Приключения капитана Гаттераса.
Часть I.
Глава XIX. Кит под ветром!

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть I. Глава XIX. Кит под ветром! (старая орфография)

XIX.

Кит под ветром!

Хотя залив Мельвиля не был свободен от льдов, но плавание в нем не представляло затруднений. До крайних пределов горизонта тянулись огромные снежные равнины; то там, то сям показывались ледяные горы, большею частию, неподвижные, точно оне стояли на якоре на безмолвных полянах. Forward на всех парах подвигался широкими проходами, в которых маневрировать было не особенно трудно. Ветер безпрестанно переменялся, быстро переходя с одного румба на другой.

Изменчивость ветра в арктических морях составляет чрезвычайно замечательное явление; нередко промежуток в несколько минут отделяет полный штиль от самой жестокой бури. Это привелось испытать Гаттерасу 23 июля, посредине громадного залива Мельвиля.

Вообще, самые постоянные и холодные ветры направляются от ледяных полян к свободному морю. В упомянутый день термонетр опустился на несколько градусов; ветер перешел к югу, с сильными порывами проносился он над ледяными полянами, причем содержавшаяся в нем влага осаждалась в виде густого снега.

Гаттерас распоряжался с величайшим хладнокровием и не сходил с палубы; он нашелся вынужденным бежать пред непогодой и подняться к западу. Ветер вздымал огромные волны, среди которых колыхались всевозможных форм льдины, отторженные от ледяных полян; бриг бросало из стороны в сторону, точно детскую игрушку, обломки раск'ов падали на него. По временам Forward взлетал на вершину водяной горы, причем его стальной форштевень, отражая лучи света, сверкал подобно металлической раскаленной полосе, затем низвергался в бездну и стремглав летел в нее среди облаков ледяных скал. Его винт, разсекая воздух своими перьями, с зловещим свистом вращался вне воды. Дождь, смешанный с снегом, лил как из ведра.

Доктор воспользовался столь удобным случаем для того, чтобы промокнуть до костей. Он стоял на палубе, охваченный тем невыразимым чувством живого удивления, которое овладевает ученым при виде такой картины. Ближайший товарищ не мог бы разслышать его слов, а поэтому доктор молчал и только смотрел, причем ему удалось быть свидетелем странного явления, свойственного только гиперборейским странам.

Буря ограничивалась незначительным районом и не выходила за пределы трех или четырех миль. Проносясь над ледяными равнинами, ветер лишается своей силы и не может на большое пространство распространять свое губительное действие. Повременам, в открывавшиеся просветы туманов, доктор видел чистое небо и свободное от льдов море, разстилавшееся за ледяными полянами. Следовательно, бригу стоило только идти свободными проходами, чтобы достичь места, где плавание не встречало уже препятствий, хотя при этом судно подвергалось опасности быть брошенным на плавучия отмели, повиновавшияся движению зыби. Через несколько часов Гаттерасу удалось ввести бриг в спокойное море; буря, свирепствовавшая еще на окраинах горизонта, замирала в нескольких кабельтовах от Forward'а.

В это время бассейн Мельвиля представлялся уже в другом виде. Под действием волн и ветра, множество ледяных гор, отделившись от берегов, спускались к северу, встречались и по всем направлениям сталкивались одна с другою. Можно было насчитать их несколько сотен; но залив был очень широк, поэтому бриг легко избегал их. Великолепное зрелище представляли эти плавучия массы, несшияся с неравными скоростями и, казалось, состязавшияся друг с другом в быстроте бега на обширном ристалище Мельвилева залива.

Доктор был в восторге. Вдруг гарпунщик Симпсон подошел к нему и обратил его внимание на изменявшиеся оттенки поверхности моря. Оттенки эти переходили постепенно от ярко-синяго цвета до зелено-оливкового, длинными полосами тянулись с севера на юг и так ясно обозначались своими краями, что их раздельные линии можно было проследить до крайних пределов горизонта. Повременам светлые полосы воды шли рядом с совершенно темными.

- Что вы думаете на счет этого, доктор?-- спросил Симпсон.

- Тоже самое,-- ответил доктор,-- что думал китобой Скоресби относительно этих так странно окрашенных полос. По его мнению, синяя вода лишена миллиардов тех крошечных животных и медуз, которыми переполнена зеленая. Скоресби по этому поводу произвел множество опытов и я охотно верю ему.

- Но из такой окраски моря можно вывесть еще и другое заключение.

- Будто?

- Да, доктор! Будь китобойное судно, у нас, что называется, в руках была-бы козырная игра.

- Никаких, однакож, китов я здесь не вижу,-- ответил доктор.

- Погодите немного и мы не замедлим их увидеть, уверяю вас. Встретить зеленые полосы воды под этою широтою - да это чистая благодать для китобоев.

- Почему? - спросил доктор, которого всегда очень интересовали замечания специалистов.

- Потому что в зеленых водах больше всего бьют китов,-- ответил Симпсон.

- По какой причине, Симпсон?

- Киты находят в ней более обильную нищу.

- Вы уверены в этом?

- Сам испытал это тысячу раз, доктор, в Баффиновом море и теперь не вижу причины, почему тоже самое не могло-бы повториться в заливе Мельвиля.

