Путешествие в страну пушных зверей (часть 2).
ГЛАВА IV. Ночной лагерь.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путешествие в страну пушных зверей (часть 2). ГЛАВА IV. Ночной лагерь. (старая орфография)

ГЛАВА IV. 

Ночной лагерь.

И так Джеспер Гобсон не ошибся на счет того, как остров Виктория оторвался от континента. Произошел разрыв перешейка и не осталось никакого следа американского континента, - не видно ни береговых утесов, ни волканов на западе, - со всех сторон море.

Угол, образовавшийся после разрыва на юго-западе острова, выступал теперь довольно острым мысом и подмываемый более теплыми водами, очевидно должен был скоро обвалиться.

Изследователи отправились далее. Отлом обозначился так ровно, словно льдину отсекли от континента каким-нибудь острым орудием. В некоторых местах можно было различать расположенье почвы. Этот крутой берег, состоявший на половину из льда, на половину из земли и песка, возвышался футов на десять над водою. Он был совершенно отвесный, без всяких откосов и скатов и в некоторых местах видно было, что он обрушивается.

Сержант Лонг заметил две или три небольшие льдины, оторвавшияся от острова и таявшия в волнах. Более теплая морская вода легче подмывала эту новую границу, на которую время еще не успело нанести ни песку, ни земли. Мистрисс Полина Барнетт, лейтенант Гобсон и сержант Лонг, не думая об отдыхе, хотели окончить изследованье южной окраины острова. Солнце заходило только в одиннадцать часов вечера и времени, значит, было у них достаточно. Сверкающий диск медленно подвигался по западной части горизонта и при его косвенных лучах тени изследователей чудовищно вытягивались.

Иногда между изследователями завязывался живой, оживленный разговор, но по большой части они молчали, смотрели на море и думали, что-то ожидает их в близком будущем. Джеспер Гобсон намеревался на ночь стать лагерем у залива Вашбурна. Дошед до этого пункта, он мог считать, что сделал около восемнадцати миль, то есть половину всего пути.

- После нескольких часов отдыха у залива Вашбурна, когда мистрисс Полина Барнетт освежится сном и не будет чувствовать усталости, сказал лейтенант Гобсон, - мы по западному берегу отправимся в обратный путь и благополучно, надеюсь, достигнем форта Надежды.

Во время исследований новой окраины острова, между заливом Моржей и заливом Вашбурном, ничего особенного не случилось.

В семь часов вечера изследователи достигли места, где Джеспер Гобсон намеревался расположиться на ночь.

Тут та-же перемена. От залива Вашбурна осталась только удлиненная, образуемая окраиной острова, кривая линии, прежде ограничивающая его с севера. Эта линия простиралась на семь миль, до мыса Михаила.

- Тут, кажется, все благополучно, сказал лейтенант Гобсон.

Действительно, эта часть острова, повидимому, ни мало не пострадала от землетрясенья. Чащи елей и берез были богато покрыты листвою и зеленью, множество пушных зверей перебегало через равнину.

Мистрисс Полина Барнетт и её спутники остановились в этом месте.

Лучи солнца почти не достигали берега залива Вашбурна, но лучезарное светило еще не сошло с горизонта и ночь еще не наступила. Было что-то в роде светлых сумерок.

- Господин лейтенант, сказал сержант Лонг самым серьезным тоном, - еслибы каким нибудь чудом здесь теперь вдруг прозвонил колокол, то что бы он прозвонил?

- Час ужина, Лонг, отвечал лейтенант Гобсон. - Я полагаю, мистрисс Барнетт, что вы того же мнения?

- Разумеется, того же, отвечала путешественница, - и так как нам, для исполнения этого желанья, стоит только сесть, то сядемте. Вот ковер из мхов, - правда, ковер не особенно роскошный и поистершийся - который словно нарочно для нас тут разостлан.

Развязали мешок с провизией. Сушеное мясо, пирог из зайца, произведенье искусных рук мистрисс Джолиф, и сухари составили сытный ужин, который окончен был через четверть часа.

