Приключения капитана Гаттераса.
Часть II.
Глава XXV. Гора Гаттераса.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения капитана Гаттераса. Часть II. Глава XXV. Гора Гаттераса. (старая орфография)

XXV.

Гора Гаттераса.

После интересной беседы все поудобнее устроились в пещере и погрузились в сон.

Все,-- за исключением Гаттераса. Но почему-же этот необыкновенный человек не спал?

Разве он не достиг цели своей жизни? Не выполнил-ли он свои заветные, отважные замыслы? Почему в этой пылкой душе вслед за тревогами не наступило отрадной спокойствие? Не должно-ли было предположить, что, осуществив свои мечты, Гаттерас подпадет некоторого рода изнеможению и что его ослабевшие нервы потребуют отдыха? Вполне естественно, что, добившись успеха, Гаттерас должен был испытать чувство истомы,-- обыкновенное последствие удовлетворенного желания.

Но не так было на самом деле. Гаттерас казался более возбужденным, чем когда либо. Однакож, не мысль о возвратном пути тревожила его. Не хотел-ли он отправиться еще дальше? Неужели его честолюбие путешественника не имело пределов, и не считал-ли он мир слишком малым, так как ему, Гаттерасу, удалось обойти вокруг земного шара?

Как-бы то ни было, но спать он не мог, не смотря на то, что первая ночь, которую он проводил под полюсом мира, была ясна и спокойна. Ни одной птицы в раскаленной атмосфере, ни одного животного на пепельной почве, ни одной рыбы в кипящих волнах... Только вдали слышался глухой рев горы, над вершиною которой носились клубы светящагося дыма.

Когда Альтамонт, Бэлль, Джонсон и доктор проснулись, Гаттераса в гроте уже не было. Встревоженные, они вышли из пещеры и увидели стоявшого на скале капитана. Его взоры были устремлены на вершину вулкана. Он держал в руке свои инструменты; очевидно, Гаттерас только что окончил съемку горы.

Доктор несколько раз обращался к нему, прежде чем вывел его из глубокой задумчивости. Наконец Гаттерас, повидимому, понял его.

- Отправимся! - сказал Клоубонни, пристально глядя на Гаттераса. Обойдем вокруг острова, тем более, что мы совсем готовы к последней экскурсии.

- Действительно, к последней,-- ответил Гаттерас с интонациею, свойственною людям, которые бредят на яву. Но зато и к самой дивной! - с крайним воодушевлением добавил он.

Говоря это, он провел рукою по лбу, как-бы стараясь успокоить свое внутренное волнение.

В это время к нему подошли Альтамонт, Бэлль и Джонсон. Гаттерас, казалось, вышел из состояния галлюцинации.

- Друзья мои,-- сказал он,-- благодарю вас за выказанные вами мужество и твердость, за ваши сверхчеловеческия усилия, давшия нам возможность достигнуть полярного материка.

- Капитан,-- ответил Джонсон,-- мы только повиновались; следовательно вся честь совершенного подвита всецело принадлежит вам.

- Нет! нет!-- пылко возразил Гаттерас,-- всем нам: и мне, и Альтамонту, и доктору, словом всем нам! О, позвольте сердцу моему высказаться! Оно уже не в состоянии выдержать наплыв чувств радости и благодарности!

Гаттерас сжимал в своих руках руки доблестных товарищей, уходил, возвращался, словом, не владел собою.

- Мы только исполнили свой долг как настоящие англичане,-- сказал Бэлль.

- И преданные друзья,-- добавил доктор.

- Да,-- ответил Гаттерас,-- но не все съумели выполнить этот долг. Иные пали! Но надо простить как изменникам, так и тем, которые помимо воли сделались изменниками! Бедные люди! Я прощаю им. Слышите, доктор?

- Да,-- ответил Клоубоини, которого серьезно тревожило возбуждение Гаттераса.

- Я не допущу, чтобы они лишились того небольшого состояния, за которым пришли в такую даль. Нет! В распоряжениях моих не последует ни малейшого изменения. Они будут богаты... если только возвратятся в Англию!

- Можно подумать, капитан,-- сказал старавшийся шутить Джонсон,-- что вы составляете ваше духовное завещание.

