Путешествие в страну пушных зверей (часть 2).
ГЛАВА XXII. Следующие четыре дня.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путешествие в страну пушных зверей (часть 2). ГЛАВА XXII. Следующие четыре дня. (старая орфография)

ГЛАВА XXII. 

Следующие четыре дня.

Ночь была тихая и прошла благополучно Лейтенант Гобсон рано проснулся и, решив окончательно перебраться на плот всей колонией в этот же день, направился к лагуне.

Стоял еще довольно густой туман, но поверх него пробивались уже солнечные лучи. Небо очистилось вчерашнею грозою и день обещал быть теплым.

Лейтенант Гобсон, подойдя ближе к берегам лагуны, не мог сразу разсмотреть водяной поверхности, еще застланной густыми клубами тумана.

В это время, мистрисс Полина Барнетт, Медж и некоторые другие тоже подошли к берегу.

Между тем, туман начал подниматься и поверхность лагуны мало по малу прочищалась. Плота еще не было видно...

Наконец, порывом ветра туман совсем разогнало...

Плота нигде не было! Озера тоже не было!

Перед ними растилалось безграничное море.

Как ни владел собою лейтенант Гобсон, но он не мог скрыть своего отчаянья.

Когда собрались все его товарищи и стали вместе с ним осматривать горизонт, они увидели, что их прежний громадный остров обратился теперь в маленький островок!

В эту ночь, почти шесть седьмых острова Виктории, без шуму и треску, без всякого сотрясения, оторвались от остальной его части и исчезли в морских водах. Они безследно пропали, а плот, очутившись на свободе, поплыл в открытое море; его никто не мог разглядеть по причине тумана.

Несчастные, находясь на краю пропасти, готовой их всякую минуту поглотить, без всяких средств, без всякой надежды на спасение, пришли в ужасное отчаяние. Некоторые из солдат, словно обезумев от ужаса, хотели кинуться в море. Мистрисс Полина бросилась к ним и едва удержала. Иные плакали.

Представьте себе положение этих несчастных! У них не оставалось уж никакой надежды! Представьте себе тоже положение лейтенанта Гобсона между несчастными, почти обезумевшими товарищами!

Маленькая колония, состоявшая из двадцати одного человека, плыла на ледяном островке, который всякую минуту мог растаять у них под ногами!

Вместе с этою исчезнувшею обширною частью пловучого острова пропали и все, поросшие лесом, холмы. Ни единого деревца! Оставалось, правда, несколько досок от прежнего жилища, но их, разумеется, было недостаточно для сооружения нового плота.

Они были уже приговорены к смерти! Им оставалось прожить всего несколько дней, потому что был июнь месяц и средняя температура переходила за шестьдесят восемь градусов по Фаренгейту (20° выше нуля по Цельзию).

Лейтенант Гобсон немедленно хотел обследовать пока уцелевший островок. Он расчитывал поискать другого места, где бы ледяной слой был толще и где можно было долее продержаться.

Мистрисс Полина Барнетт и Медж отправились вместе с ним в эту экскурсию.

- Что, ты все еще надеешься? спросила мистрисс Полина Барнетт свою верную подругу.

Мистрисс Полина Барнетт ничего не сказала. Она с лейтенантом Гобсоном быстро шла по берегу пловучого островка.

Весь берег, от мыса Батгурста до мыса Эскимосов, то есть на длину восьми миль, уцелел от разрушения. Излом произошел начиная с мыса Эскимосов, по кривой линии, которая направлялась во внутрь острова и упиралась в самую крайнюю точку лагуны. Отсюда новым прибрежьем маленького островка был тот самый берет лагуны, который омывали теперь морския воды. В верхней части лагуны другой излом шел к прибрежью, находившемуся между мысом Барнетт и старым портом Барнетт. Таким образом маленький островок имел теперь форму продолговатой полосы, средняя ширина которой равнялась одной миле.

Из двухсот сорока квадратных миль, составлявших некогда поверхность целого острова, не оставалось теперь и двадцати!

Лейтенант Гобсон с большим вниманием осматривал строение маленького островка. Он убедился, что самый толстый слой льда находился на месте прежней фактории, и решил, что не следовало оставлять места, где устроили теперь лагерь. Все звери, по инстинкту, тоже перебрались сюда.

Множество жвачных животных и грызунов, а также большое число собак, бродивших по всему острову, исчезли вместе с оторвавшеюся частью острова. Но все-таки осталось еще достаточное количество преимущественно грызунов. Добродетельный медведь тоже уцелел; он безпрестанно ходил кругом островка, и метался, как запертый в клетке.

К пяти часам вечера, лейтенант Гобсон с своими спутницами вернулся к жилищу. Собравшись вместе, мужчины и женщины, все сидели молча, как будто не желая больше ничего видеть, ни слышать.

Мистрисс Джолиф занималась приготовлением ужина. Охотник Сабин, менее других подавленный постигшими несчастьями, то приходил, то снова уходил для доставления свежей дичи.

Что касается до астронома, то на первых порах он очень грустил о потере своих инструментов, но, по мало по малу, начинал овладевать собою и делал некоторые наблюдения на уцелевшем островке.

Джеспер Гобсон рассказал товарищам о результатах своей экскурсии. Он объяснил, что настоящее место лагеря представляет самый безопасный пункт на всем прибрежье. Он даже советовал не отходить от лагеря слишком далеко, потому что уже обнаружились признаки скорого разрушенья по дороге из лагеря к мысу Эскимосов.

