Путешествие в страну пушных зверей (часть 2).
ГЛАВА XV. Последние разведки

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путешествие в страну пушных зверей (часть 2). ГЛАВА XV. Последние разведки (старая орфография)

ГЛАВА XV. 

Последния разведки

С этого числа солнце каждый день выше и выше восходило на горизонт. Но если ночь прерывалась на несколько часов, то холод увеличивался, как часто бывает в феврале, и термометр Фаренгейта показывал один градус ниже нуля (17° ниже точки замерзания по Цельзию). Это была самая низкая температура в ту страшную зиму.

- В какую пору бывает вскрытие льдов в этих морях? спросила однажды путешественница у Джеспера Гобсона.

- В умеренные годы, мистрисс Барнетт, отвечал лейтенант Гобсон, - вскрытие льда происходит не раньше первых чисел мая, но нынешняя зима была так тепла, что если не подойдут новые сильные морозы, то море может вскрыться в начале апреля; по крайней мере таково мое предположение.

- Стадо быть, нам придется еще ждать целых два месяца, мистер Гобсон? спросила мистрисс Полина Барнетт.

- Да, мистрисс Барнетт, ответил лейтенант Гобсон, - придется ждать два месяца, потому что не благоразумно было бы слишком рано пускаться в плаванье среди льдов. Я, впрочем, полагаю, что мы имеем все шансы на успех, особливо если мы дождемся того времени, когда наш пловучий остров попадет в самое узкое место Берингова пролива, имеющее в ширину не больше ста миль.

- Что вы сказали, мистер Гобсон? спросила мистрисс Полина Барнетт, очень удивленная словами лейтенанта. - Разве вы забыли, что мы находимся в Камчатском течении, - в северном течении, которое принесло нас сюда и которое, со вскрытием льдов, может занести нас еще дальше?

- Я не думаю этого, мистрисс Барнетт, отвечал лейтенант Гобсон, - и даже осмелюсь утверждать, что этого не будет. Вскрытие происходит всегда с севера на юг, оттого ли, что Камчатское течение повертывает в противоположную сторону, или оттого, что льды попадают в Берингово течение, или наконец вследствие какой нибудь другой причины, которой я не умею вам объяснить. Несомненно только то, что ледяные горы уходят в Тихий океан и там распускаются в более теплых водах. Спросите Калюмах, ей знакомы эти места, и она вам скажет, что вскрытие льдов всегда происходит с севера на юг.

Спросили Калюмах и она подтвердила слова лейтенанта Гобсона.

Казалось весьма вероятным, что остров, тронувшись в первых числах апреля, поплывет к югу, как громадная льдина, и направится в самое узкое место Берингова пролива, которое в летнюю пору часто посещается новоархангельскими рыболовами, лоцманами и прибрежными коммерческими судами. Принимая в расчет всевозможные задержки и препятствия, с того дня, как остров начнет спускаться к югу, нельзя было расчитывать раньше мая месяца попасть на американский континент. Сверх того, хотя морозов сильных и не было, остров Виктории, разумеется, держался на месте прочно, потому что его ледяное основание увеличилось, и можно было наверное расчитывать, что он продержится еще несколько месяцев.

И так, зимовникам форта Надежды приходилось терпеливо ждать окончания зимы.

Выздоровление маленького Мишеля Мак-Напа шло своим порядком и очень успешно. 20 февраля, мальчик вышел в первый раз после сорокадневной болезни, то-есть перешел из своей комнаты в общую залу, где все осыпали его всевозможными ласками.

Мать, имевшая намерение отнять его от груди раньше году, по совету Калюмах, отложила это намерение, и материнское молоко быстро укрепило его ослабевшия силы.

Мишель нашел в зале тысячи всевозможных игрушек, которые его друзья - солдаты смастерили для него, пока он хворал, и разумеется все эти сюрпризы привелк мальчика в величайшее восхищенье.

В последнюю неделю февраля месяца безпрестанно шел дождь, в перемежку с снегом, и дул сильный ветер от северо-запада; в течении нескольких дней температура даже настолько понизилась, что повалил очень сильный снег.

Но сила ветра от этого нисколько не утихла. Со стороны мыса Батгурста доносился оглушительный шум и треск свирепевшей бури. Сталкивающияся ледяные горы обрушивались с грохотом, похожим на громовые раскаты. С севера ледяные глыбы находились под сильным давлением, которое напирало их на прибрежье острова. Можно было опасаться, что даже мыс Батгурст, представляющий собою тоже нечто в роде ледяной горы, покрытой землею и песком, оторвется и уничтожится в этом страшных столкновениях ледяных глыб. Уж несколько громадных льдин, не смотря на свою тяжесть, были выкинуты почти к самому основанию ограды форта. Но, к счастию, мыс Батгурст держался непоколебим и предохранял здания фактории и тамошних жителей от неминуеной гибели.

