Приключения капитана Гаттераса.
Часть II.
Глава XXII. Приближение в полюсу.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть II. Глава XXII. Приближение в полюсу. (старая орфография)

XXII.

Приближение в полюсу.

Время проходило, а между тем по прежнему ничего не было видно кроме моря да неба; ни одной из тех водорослей, при виде которых трепетало сердце Христофора Колумба, отправлявшагося для открытия Америки.

Гаттерас все смотрел в даль.

Наконец, к шести часам вечера над уровнем моря показались пары, похожие на струи дыма. Небо было совершенно ясное, следовательно пары эти нельзя было принять за облака; повременам они то исчезали, то снова появлялись и как-бы волновались.

Гаттерас первый заметил это; он взял подзорную трубу и втечение целого часа пристально наблюдал загадочное явление.

Вдруг, Гаттерас протянул руку к горизонту и громким голосом вскричал:

- Земля! земля!

При этих словах все поднялись со своих мест как-бы под действием электрического удара.

Нечто в роде дыма заметно возвышалось над поверхностью океана.

- Вижу! вижу! - вскричал доктор.

- Да! да!-- сказал Джонсон.

- Это облако,-- заметил Альтамонт.

- Земля! земля! - с непоколебимою уверенностию повторил Гаттерас.

Путешественники стали всматриваться еще с большим вниманием.

Но им не долго пришлось волноваться и делать все возможные предположения: наблюдаемая точка исчезла. Вскоре однако она показалась снова и доктор заметил, в двадцати или в двадцати пяти милях к северу, как-бы мимолетный проблеск огня.

- Это вулкан!-- вскричал он.

- Вулкан?-- спросил Альтамонт.

- Без всякого сомнения.

- Под этою широтою?

- Почему-бы и не так?-- сказал доктор. Разве Исландия не вулканическая страна и не состоит-ли, так сказать, из одних вулканов?

- Да, то Исландия... Но в столь близком разстоянии от полюса!-- заметил Альтамонт.

- Разве Джемс Росс не открыл на антарктическом континенте две огнедышащих горы под семидесятым градусом долготы и семьдесят восьмым широты? Почему, спрашивается, такие-же вулканы не могут существовать и у северного полюса?

- Я совершенно явственно различаю его!-- вскричал доктор! Это вулкан!

- Так отправимся прямо в нему! - сказал Гаттерас.

- Какая досада, что ветер противный,-- заметил Джонсон.

- Закрепите парус и держите в ветру.

Шлюпка стала удаляться от наблюдаемой точки, которую не могли уже уловить самые пристальные взоры.

И так, сомневаться в близости материка было нельзя. Если цель путешествия. и не была достигнута, то, во всяком случае, она усмотрена, и не пройдет двадцати четырех часов, как нога человеческая будет попирать неизвестную почву. Провидение, дозволившее отважным мореходам приблизиться к новому материку, не воспрепятствует им высадиться на его берег.

Никто, однакож, не выказывал особенной радости. Все размышляли, какова природа новооткрытой полярной страны? Казалось, животные избегали её. Вечером, птицы, вместо того, чтобы искать убежища на материке, быстро направлялись к югу. Неужели страна эта настолько негостеприимна, что даже чайка не может приютиться на ней? Даже рыбы и большие киты поспешно удалялись от её берегов.

Пришла очередь Гаттераса и он сел у руля. Альтамонт, доктор, Джонсон и Бэлль, лежа на скамьях, скоро заснули.

Гаттерас старался преодолеть сон, не желая терять драгоценного времени; но плавные движения шлюпки убаюкали его, и он невольно задремал.

Шлюпка едва двигалась; ветер не мог надуть её повисший вдоль мачты парус. Вдали несколько неподвижных льдин отражали лучи света и яркими пятнами выделялись на поверхности океана.

Гаттерас погрузился в мечты. Его мысли понеслись с быстротою, свойственною сновидениям и неизследованною еще ни одним ученым. Недавния события предстали пред ним совершенно ясно: он увидел свою шлюпку, бухту Виктории, Дом Доктора, форт Провидения и найденного под снегом Альтамонта.

Затем в воображении его промелькнуло далекое прошлое и ему грезилось его судно, сожженный Forward, и вероломно покинувшие его товарищи. Что сталось с ними? Гаттерас вспомнил о Шандоне, Уэлле, о грубом Пене. Где они? Добрались-ли они по льдам до Баффинова моря?

И опять его воображение занеслось далеко назад и представило Гаттерасу его отъезд из Англии, его прежния путешествия, испытанные им несчастия и неудачные попытки, причем он забыл о своем настоящем положении, о предстоящем ему близком успехе и о сбывшихся на половину надеждах. Таким образом, воображение от радостей привело Гаттераса к тревогам.

