Бледная графиня.
Часть 3.
XXXIX. Смерть Митнахта.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бледная графиня. Часть 3. XXXIX. Смерть Митнахта. (старая орфография)

XXXIX. 

Смерть Митнахта.

Был час ночи, когда прокурор Веллер был неожиданно разбужен стуком в дверь.

- Что такое? спросил он с удивлением.

- Я привез сюда арестанта, по приказанию г-на ассесора фон-Вильденфельса.

- Кто вы?

- Я слуга из замка Варбург.

- А кого вы привезли?

- Бывшого управляющого замка, фон-Митнахта. Эти слова произвели на прокурора большое впечатление, и он приказал сейчас же ввести Митнахта.

- Я требую, чтобы сейчас же был составлен протокол, сказал Митнахт, едва переступив через порог.

- Вы должны подождать до утра г.фон-Митпахт, если ассесор фон-Вильденфельс приказал арестовать вас, то нет сомнения, что он имел на это уважительные причины, отвечал прокурор, и не слушая дальнейших уверений Митнахта, не знавшого еще о признании графини, приказал отвести его в отдельную камеру.

На следующий день, рано утром Бруно был уже у прокурора.

- Что такое случилось? вскричал Веллер, увидя его, вы прислали к нам ночью связанного бывшого управителя Варбурга, а он утверждает, что только защищался от нападения на него сумасшедшого; не слишком ли уже далеко вы зашли в этом деле?

- Я полагаю, что не зашел бы далеко, если бы даже приказал заковать его, отвечал Бруно. Мне удалось наконец сорвать завесу, прикрывавшую многочисленные преступления. И все эти ужасы совершены были двумя лицами, которых никому и в голову не могло придти подозревать в чем-либо подобном. Один из преступников, фон-Митнахт, другой - Камилла фон-Варбург.

- Как, графиня! с изумлением вскричал прокурор.

- Да, графиня Варбург, все её преступления открыты, но мне не удалось бы раскрыть их, еслибы не появился один свидетель, которого все считали уже умершим, сказал Бруно, указывая на Фейта, вошедшого вместе с ним; ему я обязан или, лучше сказать, мы все обязаны, разоблачением виновных.

- Вы говорите, что графиня... снова начал прокурор.

- Графиня преступница, а Митнахт был её орудием, он совершал убийства, но и она сама отравила покойного графа и его жену.

- Это невероятно, ужасно! вскричал Веллер.

- Тем не менее это так, а вот позвольте представить вам настоящую графиню Варбург, прибавил он, так как в эту минуту дверь отворилась и вошла Лили, умершая графиня Камилла созналась, что найденный в пропасти труп принадлежал убитой Митнахтом Марие Рихтер, и что несправедливо страдавшая, настоящая графиня Лили, кроме того свидетель Фейт также докажет, что перед домом доктора Гагена была найдена графиня Лили.

После всего случившагося, Лили была в таком сильном волнении, что едва слышала слова сожаления прокурора.

Через несколько минут, она уже простилась со всеми, и сев в карету возвратилась в замок, где она сделалась теперь полновластной госпожей.

Бруно между тем остался у прокурора, чтобы подробно объяснить ему все случившееся.

В тоже утро Митнахт узнал, что все его преступления открыты.

В первое мгновение, не зная о том, что случилось, он ни за что не хотел поверить в возможность этого открытия, и только убедился в справедливости этого, когда ему было сказано о признаниях графини, но и тут он все еще пробовал отпираться и тольк тогда, когда его свели на очную ставку с Фейтом, он понял, что для него все погибло.

Вернувшись к себе в камеру, он впал в отчаяние, на все вопросы он не отвечал ни слова, и едва поднимал голову, если к нему кто-нибудь входил.

Вечером, накануне дня, назначенного для суда, сторож по обыкновению принес ему тарелку супу, хлеба и воды.

Сторожа поразило то обстоятельство, что арестант не сидел, как обыкновенно, в углу, мрачно глядя вниз, а, напротив того, ходил взад и вперед по камере.

Но не раскаяние мучило его. Нет, он только проклинал графиню и старался найти какой-нибудь выход, придумать какое-нибудь средство избегнуть позора публичного суда и смерти от руки палача.

труд и какие-нибудь высшия цели были незнакомы этому человеку.

Существование не имело для него никакой цены, с той минуты, как он не видел перед собой возможности снова начать прежнюю, беззаботную жизнь.

Наконец он принял решение. Тяжело было для него исполнение этого решения, но оно избавляло его от тех последствий его преступной жизни, которых он так боялся.

Сторож принес маленькую лампу, которую он приносил каждый вечер и которую Митнахт должен был гасить, когда ложился спать, но на этот раз лампа горела дольше обыкновенного.

Было уже одиннадцать часов вечера, когда, идя через двор, сторож заметил, что у Митнахта все еще горит огонь. Вероятно, он забыл погасить его, ложась спать.

Митнахт лежал на постели, но сторожу бросилось в глаза то, что он лежал одетый, а у кровати на полу виднелось что-то темное.

Подойдя ближе, он увидел, что это лужа крови, такая же лужа была на постели, а около Митнахта лежал острый обломок жестяной ручки от лампы, которым он перерезал себе на руке артерию и истек кровью.

Сторож сейчас же поднял тревогу, послали за доктором, но его помощь была уже безполезна; несмотря на все употребленные средства, Митнахта не могли возвратить к жизни.