Понятно, что положение острова Виктория, при входе в съуженный пролив, в котором скоплялись ледяные массы, было чрезвычайно опасно. Остров могло покрыть горизонтальными лавинами, если только можно так выразиться, его могло бы раздавить ледяными горами, нагоняемыми с моря, прежде, чем бы он успел погибнуть в морской пучине.

Новая опасность присоединилась ко всем остальным!

льдов. Она несколько раз говорила об этом Джесперу Гобсону, но лейтенант только качал головою, с видом человека, который сам не знает, что ответить.

Свирепые порывы ветра окончательно прекратились только в первых числах марта месяца и тогда можно было видеть, в каком состоянии находилось ледяное поле. Казалось, что сплошные льды, как бы скользнув по ледяному полю, приблизились к острову Виктории. В некоторых местах они находились на разстоянии не больше двух миль. Эти сплошные льды были похожи на передвигающиеся ледники, с тою только разницею, что они шли вровень с поверхностью моря, а ледники ниспадают с верху.

Почва, или, говоря вернее, ледяное поле, между высоким ледяным валом и окраиною острова, сделалось неузнаваемо; его поверхность, волнистая как море, мгновенно застывшее во время самой свирепой бури, была страшно исковеркана, усеяна неровными возвышеньями, изломанными стрелками, разсыпанными обломками, перевернутыми пирамидами, опрокинутыми колоннами, разбитыми шарами и тысячами ледяных осколков всевозможных форм и размеров. Moжно было подумать, что здесь разрушился до основанья какой-то громадный ледяной город.

Одни сплошные льды, резко вырезываясь на небе со всеми своими сверкающими конусами, шарообразными верхами, фантастическими гребнями, и острыми пиками, стояли прочно и величественно обрамливали живописные массы разсыпающагося льда.

В это время судно было почти готово. Оно вышло немного неуклюже, как и следовало ожидать, но своею прочною носовою частью, устроенною на подобие того, как это делается на галиотах, могло легче выносить удары льдин.

Произведенье Мак-Напа было похоже на те голландския барки, которые часто можно встретить в северных морях.

Такелаж тоже был окончен. Паруса судна состояли из косого грота и фока, расположенных на одной мачте. Часть из запаса полотна для палаток, имевшагося в фактории, пошла на паруса.

Такого судна было совершенно достаточно для небольшого отряда форта Виктории и очевидно, что еслиб остров, - как это все полагали, - унесло в Берингов пролив, они-б могли легко переплыть на этом судне даже самое большое разстояние, отделяющее их от американского берега.

И так, надо было только ждать вскрытия океана.

В это время лейтенант Гобсон вздумал предпринять довольно длинную экскурсию на юго-восток, с целью обследовать ледяное поле, посмотреть не начало ли оно распускаться, изследовать заодно сплошные льды и убедиться, наконец, действительно ли отрезаны все пути к американскому континенту.

До вскрытия льдов могло произойти еще много разных приключений и случайностей, и обследовать ледяное поле было делом весьма благоразумным.

Итак, экспедиция была решена; днем отъезда назначалось 7 марта.

Эта экспедиция состояла из лейтенанта Гобсона, мистрисс Полины Барнетт, Калюмах, Марбра и Сабина.

- Мистрисс Барнетт, сказал лейтенант Гобсон, - я отправляюсь с условием.

- С каким условием, мистер Гобсон?

- Мы поищем прохода через сплошные льды, но найдем ли мы его, нет ли, мы во всяком случае возвратимся обратно в форт не позже, как через сорок восемь часов.

- Это от вас зависит, мистер Гобсон. Как вы скажете, так и будет.

7 марта, по утру, маленький отряд, запасшись провизией и вооружившись на всякий случай, оставил форт Надежды.

Термометр в этот день показывал тридцать два градуса по Фаренгейту (0 по Цельзию). Погода стояла пасмурная, но тихая.

К девяти часам небольшой отряд, после короткого привала, достиг мыса Михаила и двинулся дальше по ледяному полю, в направлении к юго-востоку.

С этой стороны сплошные льды находились на разстоянии всего каких нибудь трех миль.

