Приключения капитана Гаттераса.
Часть I.
Глава V. В открытом море.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть I. Глава V. В открытом море. (старая орфография)

V.

В открытом море.

Неровный, порывистый, но попутный ветер разразился сильными апрельскими шквалами. Forward быстро разсекал пенившияся волны; бездействовавший винт нисколько не мешал движению брига. К трем часам встретили пароход, поддерживающий постоянное сообщение между Ливерпулем и островом Мэном. Капитан парохода окливнул бриг, и это было последнее слово напутствия, слышанное экипажем Forward'а.

В пять часов лоцман сдал командование бригом Ричарду Шандону и пересел в свою лодочку, которая вскоре скрылась из вида на юго-западе.

К вечеру бриг обогнул мыс Мэна, на южной оконечности этого острова. Ночью море сильно волновалось; Forward шел по прежнему отлично, оставил мыс Эр на северо-западе и направился к Северному каналу.

Джонсон был прав: в открытом море морской инстинкт матросов одержал верх над всякого рода соображениями. Заметив, как надежен бриг, они забыли даже исключительность своего положения; морская жизнь установилась правильно.

Доктор с наслаждением вдыхал морской воздух; во время шквалов он бодро ходил по палубе и - принимая во внимание его профессию - у него оказались достаточно твердые "морския ноги".

- Что ни говорите, а море - прекрасная вещь, говорил однажды Клоубонни Джонсону, поднимаясь на палубу после завтрака. Я поздно познакомился с ним, но постараюсь наверстать потерянное.

- Вы правы, доктор; я готов отдать все материки за частицу океана. Говорят, будто морякам скоро надоедает их ремесло. Но я сорок лет уже хожу по морю, а между тем оно так-же нравится мне теперь, как и в то время, когда я первый раз отправился в плавание.

- Какое наслаждение чувствовать под собою надежный корабль и, если не ошибаюсь, Forward ведет себя молодцем.

- Вы не ошибаетесь, доктор,-- сказал Шандон, подходя к собеседникам. Forward -- отличное судно и, должно сознаться, что никогда ни один корабль, предназначенный для плавания в полярных морях, не был лучше снаряжен и экипирован. Это напоминает мне, как тридцать лет тому назад капитан Джемс Росс, отправившись для открытия Северо-западного прохода...

- На бриге Победа Forward, и также имевшем машину.

- Как? Это вам известно?

- Судите сами,-- продолжал доктор. В то время машины находились, так сказать, в младенчестве и машина брига Победа была причиною многих и неприятных задержек. Капитан Джемс Росс, безполезно починявший ее по частям, кончил тем, что разобрал и бросил на первой-же зимней стоянке.

- Чорт побери! - вскричал Шандон. Да вы знаете все подробности не хуже меня самого!

- Что прикажете! - скромно продолжал доктор. Я пробежал сочинения Парри, Росса, Франклина, донесения Мак-Клюра, Кеннеди, Кэна, Мак-Клинтока, кое-что и осталось в памяти. Добавлю еще, что тот-же Мак-Клинток, на винтовом, в роде нашего, бриге Лисица (Fox) гораздо легче и успешнее достиг своей цели, чем его предшественники.

- Совершенно верно,-- ответил Шандон. Мак-Клинток - отважный моряк: я видел его на деле. Можете добавить еще, что, подобно ему, в апреле месяце мы будем в Дэвисовом проливе: удайся нам только пробраться между льдами, и путешествие наше значительно подвинется вперед.

- Если только, сказал доктор, нас с первого-же года не затрет - как это было с Лисицей в 1857 году - льдами в Баффиновом море и мы не зазимуем среди ледяных гор.

- Надо надеяться, что мы будем счастливее,-- ответил Джонсон. Если уж на судне, подобном Forward'у, нельзя прийти куда хочешь, то придется на все махнуть рукой.

- Впрочем,-- начал опять доктор,-- если капитан будет находиться на бриге, то конечно не затруднится как следует ему поступить в данном случае, тем более, что мы совершенно не знаем его намерений. Крайне лаконическое письмо не позволяет нам разгадать цель экспедиции.

- Достаточно уже и того,-- с живостью ответил Шандон,-- что нам известно, какого держаться пути. Полагаю, что втечение целого месяца мы можем обойтись без сверхестественного вмешательства незнакомца и его инструкций. Впрочем, на счет этого мое мнение вам известно.

- Подобно вам, я всегда был убежден,-- заметил доктор,-- что этот таинственный капитан оставит за вами командование бригом и никогда не появится, но...

- Но? - с некоторым оттенком неудовольствия спросил Шандон.

- Это почему?