Мистрисс Полина Барнетт села под чахлой елью, а сержант Лонг занялся приготовленьем ночлега. 

Лейтенант Гобсон хотел хорошенько изследовать строенье ледяного острова и узнать, если возможно, каким образом остров образовался. По крутому береговому скату, он спустился до самого моря и отсюда мог разсматривать отвесную стену окраины.

В этом месте почва возвышалась над водою всего на каких нибудь три фута, и состояла из довольно тонкого слоя земли и песку, с примесью обратившихся в пыль раковин. Ниже начинался плотный лед, твердый, как металл.

Ледяной слой всего на фут возвышался над поверхностью моря. На свежем отломе очень ясно различались наслоения. Судя по ледяным пластам, эти наслоения происходили постепенно и образовывались в водах сравнительно тихих.

Известно, что жидкости прежде всего застывают на поверхности, затем, если холод продолжается, плотность ледяной коры увеличивается сверху вниз. Так бывает с спокойными стоячими водами. В текучих водах, напротив, лед образуется на дне и затем уже появляется на поверхности.

Не было никакого сомненья, что льдина, служившая основаньем острову Виктории, образовалась около американского континента, в спокойных береговых водах. Замерзанье очевидно происходило сверху вниз, значит, таянье должно было начаться снизу. Насколько льдина, когда ее подмоют более теплые воды, сделается тоньше, на столько остров опустится.

В этом и заключалась опасность.

По изследованьям Джеспера Гобсона, ледяной слой острова возвышался всего на один фут над поверхностью моря. Известно, что из воды выдаются только четыре пятых пловучого льда. Ледяное поле или ледяная гора, высовывающаяся на фут из воды, имеет четыре фута толщины под водою. Но тут надо заметить, что плотность или удельный вес пловучих льдин бывает различен. Льдины, образовавшиася из морской воды, ноздреваты, темного цвета, с голубым или зеленым оттенком, легче льдин, образующихся в пресных водах. Их поверхность поднимается несколько выше над поверхностью моря. Так как основанье острова Аиктории образовалось из морской воды, то Джеспер Гобсон заключил, приняв в соображенье вес минерального и растительного слоев, которые покрывали льдину, что часть её, находящаяся под водою, имела от четырех до пяти футов толщины. Что касается до разных возвышений на острове, до холмов и покатостей, то они состояли из наносной земли и песку, следственно к толщине льда под водою ничего не прибавляли.

Эти выводы очень озаботили Джеспера Гобсона. Остров сидел всего на всего на пять футов в воде! Не говоря уже о том, что льдина может подтаять, малейший толчок с встретившейся ледяной горой мог разбить остров! Сильное морское волненье во время бури могло разшатать льдину и разломать ее на куски!

Одно могло спасти их, - это наступленье зимних холодов.

Как пламенно призывал Джеспер Гобсон эти зимние холода! Только страшная стужа полярных стран могла упрочить существованье острова Виктории и в то же время установить путь между островом и континентом.

Лейтенант Гобсон возвратился на место стоянки.

Сержант Лонг хлопотал над устройством ночлега.

Сержант Лонг вовсе не имел желанья провести ночь под открытым небом, хотя неприхотливая путешественница и покорилась бы этому.

- Я хочу, господин лейтенант, вырыть вот тут во льду гротик, где могли бы поместиться трое, сказал сержант Лонг, когда лейтенант Гобсон подошел к нему, - я устрою нечто в роде эскимосской снеговой хижины, где мы можем укрыться от ночного холода.

- Вы отлично придумали, Лонг, сказал лейтенант Гобсон.

- По моему, господин лейтенант, в стране эскимосов ничего умнее не придумаешь, как вести себя по эскимосски.

- Справедливо замечено, Лонг. Только вы не ройте слишком глубоко, - лед имеет всего пять футов толщины.

Сержант Лонг принялся за работу. С помощью короткой секиры и острого ножа - ледореза, он очень скоро прорыл в земле нечто в роде пологого корридора, а затем начал рубить ледяную массу, которую земля и песок покрывали в продолженьи многих и многих столетий.

