Джерард.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ГЛАВА X.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Джерард. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА X. (старая орфография)

X.

Джерард и его спутник отправились на юг в train de luxe, уходившем из Чаринг-Кроса скоро после полудня. Переезд солнечным днем через канал; день, проведенный за чтеніем газет и куреніем сигары в перемежку с дремотой, в какую они впадали не столько от потребности во сне, сколько от утомленія и скуки; вечер, прошедшій за пикетом при трепетном свете дорожных фонарей, в то время как поезд несся на юг,-- затем длинная, утомительная ночь, когда однообразный стук и однообразная, непрерывная тряска ни на минуту не забываются и ощущаются сквозь сон, меж чем как по временам грохот встречного поезда будит спящих...

Расположеніе духа Джерарда было очень изменчиво в продолженіе долгого дня и вечера; то он был весел, то впадал в мрачное уныніе. Но главным его ощущеніем было чувство освобожденія. Он вырвался из жизни, которая мало-по-малу стала для него нестерпима. Он вырвался из дома меланхоліи, из атмосферы вечных угрызеній совести. Пуще всего он избавился от присутствія Николая Давенпорта - этого живого мертвеца, этой угрюмой развалины человека, этого вечного напоминовенія о старости; болезни и смерти, этого безсмысленного автомата, соседство которого делало жизнь нестерпимой.

- Если долг для нея выше любви, то она должна найти счастіе в исполненіи своего долга,-- говорил он себе вновь и вновь, под ритмическій стук паровоза.-- Она должна найти счастіе в исполненіи своего долга!

Сам он исполнил свой долг относительно её. Он предоставил ей выбор между собой и отцом, и она выбрала отца. Да! он исполнил свой долг. Он обезпечил ее перед отъездом, и теперь она - богатая женщина...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Они прибыли в Монте-Карло в солнечный день, вскоре после полудня. Вчера еще они завтракали в сером туманном Лондоне, а сегодня им подали чай на террасе, залитой солнцем, с видом на Средиземное море.

Они собирались пробыть несколько дней в Монте-Карло, до тех пор, пока им здесь не надоест, а затем ехать быстро, или малыми этапами, как вздумается, во Флоренцію. Расположеніе духа у Джермина было слишком ровное, чтобы он повеселел, променяв туманный Лондон на полуденный волшебный край, но и он с удовольствіем потянул бальзамическій воздух, с веселым смехом откидывая голову на спинку кресла.

- Какой умный человек ваш доктор, что послал вас на юг,-- воскликнул он,-- и какой вы умный человек, что пригласили меня в свои спутники!

- Я бы до смерти соскучился, еслибы поехал один,-- отвечал Джерард, смеясь:-- и право, я думаю, вы единственный человек, общество которого мне пріятно, хотя я питаю самое невысокое мненіе о вашей нравственности.

- Мой милый Гиллерсдон, я никогда не хвалюсь своей нравственностью. Я не знаю, что значит нравственность. Есть некоторые вещи, которых я не сделаю, потому что человека, сделавшого их, не потерпят в обществе. Я не стану, например, плутовать в картах или не вскрою чужое письмо. Есть известного рода честность, которой обязательно придерживаться между мужчинами,-- иначе обществу нельзя будет существовать; между мужчинами и женщинами... ну, я думаю,-- вы знали уже раньше, чем встретились со мной, что слабый пол стоит вне законов чести, и что человек, который скорее лишит себя жизни, нежели передернет карту, считает пустяком погубить репутацію женщины. Да, по правде говоря, я думаю, что женщины от того не в проигрыше, и что на одну, которую мы загубим, приходится по крайней мере две, которые жиреют на наш счет,-- факт, в котором вы можете убедиться в здешнем очаровательном крае.

Они поселились в новеньком отеле, мраморном палаццо, выстроенном на холме, господствовавшем над морем и над берегом. Дом был так нов, что как будто нарочно выстроен для м-ра Гиллерсдона; по крайней мере вежливый управляющій уверял его, что еще никто не жил в тех покоях, которые были отведены ему.

Пообедав в восемь часов вечера, Джерард и его спутник прошли в казино. Сезон уже почти окончился и в мавританских покоях было очень просторно, но игроки толпились вокруг столов, под ярким светом, заливавшим зеленое сукно.

Для Джерарда, с того времени, как он разбогател, карточная игра представляла мало удовольствія. Пока он был беден, он с лихорадочным наслажденіем заседал за баккара и посещал клубы, где велась крупная игра... но теперь проігрыш или выигрыш значил для него очень мало, и требовались иного рода поводы, чтобы он нашел игру интересной.