Следовательно, можно было ожидать, что поверхность маленького островка скоро должна еще уменьшиться!

День был жаркий. Льдины, вырытые для добыванья пресной воды, таяли без всякого содействия огня. На отвесных окраинах берега от ледяного слоя отпадали тонкия пластинки, и исчезали в морских волнах.

Средний уровень маленького островка заметно понизился. Теплые воды разъедали его основание.

Всю следующую ночь никто в лагере не мог заснуть.

Да и как было думать о сне, когда каждую минуту все ожидали, что под ногами раскроется бездонная морская пучина?

Спал только маленький Мишель Мак-Нап, который по прежнему беззаботно улыбался своей матери и которого мать ни на минуту не оставляла.

На другой день, 4 июня, солнце снова показалось над горизонтом, на ясном безоблачном небе. За ночь не произошло ничего нового. Величина и строение маленького островка нисколько не изменились.

В этот день какая-то растерянная голубая лисица забилась в жилище маленькой колонии и ее никак не могли оттуда выжить.

Куницы, горностаи, полярные зайцы, мускусные крысы, бобры кишели на месте старой фактории. Они походили на стадо домашних животных. В полярной фауне не хватало только стай волков. Эти плотоядные, разсеявшияся во время излома на другой части острова, очевидно, пропали вместе с нею в морской пучине. Медведь, как бы сознавая опасность положения, не отходил от мыса Батгурста; пушные звери были в такой сильной тревоге, что вовсе не обращали внимания на своего белого врага. Несчастные обитатели маленького островка, уже привыкшие к гигантскому зверю, позволяли ему везде ходить совершенно свободно. 

Общая опасность соединяла людей и животных и о прежней вражде никто не помнил.

За несколько минут до полудня, несчастные товарищи лейтенанта Гобсона испытали живейшее волнение.

Охотник Сабин, взобравшись на самую высшую точку маленького островка и всматриваясь несколько минут в одну и ту же точку на горизонте, вдруг закричал:

Все, словно наэлектризованные, бросились к охотнику. Лейтенант Гобсон смотрел на Сабина вопрошающим взглядом.

Охотник указал на восток, на струю белого дыма, разстилавшагося по горизонту.

Все жадно устремили глаза в одну точку, не осмеливаясь произнести ни единого слова.

Несчастные с замиранием сердца глядели на идущий корабль. Верхушки его мачт и самый корпус все яснее и яснее обрисовывались на чистом горизонте...

Все словно замерли на месте!

В несчастью, этот корабль показался на востоке, то есть совершенно с противоположной стороны горизонта, где в последний раз был виден плот Мак-Напа. Китоловное судно, вероятно только случайно занесенное в эти края, не могло наткнуться на спасительный плот, и трудно было предположить, чтобы оно шло на помощь погибающей колонии.

Кроме того, заметит ли кто нибудь на судне этот маленький пловучий островок, едва возвышавшийся над поверхностью моря? Приближался этот островок к идущему судну, или двигался в совершенно противоположную от него сторону? Могут ли не этот судне заметить какие-нибудь сигналы? Среди белого дня и при таком ярком солнечном освещении это было довольно трудно. Ночью небольшой костер из досок жилища мог бы быть виден на большом разстоянии. Но корабль несомненно исчезнет раньше наступления ночи!

Судно, однако, все подходило ближе! По длинным трем мачтам его можно было признать за китоловное судно из Ново-Архангельска, которое, обогнув полуостров Аляску, направлялось к Бериигову проливу. Оно было на ветре у маленького островка, и подымалось в северу, правым галсом, под марселями и брамселями. Настоящий моряк мог бы, по одному расположению парусов, сейчас догадаться, что корабль этот шел не к острову. Но может быть, он увидит пловучую льдину?

- Еслибы он увидел наш остров, прошептал лейтенант Гобсон на ухо сержанту Лонгу, - он бы скорей постарался от нас убраться!

с этими пловучими рифами и как только их заметят, тотчас спешат изменить направление и повертывают в сторону. 

Если идущее судно завидит пловучий островок, на котором находились несчастные люди, оно сделает тоже - то есть повернет в сторону!

Нет возможности описать этих непрерывных переходов от надежды к совершенному отчаянию. До двух часов пополудни они еще верили, что судьба сжалится над ними, что корабль подойдет ближе и избавит их от гибели! Судно все время, казалось, приближалось к пловучему острову, двигаясь по кривой линии. Оно уже было всего в каких нибудь шести милях! Ему подавали сигналы, несколько раз стреляли из ружей, развели даже большой костер из нескольких оставшихся досок...

Все напрасно!

Судно или ничего этого не замечало, или постаралось поскорее уйти, завидя пловучую льдину.

По прошествии еще одного часа, от него виднелись только струйка белого дыму, и скоро все изчезло.

Солдат Келлет начал хохотать каким-то неистовым смехом. Потом он упал на землю и начал метаться, словно безумный.

Мистрисс Полина Барнетт посмотрела прямо в лицо своей верной Медж, как бы желая спросить, надеется ли она еще...

Медж отвернулась!

Несчастные животные!

Пловучий островок обломился, - уцелела только часть льдины, от того места, где прежде стоял дом, до мыса Батгурста.

Островок обратился в небольшую пловучую льдину!