Раздвоенное копыто.
Часть III.
Глава V. Путешествие с научной целью.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Раздвоенное копыто. Часть III. Глава V. Путешествие с научной целью. (старая орфография)

Глава V.-- Путешествие с научной целью.

Проведя всю ночь на море, перебрасывавшем их с волны на волну с такою силой, что они даже несколько побаивались кораблекрушения, Джон Тревертон и его верный поверенный прибыли в Сен-Мало после полудня; комфорт и удобства прекраснейшого отеля Франклина показались им особенно приятны, после их холодного и унылого переезда.

Поезда, могущого доставить их в Орэ в тот же вечер, не оказалось, а потому они преспокойно пообедали в отдельной комнате у ярко топившагося камина, и за бутылкой шамбертена с настоящим букетом, напоминавшим запах фиалки, обсуждали всю затруднительность и всю опасность положения Джона Тревертона.

В продолжении этого длинного разговора Том Сампсон выказал столько же проницательности, сколько и преданности. Он схватывал главнейшия черты вопроса; вполне измерял всю трудность его; понимал, что рано или поздно Джон Тревертон мог быть арестован по подозрению в убийстве жены, и что тогда ему придется доказывать свою невинность. Сампсон, равно как и Тревертон, заметили, сколько злобы таится в душе Эдуарда Клера; оба считали возможным, что злоба эта пойдет еще далее.

- Еслиб мы только могли доказать, что ваш первый брак был недействителен, мы бы тем самым доказали отсутствие всякого повода к убийству с вашей стороны,-- сказал Сампсон.

- Вы бы не могли доказать, что я знал, что мой первый брак недействителен,-- отвечал Тревертон,-- разве вы будете пытаться доказать ложь.

- Не знаю, чего бы я не попытался сделать, еслиб жизнь ваша была в опасности,-- возразил Сампсон.-- Я бы не погнался за пустяками, можете быть в том уверены. Самое существенное будет открыты была-ли жена ваша замужем прежде. После вашего рассказа о матросе, виденном вами в la Morgue, я склонен надеяться на успех.

- Право? Бедный Сампсон, я сильно подозреваю, что мы отправляемся искать журавля в небе.

На следующее утро они выехали из Сен-Мало, и прибыли в Орэ вскоре после полудня. Со станции железной дороги они потряслись, вдоль длинного бульвара, до города в омнибусе, высадившем их, наконец, в Pavillon d'en haut, очень удобном отеле, где они были встречены улыбающейся хозяйкой и хорошенькой горничной в изящном черном платьице, отороченном бархатом, в чепце из белого кембрика столь-же своеобразного фасона, как головной убор монахини, в переднике, воротничке и рукавчиках из той же белоснежной ткани.

Так как знания Томаса Сампсона во французском языке были знаниями английского школьника средних способностей, то он, естественно, не мог понимать уроженцев мало-известного бретонского порта. Он находился при своем клиенте в качестве советника, но клиенту приходилось взять на себя всю работу.

- Ну, голубчик мой,-- сказал Тревертон, когда они оставили свои дорожные мешки в отеле, и стояли посреди пустой рыночной площади, осматриваясь с некоторым недоумением: - вот мы и здесь; за что же нам сначала приняться, если уж мы сюда приехали?

- Я полагал-бы, что самое лучшее обойти церкви и просмотреть церковные книги,-- предложил Сампсон.-- Вам, вероятно, известно настоящее имя первой жены вашей?

- Нет, если оно не было Шико, я женился на ней, как на m-elle Шико.

- Шико,-- недоверчиво повторил Сампсон.-- Оно звучит несколько дико, но оно ничто сравнительно с именами, красующимися на здешних вывесках. Таких варварских имен я никогда не видывал. Что-ж, пойдемте, посмотримте все церковные книги, будем искать имя Шико.

- При этом способе дело пойдет слишком медленно,-- сказал Тревертон, думавший о милой молодой жене, которая осталась дома, с душой, переполненной страхом и заботой, не помышляла ни о чем, кроме своего горя, в то именно время, когда все должны были-бы стараться сделать её жизнь ясной и счастливой.

Он написал Лоре утешительное письмо из Сен-Мало, полное надежды, которой сам не имел; но ему было известно, каким жалким утешением должно послужить всякое письмо; он жаждал покончить с делами и возвратиться домой.

- Можете вы указать мне на более скорый способ?-- спросил Сампсон.

- Я думаю, что самое лучшее было бы розыскать старейшого священника в приходе и разспросить его. Священник в таком местечке, как это, должен быть живой хроникой жизни его обитателей.

- Недурная мысль,-- одобрительно заметил Сампсон.-- Чем скорее розыщете вы вашего священника, тем лучше.

- Ну, так пойдемте,-- сказал Тревертон, и они поднялись по ступенькам ближайшей церкви и вошли в темный храм, в котором, среди зимних сумерек, виднелось несколько коленопреклоненных старушек, и где лампада пред алтарем сверкала в отдалении подобно ярко-красной звезде.

"Что бы сказали у нас в Газльгёрсте, еслиб могли видеть меня в католической церкви?" - подумал Сампсон.-- "Меня сочли бы погибшим".

