Джерард.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ГЛАВА V.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Джерард. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА V. (старая орфография)

V.

Соловьи умолкли, но розы продолжали благоухать и было пріятно сидеть на лугу и слушать шум прибоя, глядеть на звезды, медленно выплывавшія на небо, в дымной атмосфере над вязами Гурлингема.

Роджер Лароз щеголял остроуміем, а Джерард, который накануне был молчалив и угрюм на маленьком обеде в Гертфордской улице, сегодня болтал так весело, как птица.

И такая разница произведена была самым низким фактором в жизни человека - корыстью.

Но что за дело до причины, когда следствіе было так пріятно. Веселость Джерарда сообщилась и его собеседникам. За их маленьким столиком выпито было больше шампанского, чем за всеми другими, а между тем публики было много, и несколько групп, разсеянных там и сям, обедали под открытым небом.

Веселая болтовня и смех длились почти до полуночи, когда м-с Грешам вдруг вспомнила про раннюю службу в ритуалистическом храме Гольборна, и просила, чтобы ее немедленно отвели домой,-- ей нужно успеть собраться с духом до зари.

Джерард просил, чтобы ни слова не говорили про его изменившіся обстоятельства при Роджере Ларозе. Роджер, а с ним и весь свет, узнают об этом в свое время; теперь же ему непріятна была мысль о поздравленіях, какими будут его осыпать, причем редкія из них будут искреннія и доброжелательные.

Успеет еще неумолимое "Illustrated London News" познакомить общество со всеми подробностями завещанія м-ра Мильфорда.

Обе дамы были скромны, и хотя Лароз удивился немного совершенному равнодушію, с каким Гиллерсдон заплатил за обед и оставил сдачу с десятифунтовой бумажки гарсону, зная, что его пріятель страдает общей юношеской болезнью - пустым карманом, но приписал его щедрость случайному приливу капиталов, позволявшему временно вздохнуть свободно.

На обратном пути к экипажу м-с Грешам ухитрилась завладеть Гиллерсдоном, а Ларозу предоставила идти с м-с Чампіон впереди.

- Дорогой м-р Гиллерсдон, такое богатство, как ваше, налагает большую ответственность на христіанина,-- начала она торжественно.

- Я еще не смотрел на него с этой точки зренія, м-с Грешам; но согласен, что придется много тратить на благотворительность.

- Придется, и всего важнее при этом, чтобы действительное добро было результатом ваших усилій. Есть одно доброе дело, которое я хочу указать вашему вниманію, прежде нежели вами завладеют посторонніе люди. Главное сердечное желаніе моего мужа, и могу сказать - также и мое, это расширить нашу приходскую церковь, в настоящее время лишенную всякой архитектурной красоты и совсем не приспособленную к потребностям увеличивающагося числа прихожан, привлекаемых его красноречіем и силой характера. При его предшественнике церковь бывала полу-пустая и мыши бегали по галерее. Мы хотим сломать эту ужасную галерею и построит новый и красивый придел. Это будет стоить больших денег, но многіе обещали нам свое содействіе в случае, еслибы какой-нибудь благодетель пожертвовал значительную сумму - скажем, хоть тысячу гиней сразу.

- М-с Грешам, вы забываете, что я сам сын пастора. Волки не едят волков, знаете. Я не сомневаюсь, что церковь моего отца нуждается в расширеніи. Я знаю, что в ней очень сыро, и это требует серьезных переделок. Я должен подумать о нем, прежде чем пожертвовать вам капитал.

- Если вы еще не научились, как тратить ваше богатство, то уже, повидимому, умеете сберегать его,-- заметила м-с Грешам с едкостью, но тут же овладела собой и продолжала беззаботным тоном:-- может быть, безтактно с моей стороны так быстро насесть на вас, но дело церкви всегда кстати.

М-с Чампіон пригласила всех к себе чай пить.

- Я люблю французскій обычай пить чай в полночь,-- говорил Лароз:-- это удлиняет нить жизни и сокращает ночь.

