Приключения капитана Гаттераса.
Часть I.
Глава XXIII. Борьба со льдами.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть I. Глава XXIII. Борьба со льдами. (старая орфография)

XXIII.

Борьба со льдами.

Гаттерас лично присутствовал при спуске якоря, и затем ушел к себе в каюту, взял карту и тщательно обозначил на ней место брига, который, как оказалось, находился теперь под 76°57' градусом широты 99°20' долготы, т. е. в трех только минутах от семьдесят седьмой параллели. В этом именно месте сэр Эдуард Бэльчер провел первую арктическую зиму на судах Риоnier и Assistance. Отсюда, на санях и лодках он отправлялся в свои экскурсии, во время которых открыл Столовый остров, Северный Корнваллис, архипелаг Виктории и канал Бельчера. За семьдесят восьмым градусом, как он заметил, берега уклоняются к юго-востоку и, повидимому, должны соединяться с берегами пролива Джонса, впадающого в Баффиново море. Но на северо-западе говорит Бельчер в своем отчете - свободное море простиралось на необозримое пространство.

Гаттерас с волнением смотрел на то место морской карты, где большим пробелом обозначались неизследованные еще страны, и его глаза безпрестанно возвращались к полярному, свободному от льдов, бассейну.

- Сомневаться после стольких свидетельств Стюарта, Пенни и Бельчера невозможно - сказал он себе.-- Так должно быть на самом деле. Эти отважные моряки собственными глазами видели свободное море. Можно ли сомневаться в истинности их показаний? Нет! Но если в то время море было свободно только по причине рано наступившей зимы... Нет; открытия эти производились в промежуток нескольких лет. Свободный от льдов бассейн существует и я найду - увижу его!

Гаттерас поднялся на шканцы. Густой туман окружал Forward; с палубы едва можно было видеть верхушки мачт. Гаттерас приказал лоцману сойти с сорочьяго гнезда и занял его место, стараясь воспользоваться малейшим просветом тумана, чтобы осмотреть северо-западную часть горизонта.

Шандон не преминул по этому случаю сказать Уэллю:

- Ну, а где же свободное море?

- Вы были правы, Шандон. A между тем, угля у нас всего на шесть недель.

- Доктор придумает средство топить печи и без угля, ответил Шандон. - Я слышал, что при помощи огня теперь делают лед; быть может, изо льда он умудрится добыть огонь.

И Шандон, пожав плечами, вошел в свою каюту.

На следующий день, 20-го августа, туман разошелся всего на несколько минут. Гаттерас, сидя на мачте, жадно осматривал горизонт, затем, не сказав ни слова, сошел на палубу и приказал сняться с якоря. Не трудно было заметить, что его надежды окончательно рухнули.

"Forward" снялся с якоря и неуверенно продолжал свой путь на север. Вследствие сильной качки, реи были спущены со всеми снастями, так как нельзя было разсчитывать на безпрестанно менявшийся ветер, который, по причине извилистости каналов, становился почти безполезным. На море местами начали уже показываться широкия беловатые пространства, похожия на маслянистые пятна и предвещавшия скорое наступление морозов. Едва ветер улегался, как море почти мгновенно застывало, но этот молодой лед легко ломался и расходился под действием ветра. К вечеру термометр опустился до семнадцати градусов (--7° стоградусника).

Войдя в какой нибудь закрытый проход, бриг начинал исполнять роль тарана, на всех парах устремлялся на препятствие и разбивал его. Иногда можно было думать, что окончательно попал в западню, но неожиданное движение ледяных масс открывало ему новый проход, в который бриг входил ни мало не колеблясь. Во время этих остановок, пар, вырывавшийся из клапанов, сгущался в холодном воздухе и в виде снега падал на палубу. Ход брига замедляли и другия причины: нередко в винт забивались твердые как камень куски льда, разбить которые машина была не в состоянии. Тогда приходилось возвращаться назад, и матросы рычагами и аншпугами освобождали винт от застрявших в лопастях осколков. Отсюда - затруднения, усталость и остановки.