Джон Тревертон тихими шагами обошел почти всю церковь, и тогда только встретил священника, запиравшого свою исповедальню и готовившагося уходить. То был довольно моложавый человек, с добродушной наружностью, ответивший на поклон незнакомца дружеской улыбкой. Джон Тревертон последовал за ним из церкви, и тогда только решился просить у него нужных ему сведений, причем выразился в возможно кратких словах.

- Я прибыл из Англии, чтобы получить сведения касательно одной здешней уроженки,-- сказал он.-- Не найдется ли в числе священников при вашей церкви человека, который бы помнил события последних двадцати лет, и был бы настолько обязателен, чтобы ответить на мои вопросы?

- Несомненно, monsieur, тем более, что, как я надеюсь, разспросы ваши имеют цель добрую.

- Даю вам в том слово. Этот джентльмен - мой поверенный, и еслиб он говорил по-французски, или вы говорили по-английски, он бы мог поручиться вам за мою добропорядочность. К несчастью, он не в состоянии связать и нескольких слов на вашем прекрасном языке. По крайней мере, я боюсь, что он не в состоянии это сделать. Как вам кажется, могли ли бы вы сказать этому джентльмену, кто я такой, Сампсон?-- спросил Джон Тревертон, обращаясь к своему союзнику.

Мистер Сампсон страшно покраснел и раздул щеки как индейский петух.

- Mon ami, monsieur,-- начал он с отчаянной решимостью.-- Er, mon ami est bien riche homme, bien à faire le plus fort riche homme dans notre part de la campagne. И а un grand état, très-grand. Je suis son lawyer - comprenez, monsieur?-- son avocat {Мой приятель человек очень богатый, очень зажиточный, самый богатый человек в нашей стороне. У него большое поместье, очень большое. Я его стряпчий, понимаете, его адвокат.}.

Священник выразил свою глубочайшую уверенность в том, что оба путешественника занимают вполне почетное общественное положение, хотя он в душе и не понимал, что за радость человеку бродить по свету в обществе своего адвоката.

какое совершилось в городе за этот период времени. Ему, по всем вероятностям, известно многое из частной жизни его паствы, и так как он самый любезный человек, то, конечно, охотно сообщит все, что только имеет право сообщить незнакомому человеку.

- Вы крайне обязательны,-- сказал Джон Тревертон.-- Окажете нам еще любезность, пожалуйте с отцом le Mescam откушать со мной и моим приятелем ныньче в шесть часов, за что я буду вам безгранично благодарен.

- Вы очень добры,-- прошептал священник.-- Всенощная у вас в пять часов; да, в шесть мы будем свободны. Я охотно берусь убедить отца le Mescam принять ваше любовное приглашение.

- Тысячу раз благодарю. Я считаю вопрос решенным. Мы остановились в Pavillon d'en haut, и мне думается, что если человеку нельзя там пообедать, то можно, по крайней мере, поесть.

- Беру смелость поручиться вам за отель. Как представитель провинциальной кухни, Pavillon d'en haut покажет себя достойным вашего доброго о нем мнения. Вы не останетесь недовольны вашим обедом. Ручаюсь в том. До шести часов, monsieur.-- Викарий приподнял шляпу и удалился.

- Очень уж судьба будет ко мне немилостива, если я не узнаю чего-нибудь о прошлом жены своей от человека, прожившого тридцать лет в Орэ,-- сказал Джон Тревертон, идя со своим товарищем по узкой улице, ведущей в реке.-- Такая красивая женщина не должна была остаться незамеченной в таком городке, как этот.

- Судя по образцам женской красоты, попадавшимся мне до сей минуты, она должна была бросаться в глаза,-- заметил Сампсон,-- так-как, за исключением хорошенькой горничной в гостиннице, я не видал ни одной женщины приличной наружности с тех пор, как мы выехали из Сен-Мало.

Они спустились в мосту; Сампсон прихрамывал по каменистой дорожке, и на чем свет стоит бранил общинный совет, а также комитет, заведующий городом Орэ, причем обнаружилось, что, по его понятиям, учреждения эти устроены здесь совершенно также как в английских городках.

Они перешли мост, и пошли взглянуть на построенную на противоположном берегу реки старинную церковь, стены которой были увешаны моделями трехмачтовых кораблей и винтовых пароходов, принесенными рыбаками в дар покровительствующим им святым; затем воротились назад и поднялись на гору, у подножия которой разстилался городок; с этого обсервационного пункта они обозрели местность, насколько она была видна среди надвигавшихся зимних сумерек, а затем мистер Сампсон,-- на которого Вевувий, во время извержения, может быть, и произвел бы впечатление, но на которого не действовалo вообще ничто оригинальное и живописное, если представлялось его взорам в малом масштабе,-- предложил возвратиться в отель и приготовиться к обеду.

- Я бы желал умыться, если здесь можно найти кусок мыла,-- заметил стряпчий,-- но судя по наружности обитателей я подозреваю, что нельзя. Мыло для некоторых из них было бы просто насмешкой. Ничто, кроме скребницы, не могло бы принести настоящей пользы.