Пока сержант Лонг работал как термит, лейтенант Гобсон отправился под ель, где сидела мистрисс Полина Барнетт и сообщил ей результаты своих исследований. Он не скрыл от путешественницы серьезных опасений, которые внушало ему строенье острова Виктории.

- Льдина не отличается особой плотностию, мистрисс Барнетт, сказал он, - а потому в непродолжительном времени на её поверхности произойдут провалы и разрывы, - и в каком именно месте, когда именно - предвидеть невозможно, следственно невозможно и предупредить. Пловучий остров каждую минуту может или мало по мало погрузиться в воду, вследствие измененья своего веса, или разорваться на более или менее многочисленные острова, которые, без всякого сомненья, не долго просуществуют. Нам всем необходимо держаться поближе к фактории, мистрисс Барнетт. В случае несчастья все вместе и погибнем.

Едва успел лейтенант Гобсон произнести эти слова, как раздались крики.

Мистрисс Полина Барнетт быстро поднялась с своего места.

- Кто кричит? Откуда крики?

Они осмотрелись. Везде было тихо и пустынно - на море, в лесной чаще, на равнине.

- Нигде ни души!

Однако крики не прекращались.

- Это кричит сержант Лонг! вдруг проговорит лейтенант Гобсон и с этими словами кинулся к ночному лагерю.

Мистрисс Полина Барнетт бросилась за ним следом.

Подбежав к вырытому на ночь убежищу, лейтенант Гобсон понял, в чем дело. Сержант Лонг провалился, но, по счастью, успел всадить нож в ледяную стенку корридора, уцепился за этот нож обеими руками и звал на помощь хотя громким, но спокойным голосом.

Лейтенанту Гобсону видна была только голова и руки сержанта. Лед, вероятно, обрушился под ним мгновенно и он по пояс окунулся в роду.

- Держитесь, Лонг, держитесь хорошенько! крикнул лейтенант Гобсон.

Он растянулся на краю ямы, протянул руку сержанту Лонгу и вытащил его на свет божий.

- Как это с вами случилось, Лонг? вскрикнула мистрисс Полина Барнетт.

- Да вот лед подо мной провалился, мистрисс, отвечал сержант Лонг, встряхиваясь как мокрый пудель, и я, не желая того, выкупался.

- Вы верно не обратили вниманье на мое предостереженье, Лонг, сказал лейтенант Гобсон, - я ведь говорил как не рыть глубоко!

- Прошу извиненья, господин лейтенант, отвечал сержант Лонг, - я с должным вниманьем выслушал ваше приказанье и прорыл лед всего на пятнадцать дюймов глубины. Надо полагать, что тут была какая нибудь яма. Я вдруг провалился, как сквозь потолок. Не успей я всадить ножа в лед и не удержись я за этот нож, я бы нырнул под остров и поминай как звали! А это было бы досадно. Не правда ли, мистрисс? обратился он к путешественнице.

- Очень досадно, Лонг, отвечала путешественница, крепко пожимая руку достойного сержанта.

ударах ножа, обрушилась.

Естественно было предположить, что подобные ямы существуют и в других местах на острове, что вовсе не могло успокоительно подействовать на изследователей. Им невольно приходила мысль, что нигде нельзя ступить ногою, не рискуя провалиться в бездну океана, а от подобных мыслей замирает сердце у самых мужественных и энергичных людей.

Сержант Лонг, нисколько не заботясь о своей мокрой одежде, хотел было вырыть убежище в другом месте, но на этот раз мистрисс Полина Барнетт решительно возстала.

- Мне нипочем провести ночь под открытым небом, сказала она. - Мы все отлично можем разместиться в лесной чаще. Пожалуйста не настаивайте, Лонг! Я ни за что на свете не войду ни в какую яму, как бы она тепла и удобна ни была! Прошу вас и не поминать об этом!

Сержант Лонг вынужден был повиноваться.