Так шли дела втечение тринадцати дней; Forward с трудом подвигался проливом Пенни. Экипаж роптал, но повиновался, поняв, что вернуться назад теперь уже нет возможности и что движение на север представляло меньше опасностей, чем обратный путь на юг. Необходимо было подумать о зимовке.

Матросы толковали о новом положении дела. Однажды они пустились в разсуждения даже с Ричардом Шандоном, который, как им хорошо было известно, стоял на их стороне. В явное нарушение своих обязанностей должностного лица, Шандон дозволял в своем присутствии обсуждать матросам действия капитана.

- Значит, по вашему мнению, г. Шандон, сказал Гриппер,-- мы не можем возвратиться назад?

- Теперь ужь слишком поздно, ответил Шандон?

- Следовательно, начал другой матрос,-- только о зимовке и следует думать?

- В этом заключается наше спасение! Но мне не хотели верить...

- В другой раз вам поверят, ответил Пэн, возвратившийся к своим обычным занятиям.

- Распоряжаться я не имею права, поэтому... сказал Шандон.

- Как знать? возразил Пэн.-- Джон Гаттерас волен отправляться куда ему угодно, но мы не обязаны следовать за ним.

- Стоит только вспомнить о его первой экспедиции в Баффиново море и о её последствиях, сказал Гриппер.

- И о плавании судна Farewell, ответил Клифтон,-- погибшого, под его командою, в водах Шпицбергена!

- Откуда Гаттерас один только и возвратился, сказал Гриппер.

- Со своею собакою, вторил Клифтон.

- Мы не имеем ни малейшей охоты жертвовать собою в угоду этому человеку, вскричал Пэн.

- И лишиться своих заработков, добавил Клифтон.-- Когда мы пройдем семьдесят восьмой градус, до которого уже недалеко, тогда каждому из нас будет причитаться как раз по триста семьдесят пять фунтов стерлингов.

- Но не лишимся-ли мы их, возвратившись без капитана? спросил Гриппер.

- Нет, если будет доказано, что возвратиться было необходимо.

- Не безпокойся, Гриппер, ответил Пэн,-- у нас будет капитан, да еще какой бравый; г. Шандон его знает. Когда командир судна сходит съума, его сменяют и назначают другого. Не так ли, г. Шандон?

- Друзья мои, уклончиво ответил Шандон,-- во мне вы всегда будете иметь преданного вам человека. Станем ждать дальнейших событий.

Итак, над головою Гаттераса собиралась гроза, но он, непоколебимый, энергичный, самоуверенный, смело шел вперед. Если он и не мог направлять свое судно по своему желанию, то нужно сказать все-таки правду: Forward вел себя отлично и путь, пройденный им в пять месяцев, другие мореплаватели проходили в два или три года. Гаттерас находился вынужденным провести здесь зиму, но это ничего не значило для людей мужественных и решительных, для испытанной и твердой души, для безстрашных и закаленных моряков. Разве Джон Росс и Мак-Клюр не провели несколько зим в арктических странах? Но сделанное раз может повториться и в другой раз.

- Без сомнения, повторял Гаттерас,-- и даже больше, в случае надобности. Очень жаль, говорил он доктору,-- что я не мог выйти в пролив Смита! Теперь я-бы наверное находился у полюса!

- Ну вот! неизменно говорил доктор.-- Мы все-таки достигнем полюса, только не под семьдесят пятым, а под девяносто девятым меридианом. Что-ж из этого? Если все пути ведут в Рим, то еще с большею несомненностью все меридианы ведут к полюсу.

