Джерард.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ГЛАВА VI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Джерард. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА VI. (старая орфография)

VI.

Небольшая компанія из четырех лиц засиделась за чайным столом под раскидистыми ветвями тюльпанного дерева. Приходскій сад разбит был на ровном месте, но за огородом, окаймлявшим лужайки и цветник, равнина спускалась к низким, неправильным утесам, а за их извилистой линіей играли сверкающія волны залива. Сад и его окрестности были одинаково живописны, плодородны и веселы. То не была величественная природа северного Девона или северного Корнуэльса, но мирный и пасторальный вид, приглашавшій скорее к отдыху и довольству настоящим, нежели к геройским подвигам и порываніям в даль.

Сидя за чашкой чая, Джерард задумался о давнопрошедших временах своего детства и отрочества. Обе девушки ушли в дом, оставив мать с сыном tête-à-tête.

М-с Гиллерсдон сидела молча, вертя проворно спицами, которыми вязала теплые носки всем почти старикам и детям прихода, а Джерард совсем ушел в свои думы.

Он первый прервал молчаніе.

- Матушка, я видел на днях лицо, напомнившее мне про дом... И я как будто видел его давно тому назад... лет пять или шесть по крайней мере, но я никак не могу припомнить, чье бы оно было. И однако, оно так мне знакомо... я непременно видел его здесь в приходе. Не могу рассказать вам, как оно меня заинтриговало и как я ломал голову, стараясь припомнить, кто бы то был.

- Мужское лицо или женское?

- Лицо девушки или, вернее сказать, женщины лет двадцати-трех или четырех... женщины из скромного круга. Должно быть, это кто-нибудь из здешних обывательниц, но только я никак ее не признаю. Очень хорошенькое личико.

- Но где же ты видел эту молодую женщину? Почему ты не разспросил, кто она?

- Лицо мелькнуло у меня в глазах и исчезло. Некогда было разспрашивать. Я хотел бы, чтобы вы помогли мне, если можно, узнать, кто она. Такое хорошенькое личико, конечно, не могло не быть замечено вами. Назовите мне самых хорошеньких девушек в околотке.

- Здесь так много хорошеньких девушек. Девон славится красотой своих женщин. Многія из здешних обывательниц дали мне свои фотографическія карточки. Теперь, когда снять фотографическій портрет стоит так дешево, все этим охотно пользуются. У меня есть спеціальный альбом для моих приходских пріятельниц. Просмотри его сегодня вечером и ты, может быть, найдешь свою молодую женщину.

- Она наверное не принадлежит к этому стаду,-- отвечал Джерард раздражительно.-- Я знаю, что значить девонскій тип красоты: светлые голубые глаза и румяное лицо. Эта девушка совсем не этого типа. Неужели же вы не помните ни одной девушки исключительной красоты, которую вы бы знавали в последнія десять лет, а я их видел лишь изредка, так как в противном случае наверное бы ее узнал?

- Исключительной красоты?-- повторила задумчиво м-с Гиллерсдон.-- Я никого не припомню в приходе, кого бы я назвала исключительной красавицей. Но у мужчин такія странные понятія о красоте. Я слышала, как восторгались девушкой курносой и с большим ртом, точно Венерой. Почему ты так интересуешься этой молодой женщиной?

- У меня есть основанія предполагать, что она в бедственном положеніи, и я бы желал ей помочь, теперь, когда я так богат, что могу позволить себе всякое безразсудство.

- Это не было бы безразсудством, если она хорошая девушка... но берегись красоты в простых девушках, Джерард. Я была бы несчастна, еслибы...

- О, дорогая матушка, мы все читали "Давида Копперфильда". Я не собираюсь подражать Стирфорту и его поведенію с бедной Эмиліей. Меня заинтриговали этой девушкой и мне бы хотелось узнать, кто она и откуда?

- Только не из этого прихода, Джерард, наверное, если ты не найдешь ее в моем альбоме.

- Покажите мне ваш альбом, сейчас, сію минуту!-- закричал Джерард.

Пришла горничная и стала убирать со стола.

- Пойди в мою комнату и принеси мой большой коричневый альбом с фотографическими карточками!-- сказала м-с Гиллерсдон, и шустрая девушка быстро исчезла и так же быстро возвратилась с довольно потертым in-quarto в руках.

Джерард поспешно принялся перелистывать альбом. Он увидел курьезную коллекцію старомодных костюмов, круглых как гриб шляп, кринолинов, гарибальдійских рубашек, фестонов, оборочек, полонезов, кофточек, мантилій всех фасонов, какіе только носились в последнія тридцать лет, вместе с толпой стариков и девиц, папаш, мамаш и младенцев.

Много было хорошеньких лиц, каких не мог обезобразить даже деревенскій фотограф, но не было ни одного, которое представляло бы хотя отдаленное сходство с лицом, виденным Джерардом на квартире у Юстина Джермина.

- Нет!-- вскричал он, бросая альбом на стол с сердцем:-- её нет среди ваших чучел.

