Путешествие в страну пушных зверей (часть 2).
ГЛАВА XX. В открытом море.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путешествие в страну пушных зверей (часть 2). ГЛАВА XX. В открытом море. (старая орфография)

ГЛАВА XX. 

В открытом мор.

Остров Виктории плыл в самом широком месте Берингова моря, в шести стах милях от первых островов Алеутской группы и в двух стах милах к востоку от ближайшого берега. Он подвигался с весьма большою скоростью. Предположив, что эта скорость не уменьшится, ему все-таки требовалось, по крайней мере, три недели для того, чтобы достигнуть до этого естественного оплота Берингова моря.

Мог ли пловучий остров продержаться эти три недели, когда его подпочвенный лед с каждым днем становился тоньше и тоньше под влиянием теплых вод? Средняя температура этих вод перешла уже за пятьдесят градусов по Фаренгейту (10° выше нуля по Цельзию). Почва пловучого острова могла каждую минуту распуститься!

Лейтенант Гобсон торопился с постройкою плота, главные части которого уже плавали на поверхности вод лагуны. Плотник Мак-Нап старался укрепить плот как можно крепче, чтоб, в случае надобности, он мог дольше устоять против морских волнений.

- Если нам не случится встретить в этих местах Берингова моря какое нибудь китоловное судно, говорил лейтенант Гобсон, - то плоту придется плыть до группы Алеутских островов и, следовательно, ему предстоит перейти большое пространство моря.

Между тем, остров Виктории еще нисколько не изменился в главных своих очертаниях. Каждый день производились тщательные обследования. Обследователи ходили по окраинам с большою осмотрительностью, потому что с каждой минутой можно было ожидать разлома почвы и они всякий раз рисковали остаться на каком нибудь оторвавшемся ледяном куске. Кто оставался дома, ежеминутно тревожился опасеньями, что вот, может быть, случилось несчастье и уж не придется увидать товарищей, отправившихся в обход.

Глубокая разщелина, находившаяся по близости мыса Михаила и затянутая льдом во время зимы, с повышением температуры мало по малу снова открылась. Она теперь образовала внутри пловучого острова провал почти в одну милю, и доходила до высохшого русла маленькой Полининой речки. Можно было опасаться, чтоб провал этот не дошел до самого русла, где слой подпочвенного льда, уже размытый водою, был тоньше, - в таком случае вся часть пловучого острова, находившаяся между мысом Михаила и портом Барнетт, граничившая с запада этим руслом, совсем бы исчезла, то есть оторвался бы огромный кусок острова Виктории, в несколько квадратных миль поверхности.

Лейтенант Гобсон советовал своим товарищам не ходить без особой необходимости по этой части острова Виктории.

- Достаточно сильного морского волнения, чтоб эта часть территории оторвалась от пловучого острова, говорил лейтенант: - будьте осмотрительны!

Джеспер Гобсон во многих местах приказал просверлить почву острова Виктории, чтобы видеть, где подпочвенный лед по своей толщине ног дольше всего держаться.

Такия измерения показали, что преимущественно в окрестностях мыса Батгурста, на месте прежней фактории, была самая значительная толщина почвы, но толщина не слоя земли и песку, которые в таких обстоятельствах не могли служить никаким ручательством, а толщина ледяной коры.

Лейтенант Гобсон распорядился, чтобы просверленные дыры прорубали, как только они начинали замерзать и каждый день можно было следить, как медленно или скоро утончается подпочвенный лед.

Ледяная кора, правда, утончалась очень медленно, но все-таки с каждым днем она понемногу таяла.

Лейтенант Гобсон разсчитал, что если пловучий остров будет подвигаться все время к югу, то есть в воды более и более нагретые солнечными лучами, то он не продержится и трех недель.

Всю неделю, с 19 по 25 мая, погода стояла весьма дурная. Поднялась сильная буря. На темном небе, поминутно сверкала молния, безпрестанно раздавались громовые удары. Море, взволнованное сильным северо-западным ветром, покрылось огромными валами, которые бешено всплескивались на прибрежье острова Виктории. Волненье дошло, наконец, до такой степени, что несколько раз пловучий остров даже покачнуло.

Вся маленькая колония была постоянно на стороже, чтоб в случае нужды сейчас же перебраться на плот, который был уже почти совсем готов. Часть провизии и пресную воду перенесли на плот заранее.