- Вы правы, Симпсон.

- Да вот,-- вскричал последний, наклоняясь над сеткою,-- посмотрите, доктор!

- Точно след, оставленный килем судна!

- Это жирное вещество, оставляемое после себя китом. Поверьте: сам кит недалеко отсюда.

Действительно, воздух был насыщен сильным запахом ворвани. Доктор тщательно осматривал поверхность моря; предсказание Симпсона не замедлило сбыться. На мачте раздался голос Фовера:

- Кит под ветром!

Все взглянули по указанному направлению; в одной миле от брига невысокий столб воды резко выделялся на синеве неба.

- Вот он! вот он!-- вскричал Симпсон.

- Скрылся!-- ответил доктор.

- Если понадобится, мы его отыщем,-- уныло проговорил Симпсон.

Но, к его удивлению, Гаттерас приказал спустить на воду китобойную шлюпку, хотя никто не осмеливался просить его об этом. Капитан был не прочь доставить развлечение своему экипажу и, вместе с тем, добыть несколько боченков китового жира. Это разрешение поохотиться было принято с живейшим удовольствием.

Четыре матроса поместились в шлюпке; Джонсон сел у руля, а Симпсон, с острогою в руке, стал на носу. Помешать доктору принять участие в экспедиции не было никакой возможности. Море было довольно спокойно. Шлюпка быстро отвалила и, десять минут спустя, находилась уже в одной миле от

- Туда, живее! - вскричал Симпсон, указывая на место, в восьмистах ярдах от шлюпки.

Шлюпка быстро направилась к киту; заметив его, с своей стороны, бриг тоже приблизился, держась под слабыми парами.

Громадный кит, по прихоти волн, то скрывался, то появлялся на поверхности воды, выставляя из нея свою темную спину, похожую на подводный камень среди моря. Киты вообще плавают быстро только тогда, когда подвергаются преследованию, поэтому животное, о котором идет речь, лениво покачивалось на волнах и казалось, ничего не опасалось.

тревожные ощущения. Кит имел около ста тридцати футов длины; но между семьдесят вторым и восьмидесятым градусами встречаются киты длиною более ста восьмидесяти футов. Древние писатели упоминают даже о китах в семьсот футов, но таких китов по всей справедливости должно отнести в породе так называемых воображаемых.

Вскоре шлюпка подошла в киту вплотную. Симпсон сделал рукою знак, весла приостановились; потрясая острогою, искусный моряк с силою бросил ее. Орудие это снабжено на одном конце зазубренными остриями, которые глубоко впиваются в жировой слой животного. Раненый кит всплеснул хвостом и нырнул в воду. Тотчас четыре весла перпендикулярно поднялись вверх; веревка, прикрепленная к остроге и свернутая на носу шлюпки, начала разматываться с страшною быстротою, и кит помчал шлюпку, которою искусно управлял Джонсон.

Животное удалялось от брига, и втечение получаса шло по направлению плавающих ледяных гор. Надобно было смачивать веревку, чтобы она не воспламенилась от сильного трения. Когда быстрота движения кита ослабевала, веревку мало по малу вытравливали и тщательно свертывали. Вскоре кит опять показался на поверхности воды, волнуя ее всплесками своего страшного хвоста; водяные столбы сильным дождем обдавали шлюпку, которая быстро приближалась к киту. Симпсон схватил длинное копье, готовясь вступить в рукопашную с громадным животным.

Но вдруг кит с страшною быстротою понесся каналом между двумя ледяными горами, так что преследование его становилось делом чрезвычайно опасным.

- Вперед! вперед! Смелее, братцы,-- кричал Симпсон, которым овладела горячка охоты. Кит наш!

- Невозможно следовать за ним между этими ледяными горами,-- заметил Джонсон, задерживая ход шлюпки.

- Можно! можно!-- кричал Симпсон.

- Нет! нет!-- говорили одни.

Во время этих споров кит вошел в проток между двумя плавающими ледяными горами, которые взаимно сближались под действием зыби и ветра.

Шлюпка, которую кит вел на буксире, могла быть увлечена в опасный проход. Вдруг Джонсон бросился к носу и одним ударом топора перерубил веревку.

И была пора, потому что обе горы,. сомкнувшись с непреодолимою силою, раздавили собою несчастного кита.

- Кит погиб!-- вскричал Симлсон.

Сила давления, которою обладают ледяные горы, неизмерима. Кит сделался жертвою случайности, нередко повторяющейся в полярных морях. Скоресби говорит, что, втечение одного только лета, таким образок погибло тридцать китов в Баффиновом море. Он видел, как одно трехмачтовое судно в один миг было раздавлено двумя огромными ледяными стенами, которые сомкнулись с страшною быстротою и пустили ко дну корабль со всем экипажем. Два других корабля, на его глазах, были навылет пронзены, как копьем, двумя острыми и длинными в сто футов льдинами, которые соединились своими остриями чрез пробитый корпус судна.

Несколько минут спустя, шлюпка подошла к бригу и заняла на нем свое обычное место.

- Это урок для людей неблагоразумных, решающихся входить в протоки между ледяными горами,-- громко сказал Джонсон.