М-с Грешам поспешно удалилась, проглотив одну чашку чая; но остальные засиделись поздно, очарованные пріятной атмосферой: они были втроем в обширном покое, наполненном благоуханіем чайных роз и свежестью широколиственных растеній. Эдита Чампіон не отличалась талантами. Она не играла и не пела, не рисовали и не писала стихов, предпочитая, чтобы все это для нея делали те, которые учились этому всю жизнь. Но она мастерски владела декоративным искусством, и немногія женщины в Лондоне или Париже поспорили бы с ней в убранстве гостиной.

- Моя гостиная часть меня самой,-- говорила она: - она отражает все оттенки моего характера и меняется вместе со мной.

Был уже второй час ночи, когда Гиллерсдон и Лароз оставили Гертфорд-Стрит. Пиккадилли и Парк казались почти романтическими при лунном свете. Чашка крепкого чая произвела свое обычное действіе, и оба они не испытывали ни малейшого желанія идти спать в неприглядные меблированные комнаты.

ію"?-- спросил Лароз, называя один из полуночных клубов, где общество бывает самое смешанное, а шампанское стоить вдвое дороже, чем в "Карльтоне" или "Реформе".

- Терпеть не могу "Петуніи"!

- Ну так в "Часы досуга"? Там играет отличный оркестр, и мы можем спросить на ужин омара.

- Благодарю, нет; я устал от общества... даже такого очаровательного, как ваше. Я хочу прогуляться пешком.

- Ну, это самый верный способ избавиться от меня,-- сказал Лароз.-- Я никогда не хожу пешком, если могу от него избавиться. Извозчик!

Его квартира находилась в Джордж-Стрите, у Ганноверского сквера, и не стоило платить шиллинга за такое короткое разстояніе; но не в привычке Лароза было считать шиллинги, пока он не истратил последній.

Гиллерсдон был рад, когда извозчик повернул из Боу-Стрит и увез его вертлявого пріятеля. Ему хотелось быть одному. Он забрал в голову возобновить поиски и отыскать старый дом, где он ужинал прошлой ночью. Ему казалось, что он отыщет его, если примется за это в тех же условіях темноты и тишины. Он не нашел старых ворот при дневном свете; но ведь должны же они где-нибудь существом. Все это вместе взятое: дом, где он был, комната, где сидел, вино, которое пил - не могло же быть простым сновиденіем. Допустив даже, что девушка была галлюцинаціей, устроенной ловким месмеристом,-- остальное должно было бить реальным.

Не мог же он бродить три или четыре часа по лондонским улицам в месмерическом трансе и в бреду. Нет, он слишком хорошо помнил каждую подробность, каждое слово, сказанное ими: все это было слишком отчетливо для сновиденія.

Он пошел по Боу-Стрит, а оттуда повернул в том направленіи, в каком шел накануне ночью с Джермином. Миновав Линкольн-Инн-Фильдс, он постарался впасть в задумчивость, надеясь, что инстинкт направит его шаги куда следует.

Инстинкт не оказал никакой помощи. Гиллерсдонь бродил по Гольборну, заглядывал в боковые улицы, лежащія по правую и по левую сторону Грей-Инн-Лэна - все напрасно. Нигде не было признака тех ворот, в которые он проходил прошлой ночью. Он готов был думать, что действительно стал жертвой дьявольской мистификаціи, и что шампанское, которое он пил с Юстином Джермином, было в том роде, какое Мефистофель извлекал из деревянного стола.

Он вернулся к себе на квартиру раздосадованный и смущенный.

Он забыл даже о том, что он милліонер, и жизнь его снова вдруг подернулась траурным крепом, как в тот момент, когда он подумывал совсем с нею распрощаться. На церковной колокольне пробило три часа, когда он устало протянулся на скрипучей железной кровати.

- Я должен в понедельник перебраться в более удобную квартиру,-- сказал он самому себе;-- да надо озаботиться о пріобретеніи собственного дома. к чему же и богатство, если не пользоваться им?

Невесело он и проснулся, когда яркое солнце, ворвавшись в его комнату, озарило всю неприглядность обстановки. Он размышлял о чудесной перемене в его жизни, и однако, в этот ранній час утра, среди уединенія и безмолвія, сознаніе неограниченных средств в жизни как-то не доставляло ему удовольствія.

