Габриель Конрой.
LII. Следы прошлого

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Габриель Конрой. LII. Следы прошлого (старая орфография)

LII.
Следы прошлого.

Мистер Гамлин был очень плох. Приглашенный доктор Дюшен шутил и смеялся с ним, бранил Пита за неловкость, но, оставаясь один, принимал чрезвычайно озабоченную мину. Он избегал вопросов Олли, хотевшей быть сиделкой у Гамлина.

Раз он застал ее одну и спросил - не знает ли она: есть ли у Гамлина друзья или родные, которым можно бы было написать о нем. Она рассказала ему о таинственной красавице в Сан-Антонио.

Вечером Олли осмотрела полу-зажившую рану больного, пришедшого на время в сознание.

-- Думаю, что вы чувствовали бы себя гораздо легче, если б это случилось в Сан-Антонио, - сказала Олли.

Джек вытаращил глаза.

-- Ведь там вместо меня и Пита, около вас сидела бы прелестная мексиканка, - добавила она лукаво.

Джек чуть не соскочил с постели.

-- Неужели ты думаешь, что я согласился бы навязываться ей?!.. Я - бродяга... ей... такой даме! - воскликнул он запальчиво, приподнявшись на локте. - Если ты воображаешь, Олли, что она одна из больничных драконов, пляшущих вокруг больного с пилюлями и микстурами - ты сильно ошибаешься!....

В день разбирательства дела, Гамлин не выказывал особого интереса; очевидно, он скрывал свое отвращение к безхарактерности Гэбриэля, чтобы не огорчить девочку.

-- Явится свидетель, Олли, - начал он объяснять свое равнодушие, - который снимет все подозрение с твоего брата. Тем стыднее Гэбриэлю. Этот свидетель и есть убийца Рамиреца. Я все-таки сочувствую этому молодцу, настоящему убийце. Если этот не явится, то явлюсь я сам. Не плачь. Прими мой совет и не ходи в суд; авось адвокаты справятся одни. Если же нет, ты поспеешь еще во время, когда пойдешь со мною.

-- Но как же вы пойдете, при такой слабости?

-- Пит как-нибудь уж доставит меня туда, я теперь не тяжел, - сказал Джек грустно, взглянув на свои белые, прозрачные руки. - А если я не буду в состоянии явиться, то пошлю туда мою записную книжку, которая докажет то же, что и мои слова.

Тем не менее Олли очень волновалась в день суда. Её тревога усилилась, когда Гамлину принесли письмо от Максвелла, который уведомлял, что Перкинс явится в суд, и звал туда Олли.

-- Кто такой этот Перкинс? - спросила Олли, с лихорадочною торопливостью надевая шляпку.

-- Это не старая баба, - ответил Джэк выразительно: - будь уверена. Теперь уж все равно, как будто он оправдан. Бегите, мисс Конрой! Стой! поцелуй меня сперва, Олли! Не безпокойся обо мне. Что, ты любишь ту сестру, о которой все бредит Гэбриель? да? Ну, так ты такая же сумасшедшая, как и он...

Он остался один. В доме царствовала гробовая тишина: все были в суде. Даже Пит, понадеявшийся на Олли, тоже тайком улизнул туда. Гамлин почувствовал себя совершенно свободным.

Это сознание было для такой деятельной натуры настоящим блаженством. Он вскоре почувствовал желание встать, одеться и начать делать все то, что ему было запрещено. Он встал; физическия силы его далеко не соответствовали душевному возбуждению. Ему сделалось дурно - он кое-как дотащился до открытого окна и опустился в кресло. Свежий воздух оживил его на мгновение, и он опять попытался встать. Дурнота и головокружение повторились, и ему показалось, будто он летит в какую-то пропасть; это ощущение не было неприятным: там, внизу, было спокойно, тихо и темно. Потом последовали различные странные видения в самом пестром безпорядке. Но из этого хаоса явственно выдавалась главная фигура, ни на минуту не оставлявшая его. Он то видел ее в церкви, в облаке ладана, то ему казалось, что она наклонялась к нему и подавала ему прохладительный напиток, то - что она сидит в креслах, возле его кровати. И когда однажды период сознания продолжался дольше обыкновенного, Гамлин произнес с усилием: "донья Долорес!"

"Тсс! я сестра Гэбриеля Конроя!"