Приключения капитана Гаттераса.
Часть I.
Глава VII. Дэвисов пролив.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть I. Глава VII. Дэвисов пролив. (старая орфография)

VII.

Дэвисов пролив.

Втечение дня Forward легко пролагал себе дорогу среди на половину разбитых льдин. Ветер был благоприятный. но температура очень низкая; воздушные течения охлаждались, проносясь над ледяными полями.

Ночью были приняты крайния меры предосторожности, так как ледяные горы скоплялись в узком проходе; в громадном количестве; нередко на горизонте их насчитывали целыми сотнями. Отделившись от высоких берегов, оне таяли или погружались в бездны океана под разлагающим действием волн и лучей апрельского солнца. Встречались также массы плавучого леса, столкновений с которым следовало избегать. В виду этого, на вершине фок-мачты устроили так называемое сорочье гнездо (crow's-nest), состоявшее из бочки с подвижным дном, в которой iсе-master (лоцман среди льдов), отчасти защищенный от ветра, наблюдал море, указывал находившияся в виду льдины и, в случае надобности, распоряжался ходом брига.

Ночи были короткия. Солнце, появившееся 31-го января, день ото дня все дольше и дольше держалось над горизонтом. Носившийся в воздухе снег заслонял однако окрестные виды и если не производил полной темноты, то очень затруднял движение брига.

21-го апреля сквозь густой туман показался мыс Отчаяния (Dеsolation). Экипаж окончательно изнемогал от трудов. Со времени вступления брига в область льдов, матросы не имели ни минуты отдыха; пришлось прибегнуть к помощи паровой машины, чтобы проложить Forward'у дорогу среди скучившихся ледяных масс.

Доктор и Джонсон беседовали на корме, а Шандон, между тем отправился в свою каюту, чтобы соснуть несколько часов. Клоубонни любил разговаривать с старым моряком, которому многочисленные путешествия дали разумное и интересное развитие. Доктор начинал чувствовать к нему большую симпатию, а шкипер, с своей стороны, платил взаимностью доктору.

- Право - говорил Джонсон,-- страна эта не похожа на другия страны. Назвали ее Зеленою землею (Green Land, Гренландия), а между тем только втечение нескольких недель она оправдывает свое название.

- Как знать, любезный Джонсон,-- ответил доктор,-- не имела-ли эта страна в X веке полное право на такое название? Не мало всяких переворотов совершилось на земном шаре, и я очень изумил-бы вас, сказав, что, по словам исландских летописцев, восемьсот или девятьсот лет тому назад на материке этом процветало двести очень значительных деревень.

- Вы настолько бы изумили меня, доктор, что я даже не поверил-бы вам, потому что Гренландия - печальная страна.

- Как она ни печальна, а все-же она доставляет убежище своим обитателям и даже цивилизованным европейцам.

- Без сомнения. На острове Диско и в Упернавике мы находим людей, решившихся поселиться в этих угрюмых страеах. Однакож, я всегда думал, что они остаются там скорее по необходимости, чем по собственному желанию.

люди. Я говорю - несчастные, хотя это слово не вполне выражает мою мысль. Действительно, если они не пользуются благами стран умеренного пояса, то на долю этих людей, освоившихся с своим суровым климатом, очевидно выпадает такая сумма наслаждений, о какой мы не имеем даже понятия.

- Надо полагать, что так, доктор, потому что Бог справедлив. Но я часто бывал у берегов Гренландии и всякий раз сердце мое сжималось при виде этих безотрадных пустынь. Следовало-бы хоть немножко скрасить эти мысы, косы и заливы, дав им более приветливые названия потому что мыс Разлуки и мыс Отчаяния едва-ли могут привлечь к себе мореходов.

- Мне тоже приходило это на мысль,-- ответил доктор. Но названия эти имеют лишь географический интерес,-- которым пренебрегать не следует. Если рядом с именами Дэвиса, Баффина, Гудсона, Росса, Парри, Франонна, Бэлло я встречаю мыс Отчаяния, то вскоре нахожу также залив Милосердия (Mercy); мыс Провидения как-раз под пару мысу Горя (Anxiety); мыс Недоступный (Repulse) приводит меня к мысу Эдема; я покидаю мыс Поворотный (Turnagain) для того, чтобы отдохнуть в заливе Убежища. Пред глазами моими проносится безпрерывный ряд опасностей, препятствий, неудач, успехов и бедствий, связанных с великими именами моего отечества и, подобно ряду античных медалей, названия эти возстановляют в моем воображении всю историю полярных морей.

