваших слов, господин доктор?

- Это очень легко доказать, Леон Брассар. Ваш настоящий отец тосковал по вас, искал вас и наконец нашел здесь, но слишком поздно.

- Он тосковал обо мне? перебил Леон. Не смешно ли это. Добрый отец соскучился по своем сыне, после того как он пробыл у Брассара двадцать лет!

- Вы не в состоянии судить об этом, Леон Брассар.

- Добрый отец! ха, ха, ха, насмешливо вскричал Леон. Если вы знаете этого достойного папашу и любезную мамашу, то прошу вас, скажите им от моего имени, что не заботясь обо мне столько времени, они могут продолжать делать это и дальше. Кроме того, вы мне рассказываете сказки. Мой отец Брассар. Или вы хорошо знаете того, кто выдает себя за моего отца?

- Ваш отец желает назвать вас своим сыном, отдать вам все что у него есть и спасти вас, если возможно, он желает отклонить вас от преступного пути, на который вы вступили.

- Кто же этот добрый отец, желающий все это сделать?

- Я вижу что ты хочешь облегчить мне тяжесть признания. Твой отец - это я!

- Вы? с удивлением спросил Леон, но через мгновение лицо его приняло недоверчивое и насмешливое выражение. Вы? Это очень странно!

Это была потрясающая сцена. Горе Гагена встретило в сыне только сомнение и циническую насмешку.

его. Я хотел взять тебя к себе сейчас же после твоего рождения, я предполагал открыто признать тебя моим сыном и сделать тебя богатым и счастливым. Никакой несправедливости относительно тебя не было сделано. Я взял тебя от твоей недостойной матери, и так как я сам в то время был близок к смерти, то передал тебя попечениям старого Брассара. Теперь настало время открыть тебе, кто твой отец...

- К чему это? перебил Леон. Какая теперь цель этого открытия?

- Оно имело целью облегчить мне сердце. Оно имело целью сделать тебя счастливым, еслибы ты еще не так далеко зашел на пути преступлений, но теперь, я убежден, что уже поздно.

- Вы для меня совершенно чужой человек, сударь, и я право не понимаю, почему вы изволите заниматься обвинением меня.

- Ты отнимаешь у меня счастие назвать тебя моим сыном и спасти тебя, так как теперь твоя судьба не в моих руках. Ты поджигатель, сообщник той сиделки сумасшедшого дома...

- Если вы звали меня сюда для того, чтобы раздражать и вызывать мой гнев, то для этого не было надобности разыгрывать комедии с отцом, сказал он дрожащим от ярости голосом, что вам за дело до моих поступков. Не советую вам делать второй раз такого опыта, все равно, кто бы вы ни были. Если вы действительно мой родной отец, чего я не могу знать, то утешайтесь тем, что после такого длинного промежутка я не хочу вдруг поверить такому случаю. Меня нисколько не пленяет сделаться вдруг вашим сыном, этим я полагаю между нами все кончено. Или вы думаете, что на свете найдется хоть один человек, который вдруг стал бы называть отцом чужого человека, оскорбившого его, после того как этот любящий отец двадцать лет знать не хотел сына? И вы еще говорите о любви и тоске?...

- Найден и потерян! прошептал Гаген, когда после этих слов Леон повернулся и быстро пошел прочь.

Но Леон не слушал и поспешно уходил.

Гаген не в состоянии был двинуться с места и с горькой улыбкой глядел вслед удаляющемуся.

- Мне кажется что мои дни сочтены, тихо продолжал он, и чего мне еще искать на этом свете? Моя последняя надежда погибла. Мне осталось исполнить только еще один долг: сорвать маску с преступницы и тогда все будет сделано. Вся моя жизнь только один ряд разочарований и тяжелых испытаний. Теперь я мечтаю только о спокойствии, о смерти. Я пережил последнее горе, потерял живого сына. Все кончено, пора умирать. Никто не станет плакать на моей могиле и имя моих предков угаснет вместе со мною...