Габриель Конрой.
XXXVIII. Думфи доверяет свои тайны Пойнсету

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Габриель Конрой. XXXVIII. Думфи доверяет свои тайны Пойнсету (старая орфография)

XXXVIII.
Думфи доверяет свои тайны Пойнсету.

Перемена погоды на другой день после беседы мистера Думфи с полковником Старботлем не мало способствовала возстановлению душевного спокойствия капитана, которое сильно было поколеблено.

Он вспомнил теперь, что просил полковника бывать у него как можно чаще, и содрогался при той ужасной мысли, что ему придется бывать с этим человеком, дерзость которого равнялась его собственной, в обществе других. Свежий воздух, подобострастность клерков и посетители, однако, успокоили его и дали ему возможность зрело обдумать, что ему предпринять. После часового размышления, он написал Пойнсету, приглашение приехать к нему по частному делу.

Пойнсет последовал этому приглашению и аккуратно явился в назначенный час, при чем весьма удивился, когда Думфи тотчас же позвал одного из клерков и отдал строгое приказание никого больше не пускать и ничем не мешать беседе.

Затем он приступил к изложению Артуру всего своего разговора с полковником, в мельчайших подробностях и так ясно, что Артур не мог не удивиться снова.

-- Вы теперь должны помочь мне выкарабкаться из беды. Я затем вас и пригласил. Ведь вы можете понять, что это дело не удобно предложить постоянному адвокату биржевых деятелей... Что вы мне посоветуете?

-- Сперва позвольте мне предложить вам следующий вопрос: верите ли вы тому, что супруга ваша еще жива?

-- Нет! - ответил Думфи быстро. - Но понятно, что я не могу знать этого наверное.

-- Ну, так я могу успокоить вас, уверяя, что её нет больше между живыми.

-- Вы знаете это наверно?

-- Да. Труп, признанный за тело Грэс Конрой, принадлежал вашей жене. Я знаю это потому, что в то время, когда трагедия достигла своей высшей точки, Грэс Конрой там уже не было.

-- Почему же вы не исправили своевременно этой ошибки?

-- Это уж мое дело, - ответил Артур высокомерно. - Вы, кажется, призвали меня только за тем, чтобы я помог вам советом? Итак, ваша жена, действительно, умерла.

-- Ну, в таком случае, - сказал Думфи, вставая, - если вы согласны быть моим свидетелем относительно этого факта, то нам больше не о чем говорить.

Артур не последовал его примеру, а преспокойно остался на своем месте и пристально следил за Думфи. Немного спустя и этот снова сел и взглянул на Артура вызывающим, хотя и неспокойным, взглядом.

-- Ну? - произнес он наконец.

-- Это все? Вы намерены подтвердить этот факт судебным порядком?

-- Так слушайте, мистер Думфи. Вы очень ловкий и умный человек; неужели вы думаете, что особа - кто бы она ни была - приславшая к вам полковника Старботля, надеется единственно на то, что вы не будете в состоянии доказать смерть вашей жены законным порядком? Не надеется ли она скорее на ваше нежелание сделать это?.. На то, что вам невыгодно будет предать это дело гласности?

Мистер Думфи молчал и кусал себе губы.

-- Конечно, - это дало бы моим друзьям великолепный повод к всевозможным сплетням, - сказал он, наконец, злобно: - они начали бы раззванивать по всему миру, что я кинул жену...

-- И ребенка, - добавил Артур, сухо.

-- И ребенка, - повторил Думфи тем же тоном. - Все дело явилось бы на столбцах здешних газет, если б я не купил их молчания дорогою ценою... Да, впрочем, что за беда?! Покинутая мужем жена не новость для калифорнцев.

-- Очень справедливо сказано, - ответил Артур саркастично, хотя очень хорошо сознавал, что смеется сам над собою.

-- Но что же теперь делать? - спросил Думфи нетерпеливо. - Надо же решиться на что-нибудь!

-- Так как нам теперь известно, что вашей жены нет в живых, то нам необходимо узнать - кто прячется за полковником Старботлем. Очевидно, что эта особа знает все обстоятельства так же хорошо, как и мы сами, если не лучше. Но кто бы это мог быть? Кто же еще остался в живых тогда? Посмотрим-ка: - вы, я, да, может-быть, Грэс.