31-го августа термометр показывал тринадцать градусов (--10° стоградусника). Приближался конец навигационного периода; Forward оставил вправо остров Эксмут, а через три дня прошел Стальной остров, лежащий посредине пролива Бельчера. В менее позднее время года этим проливом можно было бы пройти в Баффиново море, но теперь об этом не стоило и думать. Этот рукав моря, совершенно загроможденный льдами, не дал бы теперь ни одного вершка воды килю Forward'а, и взор наблюдателя свободно проносился над бесконечными ледяными равнинами, обреченными на восьмимесячную полную неподвижность.

К счастию, на несколько минут еще можно было подняться к северу, разбивая молодой лед большими катками или взрывая его петардами. При низкой температуре более всего следовало опасаться тихой погоды, во время которой каналы быстро замерзали. Поэтому экипаж радовался даже противным ветрам. Одна только тихая ночь - и море затягивалось сплошным льдом.

При настоящих условиях Forward не мог остановиться на зимовку, так как он со всех сторон подвергался действию ветров, столкновениям с ледяными горами и кроме того рисковал быть увлеченным течением пролива. Необходимо было подумать о безопасном убежище. Гаттерас, надеясь добраться до берегов Нового Корнваллиса и найти за мысом Альберта достаточно безопасный залив, упорно держал курс на север.

Но 8-го сентября непроходимая, непреодолимая масса льдов стала между севером и бригом; температура опустилась до двенадцати градусов (--12° стоградусника). Встревоженный Гаттерас тщетно искал свободного канала, тысячу раз подвергал опасности свое судно и с дивным искусством выходил из затруднительного положения. Его можно было обвинить в неблагоразумии, необдуманности действий, в безумной отваге, в ослеплении, но все-же он принадлежал к числу хороших и даже отличных моряков.

Положение Forward*а сделалось чрезвычайно опасным И в самом деле, море за ним замерзало и чрез несколько часов лед сделался настолько крепким, что экипаж совершенно безопасно шел по нем и пытался тянуть бриг бичевою.

Не в состоянии будучи обойти препятствия, Гаттерас решился напасть на них с фронта и пустил в ход самые сильные "blasting-cylinders", заряжавшиеся 10--18 фунтами пороха. В виду этого, лед прорубали во всю его толщину, сделанное таким образом отверстие наполняли снегом, помещали в него цилиндр в горизонтальном положении, чтобы возможно большая площадь льда подверглась действию взрыва и, наконец, зажигали фитиль, защищенный гуттаперчевою трубкою.

себе дорогу среди льдов.

Ночью поднялся сильный ветер; море колебалось под своею ледяною корою, как-бы вздымаемое подводным волнением. Вдруг с мачты послышался испуганный голос лоцмана:

- Берегись. Гляди за корму!

Гаттерас взглянул по указанному направлению и содрогнулся. Впрочем и было отчего.

Высокая ледяная гора, направляясь к северу, с быстротою лавины неслась на бриг.

- Все наверх!-- вскричал капитан.

Ледяная гора находилась не больше, как в полумиле от Forward'а. Льдины громоздились, ползли одна на другую, падали, как громадные песчинки, взвеваемые сильным ураганом; страшный грохот потрясал атмосферу.

- Это величайшая опасность, какой мы только можем подвергнуться,-- сказал Джонсон доктору.

- Да, довольно страшно,-- спокойно ответил доктор.

- Мы должны отразить настоящий приступ,-- продолжал Джонсон.

- Действительно! Точно огромное стадо тех допотопных животных, которые, как полагают, обитали у полюса! Как они толпятся и стараются обогнать друг друга.

- Иные из них вооружены острыми копьями, которых я посоветовал-бы вам остерегаться,-- заметил Джонсон.

- Чистая осада! - вскричал доктор. Что-ж, поспешим на валы!

И он бросился к корме, где экипаж, вооруженный шестами, железными полосами и аншпугами, готовился отразить грозный приступ.

