Белинда.
Период II.
Глава IV.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Белинда. Период II. Глава IV. (старая орфография)

IV.

Наступает следующий день. На дворе идет снег, но рыхлыми нерешительными хлопьями, которые таят, падая на мостовую и делают ее еще грязнее. Миссис Чорчиль стоит у окна, с отвращением наблюдая погоду, а Сара с собаченками поместилась на ковре перед камином.

- И вот, что нас ждет в продолжение целых пяти месяцев!-- восклицает миссис Чорчиль, обращаясь с этим сердитым замечанием частью к уличной грязи и непогоде, частью к своей внучке.

Но ответа не слышно. Все внимание Сары поглощено усилиями заставить Понча выполнить, для получения сахарного бисквита, припрятанного от завтрака, самую лучшую из своих штук, а именно: прикинуться мертвым.

Как бы то ни было, а Понч всего неохотнее выполняет эту пьэсу своего репертуара. Приказание умереть приходятся повторить несколько раз, прежде нежели он повалится, наконец, неохотно на один бок; но даже и тогда, он безпрестанно поднимает голову и вскакивает, так что зритель должен дополнить воображением картину смерти.

- Что за климат!-- продолжает сердито восклицать миссис Чорчиль.-- Господи, Сара, зачем ты позволяешь Джену так отчаянно шуметь.

И вопрос этот действительно кстати. Джен, сидя на задних лапках, добровольно производит целый ряд упражнений, и дует, прыгает, служит, умирает - все это самым неумелым образом и только затем, чтобы отвлечь внимание, монополизированное Пончем.

- Как можно проводить зиму в Англии, это свыше моего разумения!-- продолжает старая лэди, с дрожью отходя в камину.-- Еслибы Белинда нам не мешала, то мы поехали бы за границу.

- Почему же Белинде не ехать с нами... Не смет,-- грозит она пальцем Пончу, который стремится преждевременно воскреснуть,-- смирно! умри! умри!

- Денег не кидать, и кроме того,-- пожимает плечами бабушка,-- она испортить все удовольствие; она стала такая угрюмая.

- Не все могут вечно паясничать, как мы с вами,-- отвечает непочтительно Сара.

- Мы бы поехали на юг,-- продолжает миссис Чорчиль, не обращая ровно никакого внимания на непочтительный тон внучки, к которому она, впрочем, привыкла, и глаза её сияют при одной мысли о таком празднике;-- мы провели бы неделю в Париже и каждый бы вечер ходили в театр. Мне хочется посмотреть Жюдик в новой пьесе. Мы бы побывали в Монако, чтобы попытать свое счастье. Еслибы только...-- и её веселый тон переходит в тон нетерпеливой досады,-- еслибы только Белинда нам не мешала.

Миссис Чорчиль слишком благовоспитанная женщина, чтобы говорить громко, но произношение у ней чистое и ясное; она не глотает окончание слов, как все мы, англичане, привыкли это делать. Человеку, вошедшему в комнату, нельзя было бы ее не разслышать, тем более, что Джен, наконец, угомонился и перестал лаять и визжать.

Сара приподвимает голову. Ей показалось, что дверь тихо затворяется. Мысль, быстрая, как молния, заставляет ее оттолкнуть собачек и броситься за дверь. Да! она не ошиблась! Белинда медленно сходит с лестницы, повернувшись спиной к сестре. Но прежде чем даже она оборачивает в ней лицо на её зов, Сара угадывает, что она слышала слова бабушки. Она в пальто и очевидно уходит из дому.

- Ты уходишь?-- спрашивает Сара с таким виноватым лицом и голосом, как будто бы она сама, а не её бабушка, изрекла злополучные слова, услышанные Белиндой.

- Да.

- В такую погоду?

- Да.

- Одна?

- Да.

- Гулять?

- Нет.

- На извощике?

- Куда та отправляешься?-- кричит Сара, с тревожным любопытством идя за сестрой, которая направляется в выходной двери.

- Я еду в Национальную галерею, где должна встретиться с м-ром Фортом.

- В Национальную галерею? но почему же он не может приехать сюда?

- Потому что к несчастью здесь нет такой прекрасной картинной галереи как там,-- отвечает неприятным тоном Белинда; - он желает показать мне одну картину старой итальянской школы.

