Вокруг света в восемьдесят дней.
IX. Красное и Индийское моря благоприятствуют планам Филеаса Фогга.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Вокруг света в восемьдесят дней. IX. Красное и Индийское моря благоприятствуют планам Филеаса Фогга. (старая орфография)

IX. Красное и Индийское моря благоприятствуют планам Филеаса Фогга.

Разстояние между Индией и Суэзом ровно тысяча триста десять миль, и в объявлении компании для пакетботов положено сто тридцать восемь часов на переезд чрез это пространство. Mongolia, пары которой были во всей силе, должна была придти раньше назначенного срока. Большинство пассажиров севших в Бриндизи отправлялось в Индию, одни в Бомбей, другие в Калькутту, но через Бомбей, потому что с тех пор как по всему Индийскому полуострову стала проходить железная дорога, оказалось более ненужным огибать остров Цейлон. В числе пассажиров Mongolia находились разные гражданские чиновники и офицеры всех разрядов. Последние принадлежали частию к так-называемой британской армии, другие командовали туземными войсками сипайев, и все с значительным содержанием даже в настоящую минуту, когда правительство взяло на себя права и обязанности прежней Ост-Индской компании. И так хорошо жилось на пароходе Mongolia, в обществе всех этих служащих, к которым следует причислить и несколько юных Англичан, - последние с миллионом в кармане ехали в чужие края основывать торговые конторы. Purser, то-есть доверенное лицо компании, равный капитану парохода, делал все на широкую руку. За утренним завтраком, за завтраком в два часа, за обедом в 5Ґ часов, за ужином в 8 часов вечера, столы гнулись под тяжестью блюд со свежими мясами и соусами. Дамы, - их было несколько на пароходе, - по два раза в день меняли туалет. Устраивались музыкальные вечера, танцовали даже, когда позволяло море. Но Красное Море очень капризно и слишком часто бывает неблагоприятно, как все эти узкие, длинные заливы. Когда ветер дул со стороны Азии или Африки, Mongolia качалась ужаснейшим образом. Тогда дамы исчезали, фортепиано умолкало, пение и танцы внезапно прекращались. А между тем, несмотря на бурю, несмотря на зыбь, пакетбот, влекомый своею могущественною машиной, шел безостановочно по направлению к проливу Бабель-Мандебскому. Что же делал все это время Филеас Фогг? Подумают что, смущенный, тревожный, он постоянно следил за переменой ветров, опасных для хода судна, за безпорядочными движениями зыби, грозившими повредить машину, наконец за всеми возможными повреждениями, которые могли бы понудить Mongolia остановиться в каком-нибудь порте и тем самым разстроили бы все путешествие? Ни мало, или по крайней мере, если этот джентльмен и помышлял о подобных случайностях, то отнюдь не показывал этого. Он был все тот же безстрастный человек, невозмутимый член Реформ-Клуба, которого никакое событие не могло застать врасплох. Он был не более взволнован чем хронометры на пароходе. Его редко видали на палубе. Он и не думал делать наблюдений над Красным Морем столь богатым воспоминаниями, и представлявшим собой театр первых исторических сцен человечества. Он не старался узнавать любопытных городов, разсеянных по берегам, - живописный их облик рисовался повременам на горизонте. Он даже не думал об опасностях этого Аравийского Залива, о котором древние историки, Страбон, Арриан, Артемидор, всегда отзывались с ужасом, и на котором мореходы никогда не отваживались плавать, не обезпечив наперед своего путешествия очистительными жертвами. Что же делал этот оригинал, заключенный в Mongolia? Вопервых, он четыре раза в день совершал свою трапезу, так как никакая качка не могла разстроить этого удивительного организма. Затем он играл в вист. Да, он встретил таких же ярых партнеров как и он сам: сборщика пошлин, возвращавшагося к своей должности в Гоа, священника, преподобного Децимуса Смита, возвращавшагося в Бомбей, и бригадного генерала английской армии, ехавшого к своему корпусу в Бенарес. Эти три пассажира испытывали одинаковую с мистером Фоггом страсть к висту, и играли целые часы в таком же молчании как и он сам. Что же касается Паспарту, то морская болезнь до сих пор щадила его. Он занимал каюту в передней части судна и ел одинаково добросовестно. Нужно признаться что путешествие, происходившее при таких условиях, уже нравилось ему. Он пользовался им вполне. При вкусной еде и хорошем помещении, он любовался окружавшею его местностью, да к тому же уверял себя что вся эта фантазия окончится в Бомбее. На другой день после отъезда своего из Суэза, 9го октября, он не без удовольствия встретил на палубе обязательного человека к которому он обратился при вступлении своем на африканскую почву.

- Кажется я не ошибаюсь, сказал он, подходя к нему с самою любезною улыбкой, - это вы, сэр, так обязательно услужили мне в Суэзе?

- Точно так, отвечал сыщик, теперь узнаю вас! вы служитель этого оригинала Англичанина.

- Именно, мистер...?

- Фикс.

- Мистер Фикс, отвечал Паспарту. - Очень счастлив что встретил вас здесь. Куда же вы едете?

