Раздвоенное копыто.
Часть III.
Глава X. Мистер Леопольд предлагает вопросы, к делу неприложимые.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Раздвоенное копыто. Часть III. Глава X. Мистер Леопольд предлагает вопросы, к делу неприложимые. (старая орфография)

Глава X.-- Мистер Леопольд предлагает вопросы, к делу неприложимые.

На следующий день происходило следствие. Несколько человек свидетелей, явившихся около года тому назад на первое следствие, присутствовали и теперь; многия из данных тогда показаний были теперь повторены. Полисмен, призванный Дерролем, доктор, производивший первый осмотр раны убитой, сыщик, осматривавший место происшествия - все они дали точь-в-точь те же показания, какие давали на первом следствии. Мистрисс Эвит была слишком больна, чтобы явиться, но её прежния показания были прочитаны. Присутствовал один свидетель, не являвшийся на первом следствии. То был Джордж Джерард, вызванный обвинительной властью и не особенно охотно рассказавший о найденном им, в ящике с красками принадлежавшем Джэку Шико, кинжале.

- Это было замечательное открытие, мистер Джерард,-- сказал мистер Леопольд, после опроса свидетеля,-- и является оно на свет в странную минуту. Почему вы, сделав это открытие, не уведомили о том полицию?

- Я не был вызван в качестве свидетеля.

- Нет. Но если вы хотя какую-нибудь важность приписывали этому, сделанному вами открытию, вашей обязанностью было немедленно довести о нем до всеобщого сведения. Вы входите в дом обвиняемого без чьего-либо на то разрешения; вы все осматриваете в комнатах, уже осмотренных полицией, и год спустя вы выступаете на сцену и заявляете о найденном вами запятнанном кинжале. Какие доказательства имеем мы на то, что кинжал этот когда-либо принадлежал обвиняемому?

- Об этом толковать нечего,-- сказал Джон Тревертон,-- кинжал мой.

Мистер Леопольд поблагодарил своего клиента за откровенность свирепой гримасой. Видан ли был такой человек! Юридически он нем, закон положил печать на уста его, и он имеет глупость совершенно необдуманно делать подобное признание!

Судья осведомился, может ли кинжал быть предъявлен.

Полиция завладела всеми вещами Джека Шико. Кинжал несомненно находился в числе их.

- Прикажите розыскать его и отдать врачу для осмотра,-- сказал судья.

Следствие было отложено по ходатайству мистера Леопольда, которому нужно было время, чтобы опровергнуть показания, клонившияся ко вреду его клиента. Судья, сознававший, что обвинение поставлено недостаточно твердо для заключения обвиняемого в тюрьму, изъявил согласие на просимую отсрочку. Час спустя, Джон Тревертон заперся у себя в комнате в Клервенуеле, с мистером Леопольдом и мистером Сампсоном.

- Из докторских показаний явствует, что убийство должно было быть совершено в час,-- сказал мистер Леопольд.-- Вам оно стало известно только в пятьдесят пять минут третьяго. Где вы были, что делали в течение этих часов? В крайнем случае, мы должны иметь возможность доказать ваш alibi.

- Боюсь, что это было бы трудно,-- задумчиво отвечал Тревертон.-- Я очень был несчастлив в этот период моей жизни и приобрел привычку бродить по улицам Лондона от полуночи до утра. Я страдал тяжким приступом безсонницы, и эти ночные прогулки одне облегчали меня. В ночь убийства я был в литературном клубе близ Странда. Я вышел оттуда в двенадцать часов и несколько минут. Была прекрасная, тихая ночь - замечательно тихая по времени года - и я дошел пешком до Hampstead Heath и обратно.

- Гм,-- пробормотал мистер Леопольд,-- вы бы не могли обставить себя лучше, еслиб желали покрепче обвить себе веревку вокруг шеи! Вы вышли из клуба в двенадцать часов и несколько минут, говорите вы - как раз во-время для совершения убийства. Полагаю, что кто-нибудь видел, как вы выходили?