Горькое предчувствие охватывает Сару.

- Не езди!-- кричит она, хватая сестру за руки;-- я уверена, что его картина так же неинтересна, как и он сам. Пусть его дожидается. Пойдем в гостиную и сядем у камина.

Но Белинда решительно высвобождает свои руки и открывает дверь на улицу.

- Я рада, что хотя в продолжение нескольких часов не буду мешать вам, говорит она ледяным тоном.

* * *

Смеркается. Короткий зимний день близится в вечеру. В Национальной галерее, в её красивых, но пустых залах попадаются обычные посетители, представляющие собой весь дневной контингент любителей искусства, доставляемый четырехмиллионным населением Лондона: трое или четверо растрепанных ремесленника и двое или трое детей. Нельзя лучше выбрать места людям, желающим без помехи переговорить друг с другом, но не имеющих причины прятаться от посторонних глаз. Перед какой-то картиной, изображающей извивающуюся между длинным рядом тополей тропинку, ведущую к отдаленной деревеньке, к которой направляется одинокий путник, стоят Белинда и профессор. Предлог свидания, картина Джиотто уже осмотрена ими. Профессор медленно говорит что-то Белинде, которой кажется, что путник в картине успеет дойти до деревни прежде, нежели профессор окончит свою речь. Но путник все еще на пути, а профессор уже кончил. Он высказался и не по-гречески. И теперь говорит Белинда. Глаза её устремлены с каким-то стеклянным взглядом на холодную и спокойную картину давно умершого мастера, и тополи на ней как будто мерно раскачивают верхушками в такт её словам. Голос её тих и спокоен, хотя и жесток.

- Я очень рада слышать, что личная привязанность не играет роли в тех мотивах, которые побуждают вас предложить мне вашу руку; вы не требуете любви...-- она чуть заметно останавливается после этого слова...-- и я не могу вам ее дать; поэтому мы во всяком случае не обманываем друг друга.

Он делает жест согласия.

- Я не доверяю, и не без основательной причины, заверениям в нежной привязанности,-- сухо отвечает он.

Оттенок злопамятности в его тоне говорит его слушательнице, что он разумеет её сестру, и в уме её мелькает удивленная догадка, до какой меры Сара довела притворство, когда уверяла его в невозможной страсти. Невозможность её особенно ясно выступает в настоящую минуту.

- Все, чего я требую, все чего я желаю - это иметь умного, симпатичного товарища.

- Симпатичного?-- повторяет она задумчиво; - я не чувствую к вам ни малейшей симпатии и не хочу обманывать вас. Нет! поймем друг друга вполне. Я так же мало могу отдать вам свои симпатии, как и свою любовь.

Новая чуть заметная пауза.

- Хорошо,-- отвечает он с нетерпением и как будто раздосадованный её противоречием:-- с своей стороны считаю нужным предупредить вас о том, что впрочем вам уже известно, а именно: что ни многочисленные занятия, ни состояние моего здоровья не позволяют мне предаваться тем развлечениям, которые считаются многими необходимыми, но от которых вы должны будете отказаться.

- Я не нуждаюсь в развлечениях!-- возражает Белинда мрачно;-- развлечения не развлекают меня. Мне нужно дело, и вы обещаете мне дать это?

На лице его мелькает слабая усмешка.

- Думаю, что могу обещать вам,-- живя со мной, вы не ощутите недостатка в деле. Моя матушка...

- Ваша матушка!-- резко перебивает Белинда;-- разве она все еще жива?

- Бог еще сохранил ее для меня!-- отвечает он набожно, но её тонкое ухо улавливает в его тоне такой звук, который говорит ей, что он не стал бы упрекать Всевышняго, еслибы он взял к себе в "горния селения" его престарелую родительницу.

Он соглашается, что лета его матушки довольно преклонные.

Белинда с минуту молчит. Глаза её все еще разсеянно устремлены на ту же картину, а в уме блуждает смутное желание пойти вместе с изображенным на ней человеком по той же тихой дороге к селению с красными крышами.

- Что она...-- начинает-было Белинда и умолкает.

В её памяти воскресают различные факты, сообщенные Сарой об её будущей свекрови, факты не совсем приятного свойства.