"чащи", которое дала им мистрисс Полина Барнетт. Тотчас же набрали сухих веток и около десяти часов вечера вспыхнул веселый огонек.

Солнце уже садилось, но через несколько часов должно было снова засиять на небе.

Сержант Лонг мог высушить у костра свою одежду, что он и не преминул исполнить.

Лейтенант Гобсон разговаривал с сержантом о произведенных исследованиях, о мерах, какие следовало принять на будущее, об этом неверном будущем.... Время от времени мистрисс Полина Барнетт вмешивалась в их разговор и всеми силами старалась отвлечь лейтенанта Гобсона от мрачных мыслей, которые его осаждали.

Прекрасная звездная полярная ночь очень способствовала успокоению духа. Ветер тихо шелестел между елей. Море, казалось, спало у прибрежья. Едва заметная зыбь чуть вздымала его поверхность и без шума исчезала у окраины острова. Ни птичьяго крика в воздухе, ни звука в равнине, - везде безмолвие.

- Кто бы мог подумать, что нас понесет теченьем по океану! сказала мистрисс Полина Барнетт. Право, мистер Гобсон, я иногда решительно не могу верить этой очевидной напасти! Море представляется совершенно неподвижным.... А между тем оно несет нас, увлекает с непреодолимою силою!

- Да, увлекает, мистрисс Барнетт, отвечал Джеспер Гобсон. Признаюсь, будь наше судно понадежней, не ожидай я, что того и гляди, или подводная часть растает, или кузов разъедется, да еще знай я, куда меня несет, я бы не без удовольствия плыл по океану.

- Охотно вам верю, мистер Гобсон, отвечала путешественница. - Трудно найти способ передвижения оригинальнее и приятнее нашего. Мы совершенно не чувствуем, как мы плывем. Наш остров имеет скорость течения, которое его уносить. Наше плаванье похоже на лет воздушного шара. А что это за прелесть путешествовать с своим домом, с садом, с парком, с целым отечеством! Пловучий остров, но остров настоящий, надежный, который не подтаивает и не может обрушиться в пучину - это, по моему, самый удобный, самый чудесный, самый привлекательный корабль, какой только можно себе вообразить! Когда то в старину устроивали висячие сады. Почему со временем не устроить пловучих парков, которые переносили бы нас во все концы света? Эти парки были бы так громадны, что морская качка была-бы нечувствительна, бурь тоже нечего было бы бояться. Может, нашлись бы остроумные люди, которые умудрились бы приставить какие нибудь особые громадные паруса и съумели бы отлично управлять этими пловучими парками. Как бы ахали пассажиры, переплывая из умеренных поясов в жаркие, при виде роскошной тропической растительности! Мне даже кажется, что искусные кормчие, хорошо знакомые со всеми течениями, могли бы всегда держаться в избранных широтах и таким образом наслаждаться вечной весной!

Джеспер Гобсон, слушая это, улыбался.

Проснувшись, развели костер, согрелись, позавтракали.

В шесть часов утра, мистрисс Полина Барнетт, Джеспер Гобсон и сержант Лонг отправились в обратный путь.

Берег, начиная от мыса Михаила до прежнего порта Бернетт, тянулся почти по прямой линии от юга на север, на протяжении от десяти до одиннадцати миль.

По приказанию лейтенанта Гобсона, сержант Лонг воткнул кое-где колья для определения могущих тут произойти изменений.

Лейтенанту Гобсону очень хотелось в тот же вечер достигнуть форта Надежды. Мистрисс Полина Барнетт, с своей стороны, была не прочь возвратиться домой к товарищам и друзьям. С тому же, при данных обстоятельствах, начальнику фактории неудобно было надолго отлучаться из форта.

Все спешили и шли очень быстро. В полдень уже обогнули маленький мыс, который когда-то защищал порт Барнетт от восточных ветров. От этого места до форта Надежды оставались всего каких нибудь восемь верст.

Восемь верст были благополучно пройдены и около четырех часов вечера капрал Джолиф приветствовал возвратившихся изследователей громкими "ура".