В его натуре всегда, должно быть, таилась суеверная струйка; в противном случае суеверные страхи не могли бы тревожить его, когда к нему привалило счастіе. Его сугубая попытка отыскать квартиру Джермина и сугубая неудача разстроили его сильнее, чем бы следовало. Эта неудача придавала характер какой-то diablerie всей исторіи, с того момента, как Джермин прочитал его тайное намереніе в библіотеке Фридолин-Гауза.

Он не мог спать, а потому вытащил "Peau de chagrin" из книжного шкафа, где хранил только отборнейшія произведенія литературы. Можно было бы угадать направленіе его ума по заглавіям тридцати или сорока книг, содержавшихся в шкафу. "Фауст" Гёте, поэзія и проза Гейне, Альфред де-Мюссё, Оуэн Мередит, Виллон, Готье, Бальзак, Бодлэр, Ришпэн - литература отчаянія!

Он прочитал о том, как первой мыслью Рафаэля, когда законовед принес известіе об его богатстве, было вынуть peau de chagrin из кармана и сравнить с абрисом, который он обвел вокруг нея на скатерти накануне вечером.

Кожа заметно сёжилась. Такую значительную убыль в жизни произвели волненія одной ночи и потрясеніе от внезапной перемены в судьбе.

"Аллегорія!-- размышлял Гиллерсдон.-- Моя жизнь шибко расходовалась со вчерашней ночи. Я жил быстрее, сердце билось вдвое сильнее".

принялись бить над самым его ухом и не помешали окончательно всякому сосредоточенію ума.

Тут только он припомнил, что сегодня - воскресенье. Он поспешно переменил сюртук, вычистил шляпу и отправился в модную церковь, где Эдита Чампіон имела обыкновеніе слушать деликатного дилетанта белоручку патера в атмосфере, упитанной запахом ess-bonqaet и испареніями большой толпы народа.

Орган играл "Те Deum", когда он вошел и завладел одним из последних, остававшихся свободными, стульев. Ночные похожденія утомили его сильнее, нежели он думал, и он крепко проспал одну из отборнейших проповедей сезона и был в большом затрудненіи, когда м-с Чампіон и м-с Грешам приставали к нему с каждой фразой проповедника. К счастію, обе дамы больше спешили высказать свои мненія, чем о обличать его невежество.

- Он каждую зиму уезжает на Ривьеру,-- перескочила м-с Чампіон от проповеди в проповеднику:-- он там еще и популярнее, чем в Лондоне. Вы бы послушали, как он обличает Монте-Карло и какими страшными угрозами предостерегает тех, кто туда ездит. В церкви пошевелиться нельзя от тесноты, когда он говорит проповедь.

Гиллерсдон пошел в парк вместе с обеими лэди, терпеливо перенося обычный церковный парад, всегда докучавшій ему, несмотря на то, что он находился в обществе Эдиты Чампіон, красивейшей из лондонских дам.

Он пообедал с м-с Чампіон и отправился с ней в концерт, и это воскресенье показалось ему длиннейшим в жизни, более бесконечным, чем праздничные дни детства, когда ему разрешали читать только благочестивые книги и запрещали всякія игры и развлеченія.

Он рад был, когда доставил м-с Чампіон домой; рад был, когда вернулся к себе на квартиру, и с нетерпеніем дожидался понедельника. Он проснулся спозаранку и поспешил в Линкольн-Инн-Фильдс, как только можно было разсчитывать застать м-ра Крафтона в конторе. Он желал вновь убедиться, что богатство, завещанное ему м-ром Мильфордом, не сон.

Солиситор встретил его с удвоенным радушіем и выразил полную готовность содействовать всем планам своего кліента. Все, что следовало предпринять по части вступленія во владеніе наследством, уже сделано, но юридическая процедура несколько медлительна, и пройдет некоторое время, прежде чем м-р Гиллерсдон вступит во владеніе своим имуществом.

- Пошлины по наследству будут весьма значительны,-- сказал Крафтон, покачивая головой, и Гиллерсдон почувствовал себя обиженным.

