Белинда.
Период III.
Глава IV.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Белинда. Период III. Глава IV. (старая орфография)

IV.

- Он не ошибся,-- говорит Сара спокойно,-- хотя боюсь, что слова твоего мужа не были внушены добрым, братским чувством во мне.

Сегодня обе сестры спозаранку забрались в сад и гуляют по узким дорожкам и по свежескошенному tennis-ground. Садик невелик, но в нем довольно места для росы, которую еще не осушило солнце; для черного дрозда, обладающого голосом, во сто раз превосходящим по объему его маленькое тело; для кустов шиповника, акаций и сиреней. Чего же еще больше? Залитые лучами восходящого солнца, сестры прогуливаются в сердечном удовольствии.

- У меня нет фальшивой гордости,-- продолжает Сара самодовольно:-- когда я убедилась, что отстала от вас, то нашла, что мне остается одно только: забраться в чью-нибудь карету и попросить подвезти меня. Сначала моя просьба была встречена не особенно радушно, но потом хозяева кареты были очень довольны, что "приютили нежданно-негаданно ангела!"

- А каким образом они узнали это?-- спрашивает Белинда сухо.

- Я их привела в восторг своим разговором,-- заявляет Сара с достоинством.-- При тебе я не могла бы этого сделать,-- добавляет она с хохотом;-- я разговаривала с ними о высшем женском образовании.

Белинда тоже смеется и не менее весело, чем сестра. Впереди прыгают и резвятся собачки, по крайней мере Понч резвится; что касается жирной хозяйской собаченки, то её досада за появление Понча все еще не прошла. Корда вы уже сами не первой молодости и приобрели приличную вашим летам полноту, то вас не может особенно забавлять, если вас безпрестанно дергают за хвост, кусают за ноги и вообще всячески безпокоят и надоедают вам.

- А ты как добралась домой?-- спрашивает Сара, приподнимаясь на цыпочках, чтобы сорвать ветку сирени.

В лучах утренней зари лицо всегда кажется розовым.

- О! я дошла пешком,-- отвечает Белинда с притворной разсеянностью.

- Одна?

Белинда колеблется с секунду, прежде чем ответить. Она по природе очень правдива. Но, ведь строго говоря, она имеет право, не нарушая буквальной правды, ответить:

- Да, одна.

- Тебе не было страшно?-- спрашивает Сара.

Тон её беззаботен, но она выпустила из рук сиреневый куст, и её хитрые глаза, может быть случайно, устремлены на сестру.

- Страшно!-- повторяет Белинда с нетерпением, которое кажется не совсем понятным в данном случае, и следуя примеру сестры, прячет горячия щеки в холодных и душистых ветках сирени:-- какой глупый вопрос! Отчего мне могло быть страшно? Что могло пугать меня?

Но на эти горячие возгласы Сара ничего не отвечает. Её молчание вызывает тревогу в уме Белинды! Но нет! не может быть! Комната Сары обращена окнами в другую сторону. У Сары глаза, как у борзой собаки, ухо, как у меня, нос как у ищейки,-- но ведь и она не может видеть и слышать сквозь стены.

- Я принуждена оставить тебя,-- говорит Белинда, поспешно переменяя разговор.-- Постарайся не скучать до завтрака.

Сара поднимает брови.

- Неужели ты хочешь этим сказать, что будешь целых три часа сряду заказывать обед.

- Заказывать обед!-- повторяет та иронически:-- как бы да не так! слыхала ты когда-нибудь про Менандера?

- Никогда.

- Нет.

- Ни про его заметки филологическия, критическия и археологическия?

- Нет.

- Счастливая!-- сухо замечает Белинда, направляясь к дому.

- На твоем месте,-- резво кричит Сара ей вслед: - а бы разорвала его "отрывки" на такие мельчавшие кусочки, что их нельзя было бы даже называть и "отрывками".

Белинда смеется.

- Но!-- восклицает она:-- не это дело, так другое, не все ли равно. Может быть, даже лучше быть заваленной работой как я, нежели праздной, как ты.

В её тоне слышится такая непритворная бодрость, этот тон так разнится от мрачной покорности, выражавшейся ею не далее как вчера, что Сара подозрительно взглядывает на сестру.

- У тебя розовый взгляд на вещи сегодня утром,-- говорит она не без сарказма.

Белинда меняется в лице.

- Это от погоды,-- быстро заявляет она.-- На меня погода сильно действует. Помнишь, ты всегда называла меня барометром.