Кошмар длился два часа, затем мысль Гаттераса понеслась новым полетом и он увидел себя у полюса, стоящим на новом материке и распускающим знамя Соединенного Королевства.

Гаттерас дремал, а между тем огромная, темная туча надвигалась на горизонт и омрачала море.

Нельзя себе представить, с какою поразительною быстротою налетают в арктических странах ураганы. Пары экваториальных стран, сгущаясь над громадными ледниками севера, с непреодолимою силою влекут за собою массы воздуха, который устремляется в разреженное пространство с страшной быстротой, чем и объясняется сила полярных бурь.

При первом порыве ветра капитан и его товарищи проснулись.

Море вздымалось высокими, и крупными валами; шлюпка, или ныряла в глубокия пропасти или колыхалась на остром гребне волны, наклоняясь под углом больше чем и сорок пять градусов.

- Признаюсь, этой бури мы не ожидали,-- сказал Альтамонт, хватаясь руками за скамейку.

- Здесь должно всего ожидать,-- ответил доктор.

Эти слова были сказаны среди свиста ветра и грома волн, которые ураган превращал в тонкую водяную пыль. Почти нельзя было слышать друг друга.

Трудно было держат курс на север; густой туман не позволял видеть море дальше нескольких саженей; не было видно ни одной точки, по которой можно было-бы ориентироваться.

Эта внезапная буря в то время, когда цель путешествия была уже почти достигнута, казалось, была роковым предзнаменованием и представлялась возбужденному воображению путешественников чем-то в роде запрета идти дальше. Не сама-ли природа возбраняла доступ к полюсу? Неужели эта точка земного шара окружена поясом ураганов и бурь, не позволявших приблизиться к ней?

Достаточно было взглянуть на энергическия лица мореплавателей, чтобы убедиться в том, что они не отступят пред бурями и волнами и дойдут до конца своего пути.

Целый день боролись они с бурею, ежеминутно подвергаясь опасности погибнуть; они не подвигались к северу, но зато и не отдалялись от него. Их обдавало теплым дождем, мочило всплесками волн, которые буря бросала их в лицо. К свисту ветра порою примешивались зловещие крики птиц.

Но в самый разгар бури, к шести часам внезапно наступило полное затишье. Ветер улегся как-бы чудом. Поверхность моря сделалось спокойною и гладкою, точно волнение не вздымало ее втечение двенадцати часов.

Что-же произошло? Произошел необыкновенный, необъяснимый феномен, очевидцем которого был капитан Ceбайн во время своего путешествия в гренландских морях.

Неразошедшийся туман сделался чрезвычайно светлым.

Шлюпка двигалась полосою электрического света, в волнах ярких, но холодных огней святого Эльма. Мачта, парус, снасти с дивною отчетливостью выделялись черными силуэтами на фосфорическом фоне неба. Путешественники погрузились в волны ярких лучей света, лица их окрасились огненными оттенками.

Внезапное затишье этой части океана, без сомнения, было произведено восходящим движением воздушных столбов в то время, когда буря, относившаяся к разряду циклонов {Циклоны - вращающиеся ураганы.}, быстро вращалась вокруг неподвижного центра.

Эта огненная атмосфера навела Гаттераса на одно соображение.

- Это вулкан! - вскричал он.

- Может-ли это быть?-- спросил Бэлль.

- Нет, нет!-- ответил доктор. Мы задохлись-бы, если-бы пламя его достигло нас.

- Быть может, это отблеск вулкана в тумане,-- сказал Альтамонт.

- Опять-же не то. Если-бы мы находились невдалеке от берега, то слышали-бы гром извержения.

- Следовательно?... спросил капитан.

- Это космическое явление, феномен, до сих пор мало изследованный,-- ответил доктор; продолжая подвигаться вперед, мы не замедлим выйти из светлого пространства и снова встретим бурю и мрак.

- Как-бы то ни было - вперед!-- вскричал Гаттерас.

- Вперед!-- подхватили его товарищи, даже не думавшие отдохнуть в спокойном бассейне.

расплавленному металлу.

Гаттерас, с компасом в руке, снова направился к северу. Мало по малу туман как-бы померк и лишился своей прозрачности. Ветер заревел в нескольких саженях от шлюпки, которая тотчас наклонилась под напором сильного шквала и вступила в область бури.