іятелем, м-ром Ватсоном?-- вдруг спросил солиситор.

- Нет, я забыл об этом.

- Хорошо было бы, еслибы вы немедленно повидались с ним и испытали его память насчет событія на железной дороге. Его свидетельство будет весьма полезно, в случае - довольно невероятном - если завещаніе станут оспаривать.

- Неужели вы опасаетесь...

- Нет, я нисколько не опасаюсь. Бедный старик Мильфорд был одиноким существом. Если у него и были родсгвенники, то я о них никогда не слыхал. Но я бы советовал вал на всякій случай повидаться с своим пріятелем.

- Нет надобности так торопиться. Не могу ли я чем-нибудь услужить вам?

- Благодарю. Я думал переменить квартиру, но с этим можно еще подождать. Я должен увидеться сперва с Ватсоном, а затем съездить в провинцію к своим родным. Не годится, чтобы они услышали о моем благополучіи от кого-нибудь другого. Я могу им сказать, не правда ли? ведь не может случиться, чтобы это наследство ушло из моих рук после нескольких недель обладанія им? Я не разыграю из себя калифа на час?

- Нет, нет; решительно нельзя этого опасаться. Завещаніе безподобное; очень трудно придраться к нему даже для ближайшого родственника. Я нисколько не боюсь.

- Дайте мне еще чек в пятьсот фунтов в подтвержденіе этого!-- сказал Гиллерсдон, все еще лихорадочно настроенный и раздраженный от одной мысли, что завещаніе монет быть оспариваемо.

іем,-- отвечал м-р Крафтон:-- хотите тысячу?

- Нет, нет, пятисот довольно. Мне в сущности не нужны эти деньги; я хотел только проверить вашу готовность мне их дать. Благодарю вас. До свиданія.

Извозчик дожидался его. Он велел везти себя в Альбани, где мог воспользоваться визитом к Ватсону, чтобы подъискать для себя получше квартиру.

Было еще рано, и Ватсон сидел за завтраком, который так длился от того, что он просматривал за ним с полдюжины утренних газет. Он не видался с Гиллерсдоном некоторое время и встретил его с искренним радушіем.

- Что вы делали все это время?-- спросил он, позвонив и приказан подать свежого кофе. Вы вращаетесь в очаровательном круге м-с Чампіон, а её орбита не часто пересекается с моей. Но я не могу похвалить ваш вид. Вы совсем больны, кажется?

ія ночи. Вот и вся моя болезнь. Полните вы тот вечер в Ницце, когда вы проводили меня на станцію железной дороги после цветочной баталіи?

- И когда вы выхватили старого ворчуна из-под самого локомотива с опасностью жизни? Конечно, помню. Курьезный старик, не правда ли? Он, кажется, собирался оставить вам некоторую сумму по завещанію. Что-то в роде девятнадцати фунтов на покупку траурного кольца. Он подробно разспрашивал меня про ваше имя, фамилію, родство и местожительство. Он прошел со мной почти пол-дороги по Avenue de la Gare и все время ворчал о потере зонтика.

- Он сообщил вам свое имя?

- Он дал мне свою карточку на прощанье, но я ее потерял, а имя забыл.

- И вы в самом деле думаете, что я спас ему жизнь?

ія. Я ожидал, что вы сами будете убиты при этой попытке спасти его.

- И вы готовы засвидетельствовать это в суде и под присягою?

- Сколько угодно. Но почему вы об этом спрашиваете?

Гиллерсдон сообщил ему о причине и о том, какое состояніе его ожидало.

- Так он оставил вам два милліона!-- вскричал Ватсон.-- Клянусь Юпитером, вы родились под счастливою звездой и заслуживаете своего счастія. Вы жертвовали жизнью,-- а что же больше этого может сделать человек!-- и для незнакомого путешественника! Добрый самаритянин сделал гораздо меньше и прославился на веки. А вы сделали гораздо больше, чем самаритянин. Отчего не могу я стащить креза с рельсов железной дороги, когда идет поезд, или вытащить из воды милліонера? Отчего такое счастіе выпало на вашу долю, а не за мою? Вы были всего лишь в десяти шагах от меня в тот критическій момент. Ну, да так и быть, не стану уж ворчать на вашу удачу. В сущности, казалось бы, я не обеднел от того, что пріятель стал богат. А вот подите, всегда чувствуешь себя злосчастным нищим, когда другу выпадет неожиданное богатство. Пройдет много времени, прежде чем я свыкнусь с мыслью, что вы - милліонер. Что же вы теперь намерены с собою делать?