- Быть может, что и так,-- серьезно ответил Гаттерас.

- Однакож вам предстоит прекрасная и полная славы жизнь,-- сказал старый моряк.

- Как знать!

За этим наступило довольно продолжительное молчание. Доктор не решался истолковать себе значение последних слов капитана.

Но Гаттерас вскоре высказался; взволнованным, едва сдерживаемым голосом он проговорил:

- Выслушайте меня, друзья мои. До сих пор мы достигли значительных результатов, но многое еще предстоит сделать.

Товарищи капитана изумленно переглянулись между собою.

- Да, мы находимся на полярной земле, но не у самого полюса.

- Как?-- спросил Альтамонт.

- Ну, вот!-- вскричал доктор, опасавшийся, что он разгадал мысль Гаттераса.

- Да,-- пылко продолжал капитан, я сказал, что нога англичанина будет стоять на полюсе мира. Я сказал это, и англичанин выполнит свое слово.

-- Позвольте однакож, заметил доктор.

- Мы находимся в сорока пяти минутах от неизвестной точки,-- с возрастающим одушевлением перебил Гаттерас,-- и я достигну её. '

-- Она находится на вершине вулкана! - сказал доктор.

- Я поднимусь на вулкан!

- Это недоступная гора.

- Зияющий, клокочущий, кратер!

- Я отправлюсь к кратеру!

Невозможно передать энергическую уверенность, с какою Гаттерас произнес последния слова. Его изумленные друзья с ужасом смотрели на гору, над которою колыхался огненный столб.

Гаттерас был охвачен безумием, которое можно-бы назвать маниею полюса.

Остановить этого стремившагося в своей гибели безумца можно было только путем насильственных мер. Но предвидя, что подобные меры могли-бы повести к серьезным безпорядкам, доктор решился прибегнуть к ним только в крайнем случае.

Впрочем, он надеялся, что физическая невозможность и непреодолимые препятствия остановят Гаттераса в исполнении его намерения.

- В таком случае,-- сказал он,-- мы будем сопровождать вас.

- Да,-- ответил капитан,-- но только до половины горы, не дальше! Вы должны доставить в Англию протокол о моем открытии, в случае, если-бы...

- Однакож!...

- Дело это решено,-- твердым тоном сказал Гаттерас:-- но если-бы просьбы друга оказались недействительными, то, в качестве капитана, я найдусь вынужденным приказывать.

Доктор не настаивал больше, и через несколько минут небольшой отряд, предшествуемый Дэком, тронулся в путь.

Небо казалось залитым яркими лучами. Термометр показывал пятьдесят два градуса (+11° стоградусника). Атмосфера была обильно проникнута светом, свойственным этой высокой широте. Было восемь часов утра.

Гаттерас шел впереди со своею верною собакою; Бэлль, Альтамонть, доктор и Джонсон следовали невдалеке.

- Я начинаю побаиваться,-- сказал Джонсон

- Бояться нечего,-- ответил доктор. Ведь все мы тут, на лицо.

Оригинальный остров, на который попали путешественники, отличался своеобразным характером. Казалось, вулкан образовался весьма недавно и, по всему вероятию, геологи могли-бы с крайнею точностью определить эпоху его возникновения.

Нагроможденные одна на другую скалы держались только каким-то чудом. В сущности, Гора состояла из скопления нападавших друг на дружку камней. Ни клочка растительной земли, ни стебелька моха, ни малейшей былинки!

Этот затерянный среди океана остров, своим происхождением был обязан последовательным наслоениям вулканических извержений. Таким образом возникли многия из огнедышащих гор земного шара. Такова Этна, извергшая количество лавы, превосходящее самый объем горы; таков Монте-Ново, близь Неаполя, образовавшийся из шлаков, в промежуток времени в сорок восемь часов.

По всем вероятиям, скопление скал, из которых состоял Остров Королевы, выдвинулось из недр земли, так как остров в высшей степени отличался плутоническим характером. На месте, которое он занимал теперь, некогда разстилалось бесконечное море, образовавшееся в первичные эпохи мира путем сгущения водяных паров. По мере того, как вулканы Нового и Старого Света потухали или, скорее, засорялись, они заменялись другими огнедышащими горами.