Во время этой бури шел очень сильный дождь, теплые большие капли его глубоко проникали в почву и размывали поддерживавшую ее льдину. В иных местах лед совсем распустился и образовались опасные провалы. На склонах некоторых горок, наносная почва вся была изрыта и скоро кое-где обнажилась белая ледяная кора.

Необходимо было как можно скорее засыпать эти рытвины землею и песком, чтобы предохранить лед от действия солнечных лучей. Без такой предосторожности почва могла бы продырявиться, как решето.

опоры на обнаженной почве, вырывались с корнем. В одну ночь совершенно изменился вид той части пловучого острова, которая находилась между озером и старым портом Барлетт. Только изредка, кое-где, торчали еще некоторые уцелевшия группы берез и пихт.

Эти обстоятельства очень ясно указывали на скорое уничтожение всего пловучого острова, - нельзя было этого не видеть, но никакия человеческия силы и измышления не могли тут помочь! Лейтенант Гобсон, мистрисс Полина Барнетт, сержант Лонг очень хорошо видели, как их ледяное владенье мало по малу уменьшается. Все это замечали, кроме астронома Томаса Блека, который был по прежнему мрачен, ни с кем не говорил ни слова, и, казалось, навсегда отрешился от этого мира.

Во время бури, 23 мая, охотник Сабин, выйдя из своего жилища рано поутру, во время густого тумана, чуть было не утонул в большом провале, образовавшемся за ночь.

Провал образовался на том самом месте, где некогда стоял главный дом фактории!

До этого времени главный дом, заваленный, как известно, слоем земли и песку и погруженный в воду почти на три четверти своей высоты, казалось, завяз в нижней части острова, состоявшей из подпочвенной ледяной коры. Но, морские валы, подмывая нижнюю часть этого провала, постепенно увеличивали его, и главный дом, на котором лежал весь обрушившийся мысовой утес, совсем провалился в морскую бездну. Земля и лесок исчезли в этой пропасти.

Товарищи Сабина, сбежавшиеся на его крик, успели вытащить охотника: сильный и ловкий смельчак уцепился за скользкия стенки провала и отделался одним холодным купаньем.

Спустя некоторое время, обитатели фактории увидали балки и доски исчезнувшого подо льдом главного дома, которые выскальзывали из-под острова и плыли вдоль прибрежья, как обломки корабля, потерпевшого крушение. 

- Этот последний провал сильно посодействует разрушенью нашего острова, сказал лейтенант Гобсон: - теперь волны могут размывать его во внутренних частях. Этот провал можно сравнить с тяжкой внутренней болезнью, которая постепенно усиливается и, наконец, становится смертельною.

25 мая, утром, ветер повернул с северо-востока. Шквал сменился сильным береговым ветром, дождь перестал и море начало утихать.

Наступившая ночь прошла спокойно и на другой день поутру показалось солнце.

Мистрисс Полина Барнетт была очень довольна наступленьем ясной погоды и надеялась скоро узнать точные результаты наблюдений Джеспера Гобсона.

Вычисления лейтенанта Гобсона показали, что остров Виктории в этот день, в полдень, имел следующее положение:

Широта 50° 13'.

Долгота 170° 23'.

Остров, следовательно, все это время двигался с весьма большою скоростью, потому что успел уже пройти почти восемьсот миль, считая с того места, какое он занимал в Беринговом проливе во время вскрытия моря.

Такая быстрота движения подавала лейтенанту Гобсону некоторую надежду.

- Друзья мои, сказал Джеспер Гобсон, обращаясь к своим товарищам и показывая им карту Берингова моря, - видите вы эти Алеутские острова? До них нам остается всего на всего только двести миль! Быть может, через восемь дней мы будем на твердой земле!

- Через восемь дней, господин лейтенант? проговорил сержант Лонг, качая головой.

- Да, через восемь дней, Лонг, сказал лейтенант. - Я добавлю, что еслиб наш остров шел по сто семьдесят восьмому меридиану, он бы уж пересек параллель, проходящую через Алеутские острова, - но нас относит к юго-западу, вследствие уклонения Берингова течения.

Замечание лейтенанта Гобсона было совершенно справедливо. Берингово течение могло отбросить остров Викторию далеко от берегов и, быть может, даже за Алеутские острова, которые простирались только до ста восьмидесятого меридиана.