- Все, что деньги могут дать, у вас будет,-- произнес Ватсон с философским видом.-- Вы теперь можете измерить силу денег с строгой точностью.

- Я не буду ворчать, если увижу, что есть вещи, которые деньгами не купишь,-- отвечал Гиллерсдон.-- Так много вещей, которые на них можно купить и которых я всю жизнь желал.

- Ну, что-ж, вы счастливый человек и заслужили свое счастіе, потому что совершили смелое дело, не опасаясь последствій. Еслибы вы стали размышлять об опасности, какой подвергаетесь, спасая человека, локомотив успел бы раздавить старика.

Слуга пришел с кофе и прервал разговор, к великому удовольствію Гиллерсдона, которому надоели комплименты его удаче. Его первый завтрак состоял всего лишь из чашки чая, а потому он был готов вторично позавтракать с Ватсоном, который хвалился уменіем жить и был знатоком перигорских пирогов и іоркских окороков, и употреблял всевозможные усилія, чтобы достать самые свежія яйца и лучшее масло, какія только можно получить в Лондоне.

- Я вам говорю, что буду наслаждаться жизнью, а первое условіе этого - свобода. Вы же воображаете, что я отважусь от нея для жены.

- О! пустяки! Богатый человек не лишается свободы от того, что женится. В доме милліонера жена - только украшеніе. Она не может ни контролировать его поведеніе, ни вліять на его образ действій. Помните, что Бекфорд говорил о венеціанском дворянстве конца восемнадцатого века? Каждый знатный человек в этом очарованном городе имел свой тайный пріют, известный лишь немногим посвященным, где он мог жить, как ему хотелось, между тем как парадное существованіе вельможи происходило с королевской пышностью и гласностью в его дворце на Rio Grande. Неужели вы воображаете, то венеціанскій нобльмен этого золотого века дозволял жене руководить собой? Pas si bête!

- Я никогда не женюсь, пока мне нельзя будет жениться на женщине, которую я люблю,-- отвечал Гиллерсдон.

Ватсон выразительно пожал плечами и принялся завтраком. Он знал все, что касалось м-с Чампіон, и про романическую привязанность, которая длилась годы и была так же безнадежна и так же несчастна со стороны Джерарда Гиллерсдона как поклоненіе Дон-Кихота Дульцинее Тобозской.

ій, не мог понять человека, жертвовавшого жизнью для добродетельной женщины; но он понимал противное, а именно, что жизнь и честь, доброе имя и богатство, повергаются к ногам Венеры Пандемосской. Он слишком часто был свидетелем вліянія низких женщин и грязной любви, чтобы сомневаться в силе зла над людскими сердцами.

Гиллерсдон ушел от него во-время, чтобы попасть на Эксетерскій курьерскій поезд в Ватерло. Он решил, что не должен оставлять долее своих близких в неведеніи насчет перемены в его судьбе. Он слишком много доставил в прошлом хлопот и мученій работящему отцу и нежно любящей матери, и пора теперь вознаградить их. Да, церковь отца будет реставрирована и старый приходскій дом перестроен сверху до низу и превращен в самое красивое, самое комфортабельное жилище...

Было еще не поздно, когда он вошел в открытую калитку приходского сада: две девушки играли в теннис на лужайке по правую руку от длинной низкой веранды, затемнявшей окна гостиной. Одна была его сестра Лиліана, другая ему незнакома.

Лиліана увидела, как он подъехал, узнала его и с кріком радости, бросив ракетку, побежала ему на встречу.

- Я думала, ты никогда больше к нам не пріедешь,-- сказала она, целуя его.-- Мама так о тебе тревожится. Пора, пора тебе было пріехать; у тебя совсем больной вид.

