Приключения капитана Гаттераса.
Часть II.
Глава XI. Неприятные следы.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть II. Глава XI. Неприятные следы. (старая орфография)

XI.

Неприятные следы.

В ночь с 26-го на 27-е апреля погода переменилась. Ртуть в термометре значительно опустилась; обитатели Дома Доктора заметили это по холоду, забиравшемуся под их одеяла. Альтамонт, дежуривший у печи, не скупился на дрова, чтоб поддержать внутреннюю температуру жилья на пятидесяти градусах выше точки замерзания (+10° сгоградусника).

Понижение температуры предвещало конец бури, чем доктор был очень доволен. Начнутся обычные занятия, охота, экскурсии, разведки и положат конец бездеятельному одиночеству, которое портит даже и самые лучшие характеры.

На другой день доктор встал очень рано и поспешно взобрался на вершину утеса, на котором стоял маяк.

Ветер повернул к северу; воздух был чистый; бесконечные белые равнины стлались повсюду плотвою и твердою скатертью.

Вскоре и остальные путешественники вышли из дома и прежде всего занялись очисткою своего жилища от загромождавших его сугробов снега. Площадку нельзя было узнать: на ней не осталось и следа человеческого жилья. Мятель сравняла все шероховатости почвы. Землю покрывал слой снега, по меньшей мере в пятнадцать футов толщиною.

Прежде всего надо было разметать сугробы, придать дому более приличную архитектуркую форму, возстановит его занесенные снегом стены и сообщить им первоначальное отвесное положение. Ничего не могло быть легче: достаточно было нескольких хороших ударов заступа, чтобы стены дома приняли свою обычную толщину.

Через два часа усердной работы снег был раскидан и показалась гранитная почва, после чего расчистили дорогу в амбары со съестными припасами и в пороховой погреб.

Но как в этом непостоянном климате снежная мятель могла возобновиться со дня на день, то из амбара перенесли в кухню новый запас провизии. Желудки, раздраженные соленою пищею, требовали свежого мяса. Охотники, которым было вменено в обязанность способствовать всеми зависящими от них средствами замене раздражающей пищи другой более здоровой приготовились отправиться на добычу.

Однакож, конец апреля не принес с собою полярной весны; час возрождения арктической природы еще не настал: для этого надобно было по крайней мере еще шесть недель. Слишком слабые лучи солнца не в состоянии были согреть снежные равнины и призвать к жизни жалкую северную флору. Следовало опасаться недостатка как в пернатой, так и четвероногой дичи, а между тем заяц, пара-другая курапаток и даже лисица могли-бы вполне удовлетворить неприхотливых обитателей Дома Доктора. Поэтому охотники решили между собою безпощадно преследовать всякое живое существо, которое подошло-бы к ним на разстояние ружейного выстрела.

Доктор, Бэлль и Альтамонт отправились на разведку. Американец, судя по его замашкам, был отважный охотник и отличный стрелок, хотя порою и любил прихвастнуть. К ним присоединился и Дэк, во многих отношениях не уступавший Альтамонту, но менее его склонный к бахвальству.

Охотники поднялись на восточное возвышение и отправились дальше по безпредельным белоснежным равнинам. Впрочем идти далеко не было нужды, потому что не больше как в двух милях от форта показались многочисленные следы зверей, направлявшиеся к берегам залива Виктории. Казалось, своими концентрическими кругами они охватывали форт.

Охотники, с любопытством шедшие по следам, переглянулись между собою.

- Это ясно, как Божий день - сказал доктор.

- Слишком даже ясно,-- ответил Бэлль. Это следы медведей.

- Превосходная дичь,-- сказал Альтамонт - но, по моему, в настоящее время несколько опасная, вследствие одного из своих достоинств.

- A именно?-- спросил доктор.

- Вследствие своего обилия,-- ответил Альтамонт.

- Что вы разумеете под этим?-- спросил Бэлль.

- Уверены-ли вы в этом?-- сказал доктор.

- Посмотрите и судите сами: вот след, не похожий на этот след; в последнем когти гораздо дальше разставлены один от другого, чем в первом. A вот следы медведя поменьше. Сравните хорошенько и на небольшом пространстве вы найдете следы пяти различных животных.

- Это очевидно, пристально вглядываясь, сказал Бэлль.

- В таком случае,-- ответил доктор, не к чему и храбриться попусту. Напротив, нам должно соблюдать крайнюю осторожность. В конце суровой зимы медведи сильно голодают. Теперь они чрезвычайно опасны, и так как относительно их числа не может быть никакого сомнения...

- Так же как и относительно их намерений и привычек - добавил Альтамонт.

- Вы полагаете, спросил доктор,-- что наше присутствие им известно?

- Без сомнения. Быть может, однакож, мы напали только на дорогу, которою шли медведи... Но почему-же следы направляются по круговой, а не по примой линии? Очевидно, медведи пришли с юго-востока, остановились здесь и отсюда начали свои поиски.

- Совершенно верно,-- заметил доктор. Несомненно, что сегодня ночью они были здесь.

