Приключения капитана Гаттераса.
Часть I.
Глава XXI. Смерть Белло.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть I. Глава XXI. Смерть Белло. (старая орфография)

XXI.

Смерть Белло.

3-го и 4-го июля температура держалась на пятидесяти семи градусах (+14° стоградусника), т. е. на высшей термометрической точке, которую наблюдали за все время настоящей кампании. Но в четверг, 5-го июля, ветер, сопровождаемый сильным снегом, перешел к юго-востоку. Прошедшею ночью ртуть в термометре опустилась на двадцать три градуса. Не обращая внимания на дурное настроение экипажа, Гаттерас приказал готовиться к отплытию. Тридцать уже дней, со времени прохода подле мыса Дундаса, Forward ни на один градус не поднялся к северу. Партия матросов, представителем которой был Клифтон, роптала; но как в настоящее время её желания совпадали с решением Гаттераса подняться в канал Веллингтона, то команда охотно принялась за дело.

Бриг не без труда стал под паруса; укрепив во время ночи бизань-мачту, марс-рею и фок-мачту, Гаттерас смело пошел между льдами, увлекаемыми течением на юг. Экипаж страшно устал от плаванья извилистыми каналами, так как это заставляло матросов часто переставлять паруса.

Канал Веллингтона не очень широк и съуживается между берегами Девона на востоке и островом Корнваллиса на западе. Остров этот считался полуостровом, до тех пор пока сэр Джон Франклин не объехал его с запада на восток в 1846 г., на возвратном пути из северных чаcтей канала.

Канал Веллингтона изследован, в 1851 г., капитаном Пенни, на китобойных судах Lady Franklin и Sophie. Один из его лейтенантов, Стюарт, достигнув мыса Бичера, под 76°20' широты, видел оттуда свободное от льдов море. Свободное море - вот заветная мечта Гаттераса!

- Что нашел Стюарт, то найду и я,-- сказал капитан доктору,-- и под парусами отправлюсь тогда к полюсу.

- Не опасаетесь ли вы,-- ответил доктор,-- что экипаж...

- Экипаж,-- сурово сказал Гаттерас...

Затем, понизив голос:

- Бедные люди!-- прошептал он, к крайнему изумлению доктора.

В первый раз еще подметил Клоубонни такое чувство в сердце капитана.

- Но нет!-- с энергиею продолжал Гаттерас.-- Они должны отправиться со мною и, во что бы то ни стало, отправятся!

Хотя Forward уже не опасался столкновения с льдинами, находившимися в дальнем одна от другой разстоянии, но он очень медленно подвигался на север, так как противные ветры заставляли его часто останавливаться. Бриг с трудом обогнул мысы Спенсера и Инниса и 10 числа, во вторник, прошел, наконец, семьдесят пятый градус широты, к величайшей радости Клифтона.

Forward находился в том самом месте, где американския суда Rescue и Advance, под начальством капитана Гевена, подвергались столь ужасным опасностям. Доктор Кен участвовал в этой экспедиции; в конце сентября месяца 1850 года, суда эти были окружены льдами и с непреодолимою силою отброшены в залив Ланкастера.

Шандон рассказал эту катастрофу Джемсу Уэллю, в присутствии некоторых матросов.

Advance и Rescue,-- говорил он,-- до того потрясало, приподнимало и расшатывало льдами, что решено было не держать на борте огня, а между тем температура опустилась ниже точки замерзания на восемнадцать градусов. Целую зиму несчастный экипаж находился среди льдов, ежеминутно готовясь бросить свои суда. Три недели он ни разу не снимал с себя одежду. В таком ужасном положении, дрейфуя на протяжении тысячи миль, суда были отнесены на средину Баффинова моря.

Можно себе представить, какое впечатление этот рассказ произвел на умы дурно настроенного экипажа.

Во время рассказа, Джонсон беседовал с доктором об одном событии, совершившемся в этой местности. Доктор, сообщил Джонсону, о том, что бриг находился в данную минуту под 75°30' широты.

- Да ведь это здесь именно!-- вскричал Джонсон.-- Вот эта роковая страна!

И слезы выступили на глазах достойного человека.

- Вы говорите о смерти лейтенанта Бэлло?-- сказал доктор.

- Да, доктор, о смерти этого доброго, храброго, мужественного офицера!

- И катастрофа совершилась в этом месте?

- Здесь именно, на этом берегу Северного Девона! На всем этом было нечто роковое. Возвратись капитан Пуллэн раньше на свое судно - и ничего бы не случилось.

- Что вы хотите этим сказать, Джонсон?

- Выслушайте меня, доктор, и вы увидите, от чего зависит иногда жизнь человека. Вам известно, что лейтенант Бэлло участвовал в экспедиции, отправленной в 1850 году на поиски за Франклином?

