Габриель Конрой.
XL. Три голоса

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Габриель Конрой. XL. Три голоса (старая орфография)

XL.
Три голоса.

Освободившись от чарующого обаяния Софайи и сознавая, что исполнил, как следует, свое обещание, Гамлин развеселился до такой степени, что Олли, приписавшая эту перемену беседе с Софайей, сочла нужным слегка оклеветать ее - отчасти чтобы отомстить ей за её давешнюю угрозу, а отчасти по общей женской слабости.

Но, к её изумлению, это не повлияло на веселость Гамлина.

Он слушал со вниманием и спросил ее вдруг:

-- Была ты когда-нибудь на юге Калифорнии, Олли, в Сан-Антонио, чтобы посетить каких-либо родных или друзей?

-- Нет.

Гамлин молчал некоторое время и перенес свое внимание на лошадь, которой вдруг вздумалось бежать во всю рысь.

-- Там живет одна дама, Олли, - продолжал он, сладив, наконец, с лошадью.

-- Хорошенькая?

-- Слово хорошенькая обозначает слишком мало...

-- Такая красивая, как Софайя? - перебила Олли лукаво.

-- Ну ее к чорту, твою Софайю.

Гамлин принужден был обуздать, кроме лошади и самого себя,

-- То-есть, - добавил он: - я говорю единственно о цвете.

-- Понимаю, - сказала Олли: - Софайя - пиковой масти, а та - бубновой.

-- Бубновой! - сказал Гамлин. - Ты верно угадала!.. Но что ты понимаешь в картах?

-- Все! Мы, девушки, узнаем по ним свою судьбу... Я - тоже бубновая, а Софи пиковая... Вы - пиковый тоже. Знаете что, - шепнула она, - я гадала в прошлую ночь, и мне вышло письмо, дорога, известие о чьей-то смерти и пиковый король - это вы.

-- Я думаю, что ты часто слыхала об ангелах? - произнес Гамлин задумчиво.

-- Конечно, слыхала и даже видела их - на картинах...

-- Какой у них цвет лица? не смуглый?

-- Никогда! - ответила Олли уверенно. - Всегда только белый!

Потом Олли начала предлагать Гамлину вопросы относительно семейной жизни Гэбриеля.

Оказалось, что Гамлин с этим совершенно не знаком.

-- Значит, вы не видели Юлии?

-- Юлии? - спросил Джек задумчиво. - Какой она масти?

-- Не могу определить - червонной или трефовой.

Джек помолчал немного, а потом начал описывать наружность миссис Конрой так верно, что поразил девочку.

-- Как же вы говорите, что не видели её?

-- И не думал ее видеть, а знаю, - ответил он смеясь.

Наступила ночь и становилось очень прохладно, так что Олли дрожала от холода, несмотря на толстый плэд, которым ее закутал Гамлин. Заметив это, он достал фляжку и заставил ее выпить из нея глоток.

-- Но почему вы сами не пьете?

-- В моей молодости я дал обет - одному старому, больному родственнику - не употреблять спиртуозных напитков, разве только тогда, когда пропишет доктор; я беру с собой фляжку только для других.

Пять минут спустя, Гамлин произнес:

-- Ну уж, Олли, это и женщина! Подобной не скоро найдешь.

-- Вы про ту, которая живет в Сан-Антонио? Разскажите мне о ней все, что знаете!

-- Знаю-то я очень немного... Ах, Олли, как она божественно поет!

-- Под фортепиано?

-- Нет - под орган.

Олли, не имевшая понятия о другом органе, как только о том, на котором играют на улицах, слегка зевнула.

Мистер Гамлин начал описывать ей настоящий орган, заметив, что она не знает его.

-- Я в одно время был органистом в церкви, Олли. Говорили, что я умел увлекать слушателей.... это было давно; я в особенности хорошо играл одну из пиес Моцарта.... ту самую, которую пела она.... Вот послушай, я тебе спою ее.

И он начал петь с полным забвением всего его окружающого.

Когда он кончил, то взглянул на Олли. Она спала.

Хотя Джек был артистом, но в нем не было обидчивости.

-- Это действие виски, - пробормотал он. Он тихо взял вожжи в левую руку, а правою обнял качавшуюся маленькую фигурку Олли и притянул ее к своей груди. В этом положении, не шевелясь, они доехали до Фидльтона. Тут он переменил лошадь и так тихо перепряг ее, что Олли, завалившись в подушку, не проснулась при этом.