В счастию, ураган отклонился несколько к югу, так что шлюпка могла идти прямо к полюсу, рискуя впрочем ежеминутно опрокинуться, но двигаясь с ошеломляющею скоростью. Появись на поверхности моря подводный камень, скала или льдина,-- и шлюпка неизбежно разбилась-бы в щепы.

Однакож, никто из мореплавателей ничего не опасался, никто из них не думал об угрожавшей им всем опасности. Ими овладело настоящее безумие и жажда неизвестного. И - не слепые, а ослепленные - они стремились вперед, находя лишь, что быстрота их движения слишком слаба в сравнении с одолевавшим их нетерпением. Гаттерас держал руль неуклонно в одном направлении и смело разсекал пенившияся и клокотавшия под напором ветра волны.

За всем тем, близость берегов начинала уже сказываться; в воздухе чувствовалось присутствие странных предвестников. Туман внезапно разсеялся, подобно разорванной ветром пелене, и в промежуток времени, быстролетный, как блеск сверкнувшей молнии, на горизонте можно было усмотреть громадный, высившийся к небу, столб пламени.

- Вулкан! вулкан!...

Слово это одновременно вырвалось из всех уст. Но фантастическое видение исчезло и ветер, перейдя к юго-западу, еще раз заставил шлюпку удалиться он негостеприимного берега!

- Этакое несчастие! - вскричал Гаггерас. Мы находились всего в трех милях от берега!

Не в состоянии будучи противостоять силе урагана, Гаттерас лавировал по ветру, свирепствовавшему с невыразимою яростью. Повременам, шлюпка сильно накренивалась, так что рисковали совсем перевернуться. К счастию, этого не случилось. Под действием руля она принимала обычное положение, подобно коню, под которым подкашиваются ноги, но которого всадник поднимает при помощи узды и шпор.

С развевавшимися по ветру волосами, Гаттерас могучею рукою держал румпель; казалось, он был душею этой шлюпки и составлял с нею одно целое, подобно тому, как лошадь и человек сливались воедино во времена центавров.

Вдруг глазам его представилось ужасное зрелище.

Не более как в десяти саженях, большая льдина покачивалась на гребне бурных волн; она опускалась и поднималась вместе со шлюпкою, на которую грозила обрушиться. Действительно, льдина могла-бы раздавить шлюпку одним к ней прикосновением.

К опасности быть пущенным во дну присоединилась другая, не менее грозная опасность: на этой носившейся по морю льдине приютились обезумевшие от страха и прижимавшиеся друг к другу белые медведи.

- Медведи! медведи! - сдавленным голосом вскричал Бэлль.

И каждый из путешественников с ужасом наблюдал за страшной льдиной.

Она страшно раскачивалась и повременам наклонялась под столь острыми углами, что медведи падали друг на друга и испускали рев, боровшийся с шумом бури; ужасные звуки неслись из среды этого плавучого зверинца.

Стоило льдине опрокинуться, и медведи бросились-бы к шлюпке и попытались-бы подняться на нее.

Втечение четверти часа, длинной как вечность, шлюпка и льдина плыли вместе, то в двадцати саженях одна от другой, то готовые столкнуться друг с другом. Повременам медведям стоило только прыгнуть, чтобы очутиться на шлюпке. Гренландския собаки дрожали от страха; Дэк неподвижно стоял на своем месте.

Гаттерас и его товарищи молчали, им даже не приходило в голову взять в сторону, чтобы избежать опасного соседства и они неуклонно держались своей дороги.

Какое-то необъяснимое чувство, скорее удивление, чем страх, овладело ими. Они изумлялись, и грозное зрелище плывшей рядом с ними льдины дополняло для них картину взаимной борьбы стихий.

Наконец, под действием ветра, с которым шлюпка могла бороться при помощи своих парусов, льдина мало по малу стала удаляться и вскоре исчезла среди туманов, повременам заявляя о себе лишь отдаленным ревом своего чудовищного экипажа.

птица. Среди волн образовалось круглое углубление,-- новый Мальстрем; подхваченные водоворотом, мореплаватели неслись с такою скоростью, что линии воды казались неподвижными, не смотря на безмерную быстроту их коловратного движения. Мало по малу шлюпка погружалась в пучину, в глубине которой совершался могучий процесс непреодолимого всасывания, втягивавшого и поглащавшого утлую ладью.

Путешественники поднялись со своих мест, бросая вокруг себя оторопелые взоры. У них кружилась голова; смутное чувство гибели овладело ими.

более тысячи оборотов в минуту, и с быстротой пушечного ядра вырвалась из сферы действия водоворота.

Альтамонт, доктор, Джонсон и Бэлль попадали на скамейки.

Когда они поднялись, Гаттераса в шлюпке не оказалось.