- Пожалуйста, не обижай моих чучел! Ты не знаешь, какія есть между ними добрые, терпеливые и работящія существа и как я горжусь их привязанностью.

- У девушки, которую я видел, лицо как у ангела, не плотское, но духовное: задумчивые глаза, большіе и кроткіе, с длинными ресницами, белокурые волосы, не золотистые, заметьте, но светло-русые. Черты её удивительно как тонки, нос и подбородок как у мадонны Рафаэля. Да, это лицо Рафаэля, такое кроткое и одухотворенное, но грустное, бесконечно грустное.

- Это Эстер Давенпорт!-- воскликнула вдруг м-с Гиллерсдон.-- Ты описал ее точь-в-точь как живую. Бедная девушка, где ты ее встретил? Я думала, она уехала в Австралію.

- Может быть, только во сне. Но кто такая Эстер Давенпорт?

- Разве ты не помнишь викарія Никкласа Давенпорта, человека, которого твой отец нанял, не справившись, как следует, с его антецедентами и характером, положившись на его наружность и прекрасные манеры и очевидное превосходство над общим уровнем церковников,-- человека с большими богословскими знаніями, как говорил твой отец. Он был тутором сына лорда Рэнфильда, в Бумберланде, и привез твоему отцу рекомендательное письмо от лорда Рэнфильда, но помеченное семью годами раньше того, как он к нам пріехал. Ты знаешь, как твой отец мало подозрителен. Ему и в голову не пришло, что человек этот мог измениться с тех пор, как было написано письмо. Он пробыл с нами полтора года и к концу этого времени его дочь вернулась из Ганновера, куда ее посылали на год выучиться немецкому языку. Мы все были поражены её красотой и мягкими манерами.

іехала. Как мог я забыть? Она пришла раз пить чай вместе с Лиліаной, когда я бродил по саду, и я поговорил с ней минут пять, не более, так как торопился на поезд в Экзетер. Я видел ее после того только раз - встретился с ней на морском берегу раз утром. Да, теперь я совсем припомнил это лицо... во всей его девической свежести.

- Ей было только семнадцать лет, когда она пріехала из Германіи.

- А Давенпорт сбился с пути, превратился в закоснелого пьяницу, не правда ли?

- Это было невыразимо грустно. Он страдал запоем... и уверил твоего отца, что у него припадки эпилепсіи и такіе легкіе, что это не мешает ему исполнять свои обязанности. Так продолжалось год; но вот однажды с ним случился припадок в церкви. Он казался таким странным. Мы все были поражены... но никто не догадывался о страшной истине, пока в одно воскресенье вечером, с месяц после того, как его дочь вернулась из Германіи, он не подошел к кафедре шатаясь, хватаясь за балюстраду, и не начал проповеди в самых диких выраженіях, с богохульством и истерическим хохотом. Отцу твоему пришлось, при помощи одного из церковных старост, силою удалить его с кафедры. Он был совсем как безумный, но он был пьян, Джерард, пьян, и в этом была вся беда. Он пил водку или принимал хлорал - то одно, то другое, попеременно - в продолженіе многих лет. Он был тайный пьяница, этот ученый, умный человек, получившій высшую степень в Оксфорде и которого Оксфорд считал одним из своих светил.

- Что с ним сталось после того?

- Ему, конечно, пришлось разстаться с нами, и так как отец твой не смел никому его рекомендовать, и притом об его скандальном поведеніи разнеслось по всей епархіи, то нельзя было надеяться на дальнейшее пребываніе его в церкви. Отец твой очень жалел его и дал ему небольшую сумму денег на то, чтобы эмигрировать. Его бывшій ученик, лорд Уольверли, также помог ему, и старые университетскіе товарищи, и он с дочерью отправился в Мельбурн. Я ездила провожать их в Плимут: мне так было жаль бедную девушку, и кроме того отец твой и другіе желали убедиться, что Давенпорт действительно эмигрирует: он способен был дать кораблю отплыть без себя. Они отправились на парусном судне, битком набитом эмигрантами. Они ехали во втором классе, и я как теперь вижу ее под-руку с отцом, на палубе, в то время, как отец махал мне платком. Она была бледна и худа, но очаровательна. Я не могла не думать о том: как иначе сложилась бы её жизнь, будь у нея порядочные и состоятельные родители. И однако, я знаю, что она обожала своего несчастного отца.

- Да, очаровательна, безспорно,-- задумчиво проговорил Джерард.-- И ехать в новый свет на эмигрантском корабле с пьяным стариком, единственным покровителем и опорой! Тяжкая доля для очаровательной красавицы, не правда ли, мама? А теперь, я думаю, она в Лондоне и умирает с голоду, добывая скудное пропитаніе работой на швейной машине.

- Но откуда ты это знаешь, когда ее ты совсем не узнал?

- Ведь я сказал, что видел ее во сне,-- отвечал он с насмешливой улыбкой.-- Но знаете, мама, я хочу разыскать эту девушку и помочь ей!