- Что она... (очень трудно высказать вежливым манером: "сумасшедшая", "полоумная";-- она ищет подходящого слова, во все кажутся ей слишком грубыми).-- Что она пользуется еще хорошим здоровьем?

Он колеблется с минуту.

- Она немного глуха.

- А зрение у ней хорошо?

- Нет, к сожалению она почти ничего не видит.

- Но она пользуется умственным способностями?-- продолжает настойчиво Белинда.

- Её ум уже не такой, как прежде!-- коротко отвечает он, и Белинда чувствует, что продолжать далее разспросы невозможно.

Да и к чему? Разве тон его слов не достаточно убедил ее, что на сей единственный раз Сара сказала правду.

- Физическое здоровье моей матушки превосходно,-- продолжает он,-- я бы желал быть хоть на половину так же бодр телом, как она, но её недуги такого свойства, что требуют очень нежной заботы, больше,-- доканчивает он со вздохом,-- чем мои занятия дозволяют мне оказывать ей!

Белинда молчит, выводя очевидное, хотя я не особенно приятное заключение, что эти нежные заботы должны выпасть на её долю.

- Я по натуре не особенно люблю старых людей,-- медленно произносит она.-- Я слишком мало водилась с ними; единственная старая женщина, которую я близко знаю,-- это бабушка, а она пожалуй крепче меня. Я буду, насколько от меня это зависит, добра к вашей матушке, но это не тот род занятий, какой мне нужен; мне нужно,-- отворачивается она от картины и устремляет ему в лицо свой безпокойный взгляд,-- мне нужно такое занятие, которое наполняло бы весь ум, мне нужен непрестанный умственный труд!

- Я полагаю, что ничто не помешает вам занимала какой угодно наукой,-- отвечает он как бы с досадой.

- А вы полагаете, что вкус к этим занятиям непременно разовьется во мне?-- с жаром допытывается она.-- Разве не бывает случаев противного? Я не хочу обманывать вас; до сих пор у меня нет вкуса к этим занятиям; ученье не доставляет мне удовольствия; мне кажется, что у меня так же мало способностей к ученью, как и у... (Сары, хотела она сказать, но во-время останавливается) как у самых тупых людей. Но вы думаете, что мне удастся победить себя, если я буду упорствовать? (в её лихорадочных вопросах и в жалобном выражении глаз чувствуется мольба). Вы думаете, что настойчивость может привести к цели даже не особенно способных людей. Я знаю, конечно,-- прибавляет она смиренно,-- что я не из очень способных.

- У вас довольно хорошия средния способности,-- сухо отвечает он,-- но было бы лестью с моей стороны утверждать, что у вас блестящия способности!

- Конечно, конечно!-- поспешно соглашается она.

Профессор Форт нарушает его наконец. Белинда очевидно не намерена говорить. Она снова в воображении своем шествует вместе с путником на картине. Будет ли это селение похоже на Везенштейн, когда она дойдет до него?

- Я полагаю,-- церемонно произносит профессор Форт,-- что вы позволите мне приехать завтра утром и сообщить вашей бабушке о нашем намерении; я не имею ни малейшого понятия о том, как она к нему отнесется; не будет ли она ему противиться?

- Ни в каком случае!-- отвечает Белинда, возвращаясь из страны мечтаний и жестко смеясь.-- Напротив того, она будет очень рада избавиться от меня.

- А... а ваша сестра?-- говорит он с тем легким злопамятным усилием, какого ему всегда стоит произнести это имя,-- она тоже будет рада от вас избавиться?

- Н-нет! не думаю!-- медленно произносит Белинда.-- Хотя она имела бы полное на это право, так как в последнее время я все сделала, чтобы отравить ей жизнь; но нет, все-таки не думаю. Кстати,-- взглядывает она на него с оживлением, представляющим странный контраст с её предварительным саркастическим равнодушием,-- я должна поставить условием, что вы позволите ей навещать меня. Вы не будете на нее сердиться,-- наивно прибавляет она,-- за... за то, что было?

- Я вовсе не расположен сердиться,-- ответил он с сухой усмешкой,-- за такой образ действий, которому я по крайней мере имею основание в настоящее время быть благодарным.

