Путешествие в страну пушных зверей (часть 2).
ГЛАВА XXI. Остров превращается в островок

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путешествие в страну пушных зверей (часть 2). ГЛАВА XXI. Остров превращается в островок (старая орфография)

ГЛАВА XXI 

Остров превращается в островок

Спустя три часа, эти сплошные льды уже совсем скрылись с горизонта. Такое быстрое исчезновение показывало, что остров Виктории оставался почти на месте. Значит, вся сила течения находилась преимущественно в нижних слоях воды, а не на поверхности моря.

Впрочем, в полдень в этот день лейтенант Гобсон из наблюдений определил точное место, занимаемое островом. Через двадцать четыре часа новое наблюдение показало, что остров в эти сутки не подвинулся вперед даже и на милю.

Оставалась одна надежда на спасение, только одна: встретить какое нибудь судно, зашедшее в эти края, и пересесть на него с острова Виктории, если он до тех пор продержится, или с плота, на котором разсчитывала плыть маленькая колония после того, как совершенно растает ледяная кора, составлявшая основную почву ненадежного владенья фактории.

Пловучий остров находился в это время в 54° 33' северной широты и в 177° 19' западной долготы, в разстоянии нескольких сот миль от ближайшого берега.

Лейтенант Гобсон собрал в этот день всех своих товарищей и в последний раз посоветовался с ними, что делать.

Все снова порешили на том, чтобы оставаться на острове Виктории до тех пор, пока он не развалится, так как, благодаря своей величине, он легко переносил морское волнение. Затем, когда острову будет угрожать совершенное разрушенье, маленькая колония перегрузится на плот и будет ждать...

Ждать!

Плот уже был совсем готов.

Мак-Нап устроил на нем шалаш на подобие корабельной рубки, в котором можно было укрыться в случае непогоды. Была тоже приготовлена мачта, которую, в случае нужды, можно было поставить. Паруса были уже давно сшиты и пригнаны. Все сооружение плотника было очень прочно.

При попутном ветре, при благоприятном состоянии моря, кто знает, быть может, эти бревна и доски спасут маленькую колонию!

- Ничего нет невозможного для того, говорила мистрисс Полина, - кто повелевает стихиями и он может спасти нас!

Джеспер Гобсон подробно разузнал, сколько оставалось провизии.

Съестных припасов оказалось не особенно много, за то ни в жвачных, ни в грызунах недостатка не было, а пловучий остров, зеленевший мхами и разными кустарниками, доставлял этим животным хороший корм. Когда нашли, что необходимо увеличить запасы сушеного мяса, охотники без труда убили нескольких оленей и зайцев. 

Все обитатели острова Виктории были по прежнему здоровы. Они мало пострадали за последнюю столь мягкую зиму и все перенесенные ими нравственные испытания, казалось, не подействовали на их физическия силы. Но надо признаться, они с чрезвычайною боязнью и с какими-то мрачными предчувствиями ожидали того момента, когда им прийдется покинуть пловучий остров, или, выражаясь точнее, ожидали того момента, когда этот остров покинет их. Они не могли без содрогания думать о том, что прийдется плыть по поверхности этого безграничного моря на деревянной платформе., подверженной всем прихотям морского волнения. Даже и не в особенно сильную непогоду, волны могли заливать плот и тем всякую минуту подвергать опасности несчастных плавателей.

Не следует тоже забывать, что эти люди вовсе нн были привычными моряками, а были простые солдаты, привыкшие только к твердым землям своей компании. Остров Виктории был непрочен, он не стоял на одном месте, держался только тонким слоем подпочвенного льда, но этого льда не было видно, поверх него находился довольно толстый слой земли и песку, эта земля была покрыта зеленеющею растительностью, кустарниками, даже деревьями; на острове было много животных, на него не действовали никакия морския качки, его можно было считать неподвижным!

Да, все любили остров Виктории! На нем прожили уже почти два года, всякое местечко здесь было каждому знакомо, на нем строились, его засеяли, а главное, он все-таки, в конце концов, устоял против всех страшных переворотов, какие до сих пор происходили. Да! его никто не захочет покинуть до последней невозможности, - до тех пор, пока, так сказать, он ни разрушится под ногами,

Лейтенант Гобсон очень хорошо знал, как всем трудно будет разставаться с заветным островом и находил это очень естественным.

Он знал, с каким отвращением все его товарищи станут перебираться на плот, но откладывать, медлить было невозможно. В этих теплых водах пловучий остров должен был скоро растаять.

Уже показались некоторые признаки его разрушения и на них нельзя было не обращать внимания.

Между тем плот, уже совсем почти готовый, плавал на поверхности лагуны. Он представлял квадрат, каждая сторона которого равнялась тридцати футам, и следовательно, площадь плота была около тысячи квадратных футов. Верхняя его платформа возвышалась на два фута над поверхностью воды и, таким образом, плот кругом был защищен от обыкновенных морских волн, хотя, разумеется, при несколько усиленном волнении такой незначительный барьер не мог предохранять его от безпрестанного окачивания водою. В самой средине плота Мак-Нап устроил настоящую рубку, в которой могло укрыться человек десять. Кругом этой рубки были уставлены большие ящики для запасов провизии и пресной воды. Все ящики были прочно закреплены на платформе посредством железных болтов. Мачта, вышиною около тридцати футов, стояла сейчас же за рубкой и укреплялась четырьмя винтами, идущими во все четыре угла плота. На мачте поднимался один четырех угольный парус, который, очевидно, мог действовать только при попутном ветре. Всякий другой способ передвижения плота был невозможен, - хотя при нем был и руль, но этот руль мало помогал делу.

