Приключения капитана Гаттераса.
Часть II.
Глава XXIV. Курс полярной космографии.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть II. Глава XXIV. Курс полярной космографии. (старая орфография)

XXIV.

Курс полярной космографии.

Понятно, что садясь за стол, все расположились на земле.

- Но кто не отдал-бы - говорил доктор,-- столы всех обеденных зал в мире за обед под девяносто девятым градусом, пятидесятью девятью минутами и сорока пятью секундами северной широты!

Помыслы каждого путешественника были обращены на настоящее положение; их душевное настроение подчинялось преобладающей мысли о северном полюсе. Опасности, перенесенные для его достижения; невзгоды, с которыми придется бороться на возвратном пути - все это забывалось среди упоения неслыханным успехом. Осуществилось то, чего не могли совершить ни древние, ни новейшие народы, ни европейцы, ни американцы, ни азиатцы.

Поэтому товарищи доктора внимательно слушали повествования доктора, подсказанные ему его познаниями и неисчерпаемою памятью и имевшия отношение к настоящему положению мореплавателей.

Доктор с истинным восторгом предложил первый тост в честь капитана.

- За здоровье Джона Гаттераса!-- вскричал он.

- За здоровье Джона Гаттераса!-- повторили его товарищи.

- В честь северного полюса!-- ответил капитан с чрезвычайно странным выражением, особенно странным в человеке, доселе столь холодном и сдержанном, но теперь находившемся под влиянием непреодолимого возбуждения.

Стаканы чокнулись и за тостами последовали горячия рукопожатия.

- Вот,-- сказал доктор,-- знаменательнейший географический факт нашей эпохи! Кто мог-бы сказать, что настоящее открытие будет предшествовать открытиям, совершенным в центральной Америке или в Австралии? Гаттерас, вы стали выше Стюартов и Ливингстонов, Бэртонов и Бартов! Честь и слава вам!

- Вы правы, доктор,-- сказал Альтамонть. Принимая во внимание трудности, сопряженные с подобного рода предприятием, можно-было думать, что северный полюс явится последнею, подлежащею открытию, точкою земного шара. Пожелай какое-нибудь правительство изследовать центральные части Африки, и оно непременно успело-бы в этом при известных жертвах деньгами и людми. Но у северного полюса, в виду, могущих ежечасно представиться неопределимых препятствий, ничего не может быть сомнительнее, как успешность задуманного дела.

- Непреодолимых препятствий! - пылко вскричал Гаттерас. Непреодолимых препятствий не существует, есть только более или менее энергическия воли,-- вот и все!

- Как-бы то ни было, но мы находимся под полюсом, а это главное,-- сказал Джонсон. Скажете-ли вы, наконец, доктор, что особенного представляет северный полюс?

- A то, любезный Джонсон, что только эта точка земного шара остается неподвижною, в то время как все другия вращаются с крайнею скоростью.

- Я не замечаю, однакож, ответил Джонсон,-- чтобы мы были здесь более неподвижны, чем в Ливерпуле.

- Как в Ливерпуле, так и здесь вы не замечаете своего движения, потому что, в обоих случаях, вы сами участвуете и в движении, и в неподвижности. Но сам по себе, факт не подлежит сомнению. Земля обладает вращательным движением, совершающимся в двадцать четыре часа, и движение это, по предположению, происходит на оси, оконечности которой проходят чрез северный и южный полюсы. Таким образом, мы находимся на одной оконечности этой необходимо неподвижной оси.

- Значит, в то время, когда наши соотечественники быстро вращаются, мы преспокойно остаемся на одном месте?-- сказал Бэлль.

- Почти на одном месте, потому что мы не вполне находимся под полюсом.

- Это такая малость,-- ответил Альтамонт,-- что мы можем считать себя в состоянии неподвижности.

- Да,-- сказал доктор,-- а между тем, обитатели каждой точки экватора делают по триста девяносто шести миль в час!

- Не чувствуя от этого ни малейшого утомления!-- воскликнул Бэлль.