Гостиная их в отеле оказалась ярко-освещенной восковыми свечами и пылавшим в камине огнем. Мистер Сампсон едва-едва не растянулся на натертом воском полу, и протестовал против натирания полов, как против остатка варварства. Вообще же он во всем находил больше признаков цивилизации, чем ожидал, так-как до сего времени никогда не переплывал Канала, и в своих понятиях о нравах и обычаях чужеземцев придерживался строго-английских воззрений.

- Надеюсь, что старый джентльмен, который будет обедать с нами, говорит по-английски,-- сказал он;-- оно бы не мешало в его-то годы.

- Но если он весь свой век прожил в Орэ?

- Да, конечно, городишко этот пучина невежества,-- согласился Сампсон.-- Вероятно, глупый старикашка не поймет ни слова из всего, что я буду говорить.

О приходе священников доложили в ту самую минуту, как большие часы на рыночной площади пробили шесть.

- Отец le Mescam, отец Gedain,-- самым почтительным тоном проговорила хорошенькая горничная, после чего оба джентльмена вошли. Они были чисто одеты, тщательно выбриты, улыбались и не имели вовсе того мрачного и зловещого вида, какой Том Сампсон ожидал встретить в каждом католическом священнике.

Отец le Mescam был маленький старичек, с оригинальным, несколько комическим, лицом, которое бы отлично подошло к роли первого могильщика в "Гамлете"; маленькими блестящими глазками, полными хитрого юмора, подвижным ртом и маленьким носом, торчащим вверх, словно под влиянием добродушного презрения к безумию, свойственному человеческой природе вообще.

- Я крайне вам обязан за это любезное посещение, отец le Mescam,-- сказал Джон Тревертон, когда отец Gedain представил его своему принципалу.

в этом мирном уголке вселенной, как-бы некоторое оживление.

- Да сжалится Господь над нами, как старикашка-то трещит,-- в душе восклицал Сампсон.-- Слава Богу, наш брат англичанин никогда так не болтает.

Затем, решившись принять хотя какое-нибудь участие в разговоре, мистер Сампсон собрался с духом и приготовился к смелой попытке. Он благосклонно поглядел на отца le Mescam и крикнул из всей силы своих легких:

- Fraw, Mossoo, borriblemong fraw {Холодно, ужасно холодно.}.

Маленький священник любезно улыбнулся, но пожал плечами с выражением полусерьезной, полу-комической безпомощности.

языка в школе, так и льются ему в голову подобно световому потоку. Отец le Mescam все еще имел вид нерешительный.

- Ну,-- воскликнул Сампсон, обращаясь к Джону Тревертону,-- я всегда слыхал, что французы не легко выучиваются иностранным языкам; но никогда бы не поверил, что они так отвратительно глупы, что и своего-то не понимают. Честное слово, Тревертон, я не вижу никакой причины, по которой вы бы могли так хохотать,-- усовещивал он, когда Тревертон откинулся на спинку стула в припадке неудержимого смеха.-- Allong,-- крикнул Сампсон, - voyci le pottage; чуть ли они хлеб, со всего дома собранный, в него не окунули!-- воскликнул он, с невыразимым отвращением заглядывая в суповую чашку, в которой увидал куски хлеба, плавающие на поверхности жидковатого бульона.-- Venez dong, Treverton, si vous avez finni de faire un sot de voter même nous pouvons aussi bien commencer {Идите, Тревертон, если перестали корчить дурака, нам можно бы и начинать.}.

- Mais oui, monsieur,-- воскликнул священник, в восторге оттого, что понял два слова из этой последней речи, и улыбаясь англичанину в припадке добродушия.

èons, commenèons. Centrés bien dit.

- А,-- проворчал Сампсон,-- старый идиот оживляется, когда заговоришь об обеде. Если этот водянистый бульон с хлебом есть образчик здешней кухни, я о ней не высокого мнения,-- прибавил он.

рыбу, он примирился с Pavillon d'en haut. Баранина довершила его примирение с провинциальной кухней, а ванильный врем à la Chateaubriand привел его в восторженное состояние духа. Оба священника кушали с удовольствием, и весело болтали во время еды; но не ранее той минуты, когда бойкая горничная обнесла всех присутствующих десертом, и на столе явилась бутылка помара, Джон Тревертон коснулся серьёзного вопроса, имеющого быть обсужденным в етогь вечер. Он подождал, пока горничная вышла из комнаты, и тогда, подкатив свой стул в камину, пригласил отца le Mescam сделать то же самое. Мистер Сампсон и отец Gedain последовали их примеру, и все четверо уютно уселись в кружок около камина. У каждого в руках был стакан красного вина.

- Я намерен предложить вам не мало вопросов, отец le Mescam,-- начал Джон Тревертон.-- Надеюсь, вы не сочтете меня докучливым или любопытным до дерзости. Мои вопросы могут показаться вам мелочны, но ответ ваш будет для меня делом жизни или смерти.

- Спрашивайте все, что вам угодно, сэр,-- отвечал священник.-- Если вы не предложите мне вопроса, на который служитель алтаря не отвечает, я весь к вашим услугам.