- Совершенно правильное заключение, доктор, и дал бы Бог, чтобы во время нашего путешествия мы встречали больше заливов Успеха, чем мысов Отчаяния.

- Я тоже желаю этого, Джонсон. Но, скажите, экипаж успокоился или нет?

- Да, несколько, но, по правде сказать, со времени вступления в пролив матросы опять начинают заниматься фантастическим капитаном. Они надеялись, что он явится на бриг у берегов Гренландии, а между тем до сих пор ничего... Меж нами будь сказано, доктор, не кажется ли вам это несколько... странным?

- Да, Джонсон.

- И вы полагаете, что капитан этот существует действительно?

- Конечно.

- Но какие-же причины побудили его действовать таким образом?

- Если вы хотите знать мое мнение, Джонсон, то этот человек хотел только подальше завести экипаж, чтобы возврат был уже невозможен. Будь он на бриге в момент отъезда, всякий-бы желал знать, куда отправляется судно, а это могло затруднить капитана.

- Почему?

- Допустим, что он хочет предпринять что нибудь превосходящее силы человека, хочет проникнуть туда, куда никто еще не проникал,-- как вы полагаете, успел-бы он при таких условиях навербовать экипаж? Но раз вступивши в море, можно уйти так далеко, что одно только и представится возможным: подвигаться вперед.

- Очень может быть, доктор. Я знавал многих неустрашимых авантюристов, одно имя которых приводило всех в ужас и которые никогда не нашли-бы людей, готовых сочувствовать им во время их опасных экспедиций...

- За исключением меня, Джонсон,-- сказал доктор.

- Да и меня тоже, чтоб следовать за вами - ответил Джонсон. И так, я говорю, что наш капитан принадлежит к числу именно таких авантюристов. Впрочем,-- увидим. Полагаю, что в Уппернавике или в заливе Мельвиля этот молодец преспокойно явится на бриг и объявит нам, куда его фантазия намерена направить судно.

- Я такого-же мнения, Джонсон. Но дело в том, что трудненько будет подняться до залива Мельвиля. Посмотрите: льдины со всех сторон окружают нас и Forward с трудом подвигается вперед. Да вот взгляните на эту бесконечную ледяную равнину.

- На языке китобоев такая равнина известна под именем ice-field'а,

- A вот в этой стороне, эта пересеченная равнина, эти длинные, более или менее соединенные своими краями ледяные пространства - что это такое?

- Это pack {Pac-of-ice значит собственно - масса плавучого льда.} - скучившийся лед; если он имеет круглую форму, то мы называем его palch, и stream, если форма его продолговатая.

- A как вы называете эти отдельно плавающия льдины?

- Это drift-ice; будь оне немного повыше, оне назывались-бы ice-bergs или ледяными горами. Столкновение с ними очень опасно, а потому корабли тщательно избегают их. Посмотрите на это возвышение, произведенное напором льдов - вот там, на той ледяной поляне; мы называем это hummock {Hammock - небольшая горка.}; если бы основание его было залито водою, то возвышение называлось-бы calf {Calf - теленок.}. Чтобы успешнее ориентироваться в этих местностях, каждому встречающемуся предмету необходимо было дать особое название.

- Все это в высшей степени интересно! вскричал доктор, созерцая чудеса полярных морей; разнообразие всех этих поистине волшебных картин должно несказанно поражать воображение каждого человека.

- Это не подлежит сомнению,-- ответил Джонсон. Иногда льдины принимают какие-то особенно фантастическия формы, и матросы по своему объясняют их.

- Полюбуйтесь, Джонсон, общим видом вот этих ледяных масс! Точно какой-то странный восточный город с своими минаретами и мечетями, освещенными бледными лучами луны. A вот, подальше, длинный ряд готических арок, напоминающих собой часовню Генриха VII или здание парламента.

- Да, доктор, здесь на всякий вкус что нибудь найдется. Но в этих городах и церквах жить опасно, да и подходить с ним близко тоже не следует. Иные из этих минаретов шатаются на своих основаниях и меньший из них мог-бы раздавить судно, подобное

- И выискивались-же люди, которые решались забираться сюда, не имея в своем распоряжении пара! продолжал Клоубонни. Возможно-ли поверить, чтобы парусные суда могли двигаться среди этих плавучих подводных скал?

- A между тем двигались, доктор. Когда ветер был противный - что не раз приходилось испытывать и мне - тогда на одну из таких льдин забрасывали якорь и вместе с нею судно носилось по морю, выжидая удобного случая отправиться дальше. Правда, что при таком способе передвижения, требовались целые месяцы для того, чтобы пройти путь, который мы проходим в несколько дней.