- Совершенно верно! - ответил доктор.

- Независимо от вращательного движения вокруг своей оси, не вращается-ли земля также вокруг солнца?

- Да, в течение года своим поступательным движением она обходит вокруг солнца.

- И это движение земли быстрее её вращательного движения?-- спросил Бэлль.

- Неизмеримо быстрее. Хотя мы находимся под полюсом, но я должен вам сказать, что поступательное движение увлекает нас, подобно прочим обитателям земли. Таким образом, наша предполагаемая неподвижность не больше, как химера. Мы неподвижны в отношении других точек земного шара, но не в отношении солнца.

- A я считал себя в состоянии полнейшей неподвижности,-- с комичным выражением досады сказал Бэлль.-- Приходится отказаться и от этой иллюзии! Положительно, на свете нельзя иметь ни одной минуты спокойствия.

- Истинная правда, Бэлль,-- ответил Джонсон.-- Не объясните-ли, доктор, на сколько быстро это поступательное движение?

- Оно очень значительно,-- ответил доктор.-- Земля движется вокруг солнца в семьдесят семь раз быстрее пушечного ядра, которое проходит, однакож, девяносто пять саженей в секунду. Следовательно, она движется со скоростью семи и одной десятой лье в секунду. Как видите, это почище быстроты движения, с которою вращаются точки экватора.

- Просто не верится, доктор!-- сказал Бэлль.-- Больше семи лье в секунду! A между тем, ничего не могло-бы быть легче, как оставаться в покое, если-бы только это было угодно Богу!

- Вздор вы мелете, Бэлль! - сказал Альтамонт.-- В таком случае не было-бы ни дня, ни ночи, ни лета, ни весны, ни осени, ни зимы!

- Не говоря уже о других, положительно ужасных последствиях,-- добавил доктор.

- Каких именно?-- спросил Джонсон.

- A таких, что мы упали-бы на солнце!

- На солнце?-- сказал изумленный Бэлль.

- Без сомнения. Если-бы поступательное движение превратилось, земля в шестьдесят четыре с половиною дня упала-бы на солнце.

- Падение, длящееся шестьдесят четыре дня! - вскричал Джонсон.

- Как велика тяжесть земного шара? - спросил Альтамонт.

- Пять тысяч восемьсот девяносто один квадрилион тонн.

- Числа эти ничего не говорят для уха; они непонятны,-- сказал Джонсон.

- Поэтому, любезный Джонсон, я предложу вам два примера, которые скорее запечатлеются у вас в памяти. Припомните, что для образования веса земли необходимы семьдесят пять лун, и что вес трехсот пятидесяти тысяч земных шаров равняется весу солнца.

- Подавляющия цифры,-- вскричал Альтамонт.

-- Именно - подавляющия,-- сказал доктор. Но если этот предмет не надоел вам, то я возвращусь к полюсу, потому что никогда еще лекция космографии не представлялась более своевременною в здешней части земного шара.

- Продолжайте, доктор,-- сказал Альтамонт.

- Я сказал вам,-- начал доктор, который с таким-же удовольствием поучал других, с каким другие изъявляли готовность учиться,-- я сказал вам, что полюс неподвижен в отношении других точек земного шара. Но это не вполне верно.

- Неужели придется поубавить еще немножко? - сказал Бэлль.

- Да, Бэлль. Полюс не всегда занимал одно и тоже место, и некогда полярная звезда находилась дальше от небесного полюса, чем в настоящее время. Следовательно, наш полюс обладает некоторым движением и описывает круг приблизительно втечение двадцати шести тысяч лет. Обусловливается это предварением равноденствий, о чем я вскоре поговорю.

- Но разве не могло случиться,-- сказал Альтамонт, что в один прекрасный день полюс переместился на значительное разстояние?

- Любезный Альтамонт,-- ответил доктор,-- вы затронули важный вопрос, о котором долго толковали ученые по поводу одной странной находки.

- Какой находки?