- В Бомбей, как и вы.

- Тем лучше. Совершали вы уже это путешествие?

- Много раз, отвечал Фикс. - Я агент Ост Индской компании.

- Стало-быть вам знакома Индия?

- Интересная страна Индия?

- Очень интересная. Там мечети, минареты, храмы, факиры, пагоды, змеи, баядерки. Но ведь вы успеете осмотреть эту страну.

- Надеюсь, мистер Фикс. Вы поймете что невозможно человеку со здравым смыслом проводить время в перескакивании с пакетбота на железную дорогу и с железной дороги на пакетбот, под предлогом кругосветного путешествия в течении восьмидесяти дней. Нет, вся эта гимнастика окончится в Бомбее, поверьте мне.

- Совершено, мистер Фикс. Я тоже. Я ем как проголодавшийся людоед. Вероятно действие морского воздуха.

- А ваш господин? Я его никогда не вижу на палубе?

- Никогда, он не любознателен.

- Знаете что, мистер Паспарту, не скрывается ли под этим предполагаемым путешествием в восемьдесят дней какая-нибудь тайная миссия... миссия дипломатическая.... например.

Со времени этой встречи, Паспарту и Фикс часто разговаривали вместе. Полицейский инспектор старался сблизиться с служителем мистера Фогга. Это могло при случае ему пригодиться. Таким образом он часто угощал его в буфете Mongolia несколькими стаканами виски или пэль-эля, которые добряк принимал без церемонии и даже отдавал назад, чтоб не оставаться в долгу, - находя при этом что мистер Фикс вежливый джентльмен. Между тем пакетбот быстро подвигался вперед. 13го уже видна была Мокка, опоясанная развалинами стен, над которыми высились цветущия финиковые пальмы. Вдали, в горах, открывались обширные поля кофейных деревьев. Паспарту с восторгом глядел на этот знаменитый город и даже нашел что с своими кругообразными стенами и разрушенным фортом - он представляет вид огромной полу-чашки. В продолжении следующей ночи Mongolia врата слез, и на следующий день, 14го, она остановилась в Стимер-Пойнте, к северо-западу от Аденского рейда, для того чтобы запастись топливом. Снабжение пакетбота топливом - дело очень сериозное и важное, на таком разстоянии от центров производства. Для Ост-Индской Компании это составляет ежегодный расход в восемьдесят тысяч фунтов (20 миллионов франков). Надлежало устроить склады во многих портах, и в этих отдаленных морях уголь обходится по восемьдесяти франков за тонну. Mongolia оставалось еще сделать тысячу шестьсот пятьдесят миль прежде чем достигнуть Бомбея, а в Стимерь-Пойнте она должна была стоять часа четыре, чтобы запастись углем. Но эта остановка не могла ни в каком случае разстроить программу Филеаса Фогга; она была предугадана, тем более что вместо того чтобы придти в Аден только 15го октября утром, достигла его 14-го. Значит здесь он выиграл пятнадцать часов. Мистер Фогг и его слуга сошли на берег. Джентльмен хотел визировать свой пасспорт. Фикс следовал за ним незамеченный. По исполнении формальностей визы, Филеас Фогг возвратился на Mongolia к своей прерванной партии. Паспарту тем временем побродил, по своему обыкновению, среди этого слияния Соманлисов, Банианов, Парсисов, Евреев, Арабов, Европейцев, составляющих 25ти тысячное население Адена. Он полюбовался укреплениями, делающими из этого города Гибралтар Индийского моря, и великолепными цистернами, над которыми работали еще английские инженеры, более двух тысяч лет спустя после инженеров царя Соломона.

"Очень любопытно, очень любопытно! говорил про себя Паспарту, возвращаясь на пароход. Я вижу что не безполезно путешествовать, если желаешь увидеть что-нибудь новое." В шесть часов вечера зашумела своими колесами в Аденском рейде и полетела в Индийское море. Она имела сто шестьдесят восемь часов для своего переезда от Адена до Бомбея. Впрочем Индийское море благоприятствовало ей. Ветер дул северо-западный. Паруса явились на помощь к парам. Судно, державшееся тверже, меньше качалось. Пассажирки в свежих туалетах снова появились на палубе. Пение и танцы возобновились. Путешествие совершалось при лучших условиях. Паспарту был в восторге от любезного товарища, которого судьба послала ему в лице мистера Фикса. В воскресенье 20го октября, около полудня, показался берег Индии. Два часа позже, лоцман взошел на . На горизонте, на заднем плане, тянулась гармоническая линия гор в небесной синеве. Скоро выделились ряды пальм, украшающих город. Пакетбот вступил в рейд, образуемый островами Сальсетом, Колабой, Элефантой и Бутчером, и в половине пятого подходил к набережной Бомбея. Филеас Фогг оканчивал в то время тридцать третий роббер в тот день; он и его партнер, благодаря отважному маневру, сделали тринадцать леве
, закончив этот переезд блистательным шлемом. Mongolia в своей дорожной книге на льготном столбце.