- Мне кажется,-- заметил доктор,-- что температура начинает несколько понижаться.

- Это было бы крайне неприятно,-- ответил Джонсон. Для того, чтобы массы льдов расплылись и ушли в Атлантический океан, необходима оттепель. В Дэвисовом проливе лодки встречаются в гораздо большем количестве, потому что между Уальсингемским и Гольстейнборгским мысами берега заметным образом. сближаются. Но за шестьдесят седьмым градусом мы встретим, в мае и июне месяцах, более доступные для судов моря.

- Да, а между тем пролив все-таки надо пройти.

- Без сомнения, доктор. В июне и июле мы нашли бы проход свободным от льдов, каким нередко находят его китобойные суда; но наши инструкции очень точны и в апреле мы должны были находиться здесь. Или я очень ошибаюсь, или наш капитан - человек неробкого десятка, у которого крепко засела в голове определенная мысль. Он для того пораньше и отправился в море, чтобы подальше уйти. Впрочем, поживем - увидим.

Доктор не ошибся, констатировав понижение температуры; в полдень термометр показывал всего шесть градусов (--14° стоградусника); северо-западный ветер, прояснив небо, способствовал течению скоплять массы плавучих льдов на пути брига. Впрочем, не все льдины двигались в одну сторону; многия и, притом, самые высокия, увлекаемые подводным течением, шли в противоположном направлении.

Понятно после этого, с какими затруднениями было сопряжено плавание брига; машинисты не имели ни одной минуты отдыха. Управление машиною производилось на палубе при помощи целой системы рычагов; пары впускались в золотники или выпускались по распоряжению вахтенного офицера. Порою надобно было проскользнуть среди ледяных полян; иногда-же приходилось пускаться в запуски с ледяною горою, грозившею запереть единственный проход. Нередко случалось и то, что какая нибудь льдина, неожиданно рухнув в море, заставляла бриг идти задним ходом, во избежание неминуемой гибели. Массы льдов, увлекаемых и нагромождаемых северным течением и скоплявшихся в проливе, положили бы непреодолимую преграду движению брига, если бы их только сплотило морозом.

В этих местах встречались безчисленные стаи птиц; буревестники и чайки носились в воздухе, испуская оглушительные крики; толстоголовые, с короткими шеями и приплюснутыми клювами рыболовы разсекали воздух своими длинными крыльями и, казалось, не обращали никакого внимания на снежные вихри, поднимаемые в воздухе ураганом. Своими движениями птицы несколько оживляли безотрадную картину царства льдов.

Массы плавучих деревьев неслись по течению; кашалоты с громадными, толстыми головами приближались к бригу, но их и не думали преследовать, хотя Симпсон, гарпунщик, очень желал этого. К вечеру заметили тюленей, плававших между большими льдинами, выставив из воды свои круглые головы.

Forward усилил пары с тем, чтобы войти в удобные проходы; противный северо-западный ветер окончательно установился; паруса убрали.

В воскресенье у экипажа випал свободный день. После того как доктор окончил чтение библии, матросы занялись охотою на глупышей и таки набили их не мало. Изготовленная надлежащим образом - à la Clowbonny,-- дичь эта составила очень приятную прибавку к столу офицеров и матросов.

В три часа находился на высоте Кин де-Сэля и горы Сукертопа; море сильно волновалось; повременам неожиданно спускались густые туманы. Однакож, в полдень удалось сделать обсервацию и определить положение корабля. Бриг находился под 65°20' широты и 54°22' долготы, следовательно, для того чтобы встретить более благоприятные условия плавания и свободное от льдов море, надобно было пройти еще два градуса.

Втечение 24, 25 и 26-го чисел апреля продолжалась безпрерывная борьба со льдами; работа в машине сделалась чрезвычайно утомительною; каждую минуту приходилось мгновенно прекращать или приостанавливать действие паров, которые со свистом вырывались из клапанов.

Во время густого тумана близость ледяных гор узнавалась лишь по глухому грохоту, производимому обвалами снежных лавин. На каждом шагу бриг подвергался опасности натолкнуться на массы пресного льда, замечательного по своей прозрачности и твердого, как гранит. Шандон, не пропускал случая пополнить свой запас пресной воды и каждый день погружал на бриг несколько тонн этого льда.

массою, находившеюся в очень недальнем разстоянии. Клоубонни настойчиво старался приучить зрение к этому странному феномену с тем, чтобы иметь возможность впоследствии исправлять ошибку своих глаз.

Forward находился еще на непроходимом рубеже полярного круга.