-- Неужто эта проклятая Грэс Конрой еще жива? - торопливо перебил Думфи.

-- Неизвестно. А впрочем - во время катастрофы её налицо не было, - ответил Артур равнодушно.

-- Так, может-быть, это Гэбриель шутит надо мною?

-- Едва ли; ведь он с вами в дружеских отношениях.

-- Уж не...

Думфи запнулся; лицо его выражало сильную тревогу. Артур это заметил.

-- Что вы хотели сказать? - спросил он спокойно.

-- О, ничего!.. Я только подумал, что Гэбриель или еще кто другой рассказал про ту мерзкую историю какому-нибудь подлецу.

-- Едва ли, а если и рассказал, то без особенных подробностей.

-- Ну, - сказал Думфи с своим противным смехом: - если уж я должен развязать кошелек, чтобы приличным образом схоронить мистрис Думфи, то вы должны позаботиться о том, по крайней мере, чтобы она не воскресала из мертвых. Если платить необходимо, то я хочу сделать это сейчас же, чтобы купить себе абсолютное молчание. Так вот вы и позаботьтесь, чтобы все было улажено.

Он опять встал, показывая этим, что желает избавиться от посетителя.

доктора и адвоката. Еще можно понять, почему человек иногда старается ввести в заблуждение доктора, так как он тут сам себя обманывает; но почему делают то же самое с адвокатом - это необъяснимо. Вы не составляете исключения из общого правила. Вы скрываете от меня, от человека, у которого просите совета, одно весьма важное обстоятельство - причину, по которой вы желаете, чтобы вся история, происходившая в Голодном Лагере, была, так сказать, похоронена раз навсегда.

-- Опять не понимаю, чего вы хотите, - сказал Думфи сухо, садясь, однако, снова в кресло.

-- Так слушайте внимательнее; быть-может, нам и удастся объясниться яснее. Мое знакомство с умершим доктором Деваржем началось несколько месяцев раньше знакомства с вами. Он часто говорил со мною о своих научных открытиях, которыми я очень интересовался; припоминаю также, что я между его бумагами видел много планов и описаний некоторых местностей, содержащих, по его мнению, большое количество драгоценных металлов. В то время я считал его теории и спекуляции фантастичными, а документы - ничего не стоящими. Между тем он попросил меня - когда почувствовал, что смерть быстро приближается - зарыть его бумаги и коллекции в землю, чтобы они не пропали для потомства; я так и сделал. Возвращаясь после известной катастрофы в лагерь, я нашел, что весь клад был разбросан по снегу. Мы - я и мой спутник - сочли это делом рук миссис Браккет, которая, по нашему мнению, как-нибудь узнала, что я зарывал что-то в землю, подумала, что это провизия, нашла то место, разрыла его и умерла от яда, которым были препарированы чучела, которые она съела, чтобы утолить голод.

Пойнсет остановился и пристально взглянул на Думфи; тот молчал.

-- Подобно всем калифорнцам, - продолжал Артур, - и я следил за вашими замечательными успехами с величайшим интересом и удивлением. Подобно всем, я с удовольствием замечал, каким счастием увенчивались все ваши предприятия с рудниками, и тщательно наблюдал, в каких именно местностях вы воспользовались успехом. Меня при этом поразило одно обстоятельство, которое другим не могло броситься в глаза, а именно то, что - вследствие, должно-быть, странного совпадения - почти все эти местности согласовались с планами доктора Деваржа!

-- Так-то? - воскликнул Думфи злобно. - Так вот вы куда метите?.. Видно, я замечательно счастлив, что прямо к вам попал в лапы! Теперь не нужно и этой женщины отыскивать. Продолжайте, продолжайте! История становится интересною! Продолжайте! Узнаем, что вы еще имеете сказать! Говорите ваши условия. А что, если я их не приму?

-- Первое мое условие, - сказал Артур, кидая на капиталиста холодный взгляд, - это то, что я требую, чтобы вы сейчас же взяли ваши слова обратно и извинились бы предо мною! Если вы откажетесь, то я задушу вас на месте, клянусь душою!