- A потому, что если это письмо указывает вам путь, то не разъясняет назначения брига; между тем, необходимо знать, куда именно мы идем. Мы находимся в открытом море, и я спрашиваю вас: естьли какая нибудь возможность получить третье письмо? В Гренландии, как я не без основания полагаю, почтовая часть оставляет желать очень многого. Вот видите-ли, Шандон, по моему мнению, капитан ждет нас в каком-нибудь датском поселении, в Гостейнборге или Уппернавике. По всем вероятиям, он отправился туда для пополнения груза тюленьих шкур, покупки собак и саней, и заготовки всего необходимого для полярных экспедиций. Поэтому, меня нисколько не изумит, если в одно прекрасное утро он выйдет из своей каюты и совершенно спокойно станет распоряжаться на бриге.

- Быть может,-- сухо заметил Шандон; однако, ветер свежеет и было-бы неблагоразумно во время такой погоды рисковать своими брамселями.

Шандон оставил доктора и приказал убрать верхние паруса.

- Однако, он упорно стоит на своем,-- заметил доктор шкиперу.

- Да,-- ответил последний,-- и это тем неприятнее, доктор, что, быть может, вы правы.

В субботу, под вечер, Forward обогнул Галловейский мыс, маяк которого был замечен на северо--востоке. Ночью бриг оставил мысы Кантайр и Фэр, к трем часам прошел остров Ратлин и Северным каналом вступил в океан.

Это было в воскресенье, 8 апреля. Англичане вообще, а английские матросы в особенности чтят воскресный день, и доктор охотно принял на себя чтение библии, что заняло добрую часть утра.

Ветер, принимавший по временам размеры урагана, грозил снести бриг к ирландскому берегу; волнение было очень значительное, качка - крайне утомительная. Если у доктора не обнаружилось морской болезни, то потому только, что он этого не хотел, хотя мудреного в том ничего бы не было. В полдень, мыс Мелингед скрылся из вида на юге; то был последний клочек европейского материка, виденный отважными мореходами, и не один из тех, кому не суждено было снова увидеть этот мыс, долго следил за ним своими взорами.

С помощью секстанта и хронометра определили положение брига. Получили 55°57' сев. широты и 7°40' долготы, по гринвичскому меридиану.

Ураган стих к девяти часам вечера; Forward, нисколько не убавляя ходу, держал курс на северо-запад. В этот день можно было сделать оценку морских качеств брига; ливерпульские моряки не ошиблись: Forward оказался отличным парусным судном.

Втечение нескольких дней бриг быстро подвигался на северо-запад; ветер отошел в югу; море сильно волновалось; Forward шел под полными парусами. Буревестники и пуффины целыми стаями носились над ютом; доктор очень ловко застрелил одного из пуффинов, и птица упала на бриг.

Симпсон, гарпунщик, взял ее и подал Клоубонни.

- Из которой можно приготовить отличное кушанье.

- Как? Вы станете есть эту дрянь?

- Да, и вы тоже,-- засмеялся Клоубонни.

- Бррр! - ответил Симпсон. Мясо этой птицы отдает ворванью и маслянисто, как у всех морских птиц.

- Ладно! - сказал доктор. Я особенным способом изготовлю эту дичь, и если после того вы признаете в ней морскую птицу, то я готов во всю жизнь не застрелить ни одного пуффина.

- Значит, вы ко всему еще и повар? спросил Джонсон.

- Ученый человек всего должен знать понемножку.

- В таком случае, берегись, Симпсон,-- сказал Джонсон. Доктор - человек ловкий; пожалуй, он заставить нас принять puffin'а за отличную куропатку.

Клоубонни однако сказал правду и не ударил в грязь лицом. Он искусно снял с пуффина слой жира, лежащий под кожею и в особенности на ногах и устранил таким образом затхлость и запах рыбы, столь неприятные в этой птице. Приготовленного таким образом puffin'а все, а в том числе и сам Симпсон, призвали отличною дичью.

Во время последняго урагана Шандон мог вполне оценить достоинства своего экипажа. Он изучал каждого матроса отдельно, что обязан делать каждый благоразумный начальник судна, желающий предупредить в будущем большие опасности. Он знал теперь, на кого можно разсчитывать.

Джемс Уэлль душею и телом бил предан Шандону; всякое дело он понимал хорошо, был хороший исполнитель, но ему недоставало инициативы действия. В качестве второстепенного должностного лица на бриге, он был вполне на своем месте.

Джонсону, человеку испытанному в борьбе с морем, вдоволь постранствовавшему по арктическому океану, учиться хладнокровию и отваге не предстояло надобности.

Симпсон, гарпунщик, и Бэлль, плотник, были люди надежные, рабы своего долга и дисциплины. Фокер, воспитанный в школе Джонсона, мог оказать экспедиции большие услуги.