- Так же как и прошедшею ночью,-- ответил Альтамонт;-- но следы их занесло снегом.

- Нет,-- сказал доктор. По всем вероятиям, медведи ждали конца бури, затем отправились к берегу залива, надеясь застичь врасплох какого-нибудь тюленя - и, наконец, почуяли нас.

- Именно,-- ответил Альтамонт;-- впрочем, не трудно узнать, придут-ли они сюда следующею ночью.

- A как узнать это?-- спросил Бэлль.

- Уничтожив на некотором пространстве следы животных. Если завтра мы увидим новые следы, то это будет служить ясным доказательством, что медведи имеют целью форт Провидения.

- Да,-- сказал доктор. По крайней мере, мы будем знать, чего держаться.

Охотники принялись за дело и вскоре уничтожили следы на пространстве приблизительно ста саженей.

- Странно,-- сказал Бэлль,-- что медведи почуяли нас в таком значительном разстоянии, тем более, что никаких жирных веществ, запах которых мог-бы привлечь животных, мы не жгли.

- Медведи,-- ответил доктор,-- одарены чрезвычайно острым зрением и тонким обонянием. Это очень смышленые, чтобы не сказать, самые умные животные; они догадались, что здесь происходит нечто необычное.

- Впрочем,-- сказал Бэлль,-- кто может поручиться что во время бури они не подходили к самому форту?

- Но почему-же, они остановились сегодня ночью в таком от него разстоянии?-- спросил Альтамонт.

- Увидим,-- ответил Альтамонт.

- Отправимся дальше, сказал доктор, - только теперь прошу не зевать и почаще поглядывать по сторонам.

Охотники выказывали крайнюю осторожность, потому что какой-нибудь медведь мог легко притаиться за первым попавшимся ледяным возвышением. Часто даже они принимали за медведя большие льдины, по белизне и величине очень похожия на этих животных. Но, в конце концов, к крайнему удовольствию охотников, дело кончалось оптическими обманами.

Наконец, они поднялись на утес, откуда тщательно осмотрели пространство от мыса Вашинггона до острова Джонсона.

Ничего они не увидели; все было неподвижно, бело: ни одного звука, ни малейшого шороха...

Охотники вошли в ледяной дом.

Гаттерасу и Джонсону сообщили о настоящем положении вещей, вследствие чего было решено соблюдать большую осторожность. Настала ночь; её отрадный покой ничем не нарушался, ничто не предвещало близкой опасности.

На другой день, на разсвете, Гаттерас и его товарищи, хорошо вооруженные, отправившись осматривать снег, в недальнем разстоянии от дома нашли такие-же следы, как и вчера. Очевидно, неприятель приготовлялся в осаде форта Провидения.

- Медведи открыли первую параллел,-- сказал доктор.

- И даже выдвинулись вперед,-- добавил Альтамонт. Взгляните на эти следы, направляющиеся в площадке. Это следы громадного медведя.

- Да, мало по малу неприятель подвигается в нам,-- сказал Джонсон. Ясно, что он намерен атаковать нас.

- Это несомненно,-- ответил доктор. Не будем однакож рисковать и показываться без нужды, так как успешно отразить нападение медведей дело для нас далеко не легкое.

- Но куда-же девалось это окаянное зверье?-- вскричал Бэлль.

- Животные вероятно подстерегают нас где-нибудь за льдинами, на востоке, поэтому не следует подвигаться вперед.

- A охота?-- спросил Альтамонт.

- Отложим ее на несколько дней,-- ответил доктор. Уничтожим ближайшие следы, а завтра посмотрим, появятся-ли они опять. Таким образом, мы в состоянии будем следить за действиями неприятеля.

Охотники последовали совету доктора и возвратились в форт. Присутствие свирепых животных не позволяло им производить какие-бы то ни было экскурсии. Тщательно изследовали только ближайшия окрестности залива Виктории и затем сняли маяк, так как в настоящее время никакой пользы приносить он не ног и только привлекал-бы в себе внимание зверей. Фонарь и электрические проводники были внесены в дом, затем каждый поочередно стал сторожить на верхней площадке.

Снова начались невзгоды одиночества. Но как-же и быт иначе? Вступать в неравную борьбу не следовало; жизнь каждого путешественника была слишком драгоценна для того, чтобы безразсудно рисковать ею. Ничего не замечая, медведи, быть может, собьются с толку; но если-бы они стали показываться порознь, то охота на них представляла некоторые шансы на успех.

Такое состояние бездействия скрашивалось однакож некоторого рода новым интересом: приходилось бодрствовать, и путешественники не прочь были соблюдать некоторые меры предосторожности.

Не видно было ни малейшого следа громадных животных, и снежные поляны тянулись в даль бесконечною белою пеленою.

- Медведи сбились с панталыку,-- вскричал Альтамонт. Терпения у них не хватило, ожидать надоело, и, вот, они убрались. Счастливого пути, голубчики! A теперь - на охоту!

- Как знать?-- отвечал доктор. Для большей уверенности, друзья мои, я попросил-бы вас поостеречься еще денек, другой. Несомненно, что неприятель не приходил этой ночью... но только с этой стороны...