Таково было сооружение плотника Мак-Напа, на котором расчитывали укрыться восемнадцать человек, - даже девятнадцать, если считал маленького Мишеля. Плот, привязанный к берегу толстым швартовом, тихо плавал, как мы уже сказали, по поверхности лагуны. Разумеется, Мак-Нап строил с большим старанием, чем могли бы строить люди, застигнутые в море внезапным крушением корабля, - плот Мак-Напа был прочнее, лучше приспособлен ко всему, но все-таки это был только плот!

1 июня случилось новое происшествие.

Солдат Гоп отправился с ведром к лагуне, чтоб принести воды для кухни. Мистрисс Джолиф, попробовав эту воду, и подумала, что солдат принес ей соленой. Она позвала Гопа и сказала ему:

- Гоп, я просила вас принести пресной воды, а вы мне принесли соленой!

Во время этого разговора вошел лейтенант Гобсон. Услыхав слова солдата Гопа, он побледнел, затем быстро направился к лагуне...

Он убедился, что в лагуне действительно соленая вода.

Очевидно, что дно лагуны уже растаяло и в нее снизу набралась соленая вода!

Это обстоятельство сильно всех обезпокоило.

- Что мы будем делать без пресной воды! вскрикнули все.

Действительно, вслед за Полининой речкой и озеро Барнетт тоже скоро должно было исчезнуть!

Но Джеспер Гобсон скоро успокоил своих товарищей.

- У нас еще много льда, друзья мои, сказал лейтенант, обращаясь к перепуганным обитателям маленькой колонии - Нам нечего бояться. Стоит только растопить несколько кусков льда, образующого наш остров, и у нас будет пресная вода. Я убежден, что мы не изопьем целого острова, прибавил он с грустною улыбкой.

Действительно, соленая вода морей, озер и океанов, обратившаяся в лед или поднявшаяся в атмосферу в виде пара, не содержит уже никаких солей, находившихся в ней прежде в растворе.

Сейчас же отрыли, если можно так выразиться, несколько больших кусков льда, растопили их и запаслись водою не только для ежедневного обихода, но наполнили ею все ящики, устроенные на плоту.

Основание острова уже таяло, что очень ясно доказывалось тем, что в лагуне была соленая вода. Каждую минуту можно было ожидать, что почва распустится, и Джеспер Гобсон не позволял своим товарищам далеко уходить от плота, во избежание опасности провалиться в морскую бездну.

Все животные тоже, казалось, предчувствовали будущую гибель. Они толпились возле разрушенной фактории. Все видели, что несчастные твари после исчезновения пресной воды в лагуне, очень часто лизали ледяные куски, вырытые из почвы. Они, казалось, были сильно озабочены; некоторые, особенно волки, словно бешеные, метались безпорядочными стаями, затем скрывались из виду, испуская глухой, хриплый вой. Пушные звери не отходили от круглого колодца, просверленного на месте провалившагося дома фактории. Их тут можно было насчитать несколько сотен разных пород.

Медведь, спаситель Калюмах, бродил взад, и вперед в окрестностях маленькой фактории, не трогая ни людей, ни животных. Он, очевидно, тоже испытывал какое то безпокойство, по инстинкту чувствовал, что грозит опасность и не знал, как от нея избавиться.

Птицы, которые до сих пор были очень многочисленны, мало помалу начинали исчезать. В последнее время огромные стаи пернатых, например лебедей, отличающихся крепкими сильными крыльями, что позволяет им совершать далекие перелеты через море, улетали по направлению к югу, где можно было встретить землю Алеутских островов.

Мистрисс Полина Барнетт и Медж, ходившия по прибрежью острова, замечали отлет птиц и считали это зловещим предзнаменованием.

- Эти птицы находят обильный корм на нашем острове, говорила мистрисс Полина, - а между тем оне все-таки улетают на юг! Это не без причины, моя бедная Медж!

- Да, ответила Медж, оне чуют недоброе. Я нахожу, что и прочия животные тоже озабочены больше обыкновенного.

Но наступила сильная непогода и на маленьком Средиземном море пловучого острова, образовавшемся из вод Берингова моря, поднялось такое же волнение, как и на океане; большие валы, запертые в этом узком бассейне, с силою ударялись об края берега и свирепо разсыпались в мелкие брызги.

- На нашем новом озере буря, сказала Медж.

- Скажи лучше: в нашей пропасти буря, потому что тут такая же глубина, как и в море, заметила мистрисс Полина Барнетт.

Плот сильно качался и огромные волны постоянно его заливали. Волей неволей пришлось приостановить нагрузку провизии и пожитков фактории.

на плот.

Ночь прошла лучше, чем все ожидали. Ветер утих. Море мало по малу начинало успокоиваться.

- Гроза прошла чрезвычайно быстро, сказал лейтенант Гобсон, что свойственно электрическим явлениям.

К восьми часам вечера волнение почти совсем успокоилось. Внутри лагуны происходила только едва заметная зыбь.

За грозою наступил слабый туман, который обещал к ночи сгуститься. Туман шел с севера и, вследствие нового положения пловучей льдины, закрывал собою большую часть острова Виктории.

Отправляясь спать, Джеспер Гобсон еще раз осмотрел швартовы плота, которые были закреплены на толстых березовых стволах; на всякий случай он приказал сделать еще по одному шлагу около стволов.

Впрочем, самое худшее, что только можно было предполагать, это, что плот отойдет на середину лагуны, а лагуна вовсе не была так велика, чтоб его нельзя было оттуда притянуть к берегу.