- Да, Джонсон, он находился на корабле Prince Albert.

-- Возвратившись во Францию, Бэлло получил разрешение отправиться на судне Phenix, на котором я находился матросом, под начальством капитана Ингльфильда. Мы доставили на остров Бичи запасы продовольствия на транспортном судне Breadalbane.

- Те запасы, которые, к несчастию, ускользнули от нас.

- Те самые, доктор. Прибыли мы на остров Бичи в начале августа, а десятого числа того же месяца капитан Ингльфильд оставил Phenix для свидания с капитаном Пуллэном, который целый уже месяц не находился на своем судне По возвращении, он надеялся отправить депеши адмиралтейства сэру Эдуарду Бельчеру, зимовавшему в канале Веллингтона. Вскоре после отъезда вашего капитана, капитан Пуллэн возвратился на свое судно! Ах, зачем он не возвратился до отъезда капитана Ингльфильда!... Лейтенант Бэлло, опасаясь, что отсутствие нашего капитана может затянуться на долгое время и, с другой. стороны, зная, что депеши адмиралтейства важны, вызвался доставить их лично. Он поручил начальство над обоими кораблями капитану Пуллэну и 12-то августа отправился в путь, взяв с собою сани и каучуковую лодку. С ним отправились Гарвей, боцман с корабля и три матроса - Меддэн, Давид Гук и я. Полагая, что сэр Эдуард Бельчер находится по близости мыса Бичера, мы отправились в эту сторону на санях, придерживаясь восточных берегов материка. В первый день мы остановились в трех милях от мыса Инниса, а на следующий день - на льдине, почти в трех милях от мыса Боудена. Ночь была светлая, как день, и лейтенант Бэлло решился переночевать на материке, удаленном от нас всего на три мили. Он пытался отправиться туда в каучуковой лодке, но два раза сильным юго-восточным ветром его относило от берега. С своей стороны, Гарвей и Меддэн тоже попытались добраться до берега и в этом отношении были счастливее лейтенанта. Взяв с собою веревку, они установили сообщение между санями и берегом; три предмета, при помощи веревки, были уже доставлены на берег, но при четвертой попытке мы почувствовали, что наша льдина тронулась с места. Лейтенант Бэлло крикнул своим товарищам отпустить веревку, и всех нас - Давида Гука, меня и лейтенанта в один миг отнесло далеко от берегов. В это время дул сильный юго-восточный ветер, шел снег. Но большой опасности мы еще не подвергались, и лейтенант мог спастись, потому что, ведь, спаслись же мы!

Смотря на этот роковой берег, Джонсон замолчал на одно мгновение, затем продолжал:

нашего положения. Я сказал ему, что ничего не опасаюсь, "Без воли Бога,-- ответил он,-- волосок не спадет с головы нашей". Тогда я спросил, который час. "Около четверти седьмого",-- ответил лейтенант. Это было 18-го августа, в четверг, в четверть седьмого часа утра. Связав свои книги, лейтенант сказал, что он хочет взглянуть, как движется льдина. Не больше четырех минут после его ухода я отправился искать его и обошел кругом льдину, на которой мы находились. Видеть его - не видел, но, возвращаясь назад, заметил его палку, лежавшую на противоположной стороне шириною около пяти сажен полыньи, в которой лед был совершенно изломан. Я начал звать лейтенанта, но ответа не последовало. В эту минуту дул очень сильный ветер. Я еще раз обошел льдину, но ни малейших следов бедного лейтенанта не мог найти.

- Что-же, по вашему мнению, случилось?-- просил растроганный доктор.

- Я полагаю, что когда лейтенант вышел из нашей лазейки, его снесло ветром в полынью. Пальто на нем было застегнуто, следовательно плавать и подняться на поверхность воды он не мог. О! доктор, это было величайшее горе, какое я только испытал в жизни! Просто, не верилось... Этот достойный офицер погиб жертвою своего долга, потому что, повинуясь только приказаниям капитана Пуллэна, он хотел добраться до берега, прежде чем тронулся лед. Достойный молодой человек, всеми любимый на корабле, услужливый, мужественный! Его оплакивали во всей Англии; даже сами эскимосы, узнав от капитана Ингльфилъда, возвратившагося из залива Поунда, о смерти доброго лейтенанта, плакали, как плачу я теперь, и говорили: "Бедный Бэлло, бедный Бэлло!"

- Но каким образом вам и вашему товарищу удалось добраться до берега?-- спросил доктор, тронутый этим печальным рассказом.

- Это было очень не трудно, доктор. Двадцать четыре часа мы оставались еще на льдине без огня и пищи и, наконец, встретили одну обмелевшую ледяную поляну, перепрыгнули на нее и, при помощи единственного оставшагося у нас весла, притянули к себе небольшую льдину, способную нести нас и которою можно было управлять, как паромом. Вот, таким-то образом мы добрались до берега, но... одни, без нашего достойного офицера.

