Вокруг света в восемьдесят дней.
XVIII. Мистер Фогг, Паспарту, Фикс отправляются по своим делам.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Вокруг света в восемьдесят дней. XVIII. Мистер Фогг, Паспарту, Фикс отправляются по своим делам. (старая орфография)

XVIII. Мистер Фогг, Паспарту, Фикс отправляются по своим делам.

Последние дни плавания погода стояла довольно дурная. Ветер значительно усилился. Он дул с северо-запада и задерживал ход пакетбота. Рангун качался безпрестанно, и пассажиры имели полное право злиться на эти длинные одуряющия волны, приносимые ветром из открытого моря. 3го и 4го ноября ветер перешел почти в бурю. Рангун принужден был уменьшить пары и лишь лавировал между волнами. Все паруса были убраны, и лишними оказывались даже снасти, скрипевшия под напором вихря. Быстрота движения пакетбота, само собою разумеется, значительно уменьшилась, и можно было с достоверностью сказать что он придет в Гон-Конг опоздав по крайней мере на двадцать часов против положенного времени, и даже более, в случае еслибы буря не утихла. Филеас Фогг со своим обычным безстрастием глядел на бешеную стихию, которая, казалось, непосредственно с ним вела борьбу. Лицо его ни на минуту не омрачилось, а между тем двадцати-часовая задержка могла разстроить все его путешествие, заставив его опоздать к отъезду парохода в Йокагаму. Но этот человек, которого природа как будто забыла наделить нервами, не испытывал ни скуки, ни нетерпения. Казалось будто буря эта входила в его программу, будто она была предугадана им заранее. Мистрис Ауда, беседовавшая с своим спутником об этом невыгодном для него промедлении, нашла его столь же спокойным как и прежде. Что же касается Фикса, то он глядел на эти вещи совершенно иными глазами. Буря, напротив того, была ему по вкусу. Удовольствию его не было бы границ, еслибы Рангун принужден был искать себе спасения в какой-нибудь гавани. Все эти задержки были ему по душе, так как оне могли заставить мистера Фогга провести несколько дней в Гон-Конге. Конечно он был несколько болен от этого, но что за важность все на свете болезненные припадки? и в то время как тело его страдало в конвульсиях морской болезни, дух его упивался бесконечною радостью.

Можно себе представить какая худо скрываемая злоба наполняла душу Паспарту во все время этого испытания. До сих пор дела шли так хорошо. Вода и суша, казалось, благоговели пред его господином. Пароходы и железные дороги повиновались ему. Соединенные силы пара и ветра благоприятствовали его путешествию. Разве непременно должен был пробить наконец час невзгоды? Паспарту не чувствовал ног под собой, как будто эти двадцать тысяч фунтов пари должны были пропасть из его собственного кармана. Эта буря бесила его, сводила его с ума, и он бы охотно стал бичевать непокорное море. Фикс старательно скрывал от него свое личное удовольствие, и хорошо делал, потому что еслибы Паспарту угадал тайное удовольствие Фикса, то последнему пришлось бы плохо. Паспарту во все время шквала оставался на палубе. Он не в состоянии был сидеть внизу, он лазил на рангоут, удивляя собой весь экипаж, и помогал всюду с ловкостью обезьяны. Сто раз обращался он с разспросами к капитану, к офицерам, к матросам, которые не могли удержаться от смеха, при виде его разстроенной физиономии. Паспарту непременно хотел знать сколько времени продлится буря. Тогда его отсылали к барометру, который не решался подняться. Паспарту тряс его, но ничто не помогало, ни тряска, ни ругательства, которыми он осыпал безответный инструмент.

Наконец буря утихла. Состояние моря изменилось в течении дня 4го ноября. Ветер перешел к югу и снова сделался благоприятным. Паспарту успокоился вместе с погодой. Паруса снова были подняты, и Рангун продолжал свой путь с изумительною быстротой. Но потерянного времени воротить было нельзя. Приходилось помириться с этим, и земля показалась всего 6го числа в пять часов утра. По вычислению Филеаса Фогга, пакетбот должен был придти 5го, а вместо того он пришел 6го. Стало-быть он опоздал на двадцать четыре часа, и очевидно не мог уже поспеть к отъезду в Йокагаму. В шесть часов лоцман взошел на Рангун и занял свое место, дабы направить судно чрез фарватер до гавани Гон-Конга. Паспарту горел желанием спросить у этого человека, ушел ли из Гон-Конга пакетбот отправлявшийся в Йокагаму. Но он не имел духа сделать это, предпочитая до последней минуты сохранить хотя искру надежды. Он поверил свою тревогу Фиксу, который - лукавый хитрец - старался его утешить, говоря что мистер Фогг поспеет еще и на следующем пакетботе. Последния слова заставили Паспарту посинеть от злобы. Но если Паспарту не решался спросить лоцмана, за то мистер Фогг своим спокойным тоном обратился к лоцману с вопросом: не знает ли он когда идет какой-нибудь пароход из Гон-Конга в Йокагаму?