Такой повод в настоящую минуту он нашел в самой атмосфере карточной залы trente-et-quarante, где находилось несколько красивейших из женщин и остроумнейших мужчин Парижа. Джерард играл небрежно, оставляя по временам свой выигрыш на столе, где он утроивался и учетверился, пока неумолимая лопатка крупье снова не загребала его, по временам же отставляя в сторону выигранные суммы в небольших кучках золота или банкнотов, на которые с завистью поглядывали хорошенькіе парижскіе глазки.

Его интересовала больше публика, собравшаяся вокруг стола, нежели игра. Его удивляло, как многіе из присутствующих раскланивались с Юстином Джермином, протолкавшимся вперед и игравшим маленькими ставками с обычным небрежным видом. Его безпечные кивки, крепкія рукопожатія доказывали значительную короткость с раскланивавшимися с ним игроками. Красивые женщины улыбались ему с покровительственным видом, а он в свою очередь покровительственно кивал головой зорким мужчинам. Тихій смех, легкій шопот раздавались вокруг стола, умеряемые шиканіем игроков.

Джерард, поиграв вяло с полчаса, положил в карман небольшую кучку золота - банкноты были неумолимо увлечены лопаткой крупье - и стал наблюдать за играющими. Как красивы были некоторые лица... и как порочны! Вот яркіе черные глазки и вздернутый носик типа субретки; вот римскій профиль, с глазами и волосами как у Эреба; а вот и саксонскій тип красавицы с молочно-белой кожей, светлыми глазами и желтыми волосами.

Все оне, эти сирены, явились из Парижа, так как Лютеція - рай и арена для им подобных, но все оне принадлежат к различным національностям, включая англичанку с жесткими глазами и тупой головой, с некрасивым лицом, но безукоризненной фигурой, с обтянутым tailor-gown, строгим и приличным среди роскошных туалетов её подруг-сирен. Про эту лэди говорят, что она богаче всех остальных игроков женского пола, а также, что она откавала в своей руке одному герцогу.

Но одно лицо за столом trente-et-quarante заинтересовало Джерарда Гиллерсдона сильнее, чем все эти космополитическія красавицы,-- лицо напряженное до изступленія, бледное и истомленное внутренней лихорадкой. То было лицо пожилой женщины, маленького роста, сидевшей на конце стола, около крупье, и время от времени взглядывавшей на проколотую карту, на которой она отмечала ход игры; миніатюрное личико, с тонкими орлиными чертами, тонкія губы, серебристые волосы и темные глаза, казавшіеся через-чур большими на её испитом лице. Все в её небрежном костюме - и дрянная шляпёнка из черного кружева, такого фасона, какой носили четыре года или пять лет тому назад, и смятая испанская шаль, свесившаяся с одного плеча и истрепавшаяся от долгого употребленія, и грязное черное шолковое платье - все говорило о том, что женщина эта отказалась от своего пола и его обаяній и принесла в жертву любимому пороку все безумства, прихоти, увлеченія своего пола. Джерард заинтересовался этой личностью больше чем всем, что происходило за игорным столом, и был так ею поглощен, что Джермин должен был два раза дотронуться до его плеча, прежде чем он обратил на него вниманіе.

- Уже около одиннадцати часов,-- сказал Джермин:-- а казино закрывают в одиннадцать. Как мы распорядимся остатком вечера? Тут пропасть лиц мне знакомых. Хотите, я приглашу некоторых из них, самых забавных, к нам в гостинницу?

ір на два столетія моложе, что мы живем при регентстве и что Филипп Орлеанскій - наш собутыльник. Что бы вы ни придумали для нашего развлеченія и как бы это ни было безпутно, оно будет вполне подходить к моему настроенію. Пусть эта скала будет наш Брокен, и пригласите всех знакомых вам красивых ведьм.

- Даже и хорошенькую девочку с красной мышкой во рту? А Маргарита? Что будет с Маргаритой?

- Моя Маргарита сама избрала себе судьбу,-- отвечал он.-- Еслибы она была гётевская Гретхен, она поступила бы иначе. Она поставила бы любовь выше всего.