Вперед подвигались довольно медленно, как этого и следовало ожидать. На каждом шагу надо было обходить или глубокий провал, или непроходимые груды ледяных холмов. Никакия сани не могли бы проехать по такой изрытой дороге. Она представляла скопление ледяных глыб, самых разнообразных форм и размеров, из которых некоторые, казалось, каким-то чудом удерживали равновесие. Иные только что упали, что можно было заключить и по их еще свежему излому, и по углам, отточенным на подобие лезвия.

Среди этих громоздившихся обломков нельзя было заметить ни малейших следов человека или какого животного. В этой страшной ледяной пустыне не было ни одного живого существа, - даже птицы ее оставили.

Мистрисс Полина Барнетт не могла себе представить, как бы они прошли это исковерканное ледяное поле, еслиб отправились в декабре месяце, но лейтенант Гобсон объяснил ей, что в то время ледяное поле не представляло такой изрытой, заваленной льдами поверхности, как теперь.

- Тогда еще не существовало сильного давления, производимого сплошными льдами, мистрисс Барнетт, сказал лейтенант Гобсон, - и поле было, сравнительнно, гладко и ровно. Следовательно, в то время единственным препятствием к переходу был недостаток в сильных морозах, непрочность льда, зажоры, трещины и провалы. Теперь, правда, идти очень трудно по такой шероховатой и изрытой поверхности, но в начале зимы этого не было.

Между тем отряд, двигаясь все далее и далее, подходил уже к высокому ледяному валу.

Калюмах почти все время шла впереди. Проворная и ловкая эскимоска, как серна в альпийских горах, шла твердым и уверенным шагом среди льдин. Любо было смотреть, как она, без всякого страху и колебания, постоянно забегала вперед и, так сказать, по инстинкту, находила более удобный проход. Она то скрывалась из виду, то снова возвращалась, рассказывала, где можно пройти, куда лучше повернуть и весь отряд вполне на нее полагался.

Около полудня, открылось уже широкое основание сплошных льдов.

- Что за величественная ледяная масса! вскрикнула мистрисс Полина Барнетт.

- Некоторые ледяные утесы возвышаются больше, чем на четыреста футов над ледяным полем, заметил лейтенант Гобсон.

- Что за чудные цвета и переливы, мистер Гобсон! Поглядите, здесь отливает синим, тут розовым! Вон там, вон тот ореол, словно усыпан какими-то радужными арабесками и испещрен светящимися искрами! Нет, никакие самые живописные береговые утесы не могут дать понятия об этих сплошных льдах, об этих то темных, то совершенно прозрачных переливах света и теней!

- Но опасно близко подходить к этим колеблющимся ледяным скалам, мистрисс Барнетт. Прислушайтесь: внутри их слышится безпрестанный шум и треск. Можно следить, как эти ледяные массы начинают разрушаться. Воздушные пузырьки, замерзшие внутри ледяных кусков, способствуют их разрыву, и вы можете видеть, что хрупкое здание, сооруженное морозами во время долгой полярной ночи, начинает обращаться в воду под влиянием солнечных лучей. Тут есть чем наводнить целые реки! Осторожнее, мистрисс Барнетт, осторожнее!

Лейтенант Гобсон должен был безпрестанно предостерегать своих спутников от опасности быть раздавленными, потому что громадные лавины то и дело отрывались от вершины сплошных льдов. По его настоянию, маленький отряд пробирался в некотором отдаленьи от основания ледяных гор.

Такая предосторожность была весьма благоразумна, потому что около двух часов пополудни, при повороте долины, по которой мистрисс Полина Барнетт и её спутники намерены были пробираться, огромнейшая лавина, весом более ста тонн, оторвалась от вершины ледяной горы и с ужасающим треском грохнулась о ледяное поле. Удар, был так силен, что лед проломился и вода брызнула на большую высоту.

К счастью, никого не ушибло обломками ледяной глыбы, которая разорвалась словно бомба. 

С двух часов до пяти, отряд шел по узкой, извилистой долине, которая пронизывала высокие сплошные льды.

- Желательно бы знать, идет ли эта должна во всю ширину сплошных льдов? сказал лейтенант Гобсон. - Как вы полагаете, Марбр?

- Не могу знать наверное, господин лейтенант, отвечал охотник; - расчитывать ни на что нельзя, а надеяться можно на все.

местах виднелись обледеневшие стволы деревьев, но не полярных, а тропических. Вероятно эти деревья, занесенные течением Гольфстрема в северные страны, попали между льдин и очутились в Северном океане. В ледяных слоях попадались морские выкидки и обломки разбитых кораблей.

Около пяти часов пополудни наступила такая темнота, что надо было приостановить всякия исследования.

По загроможденной льдами долине прошли уже около двух миль, но её постоянные извилины мешали точно определить длину пройденного пути по прямой линии.