Но неужели это только от погоды? Неужели погода заставляет ее, весело напевая, бежать по лестнице к своему письменному столу и Менандеру? Весна, правда, возбуждает; утро тоже возбуждает; молодость - тоже. Отчего же, следовательно, ей не быть возбужденной? Но эти ли только невинные возбуждающия средства повлияли на нее? Должно быть, самая походка её сегодня отличается от всегдашней, потому что муж поднимает голову, когда она входит в его кабинет.

- Вы опоздали,-- коротко замечает он.

- Всего только три минуты,-- шутливо отвечает Белинда:-- я наверстаю их.

Она садится за письменный стол, с трудом удерживаясь, чтобы не допеть конца песенки, которую распевала про себя все время на лестнице. Даже самая комната,-- ненавистная рабочая комната - сегодня, кажется, смотрит совсем другой. Обыкновенно в ней не бывает солнца; но сегодня золотистый луч его ворвался в нее и в нем прыгают пылинки! Все сегодня расположено кажется прыгать.

Профессор во всяком случае составляет исключение. Он не выказывает ни малейшого желания прыгать. Когда он диктует, то обыкновенно прохаживается взад и вперед. Она наизусть знает тот квадрат на ковре, с которого он повернет назад. Вот он принялся за свою ежедневную прогулку; но проходит несколько секунд, прежде нежели он произносит первую фразу.

Она ждет с пером в руках и в это же самое время следит за ним глазами, причем чувство искренняго сожаления просыпается у нея в душе.

"Как ужасно быть старым! как ужасно быть безобразным, непривлекательным, нелюбимым!"

- Я считаю нужным извиниться перед вами,-- говорить она мягко и нерешительно,-- за вчерашния резкия слова, сказанные мною на ваш счет при Саре; вы, вероятно, уже позабыли про них,-- прибавляет она нервно смеясь,-- но во всяком случае я буду спокойнее, высказав вам, что сожалею о них.

Намерение, с каким это сказано, прекрасно; но было бы, пожалуй, благоразумнее и тактичнее не напоминать о нанесенной обиде, хотя бы даже и с целью извиниться за нее.

Выражение лица профессора показывало, что он ее не забыл.

С минуту или две Белинда сидит, наклонив голову над столом, вся вспыхнув и досадуя на то, что сама накликала на себя такое унижение. Но вскоре спокойствие снова возвращается в ней. Только те раны болят, которые нанесены людьми, которых мы любим.

В сущности она сделала свое дело. Она извинилась. Не все ли равно, как это было принято? А сострадание к нему давно умерло в ней. Пусть его стар, хил и малокровен,-- ни малейшей жалости не шевелится у нея в груди. Она не произнесла больше ни слова, которое бы не касалось прямо их занятий.

Все утро час за часом прохаживается профессор от одной клетки на ковре до другой, подыскивая изысканные, классическия фразы. А она послушно записывает их за ним.

Солнце высоко поднимается в небе; сонные мухи ползают по оконным стеклам. Ласточки проносятся мимо окон, поминутно раздается звонок у двери, приезжают и уезжают булочники и мясники; но она ни на минуту не отвлекается от своего дела. Она добросовестно работает, чтобы не навлечь на себя ни его упреков, ни своих собственных. А когда работа будет окончена - она весело станет отдыхать. Что-ж! солнце еще высоко будет стоять в небе; ласточки все еще будуг летать; длинный майский день, обещающий столько радостей, что о них и подумать страшно, будет принадлежать ей.

А тем временем перо скрипит. Как легки сегодня её мысли! Она даже посоветовала две или три перестановки в словах, которые он милостиво принял. Неужели уже четверть первого пробило на коллегиальных часах!... В сущности не дурное дело служить секретарем ученому с слабым зрением... Вообще хорошо быть кому-нибудь полезной!

Она взглядывает на него, розово улыбаясь, и если не позабыла, то простила ему его давешний резкий отпор.

- Мы славно сегодня поработали!-- говорит она с похвалой.-- Вы сегодня были особенно в ударе.

- Тем лучше,-- отвечает он кисло: - нам надо нагнать запущенное.

- Как так?-- спрашивает она, слегка растерявшись и потирая онемевшие пальцы правой руки:-- но... но не сегодня же?

- А почему бы я не сегодня?-- решительно отвечает он. Я обещал, что моя статья "О порядке наследования у афинян", будет отослана в типографию завтра, а потому нам необходимо успеть сегодня до отхода почты просмотреть корректуру.

- Не сегодня!-- ревностно просит она,-- не сегодня!

Улыбка и скоротечный румянец исчезли с её лица. Она смотрит устало, но задорно.