- Тебе не следует вмешиваться в её жизнь, Джерард; это может плохо кончиться.

- О, мама, вот вы уже и в страхе! Можно подумать, что я Мефистофель или Фауст, тогда как я только желаю облегчить положеніе сиротливой девушки. Эстер Давенпорт! Я помню теперь, какою хорошенькой я находил ее, но я так же мало был влюблен в нее, как в Венеру Капитолійскую. Странно, что я не вспомнил её лица, пока вы мне не помогли!

распорядилась, чтобы комнату проветрили, вымели и внесли его саквояж и привели в порядок туалетный стол, прежде чем прозвонит колокол, призывающій к обеду.

В комнате царствовал запах лавенды и сухих роз вместе с какими-то особенными ост-индскими духами, доставшимися в наследство их фамиліи с материнской стороны, так как её родичи были высокопоставленные чиновники в Индіи в теченіе полустолетія.

Этот оригинальный запах, с которым связана была для него домашняя атмосфера, напомнил ему детство.

Ректор выслушал известія о неожиданной перемене в судьбе сына сначала с недоверіем, а затем с удовольствіем, пополам с каким-то страхом.

- Вся эта исторія так удивительна, что кажется прямо невероятной, Джерард. Но если это правда, то тебе выпала на долю такая удача, о какой я и не слыхивал: получить наследство от старика без всяких происков и ухаживаній за ним при его жизни... получить два милліона фунтов стерлингов единственно по милости Провиденія!

ій безразсудство и мотовство сына, но и он сразу понял, что это неожиданное богатство даст ему возможность с комфортом и даже роскошно прожить на старости лет и освободит от финансовых забот. Приход давал ему семьсот фунтов в год, да у него с женой было своего дохода около четырех сот фунтов; а не легко человеку хорошей фамиліи и с утонченными вкусами жить на доход в тысячу сто фунтов в год, в особенности когда он ректор сельского прихода, где низшіе чины привыкли обращаться к нему за помощью, а соседнее джентри желает, чтобы он принимал участіе во всех их спортах и пріемах.

Джерард пробыл с своими родными только два дня. Долее он не мог пребывать в бездействіи, так как им овладело понятное безпокойство человека, в жизни которого произошли внезапная и удивительная перемена и он спешит поскорее испытать свое счастіе.

Отец, мать и сестра охотно удержали бы его долее в своем сельском раю, а Барбара Вер, узнав об его наследстве, пустила в ход всю силу своего очарованія, чтобы приковать его к себе. Сад и холмы, деревенскія тропинки и летнее море навевали покой и забвеніе суеты мірской... но молодой человек, которому только-что свалилось с неба наследство, так же не удовлетворится мирным прозябаніем в саду, как и Ева. Он так же, как и Ева, стремится отведать запретного плода.

- Я испытал, какова жизнь для человека, у которого не бывает лишних пяти фунтов в кармане,-- говорил Джерард сестре;-- я хочу узнать, какою жизнь представляется милліонеру. И когда я найму квартиру или куплю дом и совсем устроюсь, ты должна пріехать ко мне хозяйничать, Лиліана.

- Пустяки, милый. Ты женишься до конца года.

- Я не могу оставить маму... на долгое время, конечно.

- С теченіем времени она будет все более и более в тебе нуждаться. Я, кажется, понимаю тебя, Лиліана. Этот высокій, некрасивый викарій, м-р Кумберлэнд, не чужд твоим колебаніям?

- Разве ты находишь его таким дурным?-- спросила Лиліана, с смущенным взглядом.

- Я не говорю, что он дурен. Но, конечно, он не красив. Его угловатый и выпуклый лоб означает, вероятно, что он очень умен.

он вертелся около твоего фортепіано вчера вечером. Я думал, что он годен только как pis aller. Я полагаю, что он как раз того типа человек, каким восхищаются приходскія девицы - высокій, атлет, с красивыми глазами, темными густыми бровями, большими сильными руками, густыми, волнистыми волосами и могучим баритоном. Я понимаю, что тебе нравится м-р Кумберлэнд; но как думает об этом гувернер?

- Папа совсем не думает,-- отвечала Лиліана наивно.-- Джек очень хорошей фамиліи, но должен получить приход, прежде нежели мы женимся.

- Он получит приход, если достоин моей сестры,-- сказал Джерард.-- Деньгами можно купить много приходов... мы доставим ему целую кучу приходов.

- О, Джерард, он совсем не такого сорта человек. У него очень твердые понятія о долге. Ему бы хотелось получить большой приход в приморском порте, где было бы много дела. Его способности пропадают даром в таком захолустье, как здешнее, хотя все прихожане обожают его. Папа сознается, что у него не бывало лучшого помощника.

іастка, мы поищем большого прихода в приморском порте. Ты будешь ангелом-хранителем для матросов и их жен... будешь облегчать жестокую долю людей в людном городе и, быть может, в награду я услышу когда-нибудь, что муж моей сестры заразился тифом, а она слегла, ухаживая за ним.