Гора приближалась и, увлекая за собою окружающия ее льдины, больше и больше росла вверх. По приказанию Гаттераса, стоявшая на носу пушка стреляла ядрами, чтобы разбить грозную линию льдов. Несмотря на это, ледяная громада приблизилась к бригу и обрушилась на него. Раздался страшный треск и так как Forward подвергся нападению с правой стороны, то часть его сеток разлетелась в щепы.

Льдины с непреодолимою силою ползли вверх; куски, весом в несколько десятков пудов, взбирались по стенам брига; меньшия из них взлетали на высоту марсов, падали острыми обломками, рвали ванты и резали снасти. Экипаж изнемогал, под натиском безчисленного множества врагов, которые массою своею могли-бы раздавить сотню кораблей, подобных Каждый старался отразить нападение ледяных скал, причем не один матрос был ранен их острыми гранями. У Больтона совсем исковеркало левое плечо. Стоявший в воздухе грохот все усиливался. Дэк бешено лаял на этих нового рода врагов. Мрак ночи вскоре усилил ужас настоящого положения, не скрывая однакож грозных льдин, белизна которых отражала остатки света, разлитого в атмосфере.

Резко раздавались командные слова Гаттераса среди этой невозможной, небывалой, неестественной борьбы человека со льдами. Бриг, под давлением громадной тяжести, накренился на левую сторону, причем рея его грот-мачты уперлась в ледяную гору, грозя сломить самую мачту.

Громадная ледяная глыба, величиною в бриг, казалось, поднималась по его бортам, высилась с несокрушимою силою, ползла вверх и уже превышала ют. Если-бы она обрушилась на Forward, все было-бы кончено. Вскоре она встала стоймя и, покачиваясь на своем основании, поднялась выше брам реи.

Крик ужаса вырвался из груди экипажа. Матросы бросились на правую сторону судна.

Но что-же случилось?

Приподнятый этим наплывом льдов, подвергаясь с кормы напору льдин, бриг прошел непроходимую преграду. Через минуту, длившуюся, казалось, целую вечность, Forward упал, по другую сторону горы, на ледяную поляну, проломил ее и очутился в своей естественной стихии.

- Прошли!-- вскричал Джонсон.

И в самом деле, бриг находился посредине ледяного бассейна. Со всех сторон его окружали льды и хотя его киль находился в воде, тем не менее двигаться Forward не мог. Он был неподвижен, но ледяная поляна двигалась вместо него.

- Нас дрейфует! {Нас относит!} - крикнул Джонсон.

Впрочем, как и противиться этому? Утром заметили, что ледяная поляна быстро подвигалась на север. Плавучая масса льдов увлекала с собою Forward, неподвижно стоявший среди безпредельной ледяной поляны. На случай какого-нибудь несчастия, когда бриг мог быть повален на бок или раздавлен напором льдов, Гаттерас приказал вынести на палубу значительное количество съестных припасов, лагерные принадлежности, одежду и одеяла экипажа. По примеру того, как при подобных обстоятельствах поступил капитан Мак-Клюр, Гаттерас окружил бриг поясом из наполненных воздухом мешков, чтобы предохранить Forward ° стоградусника) льды вскоре начали скопляться вокруг Forward'а и обнесли его стеною, над которою высились одне только мачты брига.

Семь дней плыли таким образом; мыс Альберта, находящийся на западной оконечности Нового Корнваллиса, был замечен 10-го сентября, но вскоре однако скрылся из вида. С этой минуты ледяная поляна заметным образом стала подвигаться на восток. Куда она шла? Где она остановится? Кто мог разрешить эти вопросы?

Экипаж ничего не делал и только ждал дальнейших событий. Наконец, 15-го сентября, к трем часам по полудни, ледяная поляна, по всем вероятиям, натолкнувшись на другую поляну, внезапно остановилась. Бриг сильно вздрогнул. Гаттерас, произведя точную обсервацию, взглянул на карту. находился на крайнем севере; никакого материка не было видно под 95°35' долготы и 78°15' широты, в центре той страны, того неизследованного моря, где географы помещают полюс холодов.