- Вот в чем дело. В 1771 году на берегах Ледовитого океана был найден труп носорога, а в 1799 году, на берегах Сибири - труп слона. Каким образом животные теплых стран попали под такую широту? Отсюда странный переполох в среде геологов, которые не были на столько сведущи, на сколько впоследствии оказался сведущим француз Эли де-Бомон, доказавший, что эти животные обитали под высокими широтами и что потоки или реки просто занесли их трупы туда, где они были найдены. Но до тех пор, пока это мнение не было еще высказано, знаете-ли, что придумали ученые?

- Ученые способны на все,-- засмеялся Альтамонт.

- Да, с целью выяснения какого нибудь факта. Итак, по их предположению, полюс земли находился некогда у экватора, а экватор - под полюсом.

- Ба!

- Без шуток, уверяю вас. Но при таких условиях и вследствие приплюснутости земли у полюса больше чем на пять лье, моря, отброшенные центробежною силою к новому экватору, покрыли-бы собою такия высокия горы, как Гималайския, а все страны, соседния полярным, кругом,-- Швеция, Норвегия, Россия, Сибирь, Гренландия и Новая Британия,-- погрузились-бы в воду на глубину пяти миль, в то время, как экваториальные, отодвинутые к полюсу, области образовали-бы собою возвышенные плоскости, в пять миль высотою.

- Какая перемена!-- сказал Джонсон.

- Но каким-же образом они объясняли этот переворот?-- спросил Альтамонт.

- Столкновением с кометою. Комета - это Beus ex machina ученых. Всякий раз, как они затрудняются относительно какого-нибудь космографического вопроса, господа ученые призывают на помощь комету. Сколько мне известно, кометы это самые услужливые светила, и при малейшем знаке ученого являются к нему с тем, чтоб все уладить!

- Следовательно, доктор, такой переворот, по вашему мнению, невозможен?-- спросил Джонсон.

- Невозможен!

- A если-бы он произошел?

- В таком случае экваториальные области через двадцать четыре часа покрылись-бы льдами.

- Произойди такой переворот теперь,-- сказал Бэлль,-- то, пожалуй, стали-бы уверять, что мы не побывали у полюса.

- Успокойтесь, Бэлль. Возвращаясь к неподвижности земной оси, мы приходим к следующим результатам: если-бы мы находились здесь зимою, то увидели-бы, что звезды описывают над нами совершенно правильные круги. Что касается солнца, то во время весенняго равноденствия, 11-го марта (рефракцию я не принимаю в разсчет), оно казалось-бы нам разсеченным пополам линиею горизонта, мало по малу поднимающимся на небосклон и описывающим очень удлиненные дуги. Замечательнее всего факт, что, раз появившись на небосклоне, солнце уже не закатывается и бывает видимо втечение шести месяцев. Затем, диском своим оно снова задевает линию горизонта во время осенняго равноденствия, 10-го сентября, заходит и всю зиму уже не показывается на небосклоне.

- Вы недавно упомянули о приплюснутости земли у полюсов, сказал Джонсон; не будете-ли добры, доктор, объяснить нам это явление.

- Так как в первичные эпохи мироздания земля находилась в жидком состоянии, то понятно, что по причине её вращательного движения, часть жидкой массы была отброшена к экватору, где центробежная сила действует сильнее. Будь земля неподвижна, она имела-бы форму правильного шара; но вследствие феномена, о котором я упомянул, земля представляется в эллипсоидальной форме, и точки полюса на пять лье находятся ближе, к центру земли, чем точки экватора.

- Таким образом,-- сказал Джонсон,-- если-бы нашему капитану вздумалось отправиться к центру земли, то наш путь отсюда оказался-бы на пять лье короче, чем из других точек земного шара?

- Именно, друг мой.

- Что-ж, капитан, это ведь очевидная выгода, и следует воспользоваться таким удобным случаем.

Гаттерас ничего не ответил. Очевидно, он не обращал внимания на разговор, слушал его, но не слышал.

- По словам некоторых ученых, такого рода путешествие представляется возможным,-- сказал доктор.

- Будто!-- вскричал Джонсон.