* * *

До наступленія полуночи Джерард уже заседал за столом, накрытом для ужина, украшенном розами и азаліями, белыми лиліями и другими цветами, окруженный fine-fleur парижского demi monde. Какой ослепительный блеск глаз, брилліантов, туалетов, эксцентрических, но изящных, самых новейших цветов, переливающихся как радуга; все предавались веселью; наслажденіе жизнью било ключом, но не порок, ибо и порочные люди любят отдохнуть порою от порока и предаться исключительно забаве. Какой веселый смех! какія откровенные шутки! замечанія, сказанные невзначай, звучали при этой обстановке, точно эпиграммы; шел легкій, но блестящій разговор о парижских театрах, о драмах, неизвестно почему увенчанных успехом, о блестящих комедіях, провалившихся тоже неизвестно по какой причине, об интригах большого света и полу-света, о неоткрытых преступленіях, о грозящих разореніях. Безпечные собеседники обсуждали все и произносили свои приговоры надо всем, начиная от династій и кончая дамскими портными и модистками.

іе кельтического ума от одного предметах другому - ума необузданного, но остроумного. Он искал развлеченій в Лондоне, но находил их скучными и несносными. Лэди, которых он встречал на холостых пирушках, до того старались быть лэди, что забывали быть занимательными. Прошли дни той красавицы mauvaise langue, восхищавшей своим остроуміем пэров, и британскія bon-mots котороі облетали всю образованную Европу, передразнивались в Париже и присвоивались в Вене.

Он искал дикой веселости, а находил только приличную скуку.

Здесь в веселости не было недостатка, и смех его гостей заглушал даже голоса неаполитанских певцов и треньканье их гитар.

Мало по-малу неаполитанцев загнали в угол и заставили играть вальс, и все присутствующіе пустились вальсировать. И Джерард сделал два или три тура с хорошенькой немецкой девушкой, с белоснежными щеками и невинными голубыми глазами, которая весь ужин только кротко улыбалась, и про которую говорили, что она разорила в пух и прах одного из богатейших франкфуртских банкиров.

Он не мог позволить себе более двух или трех туров вальса и должен был уйти на балкон и перевести дух, между тем как красивая Лотхен присоединилась к своим пріятельницам и объявила им, что молодой кретин недолговечен и скоро отправится вслед за Буланжё.

что он завещает нам денег на траур. Moi, je me trouve ravissante en noir!

Джерард отдыхал с полчаса на балконе, в то время как его гости, забыв повидимому о хозяине, предавались бешеному вальсу, который напоминал бесовскую пляску на проклятой горе. С губ красавиц срывались по временам злостные замечанія, походившія на красную мышку, выскочившую из розового ротика хорошенькой ведьмы. Джерард наблюдал с балкона этот пандемоніум, между тем как неаполитанцы лениво играли и даже дремали над гитарами. Да, это было похоже на шабаш ведьм! Благодаря небу, в этой пестрой толпе, среди блеска брилліантов и игры вееров, шелеста шолка и кружев не было ни одного виденія, которое бы напоминало ему отсутствующую любовь, Эстер, которую он так нежно любил и так бездушно покинул.

Он представлял ее себе в садике, над берегом реки, под англійским мартовским серым и мрачным небом.

Почему она не здесь, не с ним?

Почему они не сидят рядом, вдвоем, на балконе и не глядят на уснувшій город, на колонію белых вилл, на старые, старые дома с остроконечными крышами и на двух-башенный собор вон там на высокой скале?

Он был рад, что вырвался из атмосферы раскаянія, рад, что едет к своей первой возлюбленной; пуще же всего рад, что очутился в этой волшебной стране, у синяго моря, под ясным небом. Кутеж казался ему пріятным отдыхом от размышленій. Когда его новые знакомые вспомнили наконец об его существованіи и разыскали его на балконе, он пригласил красивейших и остроумнейших из них завтракать.

- Не завтра, но сегодня,-- прибавил он.-- Джермин должен изобрести для нас новые развлеченія: пикники, экскурсіи морем или в горы. Я намерен обратить мое краткое пребываніе здесь в один сплошной праздник - и вы должны помочь мне.

Он держал в своих руках ручку хорошенькой немочки, между тем как блестящіе черные глазки и белые губки графини Ригольбош со вздернутым носиком улыбались ему.

- Я взяла-было уже место на завтра в train de luxe,-- сказала Ригольбош:-- но отменю день отъезда и останусь здесь, пока вам хочется. Мы все поможем вам спрягать глагол rigoler: rigolons, rigolez...

іе голоса подхватили хором:

- Rigolons, rigolez!