- Ты верно был болен и не известил нас об этом.

- Я так здоров, как и всегда, и вовсе не был болен. Две или три безсонных ночи, кажется, совсем обезобразили меня.

- Это виновата ужасная жизнь, какую ты ведешь в Лондоне: каждый день в гостях и каждую ночь без отдыха и срока! Я все знаю про тебя, хотя ты редко нам пишешь. Мисс Вер гостит у нас и все про тебя знает.

- Тем лучше для нея. Ты представишь ей меня, когда я поздороваюсь с мама.

а, она так по тебе убивалась... Мама, мама!

Джерард с сестрой направились к веранде, и из нея показалась высокая, статная женщина, радостным криком приветствовавшая блудного сына.

- Милый мальчик!

- Милая мама!

- И не без основанія, милая мама. Я был очень не счастлив и в тугих денежных обстоятельствах всего лишь несколько дней тому назад. Но неожиданное счастіе постигло меня. Я пріехал к вам с хорошими вестями.

- Ты написал вторую книгу?

- Лучше этого.

- Ничто, по моему, не может быть лучше этого.

іе?

- Я скажу, что это похоже на волшебную сказку.

- Да, оно похоже на волшебную сказку, а между тем это случилось на самом деле. Я верю в это, потому что лондонскій солиситор ссудил меня тысячью фунтами только в виду этого наследства. Я не продавал своей тени и не пріобретал peau de chagrin. Я существенно и реально богат, и могу сделать все, что можно посредством денег, чтобы вы, папа и Лиліана были счастливы во всю остальную жизнь.

- Значит, ты можешь купить мне новую ракетку,-- сказала сестра.-- Играть этой - чистое мученіе!

Он пошел в гостиную с матерью, а Лиліана побежала повиниться перед мисс Вер за неожиданное бегство.

ію об его изменившихся обстоятельствах. Он рассказал ей про свои долги и отчаяніе, но скрыл о замышлявшемся самоубійстве. Он также не смущал ее туманным мистицизмом, который стал одним из факторов современной жизни. Он не говорил ей про сцену на квартире Джермина и про свои тщетные попытки разыскать эту квартиру. Он умолчал также и об Эдите Чампіон, хотя этот романическій фазис его жизни и был ей небезъизвестен.

Она пришла в восторг от его удачи, но без всяких мистических соображеній о благосостояніи, какое может достался теперь и ей на долю. Но среди радостных изліяній заговорила и об его здоровье.

- У тебя не совсем здоровый вид, мой дорогой!-- сказала она внушительно.-- Для тех, кто любит тебя, твое здоpовье важнее богатства.

Это повтореніе непріятного факта разсердило его. Сегодня в третій раз ему говорили, что он кажется больным.

- Все вы, женщины, склонны к мрачным фантазіям. Вы отравляете себе жизнь мнимыми страхами. Еслибы кто-нибудь подарил вам кохинур, вы бы мучились подозреніем, что это не настоящій брилліант, а простое стекло. Вы бы непременно раскололи его, чтобы убедиться в его достоинстве. Представьте, что у меня болит голова, представьте, что я не спал две или три ночи, а потому кажусь бледным и утомленным - что это значит в сравненіи с двумя милліонами!

іона! О, неужели, Джерард, ты так богат?-- спросила мать испуганным тоном.

- Говорят.

- Это похоже на сон. Просто страшно подумать, что такая куча денег будет в распоряженіи молодого человека. О, Джерард, подумай о тысячах и тысячах людей, умирающих с голода!

- Должно быть, все мне будут толковать про это!-- проговорил он раздражительно.-- Зачем я буду думать о голодающих тысячах? Почему именно теперь, когда у меня есть средства наслаждаться жизнью, я буду портить себе жизнь размышленіем о чужих несчастіях? Это сводится к тому, что человек не смеет чувствовать себя счастливым, если его не загнали, как лондонскую извозчичью клячу. Это просто безуміе. Подумайте о маленьких детях, о бедных уличных ребятишках, жизнь которых одна сплошная мука! Да если мы будем об этом постоянно думать, то наша жизнь будет отравлена. На каждую счастливую чету любящих придутся толпы женщин падших и мужчин, стоящих на последней ступени человеческого униженія. Если мы будем обо всем этом думать, так и жить будет нельзя. А так как всем помочь нельзя, то мы должны ограничить свои надежды и мысли семейным кругом. Но вы, моя дорогая, можете пользоваться моим богатством для всяких филантропических целей. Вы будете моим раздавателем милостыни. Вы станете отыскивать нуждающихся и достойных помощи, и для них мой кошелек всегда будет открыт.