- Да позвольте-же мне кончить! Позже я поговорю об этом обстоятельнее. Я хочу вам объяснить, по какой причине приплюснутостью полюсов обусловливается предварение равноденствий, т. е., почему каждый год весеннее равноденствие наступает одним днем раньше, чем наступало-бы оно, если-бы земля была совершенный шар. Происходить это от того, что притягательная сила солнца действует на расположенную по экватору и как-бы выпяченную часть иначе, чем на остальные точки земного шара, которая испытывает тогда обратное движение, причем полюсы его несколько перемещаются, как я уже объяснял вам. Но независимо от этого, приплюснутостью полюсов обусловливается одно очень интересное явление, имеющее в нам непосредственное отношение и которое мы заметили-бы, если-бы были одарены математически-точною чувствительностью.

- A то, что здесь в нас больше веса, чем в Ливерпуле.

- Больше, чем в Ливерпуле?

- Да, так-же как и в наших собаках, инструментах и ружьях!

- Возможно-ли это?

потому, что сила вращательного движения, вншне недеятельная у полюса, очень заметна у экватора, где все предметы стремятся отторгнуться от земли и поэтому самому становятся менее тяжелыми.

- Как?-- вскричал Джонсон. Неужели и впрямь вес нашего тела не одинаков в различных местностях земного шара?

- Нет, не одинаков, Джонсон. По закону Ньютона, тела привлекаются в прямом отношении масс и в обратном отношении квадратов разстояния. Здесь во мне больше веса, потому что я нахожусь ближе в центру притяжения; но на другой планете я буду легче или тяжелее, смотря по массе планеты.

- Значит,-- сказал Бэлль,-- на луне?..

- Мой вес, равняющийся в

- A на солнце?

- О, на солнце я буду весить более пяти тысяч фунтов!

- Господи,-- вскричал Бэлль. В таком случае ваши ноги придется поднимать при помощи домкрата.

- Вероятно,-- ответил доктор, внутренно улыбаясь изумлению Бэлля. Но у полюса разница нечувствительна, и при одинаковом напряжении мускулов, Бэлль также высоко станет прыгать здесь, как и в Ливерпуле.

- Друг мой,-- ответил доктор, нам здесь хорошо, следовательно ходить дальше не зачем.

- Вы только-что сказали,-- начал Альтамонт,-- что можно-бы попытаться совершить экскурсию к центру земли. Неужели подобного рода путешествие имелось когда нибудь в виду?

- Да, и этим завершается все, что я имел сообщить вам относительно полюса. Ни одна точка земного шара не дала столько поводов в разного рода гипотезам и химерам. Древние, очень не сведущие в космографии, помешали под полюсом Гесперидские сады. В средние века полагали, что земля поддерживается у полюсов вертлюгами, на которых она вращается. Но при виде свободно двигавшихся в полярных областях комет, от такого рода поддержки пришлось отказаться. Позже, французский астроном Бальи утверждал, что цивилизованный и исчезнувший народ - Атлантиды,-- о котором упоминает Платон, обитал под полюсами. Наконец, в наше время полагали, что у полюсов существует громадное отверстие, из которого исходит свет полярных сияний и которым можно проникнуть во внутренность земного шара. Затем в полой сфере земли существовали по предположению две планеты, Плутона и Прозерпины, и светящийся воздух, обязанный таким свойством сильному давлению, которому он подвергался.

- И обо всем этом говорили?-- спросил Альтамонт.

- И прекрасно сделали.

- Полагаю. Как-бы то ни было, но вы видите, друзья мои, что относительно полюса воображение предоставляло себе полнейшую свободу и что, рано или поздно, в этом отношении придется возвратиться к голой действительности.

- Увидим,-- сказал Джонсон, не покидавший своей идеи проникнуть в центру земли.

- Отложим экскурсию до завтрашняго дня,-- сказал доктор, улыбнувшись при высказанном старым моряком сомнении,-- и если здесь есть особенное отверстие, ведущее к центру земли, то мы вместе отправимся в путь.