На одно мгновение дикая животная натура взяла верх в Думфи, и он инстинктивно приблизился на несколько шагов к Артуру, последний не двинулся с места, а в следующий момент Думфи уж вернул свою осторожность и холодную расчетливость: рукопашный бой - разсудил он - привлек бы посторонних людей, которые могли бы увидеть тут нечто побольше обыкновенной ссоры; если он даже останется победителем, то Артур, если останется жив, непременно отомстит, разблаговестив всю его историю. Он опустился в кресло. Если б Артур знал, какое низкое мнение Думфи имеет об его чести, то он не стал бы радоваться своей победе.

-- Я ведь не имел намерения обидеть вас, - произнес капиталист наконец, стараясь улыбнуться; - надеюсь, что вы простите меня за вспыльчивость: я знаю, что вы дружески рае положены ко мне. Что же касается тех бумаг, Пойнсет, то вы находитесь в страшном заблуждении, уверяю вас! Сознаю, что это совпадение может казаться очень странным; но кому до этого дело?.. Я смотрю с юридической точки зрения.

-- Никому, положим, нет дела; разве только доктор Деварж оставил по себе наследников или просто родных.

-- Он никого после себя не оставил.

-- У него была жена.

-- Ба! он был с ней в разводе!

-- Так ли? Мне кажется, вы называли ее его вдовою?

-- Не в том дело! - ответил Думфи нетерпеливо. - Вам известно так же, как и мне, что открытия Деваржа не стоят ни полушки, так как он не начал еще разработку ни в одном руднике.

-- Дело вовсе не в этом, Думфи; никто и не подает на вас жалобу; но легко могут попытаться доказать, что вы совершили преступление, и объявить разрытие клада преднамеренным воровством.

-- Но чем же они могут доказать это?

-- Мало ли чем! Слушайте - и не будем удаляться от главного пункта. Существенный вопрос таков: является обманщица, выдающая себя за вашу жену; вы и я знаем это и можем доказать. Ей это известно; но известно и то, что вы через эти доказательства подвергаетесь опасности быть обличенным ею.

-- Значит, - перебил Думфи, - нам сперва нужно узнать: кто она, и чего она хочет?

-- Нет, прежде всего мы должны доказать, что ваша жена действительно умерла; для этого же должно доказать, что Грэс Конрой еще была жива, когда нашли труп, который по ошибке сочли за её труп, между тем как это был труп вашей жены. Как скоро вам удастся выяснить этот факт, вы опровергнете достоверность отчета экспедиции и можете быть спокойны, что не последует открытия относительно пропавших бумаг - единственного источника, из которого можно бы было почерпнуть доказательства против вас. А так как я принимал участие в составлении отчетов, то вам, конечно, будет невыгодно выставить меня свидетелем.

-- Вам не трудно будет доказать, при помощи других свидетелей, что Грэс избегла голодной смерти, - добавил Артур хладнокровно.

Думфи вспомнил о Рамиреце, который лично видел Грэс, когда она пришла к коменданту с просьбою о помощи и энергично старалась опровергнуть слух об её смерти; лучшого свидетеля нельзя было представить. Но чтобы иметь возможность пользоваться его услугами, ему - Думфи - необходимо было довериться Артуру, рассказав ему, как m-me Деварж выдавала себя за Грэс. Он колебался. В последнее время им овладело подозрение, что г-жа Деварж участвовала в заговоре, составившемся против него, и он решился доверить Артуру только часть тайны. Он рассказал ему, как госпожа Деварж играла роль сестры Гэбриеля Конроя, пока не сделалась его законной женою, а о себе он смолчал.

Артур внимательно слушал. Когда Думфи замолчал, он погрузился в раздумье.

-- Ну? - спросил Думфи нетерпеливо.

Артур встрепенулся.

-- Прекрасно!.. Ваша откровенность избавила меня от излишняго труда, - сказал он, вставая и надевая шляпу.

-- К каком отношении?

-- Нам не нужно больше безпокоить себя догадками относительно особы, которая выдает себя за вашу жену. Это не кто иная, как настоящая миссис Конрой, alias г-жа Деварж, alias Грэс Конрой. Рамирец может быть вашим свидетелем.