- Почему же не сегодня?-- повторяет он с неудовольствием, глядя на нее.

- Вы, кажется, забываете,-- что у нас есть гостья.

- Она, без сомнения, съумеет занять себя,-- едко отвечает он;-- она конечно съумеет повеселиться и без вашей немощи.

- А я?-- говорит она тихим голосом, побелев как полотно и уже с ненавистью глядя на него:-- а я когда буду веселиться?-- вам приходило ли когда в голову, что и я также могу желать повеселиться?

- Я не мешаю вам,-- холодно отвечает он,-- вы вполне свободны - кроме тех часов, когда я вынужден обращаться за вашей помощью - выбирать и свои занятия, и своих знакомых.

- Да?-- говорят она,-- поспешно ловя его на слове, причем краска снова заливает её щеки.-- Вы отпускаете меня.

Он глядит на нее с таким искренним и неодобрительным удивлением в своих холодных глазах, что она в смущении отворачивается от него.

- Этого, невозможно определить заранее,-- отвечает он, спокойно выходя из комнаты. Он доволен, и тем, что она согласилась, и ему все равно, охотно или неохотно дано это согласие.

Уже три часа пополудни, а Белинда все еще сидит на письменным столом. Роса давно обсохла, и продолговатый солнечный луч исчез; хотя этот луч и не веселит ее больше своим присутствием, но она замечает но той духоте, какая стоить в комнате, что солнце палит и раскалило крышу и стены. Около нея лежит груда исправленных корректур, а перед ней возвышается другая, не менее объемистая. Она уже полтора часа сидит за ними и все не видит конца своему труду. Голова у ней разболелась от долгого сиденья, пальцы в чернилах, а глаза смотрят мрачно и устало. Время от времени звонок у дверей заставляет ее вздрагивать. Опять наступило время напряженного, непрерывного ожидания! снова ожили те далекие, долгие месяцы, в продолжение которых она жила одним слухом.

Наступил и тот час, когда всего вероятнее ждать гостей. Но ведь может случиться и так, что ему откажут. Иногда, когда она бывала завалена работой или не в духе, она приказывала служанке отказывать гостям. Весьма возможно, что, видя ее сильно занятой сегодня, служанка придет к заключению, что гостей не следует принимать.

Эта мысль бросает ее в жар и в холод. Она не слушает мужа и делает непростительные ошибки. Опять звонок. Фантазия его, или действительно он отличается от прежних? В нем слышна какая-то смесь робости и нетерпения, точно человек призвал все свое мужество на помощь, чтобы позвонить, но затем нетерпение попасть в дом превозмогло страх.

Она машинально пишет и смутно слышит, как муж бранит ее за неразборчивость почерка.

Дверь отворяется и входит служанка с визитной карточкой на подносе. Она по первому же взгляду узнает, что это его карточка. Бледные губы с трудом выговаривают:

- Он ушел?-- и беря карточку, она невольным движением сжимает ее в ладони.

- Я говорила ему, что вы заняты, миссис,-- извиняется служанка,-- но он просил меня подать вам его карточку. Прикажете отказать?

Профессор поднимает голову, гордясь на перерыв, и коротко произносит:

- Да.-- Но жена перебивает его.

- Просите,-- говорить она поспешно, но решительно:-- скажите, что я сейчас приду и доложите мисс Чорчиль.

Она снова принимается за перо по уходе служанки, но рука не слушается ее и так дрожит, что на странице оказывается большая чернильная клякса.

- Пожалуйста, осторожнее!-- кричит сердито муж.-- Ваше перо может...

они могут разговаривать?

- Вы написали аллегорический с одним - говорит профессор с неудовольствием.

- Неужели?-- отвечает она удивленно и невнимательно.-- А как же надо написать?

и завистливо вздыхает.

- Пятилетний ребенок постыдился бы такой ошибки!-- продолжает муж, беря от нея лист и с негодованием исправляя ошибку.

Из сада доносится смех; Сара вечно смеется. Хорошо быть веселой, но вечно хохотать...

Новый изрыв смеха, и на этот раз смеется не Сара; это мужской здоровый, искренний смех. Как он

- Я советую вам пригласить учителя правописания,-- иронизирует м-р Форт, все еще вперив вы глядь в испачканную страницу.

Вместо ответа Белинда встает и швыряет перо на пол.

- Ваша копировальная машина сломалась,-- объявляет она с непокорной усмешкой.-- Разборчиво или неразборчиво, с ошибками или без ошибок, а я больше ни слова не напишу сегодня!