Из других матросов, Гарри и Больтон, повидимому, принадлежали к числу лучших. Больтон, человек веселый и словоохотливый, считался на бриге чем-то в роде балагура; Гарри, малый лет тридцати пяти, имел энергическое лицо, но был несколько бледен и задумчив.

Матросы Клифтон, Гриппер и Пан, повидимому, менее пылкие и решительные, не прочь была при случае и пороптать. Грйппер, в момент отъезда брига, хотел даже отказаться от принятых обязательств, и только чувство стыда удержало его на Forward'е. Если все шло хорошо, не предстояло надобности подвергаться слишком большим опасностям и работать черезчур усиленно, то на этих трех матросов можно было вполне разсчитывать. Но им необходима была питательная пища, потому что сердце у них находилось, так сказать, в желудке. Хотя и предупрежденные заранее, они с трудом освоивались с своим положением, за обедом скорбели об отсутствии водки, джина и старались наверстать недостающее на кофе и чае, отпускавшихся на бриге с некоторою расточительностью.

Что касается двух машинистов, Брентона и Пловера, и кочегара Уэрена, то до сих пор они решительно ничего не делали и только прохаживались или сидели скрестивши на груди руки. Итак, Шандон знал, что он мог думать о каждом из своих подчиненных.

14-го апреля Forward пересек большое течение гольфстрема, которое направляется вдоль восточных берегов Америки, доходит до Ньюфаундлэнд, затем уклоняется на северо-восток под 51°37' широты и 22°58' долготы в двухстах милях от Гренландии. Становилось холодно; термометр опустился до тридцати двух градусов (0° стоградусного термометра) {Дело идет о термометре Фаренгейта.}, т. е. до точки замерзания.

особою, в широкой клеенчатой шляпе и в таких-же панталонах и жакете. Во время сильных дождей, или когда большие волны перекатывались чрез палубу, доктор был похож на какое-то морское животное. Надо заметить, что сходство это чрезвычайно льстило его самолюбию.

Втечение двух дней море не утихало; северо-восточный ветер сильно замедлял движение брига. От 14-го до 16-го апреля продолжалось сильное волнение, но в понедельник полил проливной дождь, почти мгновенно успокоивший разбушевавшееся море. Шандов обратил внимание доктора на это обстоятельство.

- Этим подтверждаются интересные наблюдения китобоя Скоресби, такого-же члена королевского ливерпульского общества, как я сам,-- сказал доктор. Вы замечаете, что во время дождя волнение почти улегается, даже при сильном ветре. Напротив, в сухую погоду море волнуется и от слабого ветерка.

- Как-же объясняют этот феномен, доктор.

- Очень просто: его не объясняют.

В это время лоцман, стоявший на вахте на брамрее, заметил вод ветром плавающия массы льда.

- Ледяные горы под этою широтою! - вскричал доктор.

Шандон взглянул в подзорную трубу по указанному направлению и подтвердил заявление лоцмана.

- Вот так штука! - сказал доктор.

- Это вас удивляет? - заметил смеясь Шандон. Неужели мы на столько счастливы, что, наконец, можем чем-либо удивить вас?

- Это изумляет меня, нисколько, однакож, не удивляя,-- улыбаясь ответил доктор,-- потому что бриг Ann de Poole, из Гринспонда, в 1813 году, под сорок четвертым градусом широты, был затерт ледяными горами. Дэнент, капитан брига, насчитывал их целыми сотнями.

- Значит,-- сказал Шандон,-- и в этом отношении мы кое-чему можем поучиться у вас.

- Очень немногому,-- скромно ответил доктор,-- на исключением разве того, что ледяные горы встречались и под менее высокими широтами.

- Это мне хорошо известно, любезный доктор, потому что состоя юнгою на канонерской лодке Fly...

- Ну, это уж черезчур! - вскричал Шандон.

- Зато совершенно справедливо. Следовательно, я не имею поводов удивляться, тому что, находясь на два градуса севернее, Forward встретил ледяную гору.

- О, я изсякну гораздо скорее, чем вы думаете. Но если-бы мы сами могли наблюдать этот интересный феномен,-- я был-бы счастливейшем доктором в мире!

- Я и сам тоже думаю. Джонсон,-- сказал Шандон, обращаясь к шкиперу,-- мне кажется, что ветер как будто начинает свежеть.

- Да,-- ответил шкипер. Но мы подвигаемся очень медленно, и вскоре течение Дэвисова пролива даст таки себяпочувствовать.

- Вы правы, Джонсон. Если мы хотим быть 20-го апреля в виду мыса Фаревеля,-- необходимо идти под парами, иначе нас снесет к берегам Лабрадора. Г. Уэлль, прикажите развести огонь в машине.