- Да, я вышел с другим членом, акварелистом, живущим на Hoverstock Hill.

- Прекрасно, и он вероятно дошел с вами до своей квартиры?

- Нет, он этого не сделал. Мы дошли вместе до церкви св. Мартина, и здесь он взял кэб. У него не была своего ключа, и он хотел вернуться домой не слишком поздно.

- Говорили вы ему о своем намерении прогуляться до Hampstead Heath?

- Нет, я не имел определенного намерения. Я обыкновенно удлиннял или сокращал свои прогулки, избирал то или другое направление, смотря по тому, куда влекло меня настроение минуты.

- Так. Значит ваш приятель, акварелист, разстался с вами приблизительно в четверть первого?

- Пробило четверть, когда мы желали друг другу покойной ночи.

- В пяти минутах ходьбы от вашей квартиры. Боюсь, что здесь нет никакой надежды на alibi, мистер Тревертон; разве вы кого-нибудь встретили на Hampstead Heath, что, среди ночи, не особевно вероятно.

- Я ни живой души не встретил и ни с кем не говорил, за исключением человека, торговавшого кофеем в будочке близ таверны: Mother hedcap, на возвратном пути.

- Да, я остановился выпить чашку кофе в десять минут третьяго. Если этот самый человек торгует на том же месте, он должен меня помнить. Он был болтун, отчасти шутник, и у нас вышел настоящий политический спор. Накануне в палате произошло значительное разделение голосов, а мой приятель из кофейной будочки с большим толком читал "Daily Telegraph".

Пока Джон Тревертон говорил, мистер Леопольд внес в свою записную книжку заметку об этом обстоятельстве.

- Пока, прекрасно. Теперь мы коснемся другого вопроса. Есть ли кто-нибудь, кого бы вы подозревали в соприкосновенности к этому убийству? Можете ли вы указать на причину, побудившую его в совершению подобного преступления?

- Нет,-- решительно отвечал Тревертон.

- А между тем, убийство должно же было быть кем-нибудь совершено, и этот кто-нибудь должен был иметь на то побудительную причину. Это не было самоубийство. Докторское показание на первом следствии ясно это доказало.

- Вы помните следствие?

- Да, я на нем присутствовал

- Неужели!-- с удивлением воскликнул Тревертон.

- Да, я там был. Продолжаю развивать мои доводы: вам, как мужу жертвы, должна была быть хорошо знакома вся её обстановка. Вы лучше, чем кто-либо другой, должны знать, мог ли кто-нибудь из близких ей лиц иметь побудительную причину для совершения этого преступления.

- Я постичь не могу, чем могло быть вызвано это преступление. Я никого не подозреваю.

- Вы положительно утверждаете, что жена ваша не владела никакими ценностями - деньгами, например?

- Она тратила свои деньги скорей, чем заработывала их. Мы постоянно были в долгу. Немногия золотые вещи, какие у нея были, были заложены.

- Вы уверены, что она, в момент своей смерти, не владела никакими драгоценностями?

- Насколько мне известно, нет.

- Странно,-- сказал мистер Леопольд.-- Я в то время слышал толки о брильянтовом ожерелье, которое женщина, одевающая актрис, видела на шее жены вашей, за два или за три вечера до убийства. Когда она одевалась для сцены, жена ваша носила на шее широкую черную бархатную ленту, совершенно закрывавшую брильянты, прислужница увидала их случайно.

- Это должно быть сказка,-- сказал Тревертон.-- У жены моей никогда не было брильянтового ожерелья. Она никогда не имела возможности купить его.

- Она могла иметь возможность получить его в подарок,-- спокойно заметил мистер Леопольд.

- Она была честная женщина.

- Согласен. Такие подарки делаются и честным женщинам. Не часто, быть может, но все же дело возможное. Убийца мог узнать, что она обладает брильянтовым ожерельем, и это могло склонить его к преступлению.