- Хорошо,-- безпечно замечает она, пропуская мимо ушей его накрахмаленную любезность:-- теперь, кажется, мы все обсудили. Кажется, нет ничего невыясненного, неправда ли?

Она говорить это с таким спокойным деловым видом, как будто бы дело шло о покупке земли или нового платья. В настоящую минуту зала, где они находятся, совсем пуста.

Наступает час, когда галерея запирается, и редкие посетители спешат убраться. Ничто не помешало бы поцеловаться на прощанье двум людям, готовящимся соединить свои жизни. Но возможность чего-нибудь подобного даже мимолетно не возникает в уме Белинды, ни даже тогда, когда её нареченный жених подходит к ней ближе и говорит голосом, в котором звучит больше чувства, чем она когда-либо слышала от него:

- Позвольте мне еще раз поблагодарить вас.

- За что?-- спрашивает она, пронизывая его своим ледяным взглядом.-- Мы с вами вошли в деловую сделку и больше ничего. Вам нужен секретарь, экономка и сиделка для вашей матери; мне нужен свой собственный дом и "руководитель, философ и друг",-- прибавляет она с жестким смехом.-- Нам не за что благодарить друг друга.

Что отвечать на такия речи. И он ничего и не отвечает.

- Теперь мне можно вернуться домой,-- говорит она тем же холодным, деловым тоном,-- обо всем остальном мы переговорим, когда вы завтра приедете. Вы спрашиваете в котором часу? когда вам это будет удобно; раньше или позже, как хотите. Мне решительно все-равно. Я должна попросить вас кликнуть мне иввощика.

Когда они выходят на улицу, то оказывается, что идет дождь, тот противный дождь, который каждую минуту грозит превратиться в снег. Он хлещет ее в лице, когда она сходят с лестницы, но она не ускоряет шагов, чтобы поскорей избавиться от него. Ей все равно, остаться сухой или промокнуть до костей. Дождь хлещет и тогда, когда она садится в извощичью карету, но не позволяет поднять стекла. Не все ли ей равно. Всю дорогу до самого дома ее терзает воспоминание о лесе в Везенштейне. Ей не только он видится, но чувствуется даже его аромат, чувствуется тот воздух, которым она в нем дышала.

- Бабушка,-- говорит Белинда, входя в гостиную и направляясь прямо к миссис Чорчиль, перед которой останавливается, не обращая внимания на приветственные взмахи хвостом всех трех собаченок,-- вы с Сарой можете укладывать свои сундуки и ехать в Монако, как скоро вам вздумается. Я вам не помешаю.

Миссис Чорчиль поднимает глаза, в которых отсутствует обычное веселое оживление, и холодно устремляет их на свою молодую внучку, бледная и строгая фигура которой стоит перед ней. Она всегда находила, что Белинда слишком высока ростом, и в настоящую минуту это ощущение еще сильнее овладевает ею. В Белинде вообще всего имеется сверх меры, кроме приятности.

- Уж не намек ли это на Ватерлоский мост, с целью разсеять наше дурное расположение духа?-- саркастически вопрошает она.

Миссис Чорчиль совсем не в том приятном и добродушном настроении, каким обычно славится. В этом виноваты: погода, несколько скучнейших посетителей и ни одного веселого, а также сознание своей вины перед Белиндой,-- сознание, переходящее в досаду, благодаря упрекам Сары, с которой она однако не решается ссориться, так как радость и спокойствие её жизни слишком зависит от Сары. Но ничто не может мешать ей поссориться с Белиндой, и она чувствует, что это было бы приятным развлечением.

- Ватерлоский мост!-- повторяет Белинда, не поняв сразу в чем дело;-- ах! понимаю! нет, есть еще и другие способы, кроме смерти, устраняться с дороги.

- Быть может ты намерена сообщить нам о своем предстоящем замужестве?-- иронически спрашивает старушка.

- Вы освободили меня от этого труда,-- отвечает сухо девушка, усаживаясь и принимаясь разстегивать пальто, в котором ей начинает быть душно в жарко натопленной комнате.

Скука, досада, дурное расположение духа разсееваются как бы по мановению волшебного жезла и уступают место радостному оживлению.

- Неужели? милое дите мое, ты меня просто поразила. Я давно уже так не радовалась.