Джеспер Гобсон подал сигнал остановиться. В полчаса, Марбр и Сабин вырубили пещеру и все путешественники, расположившиеся в ней, поужинали, и усталые, тотчас же уснули.

На другой день, в восемь часов утра, все уже были на ногах и снова двинулись в путь.

Следуя по той же долине, прошли еще одну милю, чтоб убедиться, наконец, прорезает ли она всю толщу сплошного льда.

Судя по положению солнца, долина, направлявшаяся накануне к северо-востоку, повернула к юго-востоку.

В одиннадцать часов, лейтенант Гобсон и его спутники вышли на противоположную сторону сплошного льда.

Следовательно, проход существовал.

Вся эта восточная часть ледяного поля имела такой же вид, как и западная. То-же безпорядочное скопленье ледяных глыб и те же ледяные возвышения и горы, разделяемые иногда ровными площадками и изрезанные многочисленными разщелинами, края которых уже начинали таять, тянулись на необозримое пространство. Те же необитаемые пространства, та-же дикая, величественная, страшная пустыня. Ни единого зверя, ни единой птицы, ни единого признака какого нибудь живого творения.

Мистрисс Полина Барнетт, взойдя на вершину одного возвышения, почти целый час глядела на мрачную картину ледовитого океана. Она вспомнила, как они, пять месяцев тому назад, пытались сюда пробраться. Она живо представляла себе несчастный караван обитателей фактории, заблудившийся ночью в ледяной пустыне и пытающийся среди стольких препятствий добраться до американского континента.

Наконец лейтенант прервал её размышления.

- Мистрисс Барнетт, сказал Джеспер Гобсон, - вот ужь больше двадцати четырех часов прошло с тех пор, как мы оставили форт. Теперь мы осмотрели сплошные льды и, я полагаю, нам пора вернуться домой, потому что мы обещали не оставлять форта дольше, как на сорок восемь часов.

Мистрисс Полина Барнетт не возражала.

Действительно, цель была достигнута, проход нашли, следовательно, оставалось вернуться обратно в форт, - тем более, что погода могла перемениться и тогда быть может вовремя сильной метели им не удастся также легко добраться до острова Виктории.

Позавтракали и около часу пополудни отправились обратно.

В пять часов отряд расположился лагерем, как и прежде, в ледяной хижине, а на другой день, 9 марта, в восемь часов утра, лейтенант Гобсон дал сигнал к выступлению.

Погода стояла тихая, солнце уже взошло и лучи его проникали в ледяную долину. Отряд Джеспера Гобсона шел на запад, следовательно все были обращены спиною к солнцу, но солнечные лучи, отражаясь о поверхность ледяных глыб, ослепительно действовали на глаза.

Мистрисс Полина Барнетт и Калюмах, разговаривая и оглядываясь по сторонам, немного отстали и неспеша шли по узким проходам, указываемым Марбром и Сабином. Все расчитывали до наступления полудня перейти сплошные льды, а в час или в два пройти остальные три мили, отделявшия от острова Виктории. Таким образом путешественники надеялись с заходом солнца вернуться обратно в форт. Это было бы несколькими часами позже условленного срока, но никто не думал, что это могло серьезно обезпокоить кого нибудь из оставшихся в фактории.

Разумеется, в этом расчете не приняли во внимание ни каких случайных обстоятельств, которых самый проницательный и осторожный человек не всегда может предвидеть.

Лейтенант Гобсон, мистрисс Полина Барнетт и молодая туземка, подойдя ближе, увидели, что Сабин держал в руке бусоль и показывал ее своему товарищу, а тот с удивленной физиономией внимательно глядел на магнитную стрелку.

- Что за чудеса! вскрикнул Марбр, обращаясь к Джесперу Гобсону. Не можете ли вы сказать, господин лейтееант, в какую сторону лежит наш пловучий остров по отношению, к сплошным льдам? На восток или на запад.

- Конечно на запад, ответил Джеспер Гобсон, - вам, я полагаю, очень хорошо это известно.

- Мне очень хорошо это известно!... Очень хорошо известно!... отвечал Марбр, покачивая головою. - Но в таком случае мы идем вовсе не туда, куда следует, мы удаляемся от острова!

- Мы, говорите, удаляемся от острова? сказал лейтенант Гобсон, весьма удивленный утвердительным тоном охотника.

- Разумеется, господин лейтенант. Посмотрите на бусоль - она показывает, что мы идем к востоку, а нe к западу!

- Этого не может быть! сказала мистрисс Полина Барнетт.

