Гэбриель Конрой.
LIV. В старой хижине

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гэбриель Конрой. LIV. В старой хижине (старая орфография)

LIV.
В старой хижине.

Не трудно было доказать право Грэс Конрой на Конроеву землю, согласно завещанию доктора Деваржа. Её тожественность подтвердил Думфи тем охотнее, что это заявление освобождало его от страха увидать когда-нибудь мистрис Думфи и не лишало его права собственности на открытую Гэбриелем и проданную ему руду. Конечно, после исчезновения жилы во время землетрясения, руда потеряла всякую цену, но Думфи все еще надеялся, что жила найдется. И он был прав.

Через несколько недель после смерти Гамлина, Гэбриель и Олли стояли снова подле заброшенной старой хижины на Конроевой Горе. Но на этот раз они посетили свое прежнее жилище не с романтичной, а чисто с практической целью. Гэбриель упорно отказывался принять предложение Грэс о переезде в большой дом и, оставив жену с ребенком в отеле, пошел посмотреть, какие переделки были необходимы в старой хижине.

-- Я полагаю, Олли, сказал он: - что воз досок и несколько дней работы превратят снова эту лачужку в удобное жилище, как в то время, как мы были с тобою детьми.

-- Да, отвечала Олли задумчиво.

-- Хорошо нам с тобою тогда жилось, Олли?

-- Да, отвечала девочка, устремив глаза ив пространство.

-- Ты меня не слушаешь, милая Олли, произнес он, пристально посмотрев на нее и посадив, по старинному, к себе на колени.

Мисс Олимпия обвила руками шею брата и, повидимому, безо всякой причины залилась слезами. Со времени смерти Джака Гамлина, она была очень нервна и, быть может, воображала, что обнимала теперь не брата, а покойного. Но через несколько минут она оправилась и промолвила:

-- Я думала о бедной Грэс.

-- Вот и она, легка на помине, отвечал Гэбриель с улыбкой, указывая на две фигуры, приближавшияся к хижине.,

Это были Артур Пойнсет и Грэс Конрой. Олли вскочила, и, через минуту, инстинктивно, хотя, быть может, не логично, обе сестры бросились друг другу на шею. Мужчины смотрели друг на друга молча, подозрительно, но вскоре наступила и их очередь. Смеясь и плача, Грэс обвила руками брата и долго прижимала его к своему сердцу.

-- Теперь, так как вы нашли сестру, то позвольте мне представить вам жену, сказал Пойнсет, взяв за руку Грэс.

Тут Олли, в свою очередь, бросилась в объятия Пойнсета. Общая картина.

-- Ты, Грэс, совсем не походишь на молодую, сказала практичная Олли, первая прерывая молчание: - на тебе черное платье и нет ни вуаля, ни цветов.

-- Мы уже женаты семь лет, Олли, отвечал сметливый Артур.

Через несколько минут, все четверо весело разговаривали, как будто всегда жили вместе мирно и дружно.

-- Ты знаешь, сказала Грэс, обращаясь к брату: - мы с Артуром отправляемся завтра в Соединенные Штаты, но решили не выезжать отсюда, пока ты вернешься в свой дом, в дом твоей жены. Мы перевели все, дом и землю, на твое имя.

Она с особым ударением произнесла слово жи.

-- Прежде всего я должен передать тебе, Грэс, отвечал Гэбриель, пристально смотря на Пойнсета: - бумаги, случайно попавшия мне в руки. Вот конверт, полученный по почте после суда; он, вероятно, принадлежит тебе.

Грэс взяла из рук брата грязный, пожелтевший конверт и, распечатав его, вскрикнула от изумления, потом покраснела и спрятала в карман.

-- А вот и другой документ, продолжал Гэбриель, вынимая из кармана новую бумагу: - я нашел его в пещере, в которой скрывался от мстителей. Он принадлежит Грэс и составляет безспорное доказательство, что доктор Деварж нашел в этой горе серебрянную руду прежде меня, так что ни я, ни мистер Думфи с его акционерами не имеем никакого права на нее.

Пойнсет взял в свою очередь бумагу и, внимательно прочитав, сказал:

-- Да, это так. Документ вполне законный и действительный.

Рамирес, которого потом убили, передал его Джули, моей жене, а она, прибавил Гэбриель покраснев: - держала его как бы на хранении до возвращения Грэс.

Артур принял бумагу от Гэбриеля и крепко пожал ему руку.

-- А теперь, продолжал Конрой: - может быть, вы сделаете визит моей жене, и все будет прощено и забыто. Ведь вы уезжаете, и увидите моего ребенка; он удивительно похож на меня.

-- Я взяла камень из огня, говорила она, нагибаясь и поднимая обломок печи: - вот он был точно такой, черный, обуглившийся; я его потерла об одеяло и он заблестел, как серебро. Тогда доктор Деварж сказал...

Она с минуту колебалась, но Артур взял ее за руку, выразительно пожимая ее. Она тотчас поняла, в чем дело и весело пошла с ним и с Олли за сгорбившейся фигурой Гэбриеля, мелькавшей между деревьями.