Действительно, землю можно уподобить большому сфероидальному котлу, в котором действием центрального огня образуются громадные массы паров, подвергающихся давлению многих тысяч атмосфер и которые взорвали-бы землю, если-бы не существовало на поверхности предохранительных клапанов.

И такими клапанами являются вулканы. Когда закрывается один клапан, тотчас-же открывается другой. Нисколько неудивительно, поэтому, что под полюсом, образуются вулканы, так как земная кора, по причине приплюснутости земли, здесь тоньше, чем в других местах.

Доктор, следуя за Гаттерасом, замечал эти странные особенности. Нога его ступала по вулканическому туфу и скоплениям пемзы, шлаков, пекла и камней, похожих на сиенинт и исландский гранит.

Воды на острове тоже не было. Если-бы Остров Королевы существовал хоть несколько столетий, то из его недр били-бы горячие ключи, как это обыкновенно бывает по близости вулканов. Но на нем не только не было ни капли воды, но даже пары, поднимавшиеся из потоков лавы, повидимому, были совершенно безводны.

Следовательно, этот остров был новейшей формации, и каким он выдвинулся некогда из лона вод, таким мог исчезнуть и снова погрузиться в пучины океана.

По мере того, как отряд поднимался на гору, путь становился все больше и больше затруднительным; крутые склоны приближались к перпендикулярной линии, а между обвалов надо было наблюдать крайнюю осторожность. Часто вокруг путешественников носились столбы пепла, грозившие задушить их; потоки лавы преграждали им путь.

На горизонтальных плоскостях потоки охлаждались и твердели на поверхности, но под их окрепшею корою текла кипящая лава. Поэтому, путешественники должны были зондировать почву, чтобы внезапно не погрузиться в расплавленную массу.

Повременам кратер извергал глыбы до-красна накаленных скал; иные из них, попались в воздухе, подобно бомбам, и их обломки разлетались на дальнее разстояние во все стороны.

Понятно, с какими затруднениями был сопряжен подъем на гору. Нужно было быть положительным безумцем, чтобы решиться на подобную попытку.

Однакож, Гаттерас поднимался с удивительным проворством и, не прибегая к помощи окованной железом палки, смело взбирался на самые крутые склоны.

Вскоре он добрался до крутой скалы, образовавшей некоторого рода площадку, в ширину около десяти футов. Скалу окружала огненная река, разбивавшаяся о выступ на две равные части и оставлявшая таким образом узкий проход, в который смело проскользнул Гаттерас.

Там он остановился и товарищи могли подойти в нему. Казалось, он измерял взорами остающееся пройти пространство. По горизонтальному направлению путешественники находились не дальше как в ста саженях от кратера, т. е. от математической точки полюса; но, по вертикальной линии, до полюса оставалась еще тысяча пятьсот футов.

Подъем на гору длился уже три часа; Гаттерас, повидвшому, не устал, но его товарищи выбились из сил.

Вершина вулкана казалась неприступною. Доктор решился во что бы то ни стало воспрепятствовать Гаттерасу подниматься выше. Сначала он попробовал было подействовать на капитана кроткими убеждениями, но возбужденное состояние Гаттераса дошло до безумия. Во время пути у него обнаружились все признаки умопомешательства, что не удивляло людей, знавших раньше капитана и присутствовавших при различных фазах его жизни. По мере того, как он понимлался над уровнем океана, раздражение его усиливалось; он уже не жил в мире людей: ему казалось, что он ростет по мере роста самой горы.

- Довольно, Гаттерас!-- сказал доктор.-- Мы изнемогаем!

- Оставайтесь здесь,-- каким-то странным голосом ответил Гаттерас.-- Но я отправлюсь дальше!

- К чему? Вы и без того находитесь под полюсом!

- Нет, нет! Полюс выше!

- Друг мой, это я говорю вам, я - доктор Клоубонни... Разве вы не узнаете меня?

- Выше, выше!-- повторял безумец.

- Мы не допустим...

Доктор еще не окончил этой фразы, как Гаттерас, при помощи сверхчеловеческого усилия, перепрыгнул чрез кипевшую лаву и скрылся от своих товарищей.