- Обойдем вокруг площадки,^:сказал Альтамонт;-- тогда и решим, что делать.

- Хорошо,-- ответил доктор.

Путешественники с величайшим вниманием осмотрели пространство на две мили кругом, но следов медведей не открыли.

- Что-ж, теперь можно-бы и поохотиться? - сказал нетерпеливый Альтамонт.

- Подождем лучше до завтрашняго дня,-- ответил доктор.

Охотники возвратились в форт; как и накануне, каждый из них по часу караулил на верхней площадке.

Пришла очередь Альтамонта, и он отправился на вершину утеса, чтобы сменить Бэлля.

Как скоро он ушел, Гаттерас собрал вокруг себя своих товарищей. Доктор отложил в сторону свои записки, а Джонсон бросил свою плиту.

Можно было предположить, что Гаттерас поведет речь об опасности настоящого положения. Но он и не помышлял об этом.

- Друзья мои, - сказал он,-- воспользуемся отсутствием американца, чтобы поговорить о наших делах. Есть вещи, которые нисколько его не касаются; притом-же, я не хочу, чтобы он вмешивался в наши дела.

Собеседники капитана переглянулись между собою, недоумевая, к чему он ведет свою речь.

- Я решился,-- продолжал Гаттерас,-- условиться с вами относительно дальнейшого образа наших действий.

- И прекрасно,-- ответил доктор. Потолкуем, пока мы одни.

- Через месяц,-- сказал Гаттерас,-- много через шесть недель настанет пора больших экскурсий. Подумали-ли вы о том, что следует предпринять летом.

- Смело могу сказать, что не проходит ни одного часа, в который я не занимался-бы обсуждением моего замысла. Полагаю, никто из вас не намерен возвратиться назад.

На этот намек не последовало немедленного ответа.

- Что касается меня,-- продолжал Гаттерас,-- то я отправлюсь на север, хотя-бы даже мне пришлось отправится одному. Мы находимся в трехстах шестидесяти милях от полюса. Никогда еще человек не был так близко к столь желанной цели, и я не пропущу настоящого случая, не попытавшись сделать все, даже невозможное. Как вы намерены поступить?

- Так-же, как и вы,-- с живостью ответил доктор.

- A вы, Джонсон?

- Как доктор,-- сказал старый моряк.

- Теперь ваша очередь, Бэлль,-- обратился к плотнику Гаттерас.

- Капитан,-- ответил Бэлль,-- действительно, нас не ждет семья в Англии, но родина все-таки родина!... Не думаете-ли вы иногда о возврате в Англию?

- Возвратиться можно и после достижения нами полюса; притом-же, возвратный путь не представляет больших хлопот. Затруднения не увеличатся, потому что, поднимаясь к северу, мы оставляем за собой самые холодные страны света. Съестных припасов и топлива у нас хватит еще на долго. Ничто не может остановить нас, и мы совершили--бы преступление, еслиб не дошли до конечной цели нашего путешествия.

- Значит,-- сказал Бэлль,-- мы одного с вами мнения, капитан.

- Я никогда не сомневался в вас,-- ответил Гаттерас. Мы успеем в наших замыслах, друзья мои, и слава совершенного нами подвига всецело будет принадлежать одной Англии.

- По между нами есть американец,-- сказал Джонсон.

При этом замечании Гаттерас не мог воздержаться от гневного движения.

- Знаю,-- сказал он.

- Оставить его здесь мы не можем,-- заметил доктор.

- Нет, не можем,-- машинально повторил Гаттерас.

- Он отправится с нами!

- Да, но в таком случае кто будет командиром?

- В вашей готовности повиноваться мне я не сомневаюсь. A если янки заартачится?

- Не думаю, чтоб он решился на это, ответил Джонсон. Допустив даже, что Альтамонт не захотел-бы исполнить ваших приказаний...

- Тогда он имел-бы дело со мною.

Товарищи капитана молча посмотрели на него.

- Каким путем мы отправимся?-- начал доктор.

- По возможности придерживаясь берегов,-- ответил Гаттерас.

- A если встретится свободное море, что очень вероятно?

- Что-ж, тогда переплывем это море.

- Каким образом? Шлюпки у нас нет.

- Быть может,-- сказал Бэлль,-- из остатков Porpoise'а можно еще построить шлюпку.

- Никогда!-- гневно вскричал Гаттерас.

Доктор покачал головою: он разгадал причину раздражения капитана.

- Никогда,-- повторил Гаттерас. Шлюпка, сделанная из дерева американского корабля, была-бы американскою шлюпкою!...

- Но, капитан... сказал Джонсон.

Доктор сделал знак Джонсону не настаивать и отложить дело до более удобного времени. Понимая причины, заставлявшия так действовать капитана, но не разделяя образ его мыслей, доктор решился заставить своего друга отказаться от столь безусловно высказанного им намерения.

Словом, доктор избежал щекотливых сторон разговора, внезапно оборвавшагося с приходом Альтамонта.

Последний ничего нового не сообщил.

Так кончился день; ночь тоже прошла спокойно. Повидимому, медведи удалились.