М-р Джермин не ударил лицом в грязь. Он заказывал завтраки и обеды, испытывал таланты chef'а и рессурсы гостинницы. Он разсылал телеграммы в Ниццу, Марсель и Париж, и самые изысканные деликатесы присылались оттуда в Монте-Карло. Все, за что ни брался Джермин, удавалось, и неделя, проведенная в Монте-Карло, была торжеством обжорства и кутежа. В городе стояло эхо от песен пирующих; морскія волны прыгали под их смех в то время, как они катались вокруг мыса Рокбрюн или укрывались в гавани Оспедалети.

Погода стояла чудная - та безподобная весенняя атмосфера Ривьеры, заставляющая забывать о том, что эти берега когда-либо посещаются мистралем и сирокко, дождем или изморозью.

іи,-- уверял Джермин, вспоминая как в феврале месяце произошло землетрясеніе, и уверял своих собеседников, что эти веселые, красивые берега готовятся к другому такому же переполоху, но собеседники презрительно смеялись в ответ на его слова.

écu... Я прожила свою жизнь.

Гиллерсдон вздохнул. Как легко относилась эта женщина к жизни, между тем как он считал каждый уходящій час и всеми помышленіями цеплялся за жизнь, чувствуя, что не может примириться с неизбежным концом, не может сказать:

- "Я достаточно пожил и готов умереть".

Лотхен, немочка, привязалась к нему сердечно после того первого вальса, после которого так презрительно отозвалась о нем. Презреніе перешло в жалость, а из жалости выросла любовь. Во всех пирушках она старалась держаться поближе около него, ходила за ним по следам, искала его общества. Её мягкія, ласковые манеры трогали его сердце, но сердце это оставалось глухо к её прелестям. Она значила для него не больше, чем хорошенькій ребенок, которого видишь на улице протягивающим пучок цветов в то время, как экипаж проезжает мимо.

Ригольбош тоже, безпечная и блестящая Ригольбош пускала в ход все свое остроуміе, чтобы завладеть этим человеком deux-fois millionnaire - des millions Sterlings, bien entendu. Ho остроуміе парижанки оказывалось таким же безсильным над Джерардом Гиллерсдоном, как и белокурая красота немочки. Может быть, он пережил способность любит; может быть, тревожная забота о своей собственной персоне делала его равнодушным к чужим личностям. Если он нетерпеливо желал свидеться с Эдитой Чампіон, то потому, что надеялся вернуть, в её обществе свежесть и энергію молодости.

ія - и одним из главнейших было бросать деньги. Чем роскошнее был пир, чем больше было потрачено на него денег, тем он был довольнее. Редко доводилось лодочникам в Кондомине наживать столько денег. Он бросал золотые монеты с безграничной щедростью ост-индского раджи. Кельнера в гостинице сгибались перед ним как перед императором, и сам хозяин говорил с ним с благоговеніем, как с божеством.

Каждый вечер он проводил с час в казино. Ему нравилось смотреть на игру сирен, и он снабжал их фондами, чтобы попытать счастія в trente-et-quarante. С своей стороны он больше не играл после первого вечера. Не игра его интересовала, а игроки. Он просто ходил вокруг стола или стоял и наблюдал за лицами, озаренными светом ламп.

Маленькая пожилая женщина с темными растерянными глазами садилась обыкновенно на одно и то же место около крупье; шляпка её была небрежно надета; руки без перчаток не особенно чисты. Джерарду доставляло угрюмое удовольствіе наблюдать за этой женщиной. Она была для него этюдом патологіи. Все силы её существа были сосредоточены на карточном столе. Бывали ночи, когда она вся сіяла, торжествуя, точно внутренній огонь озарял её смуглую кожу и сверкал в её итальянских черных глазах. В другія ночи лицо у нея было неподвижное и застывшее, точно высеченное из мрамора, и казалось бы мертвым, еслибы не тревожный взгляд, делавшій эту мраморную маску еще ужаснее маски мертвеца.

Джерард заметил, спустя некоторое время, что эта женщина сознавала, что за нею наблюдают, что, несмотря на сосредоточенность всех её умственных способностей на игре, она проявляла безпокойство, когда он на нее глядел, нервную тревогу, выражавшуюся по временам птичьими взглядами в его сторону и сердитыми движеніями головы и плеч. Заметив это, он старался наблюдать за нею исподтишка, надеясь укрыть от нея свое вниманіе. Он заметил, что на тонком черном шнурке, на котором висел её pince-nez, привешен был также один из тех коралловых амулетов, которые считаются итальянскими простолюдинами предохранительным средством от худого глаза. И по временам она автоматическим движеніем перебирала талисман худыми пальцами, движимая инстинктом самосохраненія.