- Милый сын, я знала, что твое сердце доступно жалости.

ій. Поговорим о веселых вещахх. Как здоровье "говернера", или ректора, так как он предпочитает последнее названіе?

- Он не совсем здоров. Прошлая зима его утомила.

- Он должен провести будущую зиму в Сан-Ремо или Сорренто. Вам стоит только выбрать любое место.

- Боже! и я увижу Италію прежде чем умру!

- Отец твой уехал в Эксетер. Какой пріятный сюрприз будет для него, когда он вернется в обеду. Но тебе не следует ждать до восьми часов не евши, после дороги. Я велю подать тебе котлетку или жареного цыпленка?

- Нет, милая мама, мне не хочется есть. Но я видел чайный прибор у вас в саду под вашим любимым деревом...

"And thou in all thy breadth and heiglit

Of foliage, towering sycamore"...

Она позвонила в колокольчик и приказала подать яиц в смятку, горячій кэк, настоящій іоркширскій чай - в саду.

- Какое счастіе опять сидеть здесь с тобой! Ты целый век не был у нас, если не считать последняго торопливого визита на Рождестве.

Джерард вздохнул, сознавая всю справедливость упрека. Всякое лето в последніе годы он проводил не дома: в Тироле, в Швеціи, в Шотландіи, в Вестморлэнде, в Карлсбаде, везде, куда прихоть м-с Чампіон или "леченіе" м-ра Чампіона привлекали ее и её сателлита. Он вел не более независимую жизнь, чем один из спутников Юпитера, быв вынужден вращаться в орбите своей планеты.

Он пошел в сад с матерью, и его представили там мисс Вер, красивой девушке с повелительным видом и сознаніем своей красоты, которая тотчас же заговорила с ним о различных домах в Лондоне, где они могли встречаться.

іон?-- спросила мисс Вер с невинным видом.-- Она большая пріятельница моей кузины, м-с Гарпер.

- М-с Теодор Гарпер?

- Да, м-с Теодор.

- Я хорошо ее знаю; очень хорошенькая женщина.

- Да,-- отвечала мисс Вер снисходительно, так как она была гораздо красивее и знала это.-- Но не находите ли вы, что с её стороны очень глупо всюду таскать за собой своего сына?

іи я считаю ее совершенной глупой. Общество ребенка в итонской курточке вовсе не следовало бы навязывать взрослым мужчинам и женщинам. Я думаю, что она таскает его всюду за собой только затем, чтобы слышать восклицанія: "Как! это ваш сын, м-с Гарпер? быть не может! Как может быть у вас двенадцатилетній сын, когда вам самим не больше двадцати-двух лет?"...

Лиліана с матерью с улыбкой слушали этот светскій разговор, не подозревая об его искусственности.

Лиліана была еще наивна как ребенок и с восхищеніем глядела на величественную мисс Вер, удивляясь её изысканным туалетам, её апломбу и светской опытности. Она удивлялась - как могла блестящая мисс Вер переносить скуку провинціального приходского дома, а ей и в голову не приходило, что мисс Вер искала этой тихой пристани, чтобы отдохнуть от треволненій светской жизни.

- Я чувствую себя такой счастливой с вами!-- говорила она.-- Я оставляю в Лондоне свою француженку горничную вместе с пудрой и переселяюсь в атмосферу Мильтоновского "Allegro".

Она могла бы прибавить, что в этом клерикальном уединеніи она не дает себе труда подводить брови и глаза и румянить щеки. Здесь жизнь её проходила большею частію на воздухе, и она понимала, что при таких условіях искусственный цвет лица будет неуместен.