Начали подниматься на гору и достигли вершины за час до разсвета. Въехали, наконец, в рощу, пересекавшую дорогу. Вокруг было тихо. Гамлин даже не мог слышать тагов лошади, увязавшей в песке, но зато сзади послышались голоса и звук мексиканских шпор. Гамлин догадался, что едут по тропинке, параллельной шоссе. Он погнал лошадь и достиг перекрестка. Тут он остановился под тенью огромных деревьев, чтобы пропустить вперед незнакомцев, которые, как казалось, тоже остановились.

-- Здесь, кажется, шоссе, - произнес один голос.

-- Да, очевидно, так. Это хорошо; мы выиграли целый час, - сказал другой.

Раздался третий, повелительный голос: - Оставайтесь на прежней дороге! Если Джо Голл пронюхает о нашем намерении, то повезет его в Сакраменто, а другой дороги нет. Поняли?.. И мы встретимся с ним.

Джек Гамлин притаил дыхание и слушал.

-- Мы потеряем час! - сказал второй голос.

-- Нужды нет! - отвечал повелительный голос; потом раздался смех, бряцанье шпор, и невидимая кавалькада двинулась дальше.

Мистер Гамлин не тронулся, пока голоса не замолкли в дали. Он взглянул на девочку; она еще спала, несмотря на таинственные голоса, разжегшие всю кровь в её спутнике. Он задумался: если ехать в Вингдам, то ему придется тихонько следовать за этими "мстителями", и тогда он не успеет во время обогнать их; если продолжать ехать по шоссе в Одноконный Стан, то он разъедется с шерифом, везущим узника, и не сможет сообщить им о грозящей им опасности. Если б не было маленькой спящей фигурки, он прямо поскакал бы через ехавшую шайку; но теперь нужно было доехать до Вингдама, оставить там девочку и тогда уж кой-как добраться до Одноконного Стана. Он держал ее, боясь даже дышать, чтобы спящей передать ее с рук на руки Питу, иначе она не отпустит его и задержит его вопросами. К тому же он в первый раз усомнился в себе, боясь проговориться ей об опасности, которой подвергается Гэбриель; он до сих пор ни разу еще не интересовался так человеческой жизнью.

Он свободнее вздохнул, когда, при первых лучах солнца, измученная лошадь споткнулась об ухабистую мостовую Вингдама. Еще легче вздохнул он, увидевши трех вооруженных всадников, слезающих с коней и входящих в гостиницу. Он совсем успокоился, когда вынул все еще спящую Олли из кабриолета, и понес в свою комнату.

Минуту спустя, он разбудил Пита и привел его к кровати, на которой была уложена девочка.

-- Вот как, масса Джэк!.. Слава Богу!.. Это дитя, - произнес Пит, отскочивши с испугом.

-- Прикуси свой проклятый язык! - шепнул Джэк злобно: - ты разбудишь ее! Слушай! если хочешь, чтобы твой дряхлый скелет остался целым на пользу докторов, то не буди ее! Когда она проснется сама и спросит меня, то скажи ей, что я у её брата. Чего она потребует, того подай ей. Что ты делаешь, старый болван?..

Пит стал снимать с Олли груду лежавших на ней платков и одеял.

-- Дитя задохнется, ей Богу, масса Джек!

Джэк остался доволен этим изъявлением безсознательной нежности.

-- Приведи другую лошадь! - приказал он мягче.

-- Лошадей нет, масса Джек, - все конюшни пусты. Весь день все ездили в Одноконный Стан.

-- У шинка стоят три лошади, - сказал Джек с выразительным жестом.

-- Я еще не решился, которую из трех выберу себе! - сказал Джек хладнокровно, - но ты это узнаешь от владельца её. Скажи ему, что Гамлин приказал ему кланяться и оставил вместо его лошади - другую с кабриолетом в придачу. Ни слова! Прощай.

Он поцеловал Олли, погрозил Питу кулаком и скрылся.

Негр внимательно слушал; раздался стук копыт.

-- Он уехал! - воскликнул он. - Сохрани его Бог! Они отомстят ему.

А Гамлин между тем стрелою летел в Одноконный Стан.