Forward прошел уже гибельный берег и Джонсон потерял из вида место ужасной катастрофы. На следующий день залив Гриффина остался вправо от брига, а через два дня - мысы Гриннеля и Гельпмана. Наконец, 14-го июля, Forward обогнул косу Осборна, а 15-го стал на якорь в заливе Беринга, в конце канала. Плавание не представляло особых затруднений и Гаттерас встретил здесь почти столь же свободное море, как и то, которым Бельчер, на кораблях и Assistance, отправился на зимовку почти под семьдесят седьмой градус широты. Было это во время его первой зимовки с 1853 на 1854 г., в бухте Беринга, в которой в настоящее время стоял на якоре Forward.

После самых ужасных испытаний и опасностей, Бельчер нашелся вынужденным бросить среди вечных льдов.

Шандон рассказал и эту катастрофу деморализованному экипажу. Известна ли была Гаттерасу измена его старшого офицера? Ответить на это тем труднее, что капитан не высказывался в этом отношении.

На высоте канала Беринга находится узкий проток, соединяющий канал Веллингтона с каналом Королевы. Льды скопились там в громадном количестве. Тщетно стараясь пройти проливами между островами Гамильтона и Корнваллиса, Гаттерас только потерял пять дней в безплодных усилиях. Температура начала понижаться и 19-го июля опустилась до двадцати шести градусов (--4° стоградусника); впрочем, на следующий день она опять поднялась. Этот. грозный предвестник арктической зимы вынудил Гаттераса не медлить больше. Установившийся западный ветер противился дальнейшему движению брига; тем не менее Гаттерас старался как можно скорее прибыть к месту, где Стюарт видел свободное море. 19-го июля, капитан решился, во чтобы то ни стало, подняться свободным протоком; ветер дул противный, но, при помощи своего винта, бриг ног бы еще бороться с налетавшими снежными шквалами, не будь Гаттерас вынужден щадить запасы своего топлива. С другой стороны, проток был слишком широк для того, чтобы бриг можно было тянуть бичевою. Не обращая внимания на усталость экипажа, Гаттерас прибегнул к средству, употребляемому китобоями в подобных обстоятельствах. Он приказал спустить шлюпки до поверхности воды, подвесив их на талях {Тали - веревки.} по бокам брига. Шлюпки закрепили сзади и спереди; у одних из них весла находились с правой, а у других - с левой стороны; матросы разместились по скамьям и поочередно стали крепко работать веслами, подвигая бриг против ветра.

Forward в канале Королевы.

Ветер был постоянно противный. Экипаж окончательно изнемог. Доктору казалось, что здоровье матросов начало разстраиваться, и у некоторых из них он заметил симптомы цынги. Он не упустил из вида ничего для противодействия этому страшному недугу, тем более, что в его распоряжении находился большой запас лимонного сока и известковых лепешек.

Гаттерас понял, что на экипаж полагаться он нt может. Меры кротости, убеждения остались бы без всякого результата; поэтому он решился действовать круто и, в случае надобности, прибегнуть к безпощадно строгим мерам. В особенности он опасался Ричарда Шандона и Джемса Уэлля, которые, однакож, не осмеливались явно высказывать своего неудовольствия. За себя Гаттерас имел доктора, Бэлля и Симпсона; к числу колеблющихся он относил Фокера, Больтона, оружейника Вольстена и Брентона, старшого машиниста, зная, что, в данную минуту, они могли бы обратиться против него, Гаттераса. Что касается Пэна, Гриппера, Клифтона и Уэрена, то они уже совершенно явно высказывали свои мятежные замыслы и хотели принудить возвратиться в Англию.

один шаг вперед. Однакож, температура понижалась и в июле месяце, под этими высокими широтами, уже сказывалось влияние наступающей зимы. 24-го числа термометр опустился до двадцати двух градусов (--6° стоградусника). До ночам образовывался "young-ice", молодой лед, от шести до восьми линий толщиною; если бы его покрыло снегом, то он мог бы выдержать тяжесть человека. Море принимало уже грязноватый оттенок, указывающий на образование в воде ледяных кристаллов.

Гаттерас не ошибался на счет этих тревожных признаков. Закройся протоки, и ему пришлось бы провести здесь зиму, далеко от цели путешествия, даже мельком не взглянув на свободное море, которое, согласно показаниям его предшественников, находилось в очень близком отсюда разстоянии. Он решился, поэтому, во что бы то ни стало, подняться на несколько градусов к северу. Зная, что от окончательно истомленного экипажа требовать гребли нельзя, Гаттерас приказал растопить машину.