- Завтра с утренним отливом, отвечал лоцман.

- А! пробормотал мистер Фогг, не выразив ни малейшого удивления.

Паспарту, бывший при этом, готов был расцеловать лоцмана, которому Фикс с удовольствием свернул бы шею.

- Как название этого парохода? спросил мистер Фогг.

- Карнатик, отвечал лоцман.

- Разве он не вчера еще должен был отплыть?

- Благодарю вас, сказал мистер Фогг, сходя своею походкой автомата в салон Рангуна

- Вы, лоцман, отличнейший человек!

Лоцман конечно никогда не узнал почему его ответы вызвали такой дружеский отзыв со стороны Паспарту. Раздался свисток, и он направил пакетбот в самую средину джонок, танкасов, рыбачьих лодок и судов всевозможного рода, наполнявших все углубления бухты Гон-Конга. В час пополудни Рангун был у набережной, и пассажиры сошли на землю. В этом случае, надо признаться, фортуна неожиданно послужила Филеасу Фоггу. Не будь этой необходимости чинить котел, отплыл бы 5го ноября, и путешественникам отправляющимся в Японию пришлось бы дней восемь дожидаться отплытия следующого пакетбота. Мистер Фогг, правда, опоздал на сутки, но это не могло уже иметь пагубных последствий для остальной половины его путешествия. Действительно, пароход совершающий от Йокагамы до Сан-Франциско переезд по Тихому Океану имел прямое сообщение с пакетботом в Гон-Конге, и не мог отплыть до прихода последняго. Очевидно в Йокагаме должна была быть задержка на двадцать четыре часа, но в течении двадцатидвухдневного пути через Тихий Океан, легко было наверстать потерянное время. Филеас Фогг, за исключением вышеупомянутых двадцати четырех часов, сохранил все условия своей программы, тридцать пять дней спустя после отъезда своего из Лондона. Так как Карнатик должен был отплыть не раньше как на следующее утро в пять часов, то мистер Фогг имел пред собою шестнадцать часов времени для устройства своих дел, т.-е. не своих, а мистрис Ауды. Когда стали выходить из парохода, он подал руку молодой женщине и подвел ее к паланкину. Он велел носильщикам указать ему какую-нибудь гостиницу, и они назвали l'HТtel du Club недостатка. Затем он сказал мистрис Ауде что сейчас же отправится отыскивать того родственника на попечение которого он должен был оставить ее в Гон-Конге. В то же время он дал Паспарту приказание не уходить из гостиницы до его возвращения, для того чтобы молодая женщина не оставалась одна. Джентльмен велел везти себя на биржу. Там он сейчас же мог получить сведения о досточтимом Джеджи, который был одним из богатейших негоциантов города. Маклер спрошенный мистером Фоггом действительно знал этого негоцианта. Но уже два года как последний не жил более в Китае. Скопив себе состояние, он поселился в Европе, должно полагать, в Голландии, что легко можно объяснить многочисленными сношениями какие он имел с этою страной во время своей торговой деятельности. Филеас Фогг возвратился в HТtel du Club. Он немедленно попросил позволения явиться к мистрис Ауде, и без всякого предисловия сообщил ей что досточтимый Джеджи не живет уже в Гон-Конге, а по всей вероятности в Голландии. Мистрис Ауда не сейчас отвечала ему на это. Она провела рукой по лбу и размышляла в продолжении нескольких минут. Затем она сказала своим кротким голосом:

- Что же мне теперь делать, мистер Фогг?

- Очень просто, мистрис Ауда, ехать в Европу, отвечал джентльмен.

- Ни мало! Ваше присутствие нисколько не разстраивает моей программы. Паспарту!

- Я здесь, сэр.

- Ступайте на

Паспарту был в восторге что мог продолжать свое путешествие в обществе молодой женщины, которая была так мила с ним, и тотчас же отправился из HТtel du Club на пароход.