Гаттерас скрылся за пеленою дыма, слышался только его слабевший в отдалении голос.

- На север, на север! - кричал он. На вершину Горы Гаттераса! Не забывайте Гору Гаттераса!

О том, чтобы добраться до безумца, нечего было и думать; на один шанс приходилось двадцать шансов, что другие остановятся там, где капитан прошел со счастием и ловкостью, свойственными помешанным. Не было никакой возможности ни перейти, ни обойти огненный поток. Альтамонт, тщетно старавшийся перебраться на другую сторону едва не погиб в клокочущей лаве, и товарищи нашлись вынужденными прибегнуть к силе, чтобы остановить пылкого американца.

- Гаттерас, Гаттерас! - вскричал доктор.

Но капитан продолжал взбираться, и только едва слышный лай Дэка раздавался им в ответ.

Повременам Гаттерас появлялся среди клубов дыма, под дождем пепла. Из тумана показывались то его голова, то руки, затем он снова исчезал и появлялся уже выше. Рост его уменьшался с тою фантастическою быстротою, с какою уменьшаются поднимающиеся в воздухе предметы. Через полчаса он уменьшился уже на половину.

В воздухе стоял глухой гул; гора звучала и пыхтела, как котел с кипящею водою; бока её вздрагивали. Гаттерась поднимался выше и выше. За ним следовал Дэк.

Повременам за путешественниками происходили обвалы; совершенно ясно можно было видеть, как огромные скалы, стремясь все с большею и большею быстротою и прядая по гребням возвышений, погружалась наконец в бездны полярного бассейна.

Гаттерас даже не оглядывался назад. Он прикрепил национальный английский флаг к свой палке, как в древку. Его устрашенные товарищи не упускали из вида ни одного движения капитана. Гаттерас уменьшился до самых незначительных размеров; Дэк казался не больше крысы.

Ветер отбросил на них широкий полог пламени. Доктор испустил крик ужаса, но Гаттерас снова появился и потрясал национальным знаменем.

и спиною о неровности горы, то, повиснув на руках на каком нибудь выступе скалы, качался по ветру, как высохший пучек травы.

Наконец он добрался до вершины вулкана, до самого кратера. Доктор надеялся, что несчастный безумец, достигнув своей цели, возвратится назад, подвергаясь только опасностям, неразлучным с возвратным путем.

- Гаттерас, Гатерас!-- в последний раз крикнул он. Призыв доктора до глубины души взволновал Альтамонта.

- Я спасу капитана! - вскричал он.

Американец одним махом перепрыгнул чрез огненный поток, подвергаясь опасности упасть в него, и исчез среди скал.

Поднявшись на вершину горы, Гаттерас направился по скале, возвышавшейся над пропастью. Камни дождем сыпались вокруг капитана, за которым следовал Дэк. Казалось, бедное животное находилось под одуряющим обаянием бездны. Гаттерас потрясал знаменем, озаренным огненными отблесками, и красная ткань широкими складками развевалась над жерлом кратера.

Гаттерас одною рукою потрясал знамя, а другой указывал в зените полюс небесной сферы. Казалось, он колебался, и старался найти математическую точку, в которой пересекаются все земные меридианы и на которую, в своем необъяснимом упорстве, он хотел стать ногою.

Вдруг скала рухнула под ним. Гаттерас исчез. Страшный крик товарищей капитана достиг вершины горы. Прошла секунда - целое столетие! Доктор полагал, что его друг погиб, навсегда исчез в жерле вулкана. Но там находились Альтамонт и Дэк. Человек и собака схватили несчастного в ту именно минуту, когда он погружался уже в бездну. Гаттераса спасли помимо его воли и, полчаса спустя, капитан Forward'а,

Когда Гаттерас пришел в чувство, доктор тревожно стал в него всматриваться. Но тупой взор Гаттераса, подобный взору слепца, не дал ответа Клоубонни.

- Господи! - вскричал Джонсон. Он ослеп!

- Нет! - ответил доктор. Друзья мои, мы спасли только тело Гаттераса! Его душа осталась на вершине вулкана! Разсудок его помрачился!

- Он помешался!-- вскричали Джонсон и Альтамонть.

И крупные слезы покатились из его глаз.