- Потрудитесь посмотреть мистрисс, возразил Сабин.

Действительно, магнитная стрелка указывала север в направлении, совершенно противоположном тому, какое все предполагали.

- Мы, верно, ошиблись сегодня поутру, когда выходили из ледяной хижины, сказал Сабин. - Мы верно повернули налево, вместо того, чтоб повернуть направо!

- Нет! вскрикнула мистрисс Полина Барнетт, этого не может быть! Мы не ошиблись!

- Но... начал было Марбр.

- Что "но"! перебила мистрисс Полина Барнетт. А солнце! Разве оно восходить уже не на востоке? Солнце все время было у нас за спиною, значит мы несомненно шли на запад! Пловучий остров лежит ведь на западе? Да? Следовательно, выйдя из долины, на западную часть сплошных льдов, мы непременью должны его увидеть перед собою!

- В таком случае, сказал Сабин, наша бусоль и солнце противоречат друг другу!

- Да, по крайней мере в этот момент, отвечал Джеспер Гобсон, и подобное обстоятельство не должно нас смущать: замечено, что в высоких северных широтах и в странах, лежащих близко к магнитному полюсу бусоли иногда вертятся совершенно произвольно, и их магнитные стрелки дают ошибочное показание.

- Следовательно вы полагаете, господин лейтенант, что нам надо идти по тому же направлению? спросил Марбр.

- Конечно, ответил Джеспер Гобсон. Мне кажется, что между бусолью и солнцем колебаться не приходится. Солнце-то уж ни коим образом не перескакивает и ложных показаний не дает.

Солнце все оставалось позади, и на доводы лейтенанта Гобсона, доводы, основанные на положении лучезарного светила ничего нельзя было возразить.

Путешественники, все подвигаясь по долине, не замечали, как идет время и удивились, когда оказалось гораздо позднее, чем они предполагали.

Джеспер Гобсон расчитывал пройти сплошные льды до двух часов пополудни, а между тем было уже больше двух часов, когда эти льды только показались при выходе из долины.

Это Джеспера Гобсона не особенно обезпокоило, но невозможно себе представить изумления и тревоги лейтенанта и его спутников, когда они, выйдя из долины и направляясь по ледяному полю вдоль основания сплошных льдов, не увидели острова Виктории!

Пловучого острова, который с этого места всегда виднелся из за деревьев, окружающих мыс Михаила, не было! Не было ничего, кроме обширного ледяного поля, которое освещалось солнечными лучами, проходившими через массу сплошных льдов, и тянулось на нескончаемое разстояние.

Лейтенант Гобсон и его спутники переглянулись.

- Вот где должен быть пловучий остров! вскрикнул Сабин.

- Да ведь его нету там, ответил Марбр. Что-ж это, в самом деле, за диковина? 

В эту минуту Калюмах подошла к лейтенанту Гобсону и, взяв его за руку, сказала:

- Мы заблудились в долине. Мы опять пришли к тому самому месту, где были вчера, после того, как перешли сплошные льды. Пойдем, пойдем!

Лейтенант Гобсон, мистрисс Полина Барнетт, Марбр и Сабин почти машинально пошли за Калюмах, следуя указаниям молодой туземки и уже совсем не обращая вниманья на положение солнца.

Между тем Калюмах проворно шла впереди, и, не давая никаких объяснений, повторяла как бы про себя:

Лейтенант Гобсон и его спутники выбились из сил и едва тащились вперед.

С наступлением ночи, они вышли на другую сторону сплошных льдов.

В темноте они не могли разсмотреть, где остров, но им не долго пришлось оставаться в этом тревожном сомненьи. Пройдя еще несколько шагов, они увидали несколько пылающих еловых веток, которые валялись на ледяном поде. Через несколько минут раздались ружейные выстрелы. Вдали слышно было, кто то окликаль.

Путешественники тотчас же ответили на этот оклик и скоро сошлись с сержантом Лонгом, Томасом Блеком и другими обитателями форта, которые вышли им

- Мы начали было не на шутку безпокоиться, господин лейтенант, сказал сержант Лонг, мы думали, что вы заблудились на обратном пути к пловучему острову.

- Опасеньи ваши были основательны, Лонг, отвечал Джеспер Гобсон, мы точно заблудились, но Калюмах вывела нас на дорогу.

Но почему же оставшиеся в форте Надежды могли сделать такое предположение?

Дело в том, что уже двадцать четыре часа тому назад громадное ледяное поле переместилось, - оно повернулось на пол оборота вокруг самого себя. Следовательно, пловучий остров, по отношении к сплошным льдам, находился уже не к западу, а к востоку.