-- Следовательно, мое подозрение оправдалось?

-- Не знаю, на чем вы его основали. Я хотел только сказать, что эта госпожа имеет неограниченную власть над мужчинами, особенно же над Гэбриелем, единственным человеком, знающим, кроме нас двоих, что ваша жена умерла в Голодном Лагере, и что я зарывал бумаги доктора Деваржа в землю; ему также известно, что вы знали о кладе и о месте, где он был зарыт. Знает он это потому, что присутствовал в хижине в ту ночь, когда доктор Деварж сообщил мне свою последнюю волю - виноват, Думфи, но нас теперь может спасти одна только откровенность! - и вы, подслушивая у двери, испугали Грэс, - она все рассказала мне. Вы приобрели в эту ночь те сведения, которыми после сумели так ловко воспользоваться... Ваше присутствие заставило Грэс решиться на тайный побег со мною.

Оба побледнели. Артур подошел к двери.

-- Я завтра буду у вас, - сказал он задумчиво; - я надеюсь придумать для вас хороший план защиты. Мы имеем дело с очень умною женщиною, которая может наделать большого вреда... Не забудьте, что главная наша точка опоры - Рамирец; до свиданья!

Едва Артур вышел из комнаты, как вбежал клерк.

-- Хотя вы и приказали, сэр, чтобы никто не тревожил вас, но пришла важная телеграмма из Вингдама, сказал он.

Мистер Думфи машинально взял ее, прочел первую строку и обратился к клерку.

-- Постарайтесь догнать господина, который только-что ушел, и верните его... Скорее!... Нет, постойте!... Не надо.

Клерк ушел, Думфи сел к бюро и прочел еще раз телеграмму.

"Вингдам, 7, 6. - Виктор Рамирец убит вчера ночью на Конроевой горе. Гэбриель Конрой арестован. Миссис Конрой исчезла. Всеобщее волнение и страшное ожесточение против Гэбриеля. Жду инструкций. Фитт.

Последние слова Артура: "Рамирец - наша главная точка опоры!" все еще звучали в ушах Думфи. И вот, этот единственный свидетель убит Гэбриелем! Что теперь делать? Нужно сейчас же послать за Пойнсетом; план защиты должен быть изменен; завтра уж будет поздно... Стой!... Один из его обвинителей находится в остроге. Жена его - настоящая убийца, по предположению Думфи, Гэбриеля же он считал только её орудием - бежала от рук правосудия! Для чего же еще нужен свидетель? Удар, поразивший этих трех заговорщиков, уже спас его от петли.

Скверно то, что впереди предстоит неизбежный гласный процесс, способный вывести многое на чистую воду; ведь человек, судящийся за убийство, не остановится ни перед чем... И можно ли разсчитывать на неявку миссис Конрой, или на её нейтральность? Она была более расположена к мужу, чем Думфи предполагал сначала и, пожалуй, решится на все, чтобы его спасти... И нужно же было, чтобы этот Гэбриель остался жив! Но вот ему блеснула другая мысль, и он стал быстро писать.

В эту минуту мистер Думфи казался не плутом, прикосновенным к преступлению, а просто деловым человеком, углубленным к какой-нибудь коммерческий расчет; на лице его не было сатанинской улыбки; во всей его особе не было ничего лихорадочного; он писал методично, но без нервной торопливости. Написав несколько писем, он запечатал их и отнес в контору. Известие об убийстве, должно-быть, уже было известно всему городу, потому что все клерки говорили о нем, но робко замолкли, когда хозяин подошел к ним.

-- Джемс, - сказал мистер Думфи одному из клерков, - вы с Джудсоном и Фиттом отправитесь сегодня вечером в Одноконный Стан по ближайшей дороге. Не теряйте времени, не жалейте издержек. Отдайте эти письма по адресам и дождитесь инструкций от этих господ. Постарайтесь узнать малейшия подробности известного происшествия и сообщите мне их.

-- Не прикажете ли, сэр, осведомиться о вашем управляющем? - спросил Джемс почтительно,

нам нечего об этом заботиться.