- Не спешите радоваться; - холодно перебивает ее Белинда.-- Прежде выслушайте за кого я обещала выйти замуж.

- Я только что хотела спросить об этом. Кто он такой? Милое дитя мое, ты не можешь представить себе, как ты меня интригуешь,-- быстро перебирает бабушка в уме немногосложный список поклонников Белинды и решительно недоумевая кто из этих смельчаков, к которым Белинда относилась постоянно с неумолимой суровостью, решился предложить ей руку и сердце.

- Профессор Форт!

Лицо у миссис Чорчиль вытягивается. Ямочки на щеках (у ней все еще появляются ямочки, когда она смеется) пропадают. Несколько секунд она не в состоянии произнести ни звука, и даже по прошествии некоторого времени разражается одними безсвязными восклицаниями.

- Профессор Форт! Что ты говоришь! Чепуха! Не может быть!

- Профессор Форт!-- повторяет миссис Чорчиль, постепенно, хотя и медленно, приходит себя.-- Не могу постичь, что с вами, девочками, такое творится. Сначала Сара, теперь... Он должно быть колдун!

- Не думаю,-- отвечает, Белинда, с тем же бледным спокойствием.-- Дело проще: ему нужна жена, а мне нужен...-- муж, хотела она сказать, но не договаривает, так как губы её отказываются произнести такое дикое и неподходящее слово.

- Ну чтож, tons les goûts sont respectables,-- замечает миссис Чорчиль, цинически пожимая плечами.

- К чему вы применяете это свое любимое изречение, моя дорогая престарелая родственница?-- шутливо спрашивает Сара, неожиданно появляясь в комнате, потирая свои маленькия холодные ручки и с примирительным видом подходя к бабушке.

чувства оскорбленного достоинства связывает язык, который ей не терпятся развязать.

- К кому или к чему применяете вы эти слова?-- повторяет Сара резче, подозрительно переводя взоры с бабушки на сестру.

- К Белинде,-- отвечает старуха, не будучи в силах удерживаться долее.-- Не знаю, приятно ли тебе будет узнать, что она отбила у тебя поклонника, но она сейчас сообщила мне, как когда-то ты это сделала, что профессор Форт готовится стать моим внуком.

- Неправда!-- громко и сердито кричит Сара, вспыхивая, как огонь.-- Белинда,-- берет она сестру за плечо и сердито трясет ее,-- отчего ты молчишь? отчего ты ее не опровергаешь? зачем ты позволяешь ей говорить про тебя такия вещи? Ведь это неправда? скажи, что это неправда, что это утка. Ты сказала это только затем, чтобы подразнить ее: скажи, что это неправда.

Последняя нервно отнимает свои руки от плеч сестры и отступает назад.

- Так это правда?-- говорит она в ужасе.

- По твоим манерам никак нельзя было бы вообразить, по когда-то ты сама собиралась выдти за него замуж,-- возражает сухо Белинда,-- а ведь это когда-то было.

- Тем хуже для меня,-- кричит та яростно,-- но я могу по крайней мере сказать в свое оправдание, что никогда серьезно не собиралась за него замуж.

к ним и спокойно окидывает их обеих взглядом,-- вы можете, как я уже вам сказала, укладывать свои сундуки и ехать в Монако, когда вам вздумается.

- Как она мне надоела с этим Монако!-- кричит миссис Чорчиль с досадой, разыгрывающейся тем сильнее, что совесть её, хотя и не особенно чуткая, все же несколько укоряет ее.

- Это все вы наделали!-- мрачно произносит Сара, сердито гремя каминными принадлежностями и дергая собаченок за уши;-- вы довели ее до этого! Я знала, что рано или поздно вы этого добьетесь!

- Ба!-- возражает сердито та,-- ее не так-то легко подвинуть в ту или другую сторону. Еслибы дело шло об её счастии,-- напускает она на себя родительскую заботливость,-- то не могу сказать, чтобы очень сожалела об её замужестве; но если она действительно выйдет замуж - конечно брак с таким amant pour rire возмутителен, но она кажется настоятельно этого хочет,-- и если это состоится, то я не вижу причины,-- и лицо её снова проясняется,-- почему бы нам не отправиться на юг.