Тревертон молчал. Он вспомнил неизвестного обожателя жены своей, подарившого ей браслет. Он перестал о нем думать после своего свидания с ювелиром. Других подарков не было, и этот вопрос его более не тревожил.

- Подумали ли вы обо всех живших в доме,-- спросил мистер Леопольд. Джон Тревертон пожал плечами.

- Что я могу о них думать? Никто в доме не мог иметь побудительной причины для убийства жены моей.

- А между тем достаточно ясно, что убийство не было совершено кем-либо живущим вне дома,-- сказал мистер Леопольд:-- понятно, в таком только случае, если входная дверь не была оставлена отпертою в течение вечера; если же это было, тогда, конечно, убийца мог спокойно проскользнуть в дом и спрятаться до тех пор, пока все не улягутся. В какое время жена ваша обыкновенно возвращалась из театра?

- Убийца мог последовать за нею в дом. У нея, вероятно, был свой ключ?

- Да.

- Она могла небрежно затворить дверь и оставить ее незапертою. Вполне возможно, что кто-нибудь мог войти в дом вслед за нею и тихонько выйти, когда дело было сделано.

- Вполне,-- с горькой улыбкой отвечал Тревертон.-- Но если мы не знаем, кто был этот кто-то, от самого факта нам немного толку.

- Что это за человек, что жил во втором этаже,-- этот Дерроль? Кто он такой?

- Промотавшийся джентльмен,-- с тревожным взглядом отвечал Тревертон.

Он с особой неохотой говорил о Дерроле.

- Он не мог бы быть ни чем хуже этого,-- сентенциозно заметил мистер Леопольд.-- Этот Дерроль находился в доме в минуту убийства. Странно, что он вовсе не слыхал борьбы.

- Мистрисс Раубер ничего не слышала, а между тем, она жила в нижнем этаже и гораздо скорей могла услышать всякий шум в комнате жены.

- Я бы желал знать все, что вы можете сообщить мне об этом Дерроле,-- сказал мистер Леопольд, сидя нахмурившись над своей записной книжкой.

Честный Том Сампсон сидел и слушал, в глубоком молчании, широко раскрыв глаза. Для него знаменитый стряпчий по уголовным делам был сверх-естественным существом, составленным из мудрости и знаний.

- Понимаю,-- быстро отвечал Леопольд.-- Человек из тех, что пойдет на все ради денег.

Тревертон вздрогнул. Он не мог отрицать, что это, до некоторой степени, справедливо относительно мистера Дерроля, alias Мансфильда, alias Малькольма. Он с ужасом помышлял, что человек этот - отец Лоры, и что во всякую минуту это позорное родство может стать всем известно, еслиб начали настаивать на присутствии Дерроля на следствии.

По счастью, Дерроль находился по ту сторону канала; один поверенный, получавший его пенсию, знал, где его можно найти.

Мистер Леопольд предлагал еще много вопросов; некоторые из них казались пустыми и в делу неприложимыми; а Джон Тревертон, как мог и умел, отвечал на все.

- От всей души,-- горячо отвечал тот.-- Больше того, и намерен вас выручить. Дело неприятное, но мне кажется, я вижу из него выход. Желал бы я, чтобы вы помогли мне розыскать Дерроля.

- Этого я сделать не могу,-- решительно проговорил Тревертон.

- Жаль. Ну, прощайте. Следствие отложено до будущого вторника, перед нами целая неделя. Стыдно будет, если мы за это время ничего не сделаем.

- Полиция очень мало сделала в течение года,-- сказал Тревертон.

На следующее утро два объявления появились в "Times", "Telegraph" и "Standard":

". Десять фунтов награды будут даны тому, кто доставит настоящий адрес мистера Дерроля, в последнее время жившого в улице Сиббер, в Лейстер-сквэре".

"Ювелирам, закладчикам и пр.