Она глядела на отмеченную карандашем точку, которой означалось настоящее место пловучого острова. На этой карте, начерченной в большом масштабе, Берингово море было так велико, что эта точка казалась почти незаметной. Она проследила весь отмеченный путь с самого места зимовки, путь, который судьба, или скорее, направление различных течений, провело мимо стольких островов, в далеком разстоянии от двух континентов! И вот теперь перед нею открывался неизмеримый Тихий океан!

Она долго стоял неподвижно, потом, словно очнувшись от мрачного, страшного сна, сказала:

- А нельзя ли управлять ходом острова, мистер Гобсон? Еще восемь дней проплыть с такою скоростью и мы, может добрались бы до последняго из Алеутских островов!

- Эти восемь дней не в вашей власти, мистрисс Барнетт, сказал лейтенант Гобсон печальным голосом. - Неизвестно что случится в это время.... Я должен вам сказать чистосердечно, что не надеюсь ни на что.... Разве только Бог спасет нас!

- Положим, что дело наше безнадежно, мистер Джеспер, отвечала мистрисс Полина Барнетт, положим, только Бог может спасти нас, во ведь пословица: на Бога надейся, а сам не плошай, не даром говорится. Нельзя ли как нибудь попытаться, что нибудь предпринять и самим?

Лейтенант Гобсон только покачал головою с видом сомнения.

- Если еще можно на что нибудь разсчитывать, мистрисс Барнетт, отвечал он, - так это на плот. Но в таком случае надо бы теперь же, не медля ни минуты, сесть на этот плот, устроить какую нибудь парусность из запасного сукна и одеял и отправиться искать ближайшого берега.

- Посоветуемтесь с товарищами, мистер Гобсон.

Джеспер Гобсон посоветовался с сержантом Лонгом, с плотником Мак-Напом, к которому он питал большое доверие, с кузнецом Раем, и с охотниками Mapбром и Сабином.

Действительно, плот представлял собою только самое последнее убежище, и притом весьма ненадежное, потому что, в случае сильной непогоды, волны, безпрестанно заливая его, легко могли опрокинуть; к тому же плот не мог плыть так быстро, как остров Виктория, который гнали сплошные льды. На ветер тоже была плохая надежда: он теперь обыкновенно дул от востока и, следовательно, не приближал, а только удалял бы плот от американского материка.

Надо было ждать и ждать, и радоваться, что пловучий остров быстро подвигается к группе Алеутских островов. Подойдя к ним поближе, можно было яснее увидеть, что следует предпринять.

Все согласились, что такой образ действия при настоящих обстоятельствах был самым благоразумным.

Можно было предположить, что или скорость острова Виктории не уменьшится, и он в восемь дней придет на этот меридиан Берингова моря, или он пропадет безследно, направившись к юго-западу, в воды Тихого океана. Судьба еще не утомилась, преследуя несчастных обитателей острова Виктории: их ожидал новый удар! Скорость движения, на которую они так разсчитывали, вдруг уменьшилась. В ночь с 26 на 27 мая положение острова Виктории, относительно стран света, снова переменилось и от этого произошли самые печальные последствия. Остров повернулся на пол-окружности около самого себя. Большие ледяные горы, оставшияся от сплошных льдов и составлявшия их северную границу, теперь, вследствие такого изменения в положении острова Виктории, были отнесены к югу.

В разстоянии каких нибудь ста шагов возвышались, значительно обтаявшия, но все еще громадные ледяные горы, гнавшия пловучий остров. С этой стороны оне закрывали собою большую часть горизонта.

Какие последствия могли произойти от такого поворота острова Виктории? Может быть эти ледяные горы отделятся от пловучого острова?

Между ними теперь не было никакой связи!

У каждого явилось какое-то предчувствие нового горя, все поняли теперь смысл фразы, сказанной солдатом Келлетом:

Келлет хотел этим выразить, что ледяные горы, находившияся теперь впереди острова, а не позади, как прежде, непременно должны были от него скоро отделиться.

А эти самые ледяные горы давали пловучему острову чрезвычайную скорость, потому что на каждый фут своего возвышения над уровнем моря, они были на шесть или на семь футов погружены в воду, - то есть погружены в самое подводное течение, сообщавшее им всю скорость своего движения, такую скорость, какой пловучий остров, судя по его незначительному углублению в воде, не имел бы вовсе, еслибы плыл отдельно.

Да! солдат Келлет был прав! Остров Виктории в таком положении, действительно, походил на судно с перебитым рангоутом и изломанным винтом!

На слова солдата Келлета никто не мог возразить!

подводным течением, быстро поплыли по направлению к югу. Остров Виктории остался позади.