* * *

Наступил последній вечер его пребыванія в Монте-Карло. На другой день должен был произойти водяной пикник, которым должен был тріумфально закончиться ряд увеселеній, организованных Юстином Джермином. Джерард провел пол-дня в лавке ювелира, выбирая прощальные подарки для сирен и в том числе великолепный брилліантовый браслет для тонкой и круглой ручки Лотхен. В её глазах он видел слезы искренней нежности вчера, когда припадок кашля лишил его сил и голоса. За каждую слезу он хотел дать ей брилліант чистейшей воды, и все-таки считал, что награда эта будет жалкая и недостойная её слез.

ій раз в этом сезоне. Увидит ли он его когда-либо снова, в каком бы то ни было сезове, думал он? Не все ли сезоны скоро-скоро будут для него закрыты? или же наука, при помощи его милліонов, исправит его слабые легкія и даст ему прожить еще несколько лет в теплых странах земного шара? Он поедет куда угодно, в южные моря, в Вест-Индію, в Гималайскія горы, всюду - лишь бы жить.

И он говорил себе, что Эдита Чампіон не сочтет никакую страну за место ссылки, если они там будут жить вдвоем. У нея не было других уз, другого высшого долга или преувеличенной дочерней любви. Жертва памяти супруга и общественному мненію уже принесена. Три четверти траурного времени истекло. И когда она увидит, как он нуждается в женском уходе, то, конечно, откажется от остальной четверти и согласится обвенчаться с ним во флорентинском посольстве.

Сегодня вечером он неотступно о ней думал. Он с удовольствіем покутил неделю; звуки бубеньчиков его шута веселили его ухо; но теперь он уже устал от них и с удовольствіем помышлял о более мирной, хотя и столь же роскошной жизни в обществе Эдиты Чампіон.

Он вошел в переговоры, через посредство Юстина Джермина, с "Jersey Lily" - одной из прекраснейших яхт в Ницце, и на этой яхте он с женой будет плавать по Средиземному морю, заходя во все прекраснейшіе порты и оставаясь в них постольку, поскольку вздумается.

Жалкая маленькая женщина находилась на своем посту, как обыкновенно, и стоило только Джерарду бегло взглянут в её лицо, чтобы догадаться, что ей не везет. Лицо её застыло в той мертвенной неподвижности, какая была знакома Джерарду. Ставка за ставкой уходила, загребаемая неумолимой лопаткой, пока наконец все деньги не были проиграны, и она осталась со сложенными руками, не играя больше, но следя за игрой. Она была слишком известная и постоянная посетительница игорной залы, а потому ее и не просили очистить место для других игроков. Служащіе знали её привычки и то, что, просидя как статуя некоторое время, она медленно поднимется, точно человек, проснувшійся от тяжелого сна, и тихо уйдет... а на следующій вечер снова появится с деньгами, добытыми неизвестно откуда.

ій и, обойдя стол, остановился за спиной лэди, намереваясь тихонько сунуть ей в руку деньги и уйти, прежде нежели она успеет опомниться от удивленія; но его намереніе не удалось, потому что когда его рука притронулась к её плечу, она внезапно вздрогнула, как ужаленная, и повернула к нему глаза, горевшіе как уголья на её бледном лице. Быстрота её движенія и горящій взгляд смутили его. Он отступил назад.

Лэди встала и пошла за ним на некоторое разстояніе от столов. Там она остановилась и снова устремила на него пылающій взгляд.

- Вы, кажется, не особенно ретивый игрок, monsieur,-- сказала она.

- Нет, я не игрок. Trente-et-quarante не имеет никакого интереса в моих главах.

- Зачем же вы сюда приходите?

іе здесь всем непріятно, что ваш взгляд приносит несчастіе тому, на ком останавливается?

- Не знаю, почему бы это так было? Я никому не желаю зла. Я простой наблюдатель.

- Так и смерть - простой наблюдатель жизненной Игры, зная, что рано или поздно она выиграет. Ваше присутствіе здесь пагубно, потому что у вас на лице смерть; а так как игорная зала предназначается не для посторонних наблюдателей, а для игроков, то вы окажете всем одолженіе своим отсутствіем. Уверяю вас, что я выражаю желаніе всего здешняго общества.

Она поклонилась ему, натянула оборванную шаль на плечи и прошла мимо него в двери. Он остался с пачкой